С чего начинался Кабуки: книжка с картинками
С чего, собственно, начался театр Кабуки? С танцев женщины по имени Идзумо-но Окуни 出雲の阿国. Она родилась в начале 1570-х годов, её отец работал кузнецом при святилище Идзумо, а сама Окуни стала святилищной танцовщицей. От святилища она была послана в столицу, где скоро получила известность танцами и песнями - и благочестивыми, во славу будды Амиды, и игривыми, основанными на народных песенках, не всегда пристойных. Успех её оказался столь велик, что возвращаться в Идзумо она отказалась (хотя продолжала посылать в святилище в качестве приношения долю от своих сборов). Окуни обучала своему искусству и местных женщин - в основном из городских низов и из местных весёлых домов, и вскоре создала из них целую труппу. Мужские танцы исполняли тоже женщины - в соответствующих нарядах, иногда с оружием. Эти выступления и стали называть 傾踊 Кабуки-одори - «причудливые танцы». (Позже слово «Кабуки» стали писать - и до сих пор пишут - другими знаками, 歌舞伎, то есть «действо с песнями и танцами»)
В начале 1600-х годов в Киото Окуни сошлась с бывшим самураем по имени Удзисато Сандзабуро:. Впрочем, разные источники приводят разные его имена - наиболее известен он стал как Нагоя Сандзабуро: (и именно под этим именем он появляется в нескольких пьесах Кабуки через много лет - уже безо всякой связи с Окуни). Неизвестно, было ли хоть какое-то из этих имён настоящим. Потеряв службу, он стал актёром представлений кё:гэн и охотно давал ей советы по части постановки танцев. С его лёгкой руки эти танцы стали более драматичными, в них появился сюжет, хотя поначалу и незамысловатый. Сандзабуро: вскоре умер, но труппа Окуни продолжала выступать в том же духе со всё большим успехом. Сама Окуни покинула подмостки в 1607 или 1610 году, и что с нею было дальше - точно неизвестно: неизвестен даже год её смерти - иногда называют 1613, иногда - 1640 или даже 1658. Задолго до последних дат новое зрелище уже настолько прославилось, что танцовщицы Кабуки, говорят, давали представление перед самим сёгуном. Век «женского Кабуки» был недолог, скоро его запретили, и все актёры стали мужчинами, но началось всё именно с него.
Памятник Окуни в Киото
В библиотеке Киотоского университета хранится рукописная книга с рисунками под названием «Рассказ с картинками о женщине Окуни и действе Кабуки» («Кунидзё Кабуки экотоба»). Эта книга с переводом на современный японский (Мидзунаси Якю, Сидзука Осаму) и на английский (Огура Тикао)выложена в открытый доступ на сайте библиотеки.
Отдельные листы из этой рукописи многие, наверное, видели: их часто воспроизводят в книгах по истории японского театра. Книга создана в середине XVII в., возможно, ещё при жизни самой героини. По построению она похожа на пьесу для театра Но:, и как положено в старинных действах, в ней происходит чудо, и сама Окуни оказывается не той, кем её все считали.
Давайте почитаем эту книгу и посмотрим картинки.
Рассказ с картинками о женщине Окуни и действе Кабуки
國女歌舞妓繪詞, «Кунидзё Кабуки экотоба»
1. Воротца у входа на представление Кабуки
2. Весна в Столице - в полном цвету!
Весна в Столице - в полном цвету! Идём же на представление кабуки!
(Жрец:)
- К вашим услугам - служитель Великого святилища в краю Идзумо. Дочь свою по имени Окуни, жрицу, я выучил песням и пляскам, что зовутся Кабуки-одори. Ныне в поднебесной настал век великого мира, и я хочу отправить её танцевать в Столицу.
3. Глава святилища Идзумо
4. (Дорожная песня Окуни)
На родные места,
На край Идзумо - Откуда Встают Облака
Взгляну в последний раз,
И вот, в дымке,
Весенним днём,
Мы минуем залив Нагато - Длинные Ворота.
В такой век!
Вот станция Ооно - Встречная,
Путь ещё долог:
Вот Хиросима, Широкий Остров
А вот проплываем святилище -
Ицукусима, Священный Остров
Стоянка кораблей -
У побережья Нарата,
А вон там рыбачат -
Это Усима, Бычьи Острова
Под луной проплываем
Залив Акаси - Светлые Камни.
А конец пути близок:
Как в мире нашем
Смешаны зло с добром,
Так тут растут тростники ёси-аси, -
Это Нанива.
Ветер в молодой листве -
У Фукусима, Острова Счастья,
И вот мы достигли гавани -
Ныне, в такой век! -
Это Осака.
Спешили, а сами и не заметили -
Ведь это уже Столица!
Как скоро мы добрались!
