статья Зиновьева
Оригинал взят у kommari в статья Зиновьева
Оригинал взят у voencomuezd в post
Сочинения Троцкого время от времени публикуются и исследуются, а вот Зиновьев с Каменевым своего читателя не нашли, хотя личности были для своего времени крупные. Ради этого я решил потратить время и отсканировать небольшую статью Зиновьева о советском бюрократизме в 1918 году. Оказывается, тема уже тога поднималась.
"Междуведомственные трения" и Советская бюрократия
Нельзя больше молчать. Надо, наконец заговорить об этом открыто.
Кто из сколько-нибудь ответственных советских работников не наталкивался на так называемый «междуведомственные трения»? Кто из нас не чувствует каждый день, как много зла нашему делу приносят эти пресловутые трения. Самое живое, самое необходимое дело способны погубить эти канцелярские трения.
Сплошь и рядом приходится видеть, как при разрешении самых насущных вопросов два, или три, или еще большее количество «ведомств» вцепляются друг другу в волосы и начинаются бесконечные дискуссии по вопросу о том, какой именно комиссариат или отдел, или подотдел нарушил священный права другого комиссариата, отдела или подотдела. Сначала пишутся бесконечные бумаги, затем создается комиссия, затем эта комиссия выделяет подкомиссию, затем собираются представители «заинтересованных ведомств», затем сказка начинается сначала. И так без конца.
Возьмем для примера самый насущный и вместе с тем самый больной вопрос - продовольственный вопрос, Сколько говорили мы о необходимости поставить правильно товарообмен. Сколько раз разъясняли мы, что только правильная постановка товарообмена может сдвинуть с мертвой точки продовольственный вопрос, Тем не менее, мы категорически заявляем, что в этой области мы не сделали и десятой части того, что могли бы сделать. И знаменитые междуведомственные трения и канцелярщина сыграли и играют здесь первенствующую роль.
Сколько раз являлись к нам делегаты с Урала, с Волги, из других хлебных мест и с отчаянием рассказывали нам, что в течение нескольких недель они сидят Москве и в Петрограде, добиваясь то чтобы действительно сдвинуть с места обмен товаров на хлеб! Но большую часть своего времени им приходится тратить на хождения по мукам между «райпродобменом», «совнархозом», «наркомпродом» и т. д. Один чиновник отправляет к другому, другой - к третьему. Каждый из чиновников имеет в кармане самый что ни на есть законченный и закругленный «план», воз ни с места.
Даже в назначенных на ответственные посты мы часто видим ту же казенщину. Я не знаю больших врагов советской власти, чем те наши друзья и товарищи, которые легкомысленно назначают на пост военкома» (военного комиссара) или какого-нибудь другого «кома» человека, совершенно не стоящего на высоте положения.
На днях мне передавали следующий случай. На одну из станций, где происходили крестьянские волнения, приехал видный рабочий агитатор из Петрограда. На станции он застал целый вагон арестованными крестьянами. Наш товарищ приступает к допросу арестованных.
«За что вы арестованы», спрашивает он одного из крестьян. - «За то, что ударил по лицу вашего военного комиссара» - отвечает спрошенный. «За что ударили вы его, понимаете ли вы, что вы этим самым оскорбили всю советскую власть» - спрашивает наш товарищ.
«Да, я герой, стою за советскую власть - отвечает крестьянин. Я душой и телом предан своей рабочей и крестьянской власти, но военный комиссар, присланный добыл еще полтора годa тому назад лесничим у помещика, чинил над нами самые неслыханные надругательства. Можете меня расстрелять - прибавляет крестьянин - а если вы меня выпустите, я все равно опять буду бороться с вашим военным комиссаром.
Наш товарищ, приехавший из Петрограда, поступил достаточно находчиво и решительно. Он тут же, убедившись в справедливости слов крестьянина, сместил «военкома» и назначил пострадавшего крестьянина комиссаром. Но увы, не всегда такие инциденты разрешаются так благополучно советской властью. Иногда такие «военкомы» остаются на местах, пишут донесения, сочиняют правила, разводят свое собственную канцелярию, одним словом, делают «советскую» политику. А наши учреждения, стоящие над этими «военкомами» и другими «комами», только почитывают донесения этих господ, доверяют им, не умеют сами проникнуть в массы для чтобы убедиться, где же подлинные друзья и где враги советской власти.
