Наруками и другие (2)
(Продолжение. Начало здесь)
3. Первое убийство
Абэ-но Киёюки охотно отозвался на приглашение явиться во дворец. Но по дороге в сосновом лесу он встречает даму; она закутана в покрывало, но один запах женщин приводит моложавого заклинателя в любовное неистовство. Он начинает обхаживать незнакомку, пустив в ход всё своё красноречие.
Увы, на этот раз чутьё подвело его: хотя особа под покрывалом и пахнет женскими благовониями, но это переодетый мужчина. И не просто мужчина, а Ямагами Кандзо, верный сподвижник царевича Хаякумо. В разгар ухаживаний появляется сам царевич: «Ага, старый негодяй, это ты убедил государя лишить меня наследства! Сейчас я тебя живым в землю закопаю!» Одним ударом он оглушает кудесника, и Кандзо начинает рыть ему могилу.
В это же время на поляне появляется молодая беременная женщина, за которой гонится телохранитель царевича, Исихара Сэхэй. Это - Коисо, служанка из дома Оно. Она - любовница молодого барича Харукадзэ и беременна от него. Молодой Оно отослал её в дальнее именье, а чтобы она не думала, что он хочет от неё отделаться и обратно не позовёт, дал ей с собою ларец, в котором хранилась «Котовария» - дощечка со стихами Комати. В чудесах молодой человек не разбирался и счёл, что такое сильное заклятие сможет стать хорошим оберегом для роженицы и младенца. Тоёхидэ, который с молодым Оно дружил и сватался за его сестру, похоже, знал или догадывался об этом - потому и решил подстраховаться, когда старый Оно надумал прибегнуть к семейному заклятию. Но Коисо, как только началась засуха, немедленно отправилась в Столицу вместе с чудесной дощечкой в сопровождении своего брата Мамбэя. Увы, Исихара по приказу царевича перехватил их по дороге, Мамбэя зарубил, а за женщиной погнался, чтобы отнять заклинание Комати.
Они вбегают, как раз когда Кандзо уже закапывает злополучного оммё:дзи. Царевичу нужны были только стихи Комати - но теперь Коисо стала свидетельницей преступления. Царевич сносит ей голову, наклоняется над мёртвым телом, забирает дощечку со стихотворением и произносит с коварной ухмылкой: «Ну вот и хорошо: от Киёюки я избавился, заклятие в моих руках, и никто не знает, что это я обманул Наруками и подбил его наслать Великую Сушь. А теперь я заставлю монаха прекратить её - и государю ничего не останется, как отречься в мою пользу, потому что на моей стороне окажутся все земледельцы страны!»
4. Волосы дыбом
Следующее действие, происходящее в усадьбе Оно, часто играется как отдельная пьеса под названием «Щипцы», с небольшими изменениями в сюжете. Здесь основа сюжета - не чудеса, а вполне научный подход к необъяснимым явлениям.
В семье Оно дела идут скверно. Кроме сына, у старого Оно есть ещё и дочка Нисики-но Маэ (錦の前), невеста Тоёхидэ. К ней сватался ещё и молодой господин Гэмба, но успеха не имел - верный советник Оно, по имени Хата Мимбу, убедил старика, что Гэмба - не ровня барышне, да ещё и замечен в симпатиях к царевичу Хаякумо. И тут девушку поразила загадочная болезнь: её волосы стоят дыбом и не хотят опускаться. Учитывая, что для хэйанской красавицы считалось правильным отращивать волосы до полу или ещё длиннее, выглядело это жутковато. Обеспокоенный жених послал своего воина, храбреца Кумэдэру Дандзё: (粂寺弾正), разобраться, что происходит у Оно и почему они внезапно решили отложить свадьбу.
