Приключения разбойника Го:эмона (2)
(Продолжение. Начало здесь)
Самую славную из всех пьес о разбойнике Го:эмоне написал Намики Гохэй Первый (並木五瓶, 1747-1808), один из трёх крупнейших японских драматургов XVIII в. Он работал и в Осаке, и в Киото, и в Эдо с первыми звёздами Кабуки того времени и пользовался среди актёров огромным уважением и влиянием - при том, что вообще вес у драматургов в тогдашнем театре был несравненно ниже, чем у актёров. Намики Гохэй принял меры, чтобы не зависеть полностью от театра - заработанные средства он вложил в лавку, торговавшую сакэ, и в аптеку с китайскими снадобьями. Под старость он с удовлетворением отмечал: «Весь мир - мой! Все актёры мне послушны. А главное, при этом у меня нет ни одного врага!»
Намики Гохэй
Намики Гохэй писал в разных жанрах, но настаивал, что историко-героические и бытовые сюжеты нельзя смешивать в одном спектакле - лучше уж в один день дать два спектакля, по одному в каждом жанре. Из исторических героев он особенно любил Тоётоми Хидэёси, которому посвятил несколько пьес. Взявшись в 1778 году за историю Го:эмона, драматург оказался в сложном положении: во всех предыдущих постановках или главного героя, или Хидэёси приходилось выводить в качестве злодея. А Гохэю не хотелось ни того, ни другого - и он попытался создать пьесу, где оба главных персонажа выступают достойными противниками и оба оказываются привлекательны для зрителя.
Пьеса эта первоначально в Осаке ставилась под названием «Золотые ворота и павлониевый герб» (金門五山桐, «Киммон госан-но кири»), а в Эдо - под названием «Храмовые ворота и павлониевый герб» (楼門五山桐, «Саммон госан-но кири»). Сейчас в разных театрах она идёт под обоими заглавиями.
Гравюра Тоёкуни Первого двухсотлетней давности и афиша Национального Театра (1976 год)
Под «Золотыми воротами» и «Храмовыми воротами» в данном случае имеется в виду одно и то же - главные ворота храма с надвратной башней. На втором ярусе такой башни обычно имеется довольно широкая огороженная галерея. А «павлониевый герб» - это знак Тоётоми Хидэёси, составленный из листьев павлонии.
«Павлониевый герб». Хорошо видны и «пятёрка» (го), и «тройка» (сан)
Как обычно в Кабуки, почти все исторические персонажи, упоминаемые в пьесе, по цензурным соображениям переименованы, но узнаваемым образом: Тоётоми Хидэёси зовётся Масиба Хисаёси, Акэти Мицухидэ стал Такэти Мицухидэ, Исида Мицунари - Кисида Мимбу, и т.д. Сам Го:эмон, однако, действует под собственным прозванием - тем более что оно всё равно не настоящее.
Исикавой Го:эмоном он назвался, когда его названый отец, Такэти Мицухидэ, был разгромлен войсками Хисаёси и погиб, а сам приёмыш ушёл в бега, дав клятву отомстить Хисаёси. На сцене он появляется в обличье дзэнского монаха Рэйдзана из киотоского храма Нандзэндзи; в этой личине он только что похитил великое сокровище семейства Масиба - волшебную курильницу. Согласно своим чудесным свойствам, при приближении чужака курильница зазвенела, на звук прибежал один из воинов Хисаёси, но «монах» уложил его на месте. Сейчас он собирается спрятать свою добычу в храме, а заодно рассказывает историю своей вражды с Хисаёси.
Переодетый Го:эмон на гравюре Тоёкуни Третьего
У самого Хисаёси двое сыновей - старший Хисацугу и младший Хисааки. Оба - вздорные, испорченные юноши, соперничающие за внимание весёлой девицы Коконоэ и непрерывно ссорящиеся между собой. В разгар ссоры появляется их мать и сообщает, что Хисаёси, гневаясь на беспутство своего старшего сына, лишает его наследства и передаёт звание наследника Хисааки. Разъярённый Хисацугу выхватывает меч, чтобы зарубить брата на месте. Но тут вмешивается начальник стражи Кономура О:иносукэ и разнимает их. Он уговаривает госпожу отдать ему обоих юношей на перевоспитание и обещает, что через пятьдесят дней оба станут как шёлковые. Та соглашается.
