Мо Янь. «Устал рождаться и умирать»
Прочла книгу нобелевского лауреата по литературе Мо Яня «Устал рождаться и умирать».
Мо Янь родился в 1955 году. Он - председатель союза китайский писателей. В России стал известен после того, как снятый по его роману «Красный Гаолян» фильм, вышел на экраны.
Мо Янь пишет про жителей деревни, в которой он родился. В этом он похож на нашего Фазиля Искандера с его Чегемом.
Я бы не сказала, что написанный за 43 дня роман тянет на шедевр, но Нобелевские премии редко дают за выдающиеся произведения - все же они слишком политизированы. Китайцы впервые получили своего нобелевского лауреата по литературе, и это отражает возросшую роль Китая в мире. Возможно, со временем китайских лауреатов станет столько же, если не больше, чем английских или американских.
В целом роман смотрится несколько архаичным - сегодня нужно писать как-то по-другому. «Устал рождаться и умирать» чем-то похож на «100 лет одиночества», чем-то - на «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» , чем-то на «Сандро из Чегема», чем-то на «Сон в летнем тереме». Не знаю, читал ли Мо Янь Искандера и Войновича, но он знает русскую литературу и не раз упоминает Толстого и Шолохова. Роман скорее сатирический, хотя мелодраматический и даже мистический компоненты в нем имеются.
Меня в этом романе заинтересовала фактическая сторона, так как мы мало знаем о том, как жил наш могучий сосед в 20 веке.
История начинается в 1950 году и заканчивается в 2005. Перед читателем промелькнет социализм, и начнется новая капиталистическая жизнь. Всего-то социализм продержался в Китае 30 лет. Все события: коллективизация, «большой скачек», «культурная революция», переход к "политике реформ и открытости" будут показаны глазами…животных: осла, быка, борова, пса. Именно в этих животных последовательно перерождалась душа безвинно расстрелянного в 1948 году помещика Симэнь Нао из деревни Симэньтунь. Как видите, он носил фамилию по названию своей деревни, а его имя означает «скандалить», и имя оказалось очень подходящим. Именно это свойство характера и не позволило Нао сразу переродиться человеком: уж очень он возмущался тем, что его, такого хорошего человека, убили в расцвете сил. Но у Владыки Ада были свои правила: душа, полная ненависти, жаждущая мщения, не должна возрождаться в человеке. Поэтому Нао прошел почти полный круг воплощений (еще он был обезьяной, но об этой его жизни сказано вскользь). В последнем воплощении Симэнь Нао появился в облике странного большеголового ребенка, больного гемофилией, который помнит все, что случилось с его душой с 1948 года. Он и является главным рассказчиком, а зовут его Лань Цяньсуй («тысячелетие», потому что он родился на новый 2001 год). Второй рассказчик - дед Ланя Цяньсуя - Лань Цзефан (его имя означает «освобождение», так как родился он в 1950 году, и назван в честь социалистической республики, установившейся в 1949 году). А расстрелянному помещику Симэню большеголовый ребенок приходится правнуком по женской линии.
Дед и внук беседуют, сидя на крыльце старой помещичьей усадьбы, из которой увели на казнь Симэнь Нао.
Симэнь Нао прожил 30 лет. Его отец умер рано, оставил в наследство золото, деньги и 9 га земли. Нао сам работал на земле день и ночь без выходных и приумножил наследство: купил еще 15 га земли, нанял 4-х батраков и 2-х кухарок. То есть, по коммунистическим меркам он считался эксплуататором.
В 24 года он женился на дочери богатого помещика из их уезда. Девушка даже не успела получить взрослого имени, и ее так и звали «урожденная Бай». В Китае человек дважды получает имя, но с девочками на эту тему не всегда заморачиваются. Детское же имя этой женщины было «Абрикос». К сожалению, она не смогла забеременеть. Через 4 года урожденная Бай сама предложила мужу взять наложницу. Наложницу звали Инчунь. В отличии от жены, у нее не было фамилии, и жена дала ей свою. Таким образом, она стала Бай Инчунь и через год родила двойню. Мальчика назвали Симэнь Цзиньлунь (Золотой Дракон), а девочку - Симэнь Баофэн (Драгоценный Феникс). Нао так обрадовался известию о рождении детей (уже начали поговаривать о его бесплодии), что вычистил полный навоза амбар: на любые новости он реагировал тем, что шел работать.
