О жизни и смерти чекиста Воробцова Георгия Фёдоровича
Заведующего Отдела по борьбе с контр-революцией, саботажем и преступлениями по должности Пермской ГубЧК
ВОСПОМИНАНИЯ О т.ВОРОБЦОВЕ.
В Москве в первый раз я услышала имя т.Воробцова в 1917 г. перед октябрьскими событиями и в Октябрьские дни, но лично знала его очень мало. Встретила снова т.Воробцова в 1918 г. 21 июля в Перми. Он работал в то время начальником секретно-оперативной части Пермского губчека.
Из времени моей совместной работы с т.Воробцовым у меня осталось много хороших воспоминаний о нем. Всегда неутомимый, днём и ночью сидел он в учреждении; его рабочий кабинет служил ему и жилищем, так как на квартиру он никогда не уходил. Особенно он умел жить по-товарищески с сотрудниками, подчиненными ему, называвшими его "отец Воробцов".
Вспоминаю также несколько совместных с ним командировок по району, т.е. по губернии. Нужно заметить, что в Пермской губ. летом 1918 г. были постоянные восстания крестьян под влиянием агитации эсеров, которые с нетерпением ожидали прихода Колчака. 18 августа 1918 г., по случаю об"явления мобилизации, восстали несколько волостей вверх по Каме - Сретенская, Благовещенская и пр. не желая идти по мобилизации. Тов.Воробцов, я и т.Комольцев (Сибиряк) втроем поехали уговаривать крестьян. Когда мы под"ехали на пароходе, собравшиеся из нескольких волостей крестьяне бушевали, но с приближением нас затихли и нам освободили дорогу. Подойдя к председателю собрания, мы увидели кругом вооруженных людей и поняли, что здесь дело далеко не благополучно. На наш вопрос, где председатель волисполкома, вместо ответа по существу, председатель собрания грубо потребовал от нас мандаты, кто мы такие. Пока он читал мой трехаршинный мандат всему митингу вслух т.Воробцов успел сходить в здание Совета и угнать от секретаря волсовета (б.писарь), что председатель и члены волсовета избиты до полусмерти, милиция обезоружена, оружие захвачено восставшими, этого нам, достаточно было, чтобы понять настроение толпы. Пока прочли наши три мандата, свирепость крестьян немного улеглась. Тов.Воробцов попробовал говорить, но крестьяне не давали, крича: "С ними револьвер". Потом кто-то из толпы крикнул: "Бей их", в один момент мы были окружены вооруженными людьми, двое из моих товарищей оказались разоруженными, так как на них одновременно наскочило врасплох человек двадцать крестьян, вооруженных винтовками, меня же они, как женщину, оставили в покое. Видя, что толпа разгорается, слышны выкрики "предать земле", что здесь дело не шутка, я вынула имевшиеся у меня браунинг и бомбу, крикнув: "Разойдитесь, иначе брошу". Крестьяне бросились бежать в равные стороны, а мы воспользовались этим моментом, приказали сдать оружие, а когда нам слали оружие мы возвратили крестьянам говоря: "Мы не ссориться и драться с вами приехали, а просто случайно, если желаете, расскажем вам, почему война, с кем и почему мобилизация". Крестьяне согласились слушать, когда послушали т.Воробцова, то приняли уж совсем мирный вид. В конце, чтобы вырвать зачинщиков, мы предложили им выбрать от себя делегатов в Пермь, а самим раз"ехаться по домам и ждать ответа. Крестьяне послушались, выбрали зачинщиков, а сами раз"ехались по домам.
Вторая командировка, совместная с т.Воробцовым, была на подавление Сепычевского восстания, где организовались одиннадцать волостей, которые имели связь с оханскими и осинскими белогвардейцами и купцами, обещавшими им материальную поддержку. Восстание было поднято под лозунгом: "Долой грабителей-большевиков, долой Советскую власть". Местная советская власть в волостях была уничтожена, т.е. 16 человек убито, 18 тяжело ранено, а остальные разбежались; председатель Сепычевской волости был убит и отдельно от всех других запрятан в болоте; один из 16 зарытых вылез из могилы, ему было нанесено 12 ран, впоследствии заживших. При раскопке могилы по медицинскому осмотру было констатировано, что почти все были зарыты живыми. Отряд в 100 человек был под командой т.Воробцова, после боёв в течение трех суток (с 17 по 20 сентября 1918 г.) крестьяне сдались в числе 800 человек и выдали командиров и зачинщиков. Эти волости при отступлении Советской власти дали около 200 добровольцев и много фуража. В таких беспрерывных восстаниях, измене на фронте и в тылу, энергично работала Пермская Губчека, возглавляемая одним из активных работников, т.Воробцовым.
