Шаманы, буддисты и староверы у берегов Байкала.
Бурятия - далекая земля в Восточной Сибири. Чингисхан называл ее Священной Землей Предков, а столетия спустя русские цари ссылали сюда неугодных. Этот край был частью Великой степи, откуда в течение тысячелетий приходили на Запад неисчислимые орды воинственных кочевников. Здесь проходил Чайный путь, что по объемам торговли уступал только Великому Шелковому пути. На этой земле соединились две религиозные культурные традиции - христианская и буддийская - и щедро приправились долей древнего шаманизма.
Красоты местной природы практически никого не оставляют равнодушным, ведь здесь она, еще не испорченная цивилизацией, на любой вкус: горы и равнины, тайга и степи, бурные горные речки и широкая спокойная «река времени» Селенга с ее живописнейшей долиной, пляжи и обширная водная гладь «славного моря» Байкала. Чехов писал: «В Забайкалье я находил все, что хотел: Кавказ и долину Псла, и Звенигородский уезд, и Дон. Днем скачешь по Кавказу, ночью по донской степи, а утром очнешься от дремоты, глядь, уже Полтавская губерния».
Сюда едут в основном любители пройтись по пересеченной местности несколько десятков километров с рюкзаком на плечах или залезть в горы, сплавиться по реке или просто порыбачить. Меня же судьба занесла в эти края по другой причине - я приехал сюда в командировку.
…Асфальт летного поля то тут, то там разорван трещинами, сквозь них пробиваются внушительные пучки травы. Чуть в стороне притулились несколько видавших виды АН-24 и вертолетов местных авиалиний. На их фоне только что прилетевший ярко-зеленый красавец Аэробус выглядит чудом техники из другой эпохи. Немного поодаль находится небольшой терминал с местами обвалившейся штукатуркой и давно не крашенными буквами «Улан-Удэ» на крыше.
Дорога от аэропорта не приносит новых позитивных впечатлений: взгляд то и дело падает на почерневшие от времени избы с покосившимися заборами, то на обшарпанные пятиэтажки и на мусор по обочинам дороги. Быть может, просто сказалась усталость от проведенной в пути практически бессонной ночи, и все видится только с негативной стороны.
В освоении русскими Забайкалья, как, собственно, и других удаленных уголков России, огромную роль сыграли казаки. Куда ни глянь, эта деревня основана одним атаманом, а тот поселок другим. Вот и Улан-Удэ вырос из Удинского казачьего зимовья, основанного в 1666 году на высоком берегу реки Уда, недалеко от ее впадения в Селенгу. Потом здесь был поставлен острог, вокруг которого стал селиться народ и развиваться торговля. С 1730-х годов город назывался Верхнеудинском, а в 1934 году переименован в соответствии с реалиями того времени в Улан-Удэ - Красная Уда, если перевести с бурятского. Толчком в развитии города послужила Транссибирская железнодорожная магистраль, пришедшая сюда в конце XIX века. Ныне Улан-Удэ - это три больших района: центральный Советский, Октябрьский с его новостройками и промышленный Железнодорожный.
Облик города типичен для большинства крупных провинциальных российских городов: современный только-только построенный жилой дом или торговый центр, а рядом - покосившиеся деревянные деревенские домишки или постапокалипcического вида промышленные постройки. Сплошная дисгармония... Культурных памятников немного, и все они сосредоточены на небольшой территории в центре города. На площади Советов огромная голова Ленина, навевающая воспоминания о романе «Голова профессора Доуэля», и пешеходная улица имени вождя мирового пролетариата; бывшая Большая Николаевская со старыми купеческими домами и фонтанами, возле которых по вечерам собирается молодежь. Арка «Царские ворота», сооруженная в честь приезда цесаревича Николая, будущего Николая II, в 1891 году и восстановленная в 2006-м, рядом - Бурятский театр оперы и балета и скульптура «Мать-Бурятия».
Прогулявшись по проспекту Победы и попутно пытаясь рассмотреть панораму города сквозь ветви кустов, я добрался до монумента «Гэсэр», посвященного герою национального бурятского эпоса Гэсэр-хану - сыну небесного божества, посланного в мир для борьбы со злом. Потом, вернувшись чуть назад, по улице Ленина, спустился до берега Уды, увы, ныне захламленного до состояния помойки.
Обычно люди едут в Бурятию отдохнуть, и столица республики становится просто транзитным пунктом, где можно переночевать и ехать дальше. Все самое интересное находится за пределами Улан-Удэ. Но и будучи здесь с рабочей целью грешно не постараться побольше увидеть в этом красивом и разнообразном регионе.