Окуни описывает морской путь из Идзумо вдоль берегов острова Хонсю: до Нанива/Осака, а оттуда сушей - в Столицу, город Киото.
Тростники, всюду в Японии называемые ёси (созвучно слову «добро») в Нанива зовутся аси (созвучно слову «зло»). Их часто приводят в пример, когда говорят, что благо и зло в здешнем земном мире относительны.
5. Окуни в пути
6. (Окуни:)
- Теперь, когда я прибыла в Столицу, я хочу поглядеть на цветы, что успокаивают сердце, - столичные цветы!
Сейчас весна, а Столица наша славна цветами! И здесь, и там - люди глядят на цветы, собираются под вишнями. Платья всех оттенков! Под каждым деревом - гуляют и поют! Как увлекательно!
7-8. Любуются цветами
9. А вот места в окрестностях столицы, славные цветами. Вишни, расцветшие у Дзисю:-гонгэн, на склонах Васино - усомнишься: уж не весна ли это на Священной Орлиной горе? В Оохара, на горе Осио - изобилие цветов: сходить бы сейчас, посмотреть! А оглянешься назад - множество цветов на горе Ооути. Плакучие вишни господина Коноэ - взгляни: с ними не сравнятся и тысячи цветущих деревьев! Поклонились богу Амамицу, поклонились богу Амамицу!
Что ни говори, сегодня - двадцать пятый день первого месяца, памятный день, когда каждый приходит на поклонение. Так начнём же пляски Кабуки!
Дзисю-гонгэн 地主権現 - бог Оокунинуси, чтимый не только в Идзумо, но и в святилище Хиёси на горе Хиэй, она же гора Васино (Орлиная) - названа в честь Священной Орлиной Горы, Гридхракуты, где Будда проповедовал «Лотосовую сутру».
Коноэ 近衛 - ответвление рода Фудзивара (с XII века), плакучие вишни («нитяные» 糸桜, итодзакура) долгое время выращивались только в садах этой семьи.
Амамицу - он же Тэндзин, бог святилища Китано. В 25 день 1 месяца здесь устраивали большое празднество.
10. (Окуни:) Сначала скажу:
Ясный свет сияет повсюду,
В мирах на десяти сторонах!
Тех, кто памятует о будде,
Он всех принимает, никого не отвергает.
Слава будде Амиде,
Слава Амиде!
Слава будде Амиде,
Слава Амиде!
11. О, непостоянство!
Все висим на крючке -
Что же нам делать?
Положиться сердцем
На возглашение имени Амиды:
Слава будде Амиде,
Слава Амиде!
12. Окуни танцует и молится
13. Привлечённый звуками молитвы…
Привлечённый звуками молитвы, из тех мест, где грехи глубоки, выходит он и молвит:
- Послушай, Окуни! Узнаёшь ли ты меня? Прежде мы были дороги друг другу, и вот, я пришёл.
(Окуни:)
- Нежданная встреча в толпе: не понимаю, кто ты. Кто же ты? Назови своё имя!
(Незнакомец:)
- Ты спрашиваешь, кто я? Я твой давний друг, и до сих пор мне трудно забыть, как мы с тобой, бывало, танцевали кабуки. От безумных речей и цветистых слов я ушёл на истинный путь, в мир, где будды прежние, нынешние и будущие вращают колесо Закона…
Безумные речи -狂言綺語, кё:гэн киго, принятое у японских авторов обозначение мирской словесности низких жанров, в отличие от учёной литературы. Первая половина этого словосочетания стала названием для театрального жанра кё:гэн.
14. …но вот, явился в здешний мир.
Дух Нагоя Сандзабуро: является в вишнёвом саду
15. Перед помостом для танцев
16. (Окуни:)
- Итак, ты - больше не человек здешнего мира, но явился сюда?
(Нагоя Сандзабуро:)
- Ты медлишь произнести моё имя…
Но - как же? Ведь это мы с тобой
Перебирали иглы-слова
С ветвей сосен в Ивасиро -
Рукав к рукаву
В Китано…
Вечерний лик, слова Укон…
Расставанье с цветами…
Драгоценный плющ…
Я думаю об этом
И как мне было не выйти?
Всё это, видимо, - намёки на обстоятельства прежних любовных встреч героев и одновременно на их совместные выступления в прошлом. Сосны в Ивасиро, сплетшиеся ветвями - образ любовного союза, частый в японских стихах начиная с древности, иголки («листья») с этих сосен - стихи, слова любви. Соединённые рукава - тоже частый образ любовной близости. Вечерний лик (Югао, цветок вьюнок) и Укон отсылают к главе «Вечерний лик» из «Гэндзи-моногатари». «Драгоценный плющ» - отсылка к «Исэ-моногатари» (118), образ неверного возлюбленного, стремящегося к продолжению прежних отношений.