Когда фронт стал подвигаться все ближе и ближе, настроение обывателей в пользу Колчака поднималось, приходилось день и ночь работать, чтобы уговорить рабочих и крестьян, но все старания оказались тщетны, положение на фронте все ухудшалось. Когда же штаб постановил сдать Пермь и эвакуировать все ценности, на нас была возложена обязанность следить за сеятелями преждевременной паники, беспощадно с ними расправляться, провести спокойно эвакуацию.
23 декабря мы получили сведение, что Чусовая сдана, но мост при отступлении нами взорван, что должно задержать наступление противника. Погрузивши нашу канцелярию и весь трусливый элемент, мы оставили всех партийных и беспартийных активных работников. В ночь с 23 на 24 декабря 1918 г. мы проработали по 3-х часов утра, после чего я легла спать на стульях. Вдруг в начале четвертого часа послышался треск пулеметов, мы насторожились, послали разведку; затем треск пулемета утих и снова начался в пять часов, когда стало немного рассветать. Мы все, исключая дежурных, с тов.Воробцовым спали в общей комнате, когда разбудил нас дежурный, оказалось, что колчаковцы стреляют уж из пулеметов с церквей и больших домов по проходящим войскам. Не успел дежурный как следует информировать нас, как напротив с чердака дома Мешкова, где ранее помещался штаб, затрещали пулеметы, минут через пять с чердака губчека тоже затрещал пулемет. Поднялась паника, бросились бежать куда попало. Тов.Воробцов, чтобы успокоить начавшуюся панику, очень быстро побежал к дверям другой комнаты, загородить проход, на нем была кожанная сумка патронташ, в которой было три бомбы. Во время его бега оборвался ремешок сумки, посыпались на пол бомбы, одна из трех, ударившись об пол, разорвалась, осколки бомбы попали ему в горло; он был в памяти, просил пристрелить его, но не оставлять белогвардейцам. Видя его безусловную скорую смерть, мы положили его на лошадь, хотели завести в госпиталь, но он, не доехавши, дорогой умер. Тело его осталось в Перми и что с ним сталось потом - мне неизвестно.
Матвеева.
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.14.Л.159-161.
Документы Воробцова:
Доклад о работе отдела в третьем квартале 1918 г. (с продолжениями)
Доклад о работе отдела в ноябре 1918 г.
Заявление с просьбой освободить от должности
О гранате "Коммунист", видимо, ставшей причиной его гибели
ВОСПОМИНАНИЯ О т.ВОРОБЦОВЕ.
В Москве в первый раз я услышала имя т.Воробцова в 1917 г. перед октябрьскими событиями и в Октябрьские дни, но лично знала его очень мало. Встретила снова т.Воробцова в 1918 г. 21 июля в Перми. Он работал в то время начальником секретно-оперативной части Пермского губчека.
Из времени моей совместной работы с т.Воробцовым у меня осталось много хороших воспоминаний о нем. Всегда неутомимый, днём и ночью сидел он в учреждении; его рабочий кабинет служил ему и жилищем, так как на квартиру он никогда не уходил. Особенно он умел жить по-товарищески с сотрудниками, подчиненными ему, называвшими его "отец Воробцов".
Вспоминаю также несколько совместных с ним командировок по району, т.е. по губернии. Нужно заметить, что в Пермской губ. летом 1918 г. были постоянные восстания крестьян под влиянием агитации эсеров, которые с нетерпением ожидали прихода Колчака. 18 августа 1918 г., по случаю об"явления мобилизации, восстали несколько волостей вверх по Каме - Сретенская, Благовещенская и пр. не желая идти по мобилизации. Тов.Воробцов, я и т.Комольцев (Сибиряк) втроем поехали уговаривать крестьян. Когда мы под"ехали на пароходе, собравшиеся из нескольких волостей крестьяне бушевали, но с приближением нас затихли и нам освободили дорогу. Подойдя к председателю собрания, мы увидели кругом вооруженных людей и поняли, что здесь дело далеко не благополучно. На наш вопрос, где председатель волисполкома, вместо ответа по существу, председатель собрания грубо потребовал от нас мандаты, кто мы такие. Пока он читал мой трехаршинный мандат всему митингу вслух т.Воробцов успел сходить в здание Совета и угнать от секретаря волсовета (б.писарь), что председатель и члены волсовета избиты до полусмерти, милиция обезоружена, оружие захвачено восставшими, этого нам, достаточно было, чтобы понять настроение толпы. Пока прочли наши три мандата, свирепость крестьян немного улеглась. Тов.Воробцов попробовал говорить, но крестьяне не давали, крича: "С ними револьвер". Потом кто-то из толпы крикнул: "Бей их", в один момент мы были окружены вооруженными людьми, двое из моих товарищей оказались разоруженными, так как на них одновременно наскочило врасплох человек двадцать крестьян, вооруженных винтовками, меня же они, как женщину, оставили в покое. Видя, что толпа разгорается, слышны выкрики "предать земле", что здесь дело не шутка, я вынула имевшиеся у меня браунинг и бомбу, крикнув: "Разойдитесь, иначе брошу". Крестьяне бросились бежать в равные стороны, а мы воспользовались этим моментом, приказали сдать оружие, а когда нам слали оружие мы возвратили крестьянам говоря: "Мы не ссориться и драться с вами приехали, а просто случайно, если желаете, расскажем вам, почему война, с кем и почему мобилизация". Крестьяне согласились слушать, когда послушали т.Воробцова, то приняли уж совсем мирный вид. В конце, чтобы вырвать зачинщиков, мы предложили им выбрать от себя делегатов в Пермь, а самим раз"ехаться по домам и ждать ответа. Крестьяне послушались, выбрали зачинщиков, а сами раз"ехались по домам.