Стыдно сказать, но грех утаить, в нашей советской Poccии появилась своя собственная «советская» бюрократы. Наш чиновник сплошь и рядом идет по стопам своих славных предшественников. Рутина, косность, достигают неслыханных размеров. Из одного ведомства «просителя» отправляют в другое, из другого в третье. Вместо того, чтобы вникнуть в дело и дать на него тот или иной действительный ответ, каждый старается сплавить просителя к другому.
Чего стоит пресловутая формула «препятствий не встречается». Вместо того, чтобы вникнуть в дело, разобрать его по существу, понять «что к чему», соответствующий советский бюрократ, продержавший соответствующую бумагу две недели, наконец, собирается с силами, обмакнет перо в красный чернила и напишет сакраментальную формулу: «со стороны такого-то учреждения или отдела препятствий к удовлетворению такого-то ходатайствa не встречается».
Препатствий не встречается! За этой пустой формулой сплошь и рядом кроется самое чиновничье, самое бюрократическое, самое бездушное отношение к серьезнейшим деловым вопросам дня. А возьмите пресловутые «препроводительные» письма, которые пишутся тысячами и и десятками тысяч Каждый день в наших комиссариатах и канцеляриях! Получилась, скажем, та или иная спешная телеграмма в тот или другой комиссариат требуется переслать ее для спешного выполнения в другой комиссариат или в тот или другой отдел, Вы думаете, что эта телеграмма будет просто вложена в конверт и в тот же день доставлена? Как бы не так! Она пролежит в соответствующей канцелярии не менее трех дней. Чиновник составит так называемое «препроводительное» письмо, в котором не будет ничего кроме напыщенных казенных слов о том, что в данном конверте «препровождается данная телеграмма». Затем это препроводительное письмо пойдет на подпись соответствующему заведывающему и там прожит три дня. Затем божьей милостью она будет послана по адресу, придет туда через три дня, там будет два дня лежать в регистрационном столе и еще через два дня попадет в руки того, кто должен был получить эту телеграмму неделю тому назад.
На то, чтобы Петрограду снестись с Москвой при этой технике и этом способе работ иногда требуется 2-3 недели. За примерами недалеко ходить. Вот сейчас у меня на столе лежит письмо из управления совета народных комиссаров, писанное 3 сентября, и попавшее ко мне на стол 26 сентября, т. е. ровно через 23 дня. Дальше некуда идти!..
И нечего греха таить, бюрократизм этот процветает не только в наших низших учреждениях, ко и в высших. Из документов, которые публикуются и рассылаются народным комиссариатом по внутренним делам из Москвы, многие могли бы послужить образцовыми примерами бюрократического суемудрия и многие как бы специально предназначены для коллекции под названием: «как не следует советским учреждениям писать циркуляры и распоряжения».
Откуда возник этот бюрократизм? Откуда возникают эти «междуведомственные трения»? Кому выгоден этот бюрократизм? На службе у советской власти остались тысячи и тысячи старых чиновников, которые принесли с собою всю эту рутину. Но и из наших собственных работников очень и очень многие стараются подражать старым чиновникам как раз в самых слабых их сторонах. Из наших собственных чиновников многие идут по проторенной дорожке и превращаются в бумажных червей, вместо того, чтобы вносить в бумажное делопроизводство новый дух.
Дух бюрократизма, проникающий в нашу работу, есть больший бич, чем чехословаки, чем холера, чем правые эс-эсеры. С этим надо покончить во что бы то ни стало. Надо бичевать, надо высмеивать, надо выставлять к. позорному столбу методы, тех человеков в футлярах, которые бюрократической мертвечиной засоряют живую работу. Надо безпощадно бороться с бюрократическим тупоумием, где бы оно ни проявлялось. Новому времени, новый костюм потребен и для нового дела.
Мы должны создать новые формы работы во всех отраслях нашей деятельности: Долой канцелярщину, долой чиновничьи отписки, долой глупые междуведомственный трения! Поближе к жизни, поближе к рабочим массам! Поменьше формалистики и побольше простой, спокойной деловитости, энергии, натиска и быстроты...
Г. Зиновьев.
Известия Вологодского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. №213. 20 сентября (3 октября) 1918 г.
