Навь и Navego Иордана
Главным божеством, которому поклонялись жители древнего Пантикапея была греческая богиня плодородия Деметра. Именно благодаря Деметре Пантикапей достиг небывалого богатства и процветания. Древние колонисты, поселившиеся на Керченском полуострове, разбогатели благодаря выращиванию пшеницы и торговле со скифами. Но еще до покорения этих земель греки искренне верили, что именно там были врата в Аид - царство мертвых. Сейчас сложно поверить, что здесь когда-то царствовал страшный бог смерти Аид.
Местность, где находился вход в Аид, искали на основе мифов и «Одиссеи» Гомера:
«Прежде, однако, ты должен, с пути уклоняясь, проникнуть
В область Аида, где властвует страшная с ним Персефона…
Судно дошло до предела глубокой реки Океана.
Там находится город народа мужей киммерийцев…»
Киммерийцы жили на берегу Керченского пролива, именно от них пошло и его название Боспор Киммерийский. Далее следует описание окружающего ландшафта и рек:
«Реки увидишь в Аиде Пирфлегетон с Ахеронтом,
Там и Коцит протекает, рукав подземного Стикса, там и скала, где шумно стекаются оба потока.»
Возможно, что народ, живший в Аиде и существующий в наши дни, это - адыгэ (адыги).
Славяне, подобно Гомеру в «Одиссее», помещали свой Аид (Навь) вблизи современного Керченского пролива. В «Велесовой книге» (дощечка 6в) местность вблизи Боспора Киммерийского сравнивается с Навью:
«...а не у Навне пря ошед непрстане а колiже на Супренжене не бясте кнеженце сылна, або Грьце даваяi вразэм вiщтче, яко iнам...» (И не в Нави же война шла непрестанно; а разве на Суроже не было кнаязей сильных, чтобы Грекам дать - врагам - отпор, как и другим?!).
В другом фрагменте: «Шли горами великими, и снегами, и льдами, и отошли в степь и там пребывали со стадами своими. И Скуфь была первой, Правью названной. Отцы наши, Праотцы вели с Навью войну великую, а Правь силы дает отогнать врагов. Либо шли с войной той до гор Карпатских и там были с пятью князьями на челе, и градами и селами огнищанскими, и торжищами большими и потеснены были Готами, которые находились к закату солнца и оттуда пошли к солнцу, к Непре реке. И там мы взяли Киев, укрепленный город, в котором жили славные роды иные.».
Навь в Толковом словаре Даля трактуется как встречающийся в некоторых губерниях синоним слов мертвец, покойник, усопший, умерший. Б. А. Рыбаков в «Язычестве древних славян» пишет «Навьи - мертвецы или, точнее, невидимые души мертвецов. Иногда исследователи говорят о культе навий, как о культе предков, но от этого следует предостеречь, так как предки это свои, родные мертвецы, неизменно дружественные, деды, покровительствующие своим внукам и правнукам. Навьи же это чужие, иноплеменные мертвецы, души врагов и недоброжелателей, души людей, которых за что-то покарали силы природы (души утопленников, съеденных волками, „с дерева падших“, убитых молнией и т. п.). Очень полно раскрывает сущность навий болгарский фольклор: навьи это птицеобразные души умерших, летающие по ночам, в бурю и дождь „на злых ветрах“. Крик этих птиц означает смерть; „нави“ нападают на беременных женщин и на детей и сосут их кровь. Они - вампиры (упыри), чрезвычайно опасные для людей». В «Повести временных лет» (1092) эпидемия в Полоцке приписывается мертвецам, скачущим на невидимых конях по улицам: «навье бьют полочаны».
Навь - это воплощение смерти, а само название связано с образом погребальной ладьи (ср. нем, вен. nave: судно). Навьим днём назывался день общего поминовения покойников на Руси. По Далю, это понедельник или вторник на Фоминой неделе (Радоница); начиная с советского периода в литературе как «навий великдень» иногда стал упоминаться четверг после Пасхи.
В мире наиболее распространены два способа прощания с покойником: «трупосожжение» и «трупоположение». Наши далекие предки, населявшие территории, где зародилась Киевская Русь, первоначально своих покойников сжигали, а позднее стали хоронить. Но был ещё один способ - труп клали в челн или корыто и отправляли по реке вниз по течению. Такой чёлн назывался «навь». Это слово в значении «судно», пожалуй, самое распространённое на всем индоевропейском пространстве: санскрит. naus, древнеперсидское nav, латинское navis, ирландское nau, греческое ναῦς. От латинского navis произошли общеизвестные термины «навигация» и «навигатор». С приходом христианства на Русь обычай ушел, но слово сохранилось. Латышск. nave - «смерть», готское naus - «мертвец».