Она и не знает, что под личиной Кономуры скрывается китайский колдун и воевода Со: Сокэй, которого прислал в Японию китайский император, разгневанный военными успехами Хисаёси на материке. Со: Сокэй должен свергнуть Хисаёси и ввергнуть Японию в новую гражданскую войну - тогда китайцам нечего будет опасаться. Сокэй покинул жену и маленького сына в Китае, перебрался на острова, женился здесь и завёл ребёнка - сына Со: Сою: и дочку. Впрочем, эту семью он тоже вскоре потерял - в ходе междоусобной войны его дом был разорён, жена погибла, а дети пропали. Сам Сокэй спасся, принял обличье Кономуры, вошёл в доверие к Хисаёси и сейчас строит козни в его ближайшем окружении. У него есть тайные сподвижники и среди японцев - врагов Хисаёси. Теперь Сокэй уже замышляет после переворота в Японии сменить династию и в Китае…
Итак, пятьдесят дней Хисацугу проводит в усадьбе Кономуры. Может, он и исправился бы - но к нему перебирается Коконоэ, вслед за нею - ревнивец Хисааки, и братья возвращаются к прежним ссорам и распрям. Кономура, однако, замечает, что старший брат всё же более здравомыслящ и может со временем взяться за ум, и решает окончательно избавиться от него. Конечно, сейчас Хисаёси лишил своего первенца наследственных прав - но он может и передумать…
Китаец недооценил Хисаёси. Когда он уже совсем готов убить Хисацугу и свалить вину на его брата, появляется Хаякава Такакагэ, глава службы безопасности, с большим воинским отрядом; он окружает усадьбу, объявляет, что заговор Кономуры раскрыт, и приказывает тому сдаться: сопротивление бессмысленно!
Сокэй удаляется в дальний покой своего дома, садится перед китайской картиной, изображающей белого сокола на ветке, и на куске тонкого шёлка пишет своё завещание: «Сие - последняя воля Со: Сокэя, приближённого сподвижника двенадцатого государя из рода Мин. Годы назад Минский государь пожелал привести Японию к повиновению и прислал на острова своих представителей; те, однако же, были схвачены Масибой Хисаёси и не вернулись в Китай. Согласно императорскому приказу, я тайно прибыл в Японию, оставив моё дитя на попечение нянек. Скрываясь в Хакодзаки, я полюбил японскую женщину, которая родила мне сына и дочь. Уповая на то, что когда-нибудь мои дети станут править и Японией, и Китаем, я начал готовить восстание, но Масиба Хисаёси раскрыл мои намерения, и ныне я обречён на гибель. Если, по воле Неба, сыновья мои сумели избежать смерти, они смогут опознать друг друга с помощью волшебного благовония, по горстке которого я оставил всем своим детям. Мои сыновья, я прошу вас отомстить Хисаёси и тем вырвать меня из адских узилищ!»
Китаец произносит заклинание - и белый сокол спархивает со свитка, хватает исписанный шёлк и улетает на поиски наследников Сокэя. А сам Со: Сокэй твёрдым шагом выходит навстречу врагам, садится в саду напротив Такакагэ и взрезает себе живот.
Внизу этой гравюры Сокэй разворачивает свиток с орлом, а вверху - уже следующая сцена…
(Продолжение будет)
Самую славную из всех пьес о разбойнике Го:эмоне написал Намики Гохэй Первый (並木五瓶, 1747-1808), один из трёх крупнейших японских драматургов XVIII в. Он работал и в Осаке, и в Киото, и в Эдо с первыми звёздами Кабуки того времени и пользовался среди актёров огромным уважением и влиянием - при том, что вообще вес у драматургов в тогдашнем театре был несравненно ниже, чем у актёров. Намики Гохэй принял меры, чтобы не зависеть полностью от театра - заработанные средства он вложил в лавку, торговавшую сакэ, и в аптеку с китайскими снадобьями. Под старость он с удовлетворением отмечал: «Весь мир - мой! Все актёры мне послушны. А главное, при этом у меня нет ни одного врага!»
Намики Гохэй
Намики Гохэй писал в разных жанрах, но настаивал, что историко-героические и бытовые сюжеты нельзя смешивать в одном спектакле - лучше уж в один день дать два спектакля, по одному в каждом жанре. Из исторических героев он особенно любил Тоётоми Хидэёси, которому посвятил несколько пьес. Взявшись в 1778 году за историю Го:эмона, драматург оказался в сложном положении: во всех предыдущих постановках или главного героя, или Хидэёси приходилось выводить в качестве злодея. А Гохэю не хотелось ни того, ни другого - и он попытался создать пьесу, где оба главных персонажа выступают достойными противниками и оба оказываются привлекательны для зрителя.
Пьеса эта первоначально в Осаке ставилась под названием «Золотые ворота и павлониевый герб» (金門五山桐, «Киммон госан-но кири»), а в Эдо - под названием «Храмовые ворота и павлониевый герб» (楼門五山桐, «Саммон госан-но кири»). Сейчас в разных театрах она идёт под обоими заглавиями.
Гравюра Тоёкуни Первого двухсотлетней давности и афиша Национального Театра (1976 год)
Под «Золотыми воротами» и «Храмовыми воротами» в данном случае имеется в виду одно и то же - главные ворота храма с надвратной башней. На втором ярусе такой башни обычно имеется довольно широкая огороженная галерея. А «павлониевый герб» - это знак Тоётоми Хидэёси, составленный из листьев павлонии.
