Лоренцо (продолжение)

[mareicheva]

Медузу не откачали.
Об этом Анна узнала, когда Ирина уже в школу пришла и очень неохотно, но все же рассказала. Убедившись, что рядом никого нет.
Убедить ее в том, что это всего лишь совпадение, не получилось. Мариша, наверное, смогла бы, но ей Ира говорить запретила.
- Очень тебя прошу: ни-ко-му!
- Мне тогда зачем говоришь? - пожала плечами Анна. Ира вздохнула:
- Потому что ты тоже в опасности. Забыла уже?
- Ох...
Но сказать "да заткнись уже со своим Лоренцо" она не могла: Ира обиделась бы, да и сказка б пропала.
Следующей жертвой Лоренцо стала учительница физики. Громогласная, резкая и несправедливая - кто угодно бы подтвердил, - она с первого взгляда невзлюбила Ирину. За наряды ли, за косичку эту с бусиной. "Больше тройки ты у меня не получишь!", - повторяла физичка раз если не в неделю, то в две уж точно...
Ну и доповторялась.
Она в очередной раз песочила Ирину - ни за что, домашнее задание та выполнила, - и вдруг замолкла, схватилась за сердце, ее колени подломились. И она - как потом поняли, - несомненно грохнулась бы виском о железный край кафедры, если бы не Ира.
Та кинулась учительнице на помощь, подхватить, конечно, не смогла, но подставить свою хрупкую тушку и смягчить падение могучего тела у нее получилось.
- Добрая ты, Воробьева! - восхитился Корнеев, - я б на твоем месте еще наподдал!
Физичка была без сознания, его выходка прошла без последствий, одноклассники не заложили. Только староста обругала Корнеева идиотом, а кинувшийся в учительскую за помощью Димка Петров кем похлеще.
После этого Ира поверила бы в Лоренцо окончательно, если б до того уже не свихнулась. Хуже было то, что в него поверила и Анна.
Взгляд стал уже привычным. И ощущение того, что поздним вечером рядом идет кто-то, явно живой, хотя и невидимый. Кажется, она не одна это чувствовала: как-то подвыпивший парень пытался познакомиться, но вдруг глянул в пустое пространство рядом с ней, протрезвел и свалил подобру поздорову.
Иногда Анна видела неподалеку кого-то высокого и черноволосого. Скорей всего, это были разные люди.
Потом пришел Новый Год.
Еще не пришел: только грозился, завлекал елками и дискотеками. Был вечер и в школе.
И ведь не предвещало ничего беды. Анна этой вечеринки ждала. Они и номер готовили. И платье мама купила как надо.
Кто ж мог знать, что в школу будут пускать и бывших учеников. Выпускников и тех, кто слинял, не дождавшись выпуска.