Оригинал взят у voencomuezd в post
Сочинения Троцкого время от времени публикуются и исследуются, а вот Зиновьев с Каменевым своего читателя не нашли, хотя личности были для своего времени крупные. Ради этого я решил потратить время и отсканировать небольшую статью Зиновьева о советском бюрократизме в 1918 году. Оказывается, тема уже тога поднималась.
"Междуведомственные трения" и Советская бюрократия
Нельзя больше молчать. Надо, наконец заговорить об этом открыто.
Кто из сколько-нибудь ответственных советских работников не наталкивался на так называемый «междуведомственные трения»? Кто из нас не чувствует каждый день, как много зла нашему делу приносят эти пресловутые трения. Самое живое, самое необходимое дело способны погубить эти канцелярские трения.
Сплошь и рядом приходится видеть, как при разрешении самых насущных вопросов два, или три, или еще большее количество «ведомств» вцепляются друг другу в волосы и начинаются бесконечные дискуссии по вопросу о том, какой именно комиссариат или отдел, или подотдел нарушил священный права другого комиссариата, отдела или подотдела. Сначала пишутся бесконечные бумаги, затем создается комиссия, затем эта комиссия выделяет подкомиссию, затем собираются представители «заинтересованных ведомств», затем сказка начинается сначала. И так без конца.
Возьмем для примера самый насущный и вместе с тем самый больной вопрос - продовольственный вопрос, Сколько говорили мы о необходимости поставить правильно товарообмен. Сколько раз разъясняли мы, что только правильная постановка товарообмена может сдвинуть с мертвой точки продовольственный вопрос, Тем не менее, мы категорически заявляем, что в этой области мы не сделали и десятой части того, что могли бы сделать. И знаменитые междуведомственные трения и канцелярщина сыграли и играют здесь первенствующую роль.
Сколько раз являлись к нам делегаты с Урала, с Волги, из других хлебных мест и с отчаянием рассказывали нам, что в течение нескольких недель они сидят Москве и в Петрограде, добиваясь то чтобы действительно сдвинуть с места обмен товаров на хлеб! Но большую часть своего времени им приходится тратить на хождения по мукам между «райпродобменом», «совнархозом», «наркомпродом» и т. д. Один чиновник отправляет к другому, другой - к третьему. Каждый из чиновников имеет в кармане самый что ни на есть законченный и закругленный «план», воз ни с места.
Даже в назначенных на ответственные посты мы часто видим ту же казенщину. Я не знаю больших врагов советской власти, чем те наши друзья и товарищи, которые легкомысленно назначают на пост военкома» (военного комиссара) или какого-нибудь другого «кома» человека, совершенно не стоящего на высоте положения.
На днях мне передавали следующий случай. На одну из станций, где происходили крестьянские волнения, приехал видный рабочий агитатор из Петрограда. На станции он застал целый вагон арестованными крестьянами. Наш товарищ приступает к допросу арестованных.
«За что вы арестованы», спрашивает он одного из крестьян. - «За то, что ударил по лицу вашего военного комиссара» - отвечает спрошенный. «За что ударили вы его, понимаете ли вы, что вы этим самым оскорбили всю советскую власть» - спрашивает наш товарищ.
«Да, я герой, стою за советскую власть - отвечает крестьянин. Я душой и телом предан своей рабочей и крестьянской власти, но военный комиссар, присланный добыл еще полтора годa тому назад лесничим у помещика, чинил над нами самые неслыханные надругательства. Можете меня расстрелять - прибавляет крестьянин - а если вы меня выпустите, я все равно опять буду бороться с вашим военным комиссаром.
Наш товарищ, приехавший из Петрограда, поступил достаточно находчиво и решительно. Он тут же, убедившись в справедливости слов крестьянина, сместил «военкома» и назначил пострадавшего крестьянина комиссаром. Но увы, не всегда такие инциденты разрешаются так благополучно советской властью. Иногда такие «военкомы» остаются на местах, пишут донесения, сочиняют правила, разводят свое собственную канцелярию, одним словом, делают «советскую» политику. А наши учреждения, стоящие над этими «военкомами» и другими «комами», только почитывают донесения этих господ, доверяют им, не умеют сами проникнуть в массы для чтобы убедиться, где же подлинные друзья и где враги советской власти.