(Окуни:)
- Теперь я поняла! Ты - старинный танцор кабуки, господин Нагоя?
(Нагоя Сандзабуро:)
- О, стыдно мне
Зваться именем Нагоя!
Несоразмерно благородному имени своему,
Я смешался с этим миром,
Людские сердца -
Листва бамбука под ветром:
Случайные их перебранки
Я исполнял по заказу,
И за это теперь
В здешнем мире
Нагоя стал пеной
На воде пруда.
Вот о какой печали
Я сожалею.
Отсылка к стихотворению Отомо-но Якамоти из «Манъё:сю:» (№ 4291), перевод А.Е. Глускиной:
Вечерняя пора,-
Когда едва-едва
Я слышу дуновенье ветра
У дома моего
В бамбуковой листве (муратакэ).
Так отбросим же всё, и старую песню…
17. …споём, и станцуем, станцуем танец Кабуки!
(Окуни и Нагоя Сандза поют и танцуют:)
Текучий этот мир -
Будто топор врубается в живой ствол.
Подумаешь о нём -
Яд для жизненных сил!
Окуни -
Словно кошка на мандариновом дереве,
Подумаешь о ней -
Лекарство для жизненных сил!
Век наш -
Будто водяное колесо в реке Ёдо,
Бежит-бежит, и разве кого-то ждёт?
Если до последнего века
Встретился с девушкой из чайного домика,
Семь раз соверши паломничество в Исэ,
Тринадцать раз - в Кумано,
А ещё месяц проведи близ святыни Атаго.
С девушкой из чайного домика - семь свиданий,
Запомни: в одно или два - ссоры,
А в следующие пять - любовь.
18. Чтобы ветер не дул -
Задвигай двери!
Сколько ни задвигай -
Всё бесполезно!
Мечтая о тебе, я встану у дверей,
И ледяная буря мне нипочём!
18. Под вишнями смотрят представление Кабуки
19. Сандзабуро:, Окуни и остальные танцуют Кабуки
20. Плакучие ивы
(Нагоя:)
- Послушай, Окуни! Это всё старые песенки. Посмотрим же, каков настоящий, великолепный танец кабуки! Споём песню в духе Дзё:рури!
И тут он, чтобы петь, чтобы люди послушали, ударил в барабанчик и завел напев:
Моя любовь -
Лишь только выйдет луна, её застилают тучи,
Лишь только расцветут цветы, ветер сдувает лепестки:
Так горько,
Так трудно,
Как ехать верхом по горной тропинке…
21. Кабуки
22. …Перейти горы,
Миновать деревни,
Скрывать свою любовь!
Думаешь, будто это - строка в песне,
А звуки флейты фуэ - утеха для раннего вечера,
Малые песенки напеваешь среди ночи,
А для рассвета, для жаркой любви -
Звуки флейты сякухати.
Всегда - петь бы вместе с тобой!
И после разлуки - звон колокола обещает встречу.
Под весенним дождём поникают ветви ив,
И всё же глядишь на них и думаешь:
Это весенняя листва!
Если в здешнем мире поклялся человеку -
Будьте вместе до конца, пусть и клялись шутя!
Взгляни на листья клёнов:
Редкие ли, частые ли опадают раньше?
Когда опадут, никого уже не навестят,
23. … их никто не навестит.
Когда сердце, одно на двоих, разрывают,
Любя друг друга, расстаются,
Не любя, живут вместе,
Печаль - велика!
Таков и танец Кабуки:
Проходит час, проходит час -
И толпа зрителей расходится восвояси.
И теперь - Нагоя, жаль расставаться!
Помедли немного, помедли немного!
Пой, танцуй - это печаль разлуки,
Удары барабана в лад напеву,
Удары барабана в лад напеву -
Нежданный весенний гром.
Разве можно оторваться
от того, кого любишь и кто тебя любит?
Напрасно пришёл час разлуки!
Окуни в печали расставания
Снова поёт:
24. Ты ушёл, сокрылся,
Где изголовье из трав,
Где мы лежали вместе?
Восемь тысяч ночей,
О, Нагоя Сандза!
О тебе печаль разлуки
Беспредельна…
25. Вишневый сад
26. Смотрят представление Кабуки
27. Танец Кабуки
28. Объясним всё хорошенько: кто та, кого зовут Окуни. Это бог вышел из великого святилища Идзумо, милостиво принял временный облик, чтобы положить начало танцам Кабуки. Чтобы очистить живые существа от зла, он показал это одно представление Кабуки - сколь редко и ценно, сколь редко и ценно!
Вот такая книжка. А про бога великого святилища Идзумо (и про его зайца) мы писали в одно из прошлых новогодий.