К этому времени Нао уже вошел во вкус: с женой он спать перестал, а взял еще одну наложницу - У Цюсян, уже по своему вкусу и чисто для постельных утех.
Вот тут-то его и расстреляли.
За те 2 года, что Нао препирался с демонами в Аду, провели земельную реформу: помещичью землю разделили. Не избежал раздела и помещичий дом: в главном здании расположилось правление деревни, в одном флигеле поселился Хуан Тун, женившийся на бывшей наложнице У Цюсян. У них родились девочки-двойняшки Хуан Хэцзо и Хуан Хучжу.
Отец Туна жил тем, что изготовлял соевый творог. Когда-то Хуан Тун был шалопаем, который воровал у Нао чай, а потом именно он стал тем, кто возглавил Народное ополчение деревни. Он и убил Симэнь Нао. У Цюсян оказалась неблагодарной женщиной: она всем рассказывала, что помещик ее насиловал, что она - жертва режима, в то время как, по мнению Нао, все между ними происходило по любви. Своего нового мужа Цюсян тоже не больно жаловала и изменяла ему направо и налево.
Другая наложница, Инчунь, напраслины на покойного не возводила. Но она тоже вышла замуж и жила с мужем и детьми в другом флигеле. А ее мужем стал бывший батрак Симэня Нао Лань Лунь. Его фамилия и имя означают «Синее лицо».
Нао имел привычку по утрам на рассвете собирать по деревне собачьи какашки на удобрение. И вот однажды самым ранним утром он заметил у храма замерзшего маленького мальчика - кто-то пришлый оставил ребенка умирать. Нао взял его, принес в дом, положил на кан. Кан - это самое важное в доме место - это лежанка от печки. На ней сидят больные и дети. Если хотят сказать, что мы родные, то говорят «мы вышли с одного кана».
Мальчик выжил. Ему было лет 8-9, своего имени он не знал, ничего не помнил о прошлом. Тогда Нао и придумал ему имя и фамилию из-за огромного синего родимого пятна, занимающего ровно половину головы. Пятно это, оказывается, передавалось по наследству: оно было у сына Лань Луна - у Лань Цзефан, у внука - Лань Кайфана.
С детства Лань Лунь работал на Симэнь Нао и считался его батраком, а после его смерти он женился на хозяйской наложнице, усыновил ее близнецов и завел собственного синелицого сына.
Что касается урожденной Бай - официальной жены помещика, то она была сослана в хибарку рядом с кладбищем. Ее много били, даже пытали, выспрашивая, где она с мужем зарыла их сокровища. Пытал ее лично староста деревни и секретарь партячейки Хун Тайюэ. В прежние времена он побирался по базарам с бычьим мослом - была у нищих такая профессия. Они как-то на этом мосле играли, показывали с помощью него фокусы, за что добрые люди и давали им деньги. Но потом оказалось, что он не просто так ходил по рынкам, а был революционером и разведывал важную информацию. За это он и получил при новой власти должность старосты.
В деревне жили и другие классовые враги. Их поселили в отдельном бараке, выводили на общественные работы под конвоем, а по революционным праздникам мазали им лица краской, вещали на них позорные плакаты и прогоняли по улицам деревни под свист и ругань.
Когда возрожденный ослом Симэнь Нао узнал обо всем этом, он едва не сошел с ума от злости. Особенно негодовал он на своего бывшего батрака и наложницу, хотя и родился осленком именно в их хлеву. Но потом ослиное начало взяло в нем свое. Лань Лунь прекрасно обращался с животными - осел не мог этого не оценить. Как осел он вырос в настоящего красавца - все им восхищались, а хозяин готов был за него душу отдать.