И он пришел.
Артур Яновский - сероглазый красавчик, из-за которого она и хотела уйти в гимназию. Он-то ушел.
С пятого класса женихом и невестой считались. Ниточка и иголочка. Так оно и было до этого лета.
- Сволочь! - жарко выдохнула Анна.
Он заявился с девчонкой. Не с той, с которой она его застала в парке, после того, как... А, неважно.
- Спокойно! - выросли рядом верные Стася и Маришка, - спокойствие, только спокойствие.
А Корнеев - ой, спасибо! - подставил руку кренделем и потащил ее танцевать, как только музыка заиграла. Встретиться им он попросту не дал - только эта парочка приближалась, как Корнеев тащил Анну за собой то к буфету, то еще куда от них подальше.
Минут через сорок она устала и, воспользовавшись тем, что чуткие конвоиры расслабились, вырвалась от них и выбежала, как была, в довольно открытом платье, на школьный двор. Холода она почти не чувствовала - да и не слишком морозно было. Падали снежинки. Анна ловила их языком, потом ей мало показалось и она стала жадно хватать снег с перил небольшого крылечка у физкультурного зала и отправлять его в рот. Это ее немного успокоило и отрезвило.
"Успокойся, - прозвучал бархатный голос совсем рядом, - я здесь".
На самом деле, конечно, не было никакого голоса - так, фантазия. Но приятная. Анна прикрыла глаза и принялась фантазировать дальше.
Вот он подходит - высокий, бледный и темноволосый. От него исходит тепло - и она не боится холода.
Рука ложится на плечо.
- Чего ты хочешь?
На минуту становится страшно, очень страшно. Она понимает: отменить желание уже не получится.
Но губы, язык, сердце - все предает, все торопится скорее высказать, выразить накопившуюся боль. И слезы жгут глаза. И слова вырываются - а она даже не пытается их сдержать.
- Хорошо, - отвечает он, - хорошо. Так и будет.
И вторая рука гладит ее волосы и лицо. А потом он притягивает ее к себе.
- Двадцать лет, - говорит Лоренцо, - я всем даю двадцать лет. Живи, девочка.
- Ира! - вспоминает Анна. Лоренцо смеется.
- Сегодня у меня договор с тобой.
И он склоняется над ней. И их губы встречаются.
А с другого конца двора уже слышится голос Кондратьева:
- Ты там что, свихнулась? Замерзнешь!
И несутся к ней трое - Кондратьев и Стася с Мариной. Кондратьев срывает на бегу пиджак, укутывает ее - грубовато, но не от того, что груб, а от неловкости.
- Во дура! - бормочет он, - ты что, насмерть замерзнуть решила?
- Не дождется! - фыркает Анна и послушно идет за друзьями.
В дверях стоит Ира. Испуганно смотрит ей в глаза. И вдруг все понимает. На ее лице проступает такое отчаяние, что Анна чуть не бежит обратно - умолять, чтоб договор отменили. Но знает, что это бесполезно. И знает, что все это чушь собачья: фантазии и вино. Вечер был, конечно, безалкогольный, но все знали, что припрятано за шторами.
Лоренцо смеется.

...Два дня спустя Артура избили, когда он возвращался домой с тренировки.
- Надеюсь, это не ты, - прокомментировала Стася.
Новость в класс принес Борисов, живший с Артуром в одной парадной. По его словам выходило, что жить Артурчик будет. Но плохо.
- Сотрясение... нога очень плохо сломана - коленную чашечку повредили, кажется. Досталось, в общем.
Навещать его Анна не стала, хотя ей и советовали: а вот иди. Может сейчас и оценит. Ты думаешь, его девчонка там дни и ночи сидит? Как же...
Она не могла. И зла уже не держала - после того поцелуя в школьном дворе как отрезало. Какой такой Артур?
И понимала, что поцелуя не было, что все это только совпадение. Но смотреть на избитого Артура у нее бы не хватило сил.
Внешне-то она держалась неплохо. На литературе, когда потребовали прочитать любимое стихотворение Серебряного века, на радость классу продекламировала ахматовского "Короля".
Он сказал - двадцать лет. За это время она что-нибудь придумает.

Прошло двадцать лет - и что? Все хорошо.
Не все, конечно. Всякое было. Замужество, например, хорошим не получилось. Зато развод - просто отличный. До сих пор друг друга с праздниками поздравляют и радуются, что разошлись.
Университет она не потянула, закончила педагогический, но ведь тоже неплохо. Языки ей давались хорошо, работать с детьми нравилось. Со взрослыми меньше, зато платили лучше.
Было, конечно, страшное - десять лет тому назад, когда пьяный шофер смел с остановки нескольких людей. И маму с папой... Втроем стояли - она чудом уцелела. Анна не хотела вспоминать, как пережила тот год.
Кажется, тогда они с Иркой и помирились. А потом разошлись опять.
Но в тот год она рядом была. Приходила каждый день, варила обед и заставляла жрать. Мариша тоже помогала. Стася к тому времени уже жила в Канаде, поддерживала издалека.
Но сегодня и сейчас все действительно было неплохо. Ей нравился этот город и эта страна, в которой отыскались корни. Нравилась квартира. Работа тоже была хороша.
Детей не завела - ну да ладно. И без детей живут. К тому же ей всего тридцать шесть, а Кирилл, кажется, не прочь наследником обзавестись. Ей вот не хочется...
В прошлый раз ей сказали, что взгляд незнакомца невесть откуда - это невроз. Но с чего ему быть, она же счастлива?