Стыдно сказать, но грех утаить, в нашей советской Poccии появилась своя собственная «советская» бюрократы. Наш чиновник сплошь и рядом идет по стопам своих славных предшественников. Рутина, косность, достигают неслыханных размеров. Из одного ведомства «просителя» отправляют в другое, из другого в третье. Вместо того, чтобы вникнуть в дело и дать на него тот или иной действительный ответ, каждый старается сплавить просителя к другому.
Чего стоит пресловутая формула «препятствий не встречается». Вместо того, чтобы вникнуть в дело, разобрать его по существу, понять «что к чему», соответствующий советский бюрократ, продержавший соответствующую бумагу две недели, наконец, собирается с силами, обмакнет перо в красный чернила и напишет сакраментальную формулу: «со стороны такого-то учреждения или отдела препятствий к удовлетворению такого-то ходатайствa не встречается».
Препатствий не встречается! За этой пустой формулой сплошь и рядом кроется самое чиновничье, самое бюрократическое, самое бездушное отношение к серьезнейшим деловым вопросам дня. А возьмите пресловутые «препроводительные» письма, которые пишутся тысячами и и десятками тысяч Каждый день в наших комиссариатах и канцеляриях! Получилась, скажем, та или иная спешная телеграмма в тот или другой комиссариат требуется переслать ее для спешного выполнения в другой комиссариат или в тот или другой отдел, Вы думаете, что эта телеграмма будет просто вложена в конверт и в тот же день доставлена? Как бы не так! Она пролежит в соответствующей канцелярии не менее трех дней. Чиновник составит так называемое «препроводительное» письмо, в котором не будет ничего кроме напыщенных казенных слов о том, что в данном конверте «препровождается данная телеграмма». Затем это препроводительное письмо пойдет на подпись соответствующему заведывающему и там прожит три дня. Затем божьей милостью она будет послана по адресу, придет туда через три дня, там будет два дня лежать в регистрационном столе и еще через два дня попадет в руки того, кто должен был получить эту телеграмму неделю тому назад.
На то, чтобы Петрограду снестись с Москвой при этой технике и этом способе работ иногда требуется 2-3 недели. За примерами недалеко ходить. Вот сейчас у меня на столе лежит письмо из управления совета народных комиссаров, писанное 3 сентября, и попавшее ко мне на стол 26 сентября, т. е. ровно через 23 дня. Дальше некуда идти!..
И нечего греха таить, бюрократизм этот процветает не только в наших низших учреждениях, ко и в высших. Из документов, которые публикуются и рассылаются народным комиссариатом по внутренним делам из Москвы, многие могли бы послужить образцовыми примерами бюрократического суемудрия и многие как бы специально предназначены для коллекции под названием: «как не следует советским учреждениям писать циркуляры и распоряжения».
Откуда возник этот бюрократизм? Откуда возникают эти «междуведомственные трения»? Кому выгоден этот бюрократизм? На службе у советской власти остались тысячи и тысячи старых чиновников, которые принесли с собою всю эту рутину. Но и из наших собственных работников очень и очень многие стараются подражать старым чиновникам как раз в самых слабых их сторонах. Из наших собственных чиновников многие идут по проторенной дорожке и превращаются в бумажных червей, вместо того, чтобы вносить в бумажное делопроизводство новый дух.
Дух бюрократизма, проникающий в нашу работу, есть больший бич, чем чехословаки, чем холера, чем правые эс-эсеры. С этим надо покончить во что бы то ни стало. Надо бичевать, надо высмеивать, надо выставлять к. позорному столбу методы, тех человеков в футлярах, которые бюрократической мертвечиной засоряют живую работу. Надо безпощадно бороться с бюрократическим тупоумием, где бы оно ни проявлялось. Новому времени, новый костюм потребен и для нового дела.
Мы должны создать новые формы работы во всех отраслях нашей деятельности: Долой канцелярщину, долой чиновничьи отписки, долой глупые междуведомственный трения! Поближе к жизни, поближе к рабочим массам! Поменьше формалистики и побольше простой, спокойной деловитости, энергии, натиска и быстроты...
Г. Зиновьев.
Известия Вологодского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. №213. 20 сентября (3 октября) 1918 г.