Надо сказать, что во всех своих воплощениях Симэнь Нао являлся образцом породы, а кроме этого проявлял свои человеческие качества: был храбрым, ловким, умным и изобретательным, но очень строптивым и с развитым чувством справедливости (животных, в которых он перерождался, рассказчики называли осел Симэнь, бык Симэнь, хряк Симэнь, хотя они и имели обычные клички, осла, например, назвали «Чернышом»).
Никто не опознал в осле перерожденного помещика, кроме его жены, урожденной Бай. Она это почувствовала, но никому, конечно, не сказала.
В качестве осла Нао кусал всех врагов хозяина и тех, кто лично ему был неприятен, крутил роман с красивой ослицей и совершил настоящий подвиг - забил копытами двух волков.
Один раз Лань Лунь отвез на своем осле в больницу жену героя Корейской войны и председателя торгово-закупочного кооператива Пан Ху, которой приспичило рожать посреди дороги. Женщина тогда родила дочь Пан Канмэй, а семьи впоследствии сохраняли кое-какие дружеские связи.
За красоту осла взял себе начальник уезда, который раньше торговал ослами и имел к этим животным особое пристрастие. Представьте себе: в конце 50-х годов глава уезда не имел машины! Осел Симэнь только один раз видел автомобиль и был поражен им.
Взамен реквизированного осла, начальник дал Лань Луну некую охранную грамоту, подтверждающую, что тот имеет право не вступать в коммуну, если не хочет. Мао Цзэдун разрешил единоличников, но этим правом в Китае, похоже, воспользовался один Лань Лунь. Ох, и натерпелся же он от этого! Его уговаривали, ему угрожали. Сосед по дому, Хуан Тун, ставший бригадиром большой производственной бригады ругался с ним на эту тему каждый день. Но Лунь был непреклонен.
Но однажды осел повредил ногу, копыто пришлось ампутировать. Осла вернули хозяину, который до того не хотел с ним расставаться, что соорудил ему протез. Осел жил как бы на пенсии, но здесь в деревне начался голод, вызванный тем, что в стране происходил «большой скачок», и все выплавляли металл в самодельных домнах. В результате они остались без хлеба. Озверевшие коммунары ворвались в хлев Лань Луня и сожрали его осла. Скорее всего, это был 1959 год.
Во втором перевоплощении Симэнь Нао стал быком. Лань лунь купил его теленком на рынке. Он заглянул ему в глаза и понял, что перед ним перерожденный осел Черныш, по которому он тосковал.
Бык умел вставать на задние ноги и даже на передние. Хотя последнее, скорее всего, было глюком, который однажды привиделся Лань Цзефану. Он видел, как ночью его отец украсил быка красными лентами, и они пошли на край деревни, где веками хоронили умерших детей, а потом распахали и сделали поле. Духи детей, одетых в красные платья, пели песенки, а бык становился на голову.
Еще бык замечательно ходил под плугом. Полоску единоличника со всех сторон окружали поля коммуны, и когда Лань Лунь пахал, коммунары стояли с ножом, чтобы отрезать ногу быку, если он зайдет на их землю. Но бык ни разу не зашел на чужую землю.
В этой части романы рассказывают о Культурной Революции и о хунвейбинах.
Лань Лунь продолжал оставаться единоличником. Давление на него усиливалось. Дошло до того, что его приемные дети и жена вступили в коммуну. Лань Лунь остался вдвоем с быком и даже жить перебрался под навес к нему - не хотел компрометировать семью. Но зато младший сын остался с ним. Приемную дочь направили в город учиться, и через несколько месяцев она вернулась «босоногим врачом» - была в Китае такая форма оказания медицинской помощи. Она бодро бегала по деревне с медицинской сумкой, пользуя заболевших уколами и таблетками. Также она научилась принимать роды.
А вот приемный сын Симэнь Цзиньлунь оказался карьеристом. Он готов был из штанов выпрыгнуть, лишь бы его заметили. Каждый день он лупил младшего брата, чтобы тот тоже вступил в коммуну. Это происходило на поле, где мальчик пас быка. Бык не вмешивался в конфликт, так как не хотел идти против родного сына, но зато гонял всех взрослых, которые хотели присоединиться к избиению.