Ирка объявлялась раза два за месяц. Много о себе не рассказывала: живу пока в хостеле. Документы... есть документы. Нет, по той справке не селят,.
Похоже, паспорт она купила. Если вдруг будут из страны выселять - выставят навсегда.
Или все ж наврала с тем свидетельством, это логичнее. Анна вдруг успокоилась: не ее дело, в конце концов. Передачу она принесет. Свою голову приставлять и пробовать не будет.

А Лоренцо точно рядом был. Чувствовался. Тепло, дыхание возле уха, близость, когда понимаешь, что вот-вот он коснется твоей руки. И страх... дикий страх.
"Он превращает тебя во зло", - предупреждала Ирина.
Артур, как говорили, так до конца и не выздоровел. Головные боли навсегда остались, он и инвалидность получил в конце концов. И хромал еще. Но красавцем быть не перестал. Лорд Байрон - да и только.
Но больше, кажется, она ни о ком не просила. Инсульт у бывшей свекрови сам по себе случился.
Но придумать за двадцать лет так ничего и не придумала. И не потому, что не придумалось, или не хватило времени.

- Ты знала?
Никогда еще вопросы из маминых уст не звучали так резко и безжалостно.
Два дня назад Иркина мамаша убила сожителя. Потом написала подробное письмо и повесилась.
- Что она психическая? - спросила Анна, - не знала. Только догадывалась.
- Нет. Про отчима.
Анна покачала головой.
- Откуда? Она молчала.
Да, молчала. Всегда.
Или нет - пыталась сказать что-то. Придумывала мир с черным замком.
"Двадцать лет", - говорил Лоренцо. Отчим был старше Ирки на двадцать лет.

- И ведь не могла не знать, - говорила мама вечером отцу, а дочь подслушивала. Стыдно не было, - глаза закрывала. Помнишь, как она прибежала к нам?
- Помню, - мрачно отвечал папа, - будь у нас нормальный суд, ее б после такого оправдали.
- Будь у нас нормальный суд, девочку отобрали б. Он же не один год с ними жил... ей двенадцать было, когда все это началось!
Ирку надо было пожалеть, она и жалела - но умом, не более. Хотелось встряхнуть ее за грудки, а потом проорать в лицо: "Как ты могла?" Зачем лгала?
Зачем заставила меня поверить в призрак?
Зачем вся эта глупая история с Лоренцо... Фантазируешь - книжки пиши.

Она все это высказала. Ирина пыталась возразить, но без толку.
Потом Анна рассказывала Стасе всю историю, умолчав лишь о том, что и сама приняла в ней участие. Стася слушала и хихикала: вот людям не живется! Она даже комикс бралась нарисовать, но тут вмешалась Мариша. Кончилось все большой ссорой.
Ира в школе доучилась. Нашлись родственники, которые оформили опеку. В интернат она не попала, в дурку - тоже. Хотя психиатры ее и потерзали.
Лоренцо исчез - туда ему и дорога.

- Это просто невроз, - объясняла мама.
Анна все же рассказала им - и про Лоренцо, и про то, как Мариша бросила им со Стаськой: знать вас не желаю. И про то, как чувствовала взгляд.
- Ты неправа, - сказал папа, - Ире и так тяжело.
А мама добавила:
- Ощущение присутствия - это просто невроз. Такое бывает.
"И дыхание на щеке? И поцелуй?
И то, что козла Артурчика избивают так кстати?"
Про это она не говорила. Только про взгляд и то, что рядом кто-то был.
Невроз. Всего-то.
В поликлинику обращаться не стали, нашли частника. Год она пила таблетки. Все прошло, как не было.
И не было ведь. Ничего и никого.