Арабский путешественник и писатель Ибн-Фад-лан, совершивший путешествие в 921-922 годах в страну волжско-камских болгар, так описывает похороны богатого русса: «Мне сказывали, что руссы со своими начальными людьми делают по их смерти такие вещи, из которых малейшая есть сожжение. Я очень желал присутствовать при этом и вот узнал, что один знатный человек у них умер. Они положили его в могилу в том платье, в котором он умер, поставили с ним рядом пьяный напиток, положили плоды и балалайку. Могилу накрыли крышкой, засыпали землей, и она так оставалась в течение десяти дней, пока кроили и шили одежду покойнику. Это только для богатых делают так, а бедных просто сажают в небольшое судно (лодку) и сжигают. У богатого собирают все его имущество и делят его на три части: одну дают семье, на другую изготовляют платье, а на третью долю покупают пьяный напиток, который будут пить в тот день, когда одна из девушек согласится убить себя и будет сожжена со своим хозяином». А согласившаяся на смерть девушка «пила каждый день вино, веселилась и радовалась. И вот наступил день сожжения, уже сооружено судно для умершего. Оно было укреплено четырьмя деревянными подпорами, а вокруг него расставлены были высокие деревянные кумиры (идолы). Вокруг ходили, говорили и пели люди. Затем принесли скамью (ложе) и поставили ее в лодке. После этого пришла старая женщина (жрица смерти). Она накрыла скамью коврами, а по ним - греческой золотой тканью, и положила подушки из такой же ткани. Когда постель была изготовлена, руссы пошли за покойником к его могиле, раскрыли крышку, вынули мертвеца, как он был, со всеми предметами, которые были при нем. надели ему на голову шапку из золотой ткани с соболевой опушкой; понесли его в палатку, которая была устроена в лодке, посадили на постель и обложили его подушками. Затем принесли пьяный напиток, плоды, благовонные растения и положили к нему, принесли также хлеб, мясо, лук и положили перед ним; принесли собаку, рассекли ее на две части и положили сбоку его». За собакой последовали две разрубленные лошади, петух, курица. «На другой день, между полуднем и закатом солнца, руссы повели девушку к чему-то, сделанному наподобие навеса или выступа у дверей. Она стала на ладони мужчин и, поднятая ими, посмотрела на этот навес, сказала что-то на своем языке и была спущена. Она сказала: «Вот вижу отца моего и мать мою». Затем ее подняли во второй раз. Она сделала то же самое и сказала: «Вот вижу всех родителей, умерших родственников, сидят». Подняли ее в третий раз, и она сказала: «Вот вижу моего господина, сидит в саду, а сад прекрасен, зелен; с ним сидит его дружина и отроки. Он зовет меня. Ведите меня к нему». Ее повели к лодке. Она сняла свои запястья с рук и надела их старой женщине; сняла обручи-кольца со своих ног и отдала двум девушкам, которые ей прислуживали. Потом ее подняли на лодку, но не ввели в палатку, где лежал мертвец. Пришли мужчины со щитами и палками и подали ей кружку с пьяным напитком. Она взяла ее, спела над нею песню и выпила ее. Это она прощалась со своими подругами. После этого ей подали другую кружку, она взяла и запела длинную песню. Старуха торопила ее выпивать кружку скорее и идти в палатку, где ее господин. Я видел ее в нерешимости, она изменилась. Неизвестно, желала ли она войти в палатку. Мужчины начали стучать по щитам палицами - для того, вероятно, чтобы не слышно было ее криков, чтобы это не устрашило других девушек, готовых также умереть со своими господинами. В палатку вошли шесть человек и простерли девушку обок с ее господином; двое схватили ее за ноги и двое - за руки, старуха обвила ей вокруг шеи веревку. После этого под лодку подложили дров, ближайший родственник покойного, взяв кусок дерева, зажег его и, держа в руке, пошел к лодке. Он первый зажег костер, за ним стали подходить остальные люди с лучинами и дровами, каждый бросал в костер зажженную лучину и дрова. Вскоре огонь охватил дрова, затем - лодку, потом - палатку с мертвыми и со всем в ней находящимся. При этом подул сильный ветер, пламя усилилось. Один из руссов проговорил: «Бог любит покойника: послал сильный ветер, и огонь унес его в одночасье» - и действительно, не прошло и часа, как лодка и оба мертвеца превратились в пепел. Над останками был насыпан холм, и сверху поставили столб из белого тополя с именем покойного и именем царя руссов». Об этом же обычае самосожжения вдов у славян говорит Н. М. Карамзин (1766-1826) в «Истории государства Российского». «Славянки не хотели переживать мертвых мужей и добровольно сжигались на костре с их трупами. Вдова живая бесчестила семейство». Христианство выступило против сожжения умерших по римскому обычаю и курганных захоронений и восприняло древнеиудейский обычай погребения - предание земле. Впервые на Руси по этому обряду был похоронен княгиней Ольгой, принявшей христианство, ее муж - князь Игорь. «Приде ко гробу его и плакася по мужу своем и повеле людям съсути (т. е. насыпать) могилу велику и повеле тризну творити». (Лаврентьевская летопись) [3].