«Павлониевый герб». Хорошо видны и «пятёрка» (го), и «тройка» (сан)
Как обычно в Кабуки, почти все исторические персонажи, упоминаемые в пьесе, по цензурным соображениям переименованы, но узнаваемым образом: Тоётоми Хидэёси зовётся Масиба Хисаёси, Акэти Мицухидэ стал Такэти Мицухидэ, Исида Мицунари - Кисида Мимбу, и т.д. Сам Го:эмон, однако, действует под собственным прозванием - тем более что оно всё равно не настоящее.
Исикавой Го:эмоном он назвался, когда его названый отец, Такэти Мицухидэ, был разгромлен войсками Хисаёси и погиб, а сам приёмыш ушёл в бега, дав клятву отомстить Хисаёси. На сцене он появляется в обличье дзэнского монаха Рэйдзана из киотоского храма Нандзэндзи; в этой личине он только что похитил великое сокровище семейства Масиба - волшебную курильницу. Согласно своим чудесным свойствам, при приближении чужака курильница зазвенела, на звук прибежал один из воинов Хисаёси, но «монах» уложил его на месте. Сейчас он собирается спрятать свою добычу в храме, а заодно рассказывает историю своей вражды с Хисаёси.
Переодетый Го:эмон на гравюре Тоёкуни Третьего
У самого Хисаёси двое сыновей - старший Хисацугу и младший Хисааки. Оба - вздорные, испорченные юноши, соперничающие за внимание весёлой девицы Коконоэ и непрерывно ссорящиеся между собой. В разгар ссоры появляется их мать и сообщает, что Хисаёси, гневаясь на беспутство своего старшего сына, лишает его наследства и передаёт звание наследника Хисааки. Разъярённый Хисацугу выхватывает меч, чтобы зарубить брата на месте. Но тут вмешивается начальник стражи Кономура О:иносукэ и разнимает их. Он уговаривает госпожу отдать ему обоих юношей на перевоспитание и обещает, что через пятьдесят дней оба станут как шёлковые. Та соглашается.
Она и не знает, что под личиной Кономуры скрывается китайский колдун и воевода Со: Сокэй, которого прислал в Японию китайский император, разгневанный военными успехами Хисаёси на материке. Со: Сокэй должен свергнуть Хисаёси и ввергнуть Японию в новую гражданскую войну - тогда китайцам нечего будет опасаться. Сокэй покинул жену и маленького сына в Китае, перебрался на острова, женился здесь и завёл ребёнка - сына Со: Сою: и дочку. Впрочем, эту семью он тоже вскоре потерял - в ходе междоусобной войны его дом был разорён, жена погибла, а дети пропали. Сам Сокэй спасся, принял обличье Кономуры, вошёл в доверие к Хисаёси и сейчас строит козни в его ближайшем окружении. У него есть тайные сподвижники и среди японцев - врагов Хисаёси. Теперь Сокэй уже замышляет после переворота в Японии сменить династию и в Китае…
Итак, пятьдесят дней Хисацугу проводит в усадьбе Кономуры. Может, он и исправился бы - но к нему перебирается Коконоэ, вслед за нею - ревнивец Хисааки, и братья возвращаются к прежним ссорам и распрям. Кономура, однако, замечает, что старший брат всё же более здравомыслящ и может со временем взяться за ум, и решает окончательно избавиться от него. Конечно, сейчас Хисаёси лишил своего первенца наследственных прав - но он может и передумать…
Китаец недооценил Хисаёси. Когда он уже совсем готов убить Хисацугу и свалить вину на его брата, появляется Хаякава Такакагэ, глава службы безопасности, с большим воинским отрядом; он окружает усадьбу, объявляет, что заговор Кономуры раскрыт, и приказывает тому сдаться: сопротивление бессмысленно!
Сокэй удаляется в дальний покой своего дома, садится перед китайской картиной, изображающей белого сокола на ветке, и на куске тонкого шёлка пишет своё завещание: «Сие - последняя воля Со: Сокэя, приближённого сподвижника двенадцатого государя из рода Мин. Годы назад Минский государь пожелал привести Японию к повиновению и прислал на острова своих представителей; те, однако же, были схвачены Масибой Хисаёси и не вернулись в Китай. Согласно императорскому приказу, я тайно прибыл в Японию, оставив моё дитя на попечение нянек. Скрываясь в Хакодзаки, я полюбил японскую женщину, которая родила мне сына и дочь. Уповая на то, что когда-нибудь мои дети станут править и Японией, и Китаем, я начал готовить восстание, но Масиба Хисаёси раскрыл мои намерения, и ныне я обречён на гибель. Если, по воле Неба, сыновья мои сумели избежать смерти, они смогут опознать друг друга с помощью волшебного благовония, по горстке которого я оставил всем своим детям. Мои сыновья, я прошу вас отомстить Хисаёси и тем вырвать меня из адских узилищ!»
Китаец произносит заклинание - и белый сокол спархивает со свитка, хватает исписанный шёлк и улетает на поиски наследников Сокэя. А сам Со: Сокэй твёрдым шагом выходит навстречу врагам, садится в саду напротив Такакагэ и взрезает себе живот.
Внизу этой гравюры Сокэй разворачивает свиток с орлом, а вверху - уже следующая сцена…
(Продолжение будет)