Когда началась кампания «Четырех чисток», Цзиньлунь развернулся на полную катушку. Он носил специальную форму, сшитую из крашенной марли, и деревянный пистолет, сочинял позорящие стишки, делал сатирические стенгазеты, придумывал сценарии акций, на которых юнцы мучили бывших помещиков и единоличника Лань Луня. Один раз залил ему глаза красной краской так, что отец чуть не ослеп. Целью Цзиньлуня было вступление последнего единоличника в коммуну к очередной годовщине народной власти: ожидался приезд большого начальства, и Цзиньлунь мечтал поставить по этому случаю спектакль, чтобы выслужиться.
В конце концов сдался Лань Цзефан. Он сказал отцу, что вступает в коммуну вместе с быком. Отец согласился. Цзефана сломили не побои брата, а слова матери, которая сказала, что за него никто не пойдет замуж. А Цзефан влюбился в свою соседку Хуан Хучжу. У этой девочки были удивительные волосы до колен, тогда как все остальные женщины остриглись по революционной моде. Но в волосах у Хучжу проходили капилляры, и ее волосы нельзя было стричь: при стрижке она могла истечь кровью. Увы, сама Хучжу, как и ее сестра Хуан Хэцзо, была влюблена в старшего брата, в Цзиньлуня. Все же синее лицо не красило Цзефана, да и мал он еще был.
И вот настал решающий день. Коммунары устроили праздник по поводу обретения могучего быка. Это конец 60-х, а в деревне нет ни одного трактора, нет электричества.
Пахать на быке доверили юному карьеристу Цзиньлуню. Но бык отказался его слушаться. Бык Симэнь посчитал, что подчиняться собственному сыну не будет. Цзиньлунь разозлился и стал бить быка, тот не двигался. Тогда присоединились и другие: бей контрреволюционного быка. В итоге они забили его насмерть, но умирать бык пришел на полоску единоличника. Тот его там похоронил, рядом с могилкой, где лежал протез сожранного коммунарами осла Симэня.
В довершение всех бед, Цзиньлунь нечаянно уронил в нужник значок с Мао Цзэдуном и лишился с таким трудом завоеванного положения.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и критика: литература)
Мо Янь родился в 1955 году. Он - председатель союза китайский писателей. В России стал известен после того, как снятый по его роману «Красный Гаолян» фильм, вышел на экраны.
Мо Янь пишет про жителей деревни, в которой он родился. В этом он похож на нашего Фазиля Искандера с его Чегемом.
Я бы не сказала, что написанный за 43 дня роман тянет на шедевр, но Нобелевские премии редко дают за выдающиеся произведения - все же они слишком политизированы. Китайцы впервые получили своего нобелевского лауреата по литературе, и это отражает возросшую роль Китая в мире. Возможно, со временем китайских лауреатов станет столько же, если не больше, чем английских или американских.
В целом роман смотрится несколько архаичным - сегодня нужно писать как-то по-другому. «Устал рождаться и умирать» чем-то похож на «100 лет одиночества», чем-то - на «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» , чем-то на «Сандро из Чегема», чем-то на «Сон в летнем тереме». Не знаю, читал ли Мо Янь Искандера и Войновича, но он знает русскую литературу и не раз упоминает Толстого и Шолохова. Роман скорее сатирический, хотя мелодраматический и даже мистический компоненты в нем имеются.
Меня в этом романе заинтересовала фактическая сторона, так как мы мало знаем о том, как жил наш могучий сосед в 20 веке.