Гора Омулевка, высокий утес которой устремляется прямо в воды Селенги, имеет еще одно название - «Спящий лев». На гору тракт поднимается по склону крутым подъемом. Оглянувшись, можно увидеть царя зверей. Его голова с косматой гривой покоится на лапах, видна мощная спина, а дорога у склона похожа на львиный хвост. Отсюда открывается широкая панорама долины Селенги и окрестных гор
В некоторых деревнях невольно обращаешь внимание на крепкие избы, раскрашенные яркими узорами. Часто они встречаются по дороге на поселок Мухоршибирь. Здесь живут староверы. В Бурятии их называют «семейскими»: подвергнутые гонениям в XVIII веке со стороны официальной церкви раскольники перебирались в Забайкалье большими семьями. Ныне семейские - это единственная в Сибири группа русского народа, сохранившая до наших дней традиции и устои жизни допетровской Руси.
Иногда у дороги встречаются деревья, сплошь увязанные яркими лентами и лоскутами материи. Это священные места шаманского бурятского культа обо. Говорят, обо отмечен каждый перевал в горах или источник-аршан у дороги. Традиции гласят: путешествующий должен остановиться, поклониться духам, хозяевам местности, и пожертвовать им что-нибудь - монетку, спички, конфетку или еще какую-нибудь мелочь. Если остановиться не получается, предусмотрено послабление - духов почтить можно просто бросив в сторону обо приношение прямо из окна автомобиля.
Впрочем, сейчас многие элементы шаманизма тесно переплелись и вошли в малоизвестную неподготовленному жителю европейской части России практику буддизма, пришедшего сюда из Монголии и Тибета в XVII веке. Стоит чуть присмотреться, и на вершинах некоторых сопок замечаешь буддийские ступы - символические модели мироздания. Чаще всего их можно встретить вдоль дороги на Гусиноозерск, что, вероятно, обусловлено, близостью к буддийским монастырям-дацанам: Иволгинскому и Тамчинскому.
Всего в 30 км от Улан-Удэ находится Иволгинский дацан «Гандан Даша Чойнхорлин», основанный в 1946 году. Ныне Иволгинский дацан считается крупнейшим российским центром буддизма. Несколько храмов-дуганов, простые деревенские избы в качестве жилья, сувенирные лавки для туристов...
Знакомство с дацаном лучше всего начать с «горо» - обхода вокруг монастыря, сопровождающегося вращением молитвенных барабанов. В каждом барабане - свиток с мантрами; сколько раз повернулся барабан, столько молитв и вознеслось Будде. Барабаны в дацане самых разных размеров - от маленьких, напоминающих детскую игрушку-юлу, и до цилиндров в рост человека, которые никак не провернуть за один раз больше чем на оборот. Самый большой барабан, говорят ламы, содержит свиток, где одна из главных мантр повторяется сто миллионов раз. Хоть я и не исповедую буддизм, но тоже покрутил барабаны. Ветви деревьев у входа в дацан густо увешаны лентами и химморинами - освященными ламой лоскутами с текстами молитв. Ветер колеблет ветви, шелестит в химморинах и доносит молитвы до небес.
Здесь хранится и одна из наиболее почитаемых российскими буддистами святынь - нетленное Драгоценное Тело XII Пандито Хамбо Ламы Даши Доржо Итигэлова. Тело этого человека, умершего в 1927 году, в 2002 году осмотрели эксперты. Оказалось, что по всем показателям оно живое: суставы не потеряли гибкости, кожа на ощупь мягкая и теплая, глаза целы.
Буддисты считают, что в теле Итигэлова проявляется дух Будды и что лама жив. Далай-лама XIV выразил мнение о том, что, возможно, Хамбо Лама погрузился в состояние глубокой медитации и тончайшая форма его сознания «намши» продолжает находиться в теле. В любом случае, это единственный факт, подтверждающий возможности буддийских йогинов. Сейчас тело Даши Доржо Итигэлова хранится на верхних этажах дугана Чистой земли - главного храма Иволгинского дацана.
Заходя в дуган, стоит помнить, что оборачиваться к Будде спиной запрещено. После того, как вы дойдете до его статуи, обратный путь придется проделать, пятясь назад.
Нельзя уехать из Бурятии, не почтив вниманием Байкал. Красивейшее побережье, окружающие горы и прозрачная, как кристалл, вода. За ее качество «отвечает» микроскомический рачок эпишур - байкальский эндемик, который постоянно фильтрует воду, очищая ее от бактерий и водорослей. Белый диск Секки, применяемый для определения прозрачности воды, виден до глубины сорока метров.