- Двадцать лет прошло, - сказал Лоренцо, - как и договаривались.
Она впервые видела его так четко. Видела, а не просто ощущала.
Полчаса тому назад позвонила Ирина, спросила, можно ли зайти. Соблазн ответить "нет, нельзя!" был, но Анна поняла, что хочет ее видеть. Когда в дверь раздался звонок, она даже в глазок смотреть не стала. Уверена была, что это Ирка.
На пороге стоял молодой - на вид моложе ее, но это только на вид, - человек в черных джинсах и футболке. Рисунок на футболке был нанесен серебряной краской, из серебра был и браслет-цепочка на левой руке.
Был незнакомец высок, черноволос и зеленоглаз. Его кожа была бледной, словно он солнца никогда не видел.
Да, Ирина же рассказывала... там темно. Черный замок, черный лес - и кровь течет по веткам деревьев.
- Не запирай дверь, - попросил Лоренцо, - сейчас придет Ирис. Она тебя не оставит.
- Я - приманка? - спросила Анна. Во рту пересохло, язык с трудом ворочался, - ты из-за нее здесь?
Лоренцо рассмеялся:
- Что ты, Анна! Конечно, нет. Ты мне была интересна. Сама по себе.
Зеркало в прихожей отразило ее лицо и Анна вдруг поняла, что помолодела. Той, в зеркале, было лет двадцать пять от силы. Как и Ирине, когда та появилась в кафе. Тогда, наверное и начало действовать: на днях соседка комплимент сделала. "Что-то ты выглядишь совсем юно... Влюбилась, что ли?"
- Она тебе правда предназначена?
- И да и нет. Как и ты.
Его рука скользила по волосам Анны. Сопротивляться не хотелось. Анна с ужасом поняла, что ждет и хочет второго поцелуя.
- В ней говорило отчаяние, - шептал Лоренцо, - она сопротивлялась. Ты - нет. Ты сразу поняла, что можешь получить.
- Ты выдумка, - тихо отозвалась Анна, - она тебя придумала.
- И кто же стоит перед тобою? - улыбнулся маг, - кто выполнил твои желания? Кто тебя защищал?
- Я не...
- Хотела. И получила.
- А Ира... тоже? Она хотела убить свою мать?
Лоренцо покачал головой.
- Она ее жалела. Ты - нет.
(Ага... Я говорила - прибить такую мамашу мало. И ведь не знала еще всего. Но я же не всерьез).
- А... отчим?
- Не будем отвлекаться, - сказал незваный гость, - свари лучше кофе. Или нет, жарко. Может, просто воды со льдом?
- И лимоном... у меня в холодильнике лимон.
(А в квартире - ожившая фантазия измученной школьной подруги. И сама она вот-вот появится... мертвая. Обычный день, все нормально)
- Она тебя любит, - говорил Лоренцо, - всегда любила и прощала. Ты ей не простила того, что боль оказалась настоящей. Ты мне нравишься.
Анна резала лимон и прикидывала: если броситься сейчас на него с ножом... бесполезно, он-то, наверняка, драться получше нее умеет.
- Кстати, - спросил Лоренцо, - а почему ты Анна?
- Что?
- Не Аня, не Анечка, не Нюта... Всегда Анна и только Анна.
- Так повелось.
Анна вздохнула. Она терпеть не могла уменьшать свое имя.
- Мне просто всегда нравилось полное имя. А еще оно читается в обе стороны одинаково.
Лоренцо усмехнулся.
- А ведь верно... По ту сторону стекла ты все равно останешься Анной. Здорово. Ирис превратится в Сири - хоть в телефон ее запирай. Из меня вообще какой-то аптечный препарат получается. А ты... ты всегда ты.
(И не ты меня заставлял думать и желать того, от чего мне так нестерпимо стыдно... Я делала вид, что стыжусь выдумки. Повелась... это ж позорнее, чем в Деда Мороза до старости верить! Он хоть добрый, а тут... вообразила себя княгиней ада! Ржала над истинными эльфами, а сама...
А ведь не то хотела забыть. Артурка - инвалид. Борисов рассказывал - он институт еле закончил, а голова-то была светлая!
Мамаша... почему я-то ее мамашей зову? Не моя же!
Про Вадика я не знала, а то попросила бы. Или... я могла догадаться тогда, когда он приносил нам торт, а Ирка на него бросалась? Догадаться - и отбросить эту мысль, как слишком дикую. А потом тихонько вытащить ее из запыленной кладовки и внести в список просьб, расплачиваться за которые придется еще нескоро. Двадцать лет - срок долгий.
Но... я - всегда я. Я предпочла забыть и сделать вид, что меня это не коснется).
- Так что теперь? - спросила Анна, ставя на стол стаканы.
- Будем ждать. А потом пойдем домой.
Зеркало в последний раз отразило молодое лицо Анны и потемнело, затуманилось, потом засветилось тусклым красноватым цветом.
- Портал? - спросила Анна.
- Он самый.
- Пошловато как-то через зеркало уходить. В кино такое было.
- Я люблю кино, - сказал Лоренцо, - особенно если кончается хорошо.
И тут входная дверь распахнулась.