История начинается в 1950 году и заканчивается в 2005. Перед читателем промелькнет социализм, и начнется новая капиталистическая жизнь. Всего-то социализм продержался в Китае 30 лет. Все события: коллективизация, «большой скачек», «культурная революция», переход к "политике реформ и открытости" будут показаны глазами…животных: осла, быка, борова, пса. Именно в этих животных последовательно перерождалась душа безвинно расстрелянного в 1948 году помещика Симэнь Нао из деревни Симэньтунь. Как видите, он носил фамилию по названию своей деревни, а его имя означает «скандалить», и имя оказалось очень подходящим. Именно это свойство характера и не позволило Нао сразу переродиться человеком: уж очень он возмущался тем, что его, такого хорошего человека, убили в расцвете сил. Но у Владыки Ада были свои правила: душа, полная ненависти, жаждущая мщения, не должна возрождаться в человеке. Поэтому Нао прошел почти полный круг воплощений (еще он был обезьяной, но об этой его жизни сказано вскользь). В последнем воплощении Симэнь Нао появился в облике странного большеголового ребенка, больного гемофилией, который помнит все, что случилось с его душой с 1948 года. Он и является главным рассказчиком, а зовут его Лань Цяньсуй («тысячелетие», потому что он родился на новый 2001 год). Второй рассказчик - дед Ланя Цяньсуя - Лань Цзефан (его имя означает «освобождение», так как родился он в 1950 году, и назван в честь социалистической республики, установившейся в 1949 году). А расстрелянному помещику Симэню большеголовый ребенок приходится правнуком по женской линии.
Дед и внук беседуют, сидя на крыльце старой помещичьей усадьбы, из которой увели на казнь Симэнь Нао.
Симэнь Нао прожил 30 лет. Его отец умер рано, оставил в наследство золото, деньги и 9 га земли. Нао сам работал на земле день и ночь без выходных и приумножил наследство: купил еще 15 га земли, нанял 4-х батраков и 2-х кухарок. То есть, по коммунистическим меркам он считался эксплуататором.
В 24 года он женился на дочери богатого помещика из их уезда. Девушка даже не успела получить взрослого имени, и ее так и звали «урожденная Бай». В Китае человек дважды получает имя, но с девочками на эту тему не всегда заморачиваются. Детское же имя этой женщины было «Абрикос». К сожалению, она не смогла забеременеть. Через 4 года урожденная Бай сама предложила мужу взять наложницу. Наложницу звали Инчунь. В отличии от жены, у нее не было фамилии, и жена дала ей свою. Таким образом, она стала Бай Инчунь и через год родила двойню. Мальчика назвали Симэнь Цзиньлунь (Золотой Дракон), а девочку - Симэнь Баофэн (Драгоценный Феникс). Нао так обрадовался известию о рождении детей (уже начали поговаривать о его бесплодии), что вычистил полный навоза амбар: на любые новости он реагировал тем, что шел работать.
К этому времени Нао уже вошел во вкус: с женой он спать перестал, а взял еще одну наложницу - У Цюсян, уже по своему вкусу и чисто для постельных утех.
Вот тут-то его и расстреляли.
За те 2 года, что Нао препирался с демонами в Аду, провели земельную реформу: помещичью землю разделили. Не избежал раздела и помещичий дом: в главном здании расположилось правление деревни, в одном флигеле поселился Хуан Тун, женившийся на бывшей наложнице У Цюсян. У них родились девочки-двойняшки Хуан Хэцзо и Хуан Хучжу.
Отец Туна жил тем, что изготовлял соевый творог. Когда-то Хуан Тун был шалопаем, который воровал у Нао чай, а потом именно он стал тем, кто возглавил Народное ополчение деревни. Он и убил Симэнь Нао. У Цюсян оказалась неблагодарной женщиной: она всем рассказывала, что помещик ее насиловал, что она - жертва режима, в то время как, по мнению Нао, все между ними происходило по любви. Своего нового мужа Цюсян тоже не больно жаловала и изменяла ему направо и налево.
Другая наложница, Инчунь, напраслины на покойного не возводила. Но она тоже вышла замуж и жила с мужем и детьми в другом флигеле. А ее мужем стал бывший батрак Симэня Нао Лань Лунь. Его фамилия и имя означают «Синее лицо».
Нао имел привычку по утрам на рассвете собирать по деревне собачьи какашки на удобрение. И вот однажды самым ранним утром он заметил у храма замерзшего маленького мальчика - кто-то пришлый оставил ребенка умирать. Нао взял его, принес в дом, положил на кан. Кан - это самое важное в доме место - это лежанка от печки. На ней сидят больные и дети. Если хотят сказать, что мы родные, то говорят «мы вышли с одного кана».
