О проблемах синтеза христианства и коммунизма. Часть II

[tov_mauser2_0]

Кирилло-Белозерский монастырь фото с сайта rulandinfo

Для того, чтобы понять, почему большевики отказались от какого-либо сотрудничества с церковью, необходимо разобраться в том, что же представляла из себя церковь в 1917 году. Церковь - это сложная система. Но как и любая система, она ведь состоит из набора элементов, обладающих определенными свойствами.



И первая задача состоит в том, чтобы выявить наиболее проблемные элементы дореволюционной церкви, накопившиеся за 900 лет, используя следующие параметры:

РЕЛИГИОЗНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ
СОЦИАЛЬНАЯ ОПОРА
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ВЛАСТЬЮ
ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ДОХОДЫ

Вторая задача - аналогичным образом описать церковь в советский и постсоветский периоды.

Третья задача - сравнить результаты, приняв дореволюционные данные за исходное состояние церкви. Указать сходство, различие и выявить закономерность.



Но для полноты картины, обозначенных заранее четырех параметров не достаточно. К ним необходимо добавить ещё и "силовой элемент", который хоть и появился в церкви только в 1905 году, но игнорировать его нельзя. Таким образом, помимо очевидных противоречий между научным и религиозным мировоззрением, в 1917 году было ещё как минимум 16 проблемных элементов. По вышеуказанным признакам, они разделены на четыре основные группы, и одну дополнительную.

Как это ни странно, но самой многочисленной получилась группа, определяющая ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ДОХОДЫ церкви. 6 из 16 - это больше чем 1/3 часть всех элементов. В каждой группе есть главный и постоянный элемент - ядро. И в этой группе таким ядром является СТЯЖАТЕЛЬСТВО. В зависимости от исторического периода, может меняться количество и свойства дополнительных элементов. Они - всего лишь набор инструментов, для извлечения прибыли из эксплуатации религиозных предрассудков. Стяжательством обусловлен и поиск дополнительных источников дохода, помимо пожертвований. И не удивительно, что церкви было недостаточно тех колоссальных денежных средств, выделяемых государством на её содержание. Со времени Николая-I церковники стали получать ещё постоянные жалования и пенсии из государственной казны(ГОСОБЕСПЕЧЕНИЕ).

И даже несмотря на то, что на сегодняшний день деятельность дореволюционной церкви очень подробно исследована, всё равно сохраняются какие-то иллюзии и мифы, относительно некоторых аспектов. Один из таких мифов - МОНАСТЫРИ.

Можно по разному относиться к большевикам. Но нельзя же не замечать несоответствия, между разговорами о нормах христианской морали, и той суровой реальностью, когда монастыри не только беспощадно эксплуатировали крестьян, но и разоряли князей. А сколько человеческих судеб искалечили монастырские тюрьмы?

Эта тема объемная, и монастыри в дальнейшем, так или иначе, будут присутствовать в процессе обсуждения. И поскольку нет задачи подробно описывать каждый элемент, то нужно ограничиться лишь небольшими фрагментами из истории церкви.

А в качестве пролога, эпизод из жизни Кирилло-Белозерского монастыря:

Для характеристики процесса экспроприации церковью земельных владений светских феодалов, весьма поучительна история имений бывших удельных князей Ухтомских в 50-х г.г. XVI в. Разоряясь, эти последние оказались опутанными долгами духовными отцами Кирилло-Белозерского монастыря и на протяжении 4-х лет вынуждены были продать монастырю села - Карповское и Никитино с 42 деревнями и починками, а село Семеновское с 13 деревнями было заложено за взятую в долг сумму в 290 р. Через 2 года и это село перешло в полную собственность монастыря.[1]

МОНАСТЫРИ

Н. С. ГОРДИЕНКО «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов: [2]

Монастыри как составная часть церковной структуры русского православия появились в Древней Руси лишь в XI веке, то есть несколько десятилетий спустя после принятия христианства киевским князем Владимиром и его подданными.

Многочисленные примеры непрерывной конфронтации крестьянства с монашеством приведены в книге «Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян». (см. Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян (по «житиям святых»). М., 1966)

Являясь экономическим оплотом русского православия, монастыри сосредоточивали у себя огромные богатства, нажитые не трудами «непогребенных мертвецов», а жесточайшей эксплуатацией народных масс.

Во времена крепостничества монастыри были крупными феодальными хозяйствами, владевшими землей и прикрепленными к ней крестьянами. Например, Киево-Печерский монастырь(основан в 1051, один из первых монастырей - прим.) владел селами и деревнями уже при игуменстве Феодосия(1008 - 1074, один из основателей - прим.). Много земель, золота и серебра передал ему князь Изяслав Ярославич; три волости получил он от князя Ярополка Изяславича и пять сел от его дочери.

Сами же современные церковные историки сообщают, что Троице-Сергиева лавра к концу XVI века располагала 200 тысячами десятин земли, находившимися в 27 уездах России, не считая небольших владений в других уездах (ЖМП, 1946, № 6, с. 34).

Некоторое представление об экономическом могуществе русских православных монастырей и их богатствах могут дать следующие цифры. При закрытии в 1919 году двух третей общего количества монастырей у них было изъято и передано в общенародное пользование: более 900 тысяч гектаров земли, 4248 миллионов рублей монастырских капиталов, 84 завода, 436 молочных ферм, 602 скотных двора, 1112 доходных домов, 704 гостиницы и подворья, 311 пасек и т. д. (Революция и церковь, 1920, № 9 - 12, с. 83.)