- Отпусти ее! - потребовала Ирина.
Ее было не узнать. Она стала красивой, очень, просто невероятно красивой. Такой, какой и хотел, наверное, видеть свою жену правитель темного мира.
Вместо стрижки-шапочки появились блестящие золотистые волосы до колен, украшенные тонкими цепочками. Вместо льняного наряда со шнуровкой -платье, достойное диснеевской принцессы. Глаза стали больше и ярче, брови сгустились и потемнели. Кожа налилась нежным румянцем и была гладкой, как у фарфоровой куклы.
- Отпусти, - повторила подруга, - я пришла.
- У меня счастливый день! - сказал Лоренцо, - стоило ждать.
- Уходи! - крикнула Анна.
- Оставь ее! - не умолкала Ирина. Лоренцо откровенно наслаждался сценой.
- Хватит, дамы, - сказал он, - успокойтесь.
Он протянул каждой стакан с водой, себе тоже взял. Сделал маленький глоток.
- Я забыл объяснить правила. Уйдет только одна.
За спиной что-то зашуршало. Анна обернулась и увидела, что двери больше нет. Окно тоже исчезло, заросло стенкой. Бежать было некуда.
- Двадцать лет тому назад, - торжественно начал он, - две девчонки получили по двадцать лет бессмертия. Я знаю, о чем ты боишься спросить, Анна. Отвечаю без вопроса: я не убивал твоих родителей. Ты - тоже, хотя было бы весело сказать, что и это твоя вина. Нет, дорогая, это не мы. Это всего лишь пьяный шофер.
- Спасибо... - прошептала Анна.
- Но ты правильно поняла, почему выжила на той остановке.
- Двадцать лет...
- Тогда еще не истекли, - кивнул Лоренцо, - с тобой ничего не могло случиться.
- А теперь истекли, - тихо сказала Ирина, - и... все?
- И все, Ирис. Ты правильно исполнила роль.
- Я не хотела умирать.
- Ты честно пыталась. Последняя попытка - просто блеск. Этот твой Левушка...
- Лешенька, - поправила Анна.
- Ленечка, - мрачно отозвалась Ирина, - очень хороший человек.
- Очень хороший. И очень скучный. Ты тоже была невероятно скучна рядом с ним. Я тебя чуть не потерял.
- Стоило попробовать.
(А я опять ее оттолкнула... Даже тогда)
- В этом мире ваш путь закончен. Вы и так засиделись. Моя миссия здесь тоже завершена. Пора домой. Туда, - кивнул он на портал, - пройдут двое. Потом он закроется навсегда.
"Двое?"
- Мы правда не моногамны, - усмехнулся Лоренцо, - я б охотно забрал обеих... но это не так забавно. Одна из вас останется здесь. Поскольку срок окончен... могу только пообещать, что это будет не больно . Она просто заснет. Вторая пойдет со мной. Ты, Ирис, говорила о жертве, но это не так уж неприятно. Анна подтвердит.
- Сволочь ты... - одними губами сказала Анна.
Лоренцо углядел нож, которым она резала лимоны и улыбнулся.
- Не выйдет. Я бессмертен, да и не сумеешь ты ножом ударить.
- Иди... - шепнула Ирина, - я с детства туда не хочу.
Анна молчала. Ей нестерпимо хотелось жить. Пусть так. Пусть в мире, где небо красное, леса кровавы и нет цветов. Хоть немного. Хоть глоточек еще, хоть капельку.
Ирка знала, готовилась. А ее не предупредили... Предупреждали, конечно, но разве это можно было всерьез принять? Все равно, что в очередной конец света по пророчествам древних майя поверить.
"Я не хочу умирать".
Лоренцо ждал. В какой-то миг у нее вспыхнула надежда, что это всего лишь игра, испытание. И что он, разумеется, возьмет в свой унылый мир их обеих. А лучше - сам туда уйдет. Навсегда.
Но глядя в его зеленые насмешливые глаза она понимала: не уйдет. Это всерьез и решать придется именно ей. Ирка-то все уже решила - она ради друга умереть готова.
"А я не хочу. И не буду".
Анна шагнула к подруге.
- Прости меня, - беспомощно сказала она.
- Это ничего...
Ирина, кажется, вздохнула с облегчением. И приготовилась умереть окончательно.
Анна протянула руки и порывисто обняла подругу.
- Пожалуйста, прости... - повторила она... - я не могу.
Лоренцо издал торжествующий смешок. Медлить было нельзя.
Анна схватила Ирину за руку и резко рванула ее в сторону портала.
- Давай! - крикнула она, - пройдут только двое!
Лоренцо понял, но было уже поздно. Ирина тоже поняла и не стала медлить.
Похоже, чтобы что-то предпринять, ему не хватило секунды. А может что-то он и сделал. Подруги этого уже не увидели.
Они успели шагнуть, а на ногах не устояли, повалились в красную траву. Успели услышать, как кричит Лоренцо, а слов уже не разобрали.
Портал закрылся. Навсегда.