Мальчик выжил. Ему было лет 8-9, своего имени он не знал, ничего не помнил о прошлом. Тогда Нао и придумал ему имя и фамилию из-за огромного синего родимого пятна, занимающего ровно половину головы. Пятно это, оказывается, передавалось по наследству: оно было у сына Лань Луна - у Лань Цзефан, у внука - Лань Кайфана.
С детства Лань Лунь работал на Симэнь Нао и считался его батраком, а после его смерти он женился на хозяйской наложнице, усыновил ее близнецов и завел собственного синелицого сына.
Что касается урожденной Бай - официальной жены помещика, то она была сослана в хибарку рядом с кладбищем. Ее много били, даже пытали, выспрашивая, где она с мужем зарыла их сокровища. Пытал ее лично староста деревни и секретарь партячейки Хун Тайюэ. В прежние времена он побирался по базарам с бычьим мослом - была у нищих такая профессия. Они как-то на этом мосле играли, показывали с помощью него фокусы, за что добрые люди и давали им деньги. Но потом оказалось, что он не просто так ходил по рынкам, а был революционером и разведывал важную информацию. За это он и получил при новой власти должность старосты.
В деревне жили и другие классовые враги. Их поселили в отдельном бараке, выводили на общественные работы под конвоем, а по революционным праздникам мазали им лица краской, вещали на них позорные плакаты и прогоняли по улицам деревни под свист и ругань.
Когда возрожденный ослом Симэнь Нао узнал обо всем этом, он едва не сошел с ума от злости. Особенно негодовал он на своего бывшего батрака и наложницу, хотя и родился осленком именно в их хлеву. Но потом ослиное начало взяло в нем свое. Лань Лунь прекрасно обращался с животными - осел не мог этого не оценить. Как осел он вырос в настоящего красавца - все им восхищались, а хозяин готов был за него душу отдать.
Надо сказать, что во всех своих воплощениях Симэнь Нао являлся образцом породы, а кроме этого проявлял свои человеческие качества: был храбрым, ловким, умным и изобретательным, но очень строптивым и с развитым чувством справедливости (животных, в которых он перерождался, рассказчики называли осел Симэнь, бык Симэнь, хряк Симэнь, хотя они и имели обычные клички, осла, например, назвали «Чернышом»).
Никто не опознал в осле перерожденного помещика, кроме его жены, урожденной Бай. Она это почувствовала, но никому, конечно, не сказала.
В качестве осла Нао кусал всех врагов хозяина и тех, кто лично ему был неприятен, крутил роман с красивой ослицей и совершил настоящий подвиг - забил копытами двух волков.
Один раз Лань Лунь отвез на своем осле в больницу жену героя Корейской войны и председателя торгово-закупочного кооператива Пан Ху, которой приспичило рожать посреди дороги. Женщина тогда родила дочь Пан Канмэй, а семьи впоследствии сохраняли кое-какие дружеские связи.
За красоту осла взял себе начальник уезда, который раньше торговал ослами и имел к этим животным особое пристрастие. Представьте себе: в конце 50-х годов глава уезда не имел машины! Осел Симэнь только один раз видел автомобиль и был поражен им.
Взамен реквизированного осла, начальник дал Лань Луну некую охранную грамоту, подтверждающую, что тот имеет право не вступать в коммуну, если не хочет. Мао Цзэдун разрешил единоличников, но этим правом в Китае, похоже, воспользовался один Лань Лунь. Ох, и натерпелся же он от этого! Его уговаривали, ему угрожали. Сосед по дому, Хуан Тун, ставший бригадиром большой производственной бригады ругался с ним на эту тему каждый день. Но Лунь был непреклонен.
Но однажды осел повредил ногу, копыто пришлось ампутировать. Осла вернули хозяину, который до того не хотел с ним расставаться, что соорудил ему протез. Осел жил как бы на пенсии, но здесь в деревне начался голод, вызванный тем, что в стране происходил «большой скачок», и все выплавляли металл в самодельных домнах. В результате они остались без хлеба. Озверевшие коммунары ворвались в хлев Лань Луня и сожрали его осла. Скорее всего, это был 1959 год.