А в доме Оно обстановка накаляется, родичи советника Мимбу и родичи Гэмба уже вызывают друг друга на поединки… Прибывает посланник из дворца за дощечкой, на которой написаны чудотворные стихи Оно-но Комати; глава семейства посылает за ларцом со стихами старшего сына, Харукадзэ, тот юлит и тянет время. В итоге ларец приносит Гэмба, открывает - там ничего нет. Все обвиняют друг друга в воровстве, и наконец, молодой Оно вынужден признаться, что отдал драгоценную табличку как оберег своей возлюбленной. Разражается ещё больший скандал. В конце концов дворцовый посланник соглашается немного подождать - если Оно сумеют вернуть пропавшее заклятие в ближайшее время.
Тем временем появляется удалец Кумэдэра Дандзё: и требует объяснений по поводу свадьбы. Приходится признаться, что произошло: когда невеста сидит под покрывалом, всё ещё туда-сюда, только покрывало ходуном ходит, а как обнажит голову - волосы устремляются вверх. Дандзё: желает удостоверится, девушка стесняется, но, наконец, выходит к нему и снимает покрывало. Всё правда! Она в слезах убегает. «Ладно, будем думать, что тут можно сделать, - говорит Дандзё:, - такую оказию мне надо обсудить с главой рода».
Его просят подождать: у старого Оно сейчас государев посланник, да и сам Кумэдэра с дороги весь бородой оброс - подобает ли в таком виде представать перед большим вельможей? - «Не беда, - отвечает удалец, - я подожду, а пока бороду себе щипчиками повыщипываю». Щипцы у него огромные - но маленьких из зрительного зала и незаметно было бы.
Вот Дандзё: сидит в прихожей, выщипывает бороду, а заодно показывает свою натуру. Развлекать его оставили младшего родича Мимбу, красивого мальчика - и Дандзё: немедленно начинает к нему приставать. Юноша возмущается, удалец шутливо извиняется. Тут приходит местная служилая дама - чаю гостю принесла; она на сносях, но Дандзё: это не останавливает, он и с нею начинает лихо заигрывать - и вновь отвергнут с негодованием. Все его бросили, оставили одного! Дандзё:, покончив с бородою, кладёт щипцы на пол… а они лежать не желают, стоят торчком и аж в воздух подпрыгивают, парят над циновками!
«Эге!» - говорит Дандзё: и начинает ставить опыты. Подбрасывает свою серебряную трубку - она падает; вытаскивает меч - тот тоже выскакивает из ножен и взмывает к потолку. Воин задумчиво провожает его взглядом.
В это время на пороге прихожей появляется мужик, говорит: «Меня зовут Мамбэй, дело у меня к баричу Харукадзэ насчёт моей сестрицы». Мимбу и Гэнба, а там и сам барич, выходят к нему. Мамбэй заявляет: «Я брат здешней служанки Коисо - ты, барич, её обрюхатил и отослал куда подальше, а она родами померла. Нехорошо получилось! Или возвращайте мне мою сестрицу, господа, или уж возместите мою утрату серебром…» А по лицу у него слёзы градом катятся - это он себя успел из чашки водою обрызгать, которую Кумэдэре для чаю приносили - удалец отвлёкся, вода уж и остыла…
Гэмба говорит: «И впрямь неудобно получилось, у нас и так скандал на скандале - лучше уж дать ему денег, господа!» Но тут встревает Дандзё: «Погоди-ка, малый - как бишь тебя, Мамбэй? Верну я тебе сестрицу! Адский государь Эмма - мой добрый знакомый, вот я ему сейчас письмо напишу, чтоб девушку отпустил, да с тобою и перешлю на тот свет!»
Безутешный брат обращается в бегство, но Дандзё: мечет ему вслед кинжал и убивает наповал. Все в ужасе, а удалец объясняет: «Это вы, большие господа, мужика Мамбэя в лицо не знаете, а я, простой служилый, с ним знаком: он сейчас у меня в доме отлёживается. Один негодяй его чуть не насмерть зарубил, так парень до моего порога сумел доползти - авось жить будет! А звали того негодяя Исихара, и сдаётся мне, что это он тут лежит с клинком в спине!»