- Вставай, - скомандовала Анна, - я б на этой травке долго не лежала!
Сама она уже поднялась и сейчас отряхивала платье, превратившееся в черно-серебряный наряд с пышными рукавами и шлейфом. Одежда Ирины тоже почернела. А вот прическа вернулась прежняя.
- Как я выгляжу? - спросила Ирка, ощупывая голову.
- Как персонаж Туве Янссон. То есть, как всегда.
Ирина все вертела головой, не веря тому, что обе живы.
- Как ты его... - с уважением сказала она, - сделала как мальчишку.
Анна пожала плечами.
- Не могла ж ты выдумать персонаж, который умнее меня, - поддразнила она Ирку.
- Не смогла, - признала Ирина, - правда, не смогла.
Она встала, расправила подол пышной юбки. Поморщилась, потирая руку - кажется, Анна слишком сильно ее ухватила.
- Ну... все хорошо, что хорошо кончается, - проговорила она, - правда, я еще не знаю, насколько хорошо.
- Учитывая, что мы оставили в моей квартире злобного черного мага, - кивнула Анна, - я тоже не знаю.
- Кажется, - неуверенно сказала Ирина, - он силы отсюда черпал. Если мы закрыли ему сюда дорогу, многого не натворит.
Еще несколько секунд они топтались, оглядывались и ежились. Потом Анна предложила:
- Идем к замку? Как ни крути, теперь это наш дом. Другого нет.
Но Ирина не торопилась. Она внимательно оглядывала ветки деревьев.
- Смотри! Они не кровоточат!
Кровь на ветках была, но уже побуревшая. Свежая не выступала.
- Они не кровоточат. Мир меняется. И - смотри!
Анна поглядела в ту сторону, куда показывала Ира, и улыбнулась. На кончике небольшой ветки разворачивался самый настоящий зеленый листок.

Темы: день, когда всё получилось (benadamina), Себя не выбирают (garrido_a), коварный план опасного злодея (chudaaa), история, в которой его и поймали (test_na_trzvst )