3. Мишель Уэльбек - Возможность острова.
Последняя версия моей рецензии на «Возможность острова».
Когда речь заходит об Уэльбеке, то первым делом все вспоминают не то, что он является одним из лучших писателей последнего десятилетия, а ряд скандалов, связанных с творчеством и личностью этого автора. У Мишеля в своё время украли Гонкуровскую премию за «Элементарные частицы», слишком уж аморальным и скандальным получился роман. Книгу признали лучшей, но комитет не мог пойти на столь безумный шаг как вручение премии «радикальному исламофобу, расисту и человеконенавистнику». Современные популярные и скандальные авторы не должны получать литературных премий, их место займут посредственные критики-политиканы - такова действительность. Надо сказать, что Гонкура Уэльбек не получил и за «Возможность острова», хотя конкуренции у романа не было никакой, да и быть не могло. Об этой книге я и хочу рассказать на этот раз, так как считаю, что «Возможность острова» - одно из немногих произведений современных авторов, которое достойно того, чтобы о нём говорили через 50 лет.
Это многоплановая книга, по ней можно написать бесчисленное количество рецензий не похожих друг на друга. Сложно ответить на вопрос, о чём же всё-таки пишет Уэльбек. На поверхности - роман о любви, сюжет же во многом имеет религиозную подоплёку, большую часть описания, в свою очередь, занимает критика современного общества, но я склоняюсь к тому, что «Возможность острова» - эта песнь закату человечества, это танец на костях исчерпавшего себя биологического вида homo sapiens.
Главный герой - Даниэль зарабатывает себе на хлеб тем, что пишет очень злободневные и циничные скетчи. Делает он это, надо сказать, в особо извращённых формах. Судя по выступлениям, Даниэль почему-то старается максимально задеть арабов и исламский мир, что и вызвало (наряду с романом «Платформа») массу скандалов, связанных с творчеством писателя. Сама по себе тема исламофобии лично для меня очень интересна, и, быть может, когда-нибудь я затрону этот аспект творчества Уэльбека, но сейчас, предлагаю вернуться к герою «Возможности острова».
Будучи комиком, Даниэль глубоко несчастен и одинок в этом мире. Все его проблемы берут своё начало, как и завещал Фрейд, в проблемах сексуальной жизни. Герой Уэльбека - великолепное подтверждение теории психоанализа. Я не думаю, что психоаналитики слишком уж преувеличивают значение секса - это действительно важный фактор, напрямую влияющий на душевное спокойствие человека или же на его тягу к созиданию. Смешно и грустно слышать от некоторых асексуальных моралистов о порочной сущности половых утех, секс - это наивысшая точка созидания и любви, просто это не так очевидно большинству людей с сильным влиянием супер-эго. Да, может быть, излишнее влияние Ид - не самый большой повод для радости, но надо понимать, что человеческая психика - это не только разветвлённая система морально-нравственных ценностей, но также и животные стремления. Что делает человека человеком - это ещё вопрос, никто с уверенностью не может заявить об истинной природе человеческой психики (или души, если вам так будет угодно), потому не разумно было бы отрицать вероятное влияние секса на жизнь людей. Быть может, любовь - это лишь частный случай либидо, а не некое высокое поэтическое чувство. Быть может, секс - это настолько всеобъемлющая величина, что попросту включает в себя любовь, как одну из множества составляющих. Мы можем сомневаться и рассуждать на эту тему бесконечно долго, но конкретно Даниэль возвёл роль сексуальных отношений в абсолют.
Разумеется, всякая крайность грозит не самыми радужными последствиями. Навязчивая идея исключительной роли секса в жизни довела Даниэля до того, что он всю суть человеческого несчастья определил как отсутствие секса. На этом наш герой не остановился, и пришёл к выводу, что старение - не столько признак приближающейся физической смерти, ему казалось, что старость страшна прекращением половой жизни. «Когда уходит физическая любовь, уходит все - вялая, неглубокая досада заполняет однообразную череду дней. А относительно физической любви я не строил никаких иллюзий. Молодость, красота, сила: критерии у физической любви ровно те же, что у нацизма».
Герой «Возможности острова», подобно героям произведений экзистенциалистов, осознаёт абсурд человеческого бытия. Если герои Сартра организовывают бунт против абсурда, герои Камю абсурд принимают, то Даниэль, в свою очередь, пытается спрятать своё осознание абсурда за абсолютизацией секса. В мире, где вещи, поступки и действия лишены смысла, только секс оставляет впечатлительной натуре Даниэля надежду на лучшее. Однако судьба распорядилась таким образом, что в жизни Даниэля особую роль сыграли две роковые женщины, две противоположности: одна ему принесла несчастную любовь, другая - «несчастный секс». Даниэль считает, что только сочетание любви и секса могло бы сделать его счастливым, но так сложилось, что он смог достигнуть только «любви без секса» и «секса без любви». Однако, несмотря на всю неполноценность подобного «счастья», Даниэль осознаёт своё положение в полной мере только тогда, когда теряет всё. Крушение мечты и крушение жизни как подтверждение собственной философской системы - не это ли самая жуткая экспериментальная проверка?