Гэмба слабо возражает, однако Дандзё: ещё не закончил: «А напал он на вашу служанку и её брата, по словам самого Мамбэя, чтобы отобрать у неё какой-то оберег для рожениц. Не по нему ли вы тут все с ног сбились?» Проверяют - да, «Котовария» лежит за пазухой у убитого! Тут уж и старый Оно прибежал, радуется. А Дандзё ему: «А я и дочку твою исцелить могу, позови-ка её!» Приходит смущённая Нисики-но Маэ, Дандзё: её осматривает: «А скажи-ка, барышня, откуда у тебя в голове эти шпильки и украшения?» - «Молодой господин Гэмба в подарок прислал, давно уже», - шепчет краснеющая девица. Дандзё: своей богатырской рукою выпутывает убор из её волос, подбрасывает в воздух - украшения взмывают к потолку, а волосы опускаются, как ни в чём не бывало. «Дрянь тебе подарили - это ж железки!» - заявляет удалец, хватает копье и с молодецким кличем «яттока-тоттё-унтоку-на!», как заправский заклинатель демонов, вонзает его в потолок. Балки проседают, и с них на пол рушится здоровенный громила, сжимающий огромный магнит. Это к нему притягивались и щипцы, и меч, и головные украшения барышни вместе с волосами.
Нисики-но Маэ после «исцеления», в уже безопасном уборе.
«Кто тебя туда посадил?» - грозно спрашивает Дандзё: у громилы. Тот косится на Гэмбу, бросается наутёк, но Гэмба выхватывает меч и убивает его. Невозмутимый Дандзё: откланивается: «Теперь уж для свадьбы нет препон, так и доложу!» Благодарный старик Оно преподносит ему в подарок драгоценный меч. «Ну-ка, опробую! - заявляет удалец и одним взмахом обезглавливает Гэмбу. - Хорош клинок! А голова этого предателя - наш с Тоёхидэ прощальный дар вашему дому: это всё его козни были!» И покидает ошеломлённых Оно.
(Окончание будет)
3. Первое убийство
Абэ-но Киёюки охотно отозвался на приглашение явиться во дворец. Но по дороге в сосновом лесу он встречает даму; она закутана в покрывало, но один запах женщин приводит моложавого заклинателя в любовное неистовство. Он начинает обхаживать незнакомку, пустив в ход всё своё красноречие.
Увы, на этот раз чутьё подвело его: хотя особа под покрывалом и пахнет женскими благовониями, но это переодетый мужчина. И не просто мужчина, а Ямагами Кандзо, верный сподвижник царевича Хаякумо. В разгар ухаживаний появляется сам царевич: «Ага, старый негодяй, это ты убедил государя лишить меня наследства! Сейчас я тебя живым в землю закопаю!» Одним ударом он оглушает кудесника, и Кандзо начинает рыть ему могилу.
В это же время на поляне появляется молодая беременная женщина, за которой гонится телохранитель царевича, Исихара Сэхэй. Это - Коисо, служанка из дома Оно. Она - любовница молодого барича Харукадзэ и беременна от него. Молодой Оно отослал её в дальнее именье, а чтобы она не думала, что он хочет от неё отделаться и обратно не позовёт, дал ей с собою ларец, в котором хранилась «Котовария» - дощечка со стихами Комати. В чудесах молодой человек не разбирался и счёл, что такое сильное заклятие сможет стать хорошим оберегом для роженицы и младенца. Тоёхидэ, который с молодым Оно дружил и сватался за его сестру, похоже, знал или догадывался об этом - потому и решил подстраховаться, когда старый Оно надумал прибегнуть к семейному заклятию. Но Коисо, как только началась засуха, немедленно отправилась в Столицу вместе с чудесной дощечкой в сопровождении своего брата Мамбэя. Увы, Исихара по приказу царевича перехватил их по дороге, Мамбэя зарубил, а за женщиной погнался, чтобы отнять заклинание Комати.