Во втором перевоплощении Симэнь Нао стал быком. Лань лунь купил его теленком на рынке. Он заглянул ему в глаза и понял, что перед ним перерожденный осел Черныш, по которому он тосковал.
Бык умел вставать на задние ноги и даже на передние. Хотя последнее, скорее всего, было глюком, который однажды привиделся Лань Цзефану. Он видел, как ночью его отец украсил быка красными лентами, и они пошли на край деревни, где веками хоронили умерших детей, а потом распахали и сделали поле. Духи детей, одетых в красные платья, пели песенки, а бык становился на голову.
Еще бык замечательно ходил под плугом. Полоску единоличника со всех сторон окружали поля коммуны, и когда Лань Лунь пахал, коммунары стояли с ножом, чтобы отрезать ногу быку, если он зайдет на их землю. Но бык ни разу не зашел на чужую землю.
В этой части романы рассказывают о Культурной Революции и о хунвейбинах.
Лань Лунь продолжал оставаться единоличником. Давление на него усиливалось. Дошло до того, что его приемные дети и жена вступили в коммуну. Лань Лунь остался вдвоем с быком и даже жить перебрался под навес к нему - не хотел компрометировать семью. Но зато младший сын остался с ним. Приемную дочь направили в город учиться, и через несколько месяцев она вернулась «босоногим врачом» - была в Китае такая форма оказания медицинской помощи. Она бодро бегала по деревне с медицинской сумкой, пользуя заболевших уколами и таблетками. Также она научилась принимать роды.
А вот приемный сын Симэнь Цзиньлунь оказался карьеристом. Он готов был из штанов выпрыгнуть, лишь бы его заметили. Каждый день он лупил младшего брата, чтобы тот тоже вступил в коммуну. Это происходило на поле, где мальчик пас быка. Бык не вмешивался в конфликт, так как не хотел идти против родного сына, но зато гонял всех взрослых, которые хотели присоединиться к избиению.
Когда началась кампания «Четырех чисток», Цзиньлунь развернулся на полную катушку. Он носил специальную форму, сшитую из крашенной марли, и деревянный пистолет, сочинял позорящие стишки, делал сатирические стенгазеты, придумывал сценарии акций, на которых юнцы мучили бывших помещиков и единоличника Лань Луня. Один раз залил ему глаза красной краской так, что отец чуть не ослеп. Целью Цзиньлуня было вступление последнего единоличника в коммуну к очередной годовщине народной власти: ожидался приезд большого начальства, и Цзиньлунь мечтал поставить по этому случаю спектакль, чтобы выслужиться.
В конце концов сдался Лань Цзефан. Он сказал отцу, что вступает в коммуну вместе с быком. Отец согласился. Цзефана сломили не побои брата, а слова матери, которая сказала, что за него никто не пойдет замуж. А Цзефан влюбился в свою соседку Хуан Хучжу. У этой девочки были удивительные волосы до колен, тогда как все остальные женщины остриглись по революционной моде. Но в волосах у Хучжу проходили капилляры, и ее волосы нельзя было стричь: при стрижке она могла истечь кровью. Увы, сама Хучжу, как и ее сестра Хуан Хэцзо, была влюблена в старшего брата, в Цзиньлуня. Все же синее лицо не красило Цзефана, да и мал он еще был.
И вот настал решающий день. Коммунары устроили праздник по поводу обретения могучего быка. Это конец 60-х, а в деревне нет ни одного трактора, нет электричества.
Пахать на быке доверили юному карьеристу Цзиньлуню. Но бык отказался его слушаться. Бык Симэнь посчитал, что подчиняться собственному сыну не будет. Цзиньлунь разозлился и стал бить быка, тот не двигался. Тогда присоединились и другие: бей контрреволюционного быка. В итоге они забили его насмерть, но умирать бык пришел на полоску единоличника. Тот его там похоронил, рядом с могилкой, где лежал протез сожранного коммунарами осла Симэня.
В довершение всех бед, Цзиньлунь нечаянно уронил в нужник значок с Мао Цзэдуном и лишился с таким трудом завоеванного положения.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и критика: литература)