От безнадеги и скуки наш герой подаётся в странную секту, в которой в силу удивительного стечения обстоятельств, вынужден остаться навсегда. Впоследствии окажется, что Даниэль присутствовал при событии, которое похоронило всё человечество. Замечу, что половина книги является рассказом 24-го и 25-го клонов Даниэля, которые существенную часть своей жизни посвящают тому, чтобы написать послание следующему «порядковому номеру», поэтому читателю удастся взглянуть на историю Даниэля с разных позиций. О «новом мире» я расскажу несколько позже, а пока давайте вернёмся к первому Даниэлю и «секте элохомитов».
Суть культа элохомитов состоит в том, что Человек якобы был когда-то создан Инопланетянами и что в ближайшем будущем грядёт Второе Пришествие. Сторонников у этого странного уфо-культа, разумеется, было не так много, и поэтому Даниэлю, как особо важной персоне, оказывалось большое внимание со стороны руководства секты. Нет ничего удивительного в том, что Даниэль быстро заводит с «верхушкой» приятельские отношения. Руководители культа являются вполне обычными людьми, не склонными к религиозному мировоззрению, напротив, они являются убеждёнными материалистами по своей сути. Симпатия и интерес к людям и попытка убежать от убогой действительности являются причиной того, что Даниэль стал уделять секте несколько больше внимания, нежели планировал. В скором времени он становится свидетелем событий, повлекших увеличения численности адептов секты до таких размеров, что культ элохомитов стал основной мировой религией. Необходимо уточнить, что важнейшим положением секты являются клонирование и научные разработки в области генетики, что в итоге привело к краху человеческой расы и становлению «неолюдей». Так произошло рождение сверхчеловека.
Сверхчеловек Уэльбека очень далёк от сверхчеловека Ницше, всё-таки «Возможность острова» - это антиутопия, в которой есть много чего общего с «О, дивным новым миром» Хаксли. Книга Мишеля антиутопия «ошибочного развития», а не критика тоталитарного режима подобно «1984» Оруэлла. Впрочем, у Уэльбека есть много общего и с Оруэллом, и, разумеется, с Хаксли, и даже с Замятиным. Человеческая сущность, скрытые особенности человеческого устройства находятся во главе любой классической антиутопии. Человек не такой, каким его хочет видеть система. При всем том, я не могу быть согласен с этой точкой зрения в полной мере. Я убеждён, что идеальное общество возможно, да, пусть это сложно, пусть «не все спасутся», но сама идея совершенного общества верна. Вся проблема кроется в ошибочном векторе совершенствования общества.
Сделайте упор на угнетённый рабочий класс и получите коммунистов, поставьте во главу угла расовые особенности и получите нацизм. Что лучше? Оба стремления идеалистичны, но вектор их развития противоположен. Я не знаю, быть может, коммунизм или нацизм были бы идеальными государственными строями, если бы идеологам удалось воплотить в жизнь все свои стремления. Может быть, теоретически, и коммунизм, и нацизм верны. Верны в равной степени. И всё-таки я считаю, что это не совсем не так. Пусть моё предположение иррационально и очень субъективно, но моделей идеального общества может быть много, но все эти модели должны иметь единый вектор направленности! Ошибочных моделей идеального общества несоизмеримо больше, нежели моделей верных. Верная модель учитывает реалии, учитывает факты, старается учитывать все особенности группы лиц, которые послужат фундаментом для нового общества.
В новом мире Уэльбека с сексом, абсолютизация которого принесла Даниэлю только несчастья, было покончено. На замену умершему клону моментально приходит его следующий порядковый номер. Секс исчез за ненадобностью. Общение между неолюдьми происходит только в сети, всякий прямой контакт потерял смысл. Эмоции у сверхчеловека Уэльбека урезаны. Каково жить в таком мире, где ты никогда не плачешь, но и никогда не смеёшься? Должно быть, это чертовски скучно. Даже идеалисты, чьё стремление к совершенству вполне искренне, могут допускать самые глупые ошибки, которые приведут к пугающей пародии на идеальный мир. Да, большинство неолюдей считают «новый мир» совершенным, но этого ли добивались те, кто послужил канатом от человека к сверхчеловеку? Стремление к совершенству - не есть гарантия достижения совершенства. Абсолютизация ценностей - есть признак недостаточной гибкости мировоззрения, что неминуемо сказывается на способности критически оценивать и окружающий мир, и себя самого. Совершенное общество столь неоднозначно, как и стремление к нему, но я считаю, что опасность ошибочного вектора развития - не повод отказываться от стремления к совершенству. Однако каждый идеалист должен осознавать к чему может привести маниакальная вера в свою правоту и нежелание критически мыслить.
Меня удивляет, когда люди не видят за Уэльбеком ничего, кроме аморальности, ведь этот автор в большей степени мыслитель, нежели любой другой популярный современный писатель. Спорность идей, радикализм, художественная серость Уэльбека - причины, по которым некоторые критики яростно критикуют творчество этого француза. При чтении художественных книг, корявый стиль или безнравственность мне не так бросаются в глаза, как отсутствие у автора всякой мысли, способной вызвать интерес. Несмотря на неоднозначность идей Уэльбека, меня смогли заинтересовать его книги. Прав был Камю, заметив: «Хочешь быть философом - пиши роман». Конечно, Уэльбек ещё не Камю и не Сартр, и всё же, если вы любите интеллектуальные романы, но спокойно относитесь к безнравственности, то «Возможность острова» - ваш выбор.