Они вбегают, как раз когда Кандзо уже закапывает злополучного оммё:дзи. Царевичу нужны были только стихи Комати - но теперь Коисо стала свидетельницей преступления. Царевич сносит ей голову, наклоняется над мёртвым телом, забирает дощечку со стихотворением и произносит с коварной ухмылкой: «Ну вот и хорошо: от Киёюки я избавился, заклятие в моих руках, и никто не знает, что это я обманул Наруками и подбил его наслать Великую Сушь. А теперь я заставлю монаха прекратить её - и государю ничего не останется, как отречься в мою пользу, потому что на моей стороне окажутся все земледельцы страны!»
4. Волосы дыбом
Следующее действие, происходящее в усадьбе Оно, часто играется как отдельная пьеса под названием «Щипцы», с небольшими изменениями в сюжете. Здесь основа сюжета - не чудеса, а вполне научный подход к необъяснимым явлениям.
В семье Оно дела идут скверно. Кроме сына, у старого Оно есть ещё и дочка Нисики-но Маэ (錦の前), невеста Тоёхидэ. К ней сватался ещё и молодой господин Гэмба, но успеха не имел - верный советник Оно, по имени Хата Мимбу, убедил старика, что Гэмба - не ровня барышне, да ещё и замечен в симпатиях к царевичу Хаякумо. И тут девушку поразила загадочная болезнь: её волосы стоят дыбом и не хотят опускаться. Учитывая, что для хэйанской красавицы считалось правильным отращивать волосы до полу или ещё длиннее, выглядело это жутковато. Обеспокоенный жених послал своего воина, храбреца Кумэдэру Дандзё: (粂寺弾正), разобраться, что происходит у Оно и почему они внезапно решили отложить свадьбу.
А в доме Оно обстановка накаляется, родичи советника Мимбу и родичи Гэмба уже вызывают друг друга на поединки… Прибывает посланник из дворца за дощечкой, на которой написаны чудотворные стихи Оно-но Комати; глава семейства посылает за ларцом со стихами старшего сына, Харукадзэ, тот юлит и тянет время. В итоге ларец приносит Гэмба, открывает - там ничего нет. Все обвиняют друг друга в воровстве, и наконец, молодой Оно вынужден признаться, что отдал драгоценную табличку как оберег своей возлюбленной. Разражается ещё больший скандал. В конце концов дворцовый посланник соглашается немного подождать - если Оно сумеют вернуть пропавшее заклятие в ближайшее время.
Тем временем появляется удалец Кумэдэра Дандзё: и требует объяснений по поводу свадьбы. Приходится признаться, что произошло: когда невеста сидит под покрывалом, всё ещё туда-сюда, только покрывало ходуном ходит, а как обнажит голову - волосы устремляются вверх. Дандзё: желает удостоверится, девушка стесняется, но, наконец, выходит к нему и снимает покрывало. Всё правда! Она в слезах убегает. «Ладно, будем думать, что тут можно сделать, - говорит Дандзё:, - такую оказию мне надо обсудить с главой рода».
Его просят подождать: у старого Оно сейчас государев посланник, да и сам Кумэдэра с дороги весь бородой оброс - подобает ли в таком виде представать перед большим вельможей? - «Не беда, - отвечает удалец, - я подожду, а пока бороду себе щипчиками повыщипываю». Щипцы у него огромные - но маленьких из зрительного зала и незаметно было бы.
Вот Дандзё: сидит в прихожей, выщипывает бороду, а заодно показывает свою натуру. Развлекать его оставили младшего родича Мимбу, красивого мальчика - и Дандзё: немедленно начинает к нему приставать. Юноша возмущается, удалец шутливо извиняется. Тут приходит местная служилая дама - чаю гостю принесла; она на сносях, но Дандзё: это не останавливает, он и с нею начинает лихо заигрывать - и вновь отвергнут с негодованием. Все его бросили, оставили одного! Дандзё:, покончив с бородою, кладёт щипцы на пол… а они лежать не желают, стоят торчком и аж в воздух подпрыгивают, парят над циновками!