Готский писатель Иордан (VI век н.э.) в своем труде «О происхождении и деянии гетов», подчеркивая могущество короля остготов Германариха, которого он выделяет как «благороднейшего из Амалов», приводит список покоренных «северных племен» (arctoi gentes). Иордан выписывает тринадцать слов в винительном падеже (часть из них, по-видимому, не склоняется): «Golthescytha Thiudos Inaunxis Vasinabroncas Merens Mordens Imniscaris Rogas Tadzans Athaul Navego Bubegenas Coldas». Среди названий: Thiudos «чудь», Vas «весь», Merens «меря», Mordens «мордва».
В конце списка перед Колхами (Coldas) и Bubegenas следует этноним Navego, что является косвенным подтверждением существования Нави вблизи Азовского моря. За исключением «Велесовой книги», которую российские лингвисты считают фальсификатом, это - единственное упоминание Нави в исторических источниках. Фальсификатор «Велесовой книги» должен был понимать смысл названия племени Navego и осознанно вставить его в свой текст с локализацией в районе Киммерийского Боспора.
До сих пор в научном сообществе не существует устоявшейся версии по поводу этнонима Navego.
Начиная с III века н. э. готы совершали опустошительные набеги на Черноморское побережье, Малую Азию и Грецию. Писатель Дескипп, живший в III веке н. э., говорит, что «скифы, называемые готами, большою массой, переправившись при Дакии через реку Истр (Дунай), подвергли между 249 и 251 годами по Рождеству Христову опустошению подвластную римлянам страну». В 255 и 256 гг. готы осадили Питиус (совр. Пицунда), входившей при Митридате Великом в состав его обширной империи. Готы заняли древнюю Синдику, которая получила вследствие этого название Евдуссии, и распространились отсюда у берегов Черного моря до нынешнего Геленджика и южнее его.
--------------------
Vas in a(m)broncas - «весь в Абронках(?)». Адам Бременский: «В тех местах обитают аланы, или альбаны, которые на их собственном языке именуются виззами, последние весьма жестокие амброны и рождаются с седыми волосами». Весь (~ нем. weiß "белый, седой") = альбаны (~ лат. albus "белый, седой").
Merens «меря» < р. Мера в Костромской и Ивановской областях России. Левый приток реки Волги. Начинается неподалёку от деревни Первушино Судиславского района Костромской области. Историки продолжают спорить о том, был или не был Судиславль исторически одним из географических центров племени меря.
Bubegenas - убыхи [(B)ubegenas] - народ, родственный по культуре и быту адыгам, абазинам и абхазам. До 1864 года жили на Кавказском побережье Чёрного моря, между рр. Шахе и Хоста (Убыхия) (около 80 тыс. чел). Коренное население Сочи. Занимались земледелием, садоводством, отгонным животноводством, работорговлей. В районе Сочи немало созвучных гидронимов: Буу, Бзогу, Бзыч, Бзугу...
Athaul - Нижняя Волга (Эдиль, Итиль).
Inaunxis, будучи разделено (in Aunxis), свидетельствует о пребывании чуди на территории между Ладожским и Онежским озерами, на что указал Ф. А. Браун [«Разыскания в области гото-славянских отношений», стр. 255, со ссылкой на Ю. Коскинена, К. Мюлленгоффа, В. Томашка и др.]. Согласно Ф.Брауну «Thiudos in Aunxis» - «чудь олонецкая». На большинстве карельских и прибалтийско-финских языках Олонец до настоящего времени называется Aunus. Слово чудь - это искаженное готское tjud (тьюд, тиуд) «народ, племя». Однако, слово thiudos употреблено во множественном числе и тогда «Thiudos in Aunxis» - «племена в Олонце». «Первоначальные обитатели Олонецкого края - корелы и чудь, причем под чудью следует разуметь различные финские народы, в том числе емь и весь» [Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.)]. Дополню Брауна: Олонец (Алонѣсь) < греч. αὐλῶνος (αὐλών) «лощина, ущелье, долина, ров, канава, канал, пролив, проток». Оло́нец (карельск. Anuksenlinnu, фин. Aunus) - город в России. Название образовано oт названия реки Оло́нка, возможно, от фин. alanko «низина» или от древневеппского «алнус», также «низина» [2].
Википедия: «Перед Athaul, Navego, Bubegenas и Coldas вынуждены капитулировать даже лучшие толкователи.»
© TrueView