Байкал с давних времен считается сакральным центром Сибири. Здесь священно все: небо, земля, горы, камни, реки и озера, источники-аршаны. Этим местам люди поклонялись всегда, поклоняются и сейчас. Каждая местность имеет своего духа, а весь сонм языческих божеств составляет более ста пятидесяти персонажей. «...Священные горы и реки... суть те, которым воздаются почести не одним каким-нибудь поколением, но всеми... Почтение к этим горам возникло с древнейших времен и поддерживается воспоминаниями народа», - писал бурятский ученый и просветитель Доржи Банзаров (1822-1855).
Мое первое и очень мимолетное знакомство с Байкалом состоялось в поселке Бабушкин недалеко от станции Мысовая, бывшей до пуска Кругобайкальской железной дороги началом Забайкальского участка Транссиба. Под серыми тучами и порывами ветра Байкал неприветливо катил свои свинцовые волны. Но столь угрюмым он предстал моему взгляду только раз...
Дорога на Усть-Баргузин когда-то давно была асфальтовой. Теперь же примерно после 120-130-го километра асфальт постепенно растворяется в грунтовой дороге и проглядывает лишь местами. Надо отдать должное, дорога активно восстанавливается, но пока что путь до Усть-Баргузина занимает примерно четыре-шесть часов. ПАЗик лихо влетает на причал парома через реку Баргузин. Успеть бы выскочить до его отхода, ведь на другую сторону совсем не нужно.
Эти места когда-то были воспеты в песне «Славное море, священный Байкал». Но стоит осмотреться, и тут же понимаешь: недаром здесь останавливаются только для того, чтобы передохнуть и двинуться в Забайкальский национальный парк, расположенный практически сразу за рекой, в Баргузинскую долину или еще дальше в горы. Из Усть-Баргузина пришлось вернуться чуть назад, в село Максимиха, где гораздо проще найти пристанище.
Максимиха стоит на берегу Баргузинского залива - самого большого и глубокого на Байкале. Село носит имя казачьего атамана Максима Перфильева, который, придя сюда, сказал, что именно в этих местах он хотел бы провести остаток жизни.
Название залива, равно как и впадающей в него реки Баргузин, связывают с монголоязычным племенем баргутов, живших в этих краях в стародавние времена. В «Сокровенном Сказании Монголов» также часто упоминается страна Баргуджин-Токум - «Край Света». Монголы поддерживали с племенами Баргуджин-Токума дружеские и даже родственные отношения, а после объявления союза с Чингисханом эта страна стала частью государства монголов. Есть версия, что на этой земле были захоронены потомки Чингисхана, а, возможно, и сам «Великий Потрясатель Вселенной» покоится где-то здесь.
Баргузинский залив находится примерно на широте Москвы, и вода в нем, как и во всем Байкале, довольно прохладная. Но летом у берегов она прогревается примерно до двадцати градусов. Здесь начинается и простирается дальше на север до Даганской губы побережье под романтическим названием Подлеморье.
Поросшие лесом горы, местами уже расцвеченные красным и желтым, песчаные пляжи и практически полное отсутствие людей (туристический сезон уже закончился) располагают к неторопливому, спокойному и созерцательному времяпрепровождению. Из-за дымки иногда проглядывают горы полуострова Святой Нос. И ничего не нарушает первозданной тишины, разве что шум прибоя, шелест листвы, да редко-редко проедет по трассе машина. Впрочем, говорят, летом здесь отдыхает столько народу, что яблоку негде упасть.
Глядя на чуть волнующуюся воду бухты между мысами Максимиха и Духовой, я никак не могу поверить в прогноз, предвещающий шторм. Но на открытую воду в этот день никто выходить не рискнул: с Байкалом шутки плохи, погода здесь может поменяться очень быстро. Что ж, пришлось отказаться от мысли понаблюдать за байкальской нерпой и полюбоваться природой Ушканьих островов...
Приезжие часто спрашивают у местных жителей - чей берег красивее, бурятский или иркутский? Не удержался от такого вопроса и я. «Конечно бурятский, так даже сами иркутяне говорят! Бросайте вы свой Питер, приезжайте в Максимиху, открывайте турбазу, у нас здесь вон как хорошо! - ответил словоохотливый продавец сельского магазина и добавил, - Кто же приезжает на Байкал просто на выходные, сюда надо хотя бы на пару месяцев.»
Скорее всего, и двух месяцев покажется мало. Ведь в Подлеморье заслуживают пристального внимания и сложенные из мрамора Ушканьи острова с самым большим лежбищем байкальской нерпы, и полуостров Святой нос, с гор которого в ясную погоду открывается обширная панорама Байкала, и Чивыркуйский залив с его скалами, и еще множество уголков дикой нетронутой природы. И не зря говорят сибиряки - «Кто хоть раз глотнул байкальской воды, тот непременно вернется сюда за вторым глотком». Байкал просто так не отпускает, он манит вернуться...
Эта статья также выходила в "Телеграфе "Вокруг Света""