«Эге!» - говорит Дандзё: и начинает ставить опыты. Подбрасывает свою серебряную трубку - она падает; вытаскивает меч - тот тоже выскакивает из ножен и взмывает к потолку. Воин задумчиво провожает его взглядом.
В это время на пороге прихожей появляется мужик, говорит: «Меня зовут Мамбэй, дело у меня к баричу Харукадзэ насчёт моей сестрицы». Мимбу и Гэнба, а там и сам барич, выходят к нему. Мамбэй заявляет: «Я брат здешней служанки Коисо - ты, барич, её обрюхатил и отослал куда подальше, а она родами померла. Нехорошо получилось! Или возвращайте мне мою сестрицу, господа, или уж возместите мою утрату серебром…» А по лицу у него слёзы градом катятся - это он себя успел из чашки водою обрызгать, которую Кумэдэре для чаю приносили - удалец отвлёкся, вода уж и остыла…
Гэмба говорит: «И впрямь неудобно получилось, у нас и так скандал на скандале - лучше уж дать ему денег, господа!» Но тут встревает Дандзё: «Погоди-ка, малый - как бишь тебя, Мамбэй? Верну я тебе сестрицу! Адский государь Эмма - мой добрый знакомый, вот я ему сейчас письмо напишу, чтоб девушку отпустил, да с тобою и перешлю на тот свет!»
Безутешный брат обращается в бегство, но Дандзё: мечет ему вслед кинжал и убивает наповал. Все в ужасе, а удалец объясняет: «Это вы, большие господа, мужика Мамбэя в лицо не знаете, а я, простой служилый, с ним знаком: он сейчас у меня в доме отлёживается. Один негодяй его чуть не насмерть зарубил, так парень до моего порога сумел доползти - авось жить будет! А звали того негодяя Исихара, и сдаётся мне, что это он тут лежит с клинком в спине!»
Гэмба слабо возражает, однако Дандзё: ещё не закончил: «А напал он на вашу служанку и её брата, по словам самого Мамбэя, чтобы отобрать у неё какой-то оберег для рожениц. Не по нему ли вы тут все с ног сбились?» Проверяют - да, «Котовария» лежит за пазухой у убитого! Тут уж и старый Оно прибежал, радуется. А Дандзё ему: «А я и дочку твою исцелить могу, позови-ка её!» Приходит смущённая Нисики-но Маэ, Дандзё: её осматривает: «А скажи-ка, барышня, откуда у тебя в голове эти шпильки и украшения?» - «Молодой господин Гэмба в подарок прислал, давно уже», - шепчет краснеющая девица. Дандзё: своей богатырской рукою выпутывает убор из её волос, подбрасывает в воздух - украшения взмывают к потолку, а волосы опускаются, как ни в чём не бывало. «Дрянь тебе подарили - это ж железки!» - заявляет удалец, хватает копье и с молодецким кличем «яттока-тоттё-унтоку-на!», как заправский заклинатель демонов, вонзает его в потолок. Балки проседают, и с них на пол рушится здоровенный громила, сжимающий огромный магнит. Это к нему притягивались и щипцы, и меч, и головные украшения барышни вместе с волосами.
Нисики-но Маэ после «исцеления», в уже безопасном уборе.
«Кто тебя туда посадил?» - грозно спрашивает Дандзё: у громилы. Тот косится на Гэмбу, бросается наутёк, но Гэмба выхватывает меч и убивает его. Невозмутимый Дандзё: откланивается: «Теперь уж для свадьбы нет препон, так и доложу!» Благодарный старик Оно преподносит ему в подарок драгоценный меч. «Ну-ка, опробую! - заявляет удалец и одним взмахом обезглавливает Гэмбу. - Хорош клинок! А голова этого предателя - наш с Тоёхидэ прощальный дар вашему дому: это всё его козни были!» И покидает ошеломлённых Оно.
(Окончание будет)