Вторая командировка, совместная с т.Воробцовым, была на подавление Сепычевского восстания, где организовались одиннадцать волостей, которые имели связь с оханскими и осинскими белогвардейцами и купцами, обещавшими им материальную поддержку. Восстание было поднято под лозунгом: "Долой грабителей-большевиков, долой Советскую власть". Местная советская власть в волостях была уничтожена, т.е. 16 человек убито, 18 тяжело ранено, а остальные разбежались; председатель Сепычевской волости был убит и отдельно от всех других запрятан в болоте; один из 16 зарытых вылез из могилы, ему было нанесено 12 ран, впоследствии заживших. При раскопке могилы по медицинскому осмотру было констатировано, что почти все были зарыты живыми. Отряд в 100 человек был под командой т.Воробцова, после боёв в течение трех суток (с 17 по 20 сентября 1918 г.) крестьяне сдались в числе 800 человек и выдали командиров и зачинщиков. Эти волости при отступлении Советской власти дали около 200 добровольцев и много фуража. В таких беспрерывных восстаниях, измене на фронте и в тылу, энергично работала Пермская Губчека, возглавляемая одним из активных работников, т.Воробцовым.
Когда фронт стал подвигаться все ближе и ближе, настроение обывателей в пользу Колчака поднималось, приходилось день и ночь работать, чтобы уговорить рабочих и крестьян, но все старания оказались тщетны, положение на фронте все ухудшалось. Когда же штаб постановил сдать Пермь и эвакуировать все ценности, на нас была возложена обязанность следить за сеятелями преждевременной паники, беспощадно с ними расправляться, провести спокойно эвакуацию.
23 декабря мы получили сведение, что Чусовая сдана, но мост при отступлении нами взорван, что должно задержать наступление противника. Погрузивши нашу канцелярию и весь трусливый элемент, мы оставили всех партийных и беспартийных активных работников. В ночь с 23 на 24 декабря 1918 г. мы проработали по 3-х часов утра, после чего я легла спать на стульях. Вдруг в начале четвертого часа послышался треск пулеметов, мы насторожились, послали разведку; затем треск пулемета утих и снова начался в пять часов, когда стало немного рассветать. Мы все, исключая дежурных, с тов.Воробцовым спали в общей комнате, когда разбудил нас дежурный, оказалось, что колчаковцы стреляют уж из пулеметов с церквей и больших домов по проходящим войскам. Не успел дежурный как следует информировать нас, как напротив с чердака дома Мешкова, где ранее помещался штаб, затрещали пулеметы, минут через пять с чердака губчека тоже затрещал пулемет. Поднялась паника, бросились бежать куда попало. Тов.Воробцов, чтобы успокоить начавшуюся панику, очень быстро побежал к дверям другой комнаты, загородить проход, на нем была кожанная сумка патронташ, в которой было три бомбы. Во время его бега оборвался ремешок сумки, посыпались на пол бомбы, одна из трех, ударившись об пол, разорвалась, осколки бомбы попали ему в горло; он был в памяти, просил пристрелить его, но не оставлять белогвардейцам. Видя его безусловную скорую смерть, мы положили его на лошадь, хотели завести в госпиталь, но он, не доехавши, дорогой умер. Тело его осталось в Перми и что с ним сталось потом - мне неизвестно.
Матвеева.
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.14.Л.159-161.
Документы Воробцова:
Доклад о работе отдела в третьем квартале 1918 г. (с продолжениями)
Доклад о работе отдела в ноябре 1918 г.
Заявление с просьбой освободить от должности
О гранате "Коммунист", видимо, ставшей причиной его гибели