Церковь оправдывала стяжательскую деятельность монастырей потребностями благотворительности, заявляя, что «обителей имения - нищих богатство». Однако действительные размеры монастырской благотворительности были ничтожными по сравнению с их экономическими возможностями. «Куда же идут средства, так тщательно стяжаемые монастырями? Какая конечная цель изобретательности настоятелей монастырей по части приобретения? Благотворительность? Школы? Больницы? Приюты? - саркастически вопрошал автор статьи «Наши монастыри» и сам же отвечал: - Ничего подобного! Ни один монастырь не приобретает исключительно для благотворительных целей. Ни для кого не тайна, что наши монастыри благотворят грошами и только для приличия, стяжания же их идут отчасти в пользу братии, непосредственно в их карманы (в необщежительных монастырях), а отчасти на великолепие храмов, устраиваемых для молящихся из мирян, на высокие колокольни и доброшумные колокола» (Церковно-общественная жизнь, 1906, № 42, с. 1384).

Вот, к примеру, как обрисованы монашествующие в литературном памятнике XII века «Слове Даниила Заточника»: «Многие, отойдя от мира в иночество, вновь возвращаются на мирское житие, точно пес на свою блевотину, и на мирское хождение; обходят села и домы славных мира сего, как псы ласкосердые. Где свадьбы и пиры, тут чернцы и черници и беззаконие: имеет на себе ангельский образ, а развратный нрав; святительский на себе имеет сан, а обычаем похабен» (Цит. по кн.: Религия и церковь в истории России, с. 79.).

О современных ему монахах (XVI в.) царь Иван Грозный говорил на Стоглавом соборе как о тунеядцах, многие из которых «постригались только покоя ради телесного». Приводя эти слова в своей «Истории русской церкви», архиепископ Макарий не только не оспорил их, но и дополнил высказыванием известного православного богослова того же времени Максима Грека, заявившего, что иноки занимались только делами житейскими и проводили жизнь во «всяком бесчинии» (т. VII, кн. II, с. 94, 103).

Автор статьи «Светлые идеалы и мрачная действительность» прямо называл монастыри «притонами в большинстве своем бездомовных, безыдейных дармоедов, питающихся за счет доверчивости благочестивых поклонников».
«Монастыри, - писал он, - существуют теперь на Руси только для того, чтобы питать грешную плоть собравшихся в них иноков; а иноки увеличиваются в своей численности потому, что сытое кормление без особенных забот и трудов, без недостатков и лишений всегда будет привлекать к себе бесконечные ряды тунеядцев» (Церковно-общественная жизнь, 1906, № 44, с. 1457).

В пьянстве обличали монашескую братию Иван Грозный и Стоглавый собор. В начале XVIII века новгородский митрополит Аффоний в своем письме игумену Соловецкого монастыря отмечал, что в обителях «добрые старцы перевелись, а которые и есть, и те бражничают».

Наконец следует охарактеризовать деятельность русских православных монастырей, о которой современные церковные авторы даже не упоминают, - об использовании церковью иноческих обителей в качестве мест заключения, куда заточали на многие годы «врагов веры и царя». «Ссылка в монастыри, - писал А. С. Пругавин, занимавшийся исследованиями в этой области, - в прежние времена производилась у нас на Руси в самых широких размерах и притом за самые разнообразные преступления» (Пругавин А. С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. М., 1905, с. 34).

Дореволюционные исследователи, изучавшие историю использования в прошлом «святых обителей» в качестве тюрем, делали вывод на основании архивных данных, что эпизодические заточения в монастыри лиц, неугодных церкви и власть имущим, практиковались еще в глубокой древности - на заре русского монашества.

В систему же эти заточения вошли на Руси с середины XV века. Правда, первоначально в монастырях еще не было специальных помещений тюремного характера и узников содержали под особым надзором в иноческих кельях. Однако уже с конца XVI столетия во многих русских православных монастырях появились чрезвычайные казематы - каменные мешки, земляные тюрьмы, которые, как свидетельствует дореволюционная церковная печать, «по своей ужасающей обстановке могут сравниться только разве со средневековыми тюрьмами схоластического Запада» (Красный звон, 1908, № 3, с. 174).

Одним из наиболее ранних мест заключения была тюрьма Соловецкого монастыря. «Ссылка в Соловецкий монастырь религиозных преступников, - отмечал А. С. Пругавин в упомянутой книге, - широко практиковалась уже в половине XVI столетия, в царствование Иоанна Грозного.

С середины XVIII века начала функционировать Суздальская монастырская тюрьма. Были созданы тюрьмы и в других православных монастырях - как мужских, так и женских. «В XVI - XVIII столетиях, - констатировал А. С. Пругавин, - весьма многие из наших монастырей играли роль государственных тюрем для заключения в них всех наиболее важных преступников не только против церкви и религии, но и против государства и правительства, против общественной нравственности и т. д.» (с. 34).

Даже церковная печать вынуждена была признать (правда, лишь после падения русского царизма), что монастыри были в России «местом, где прятались жертвы самодержавного деспотизма» (Христианская мысль, 1917, № 7 - 8, с. 41).

Писарев В.И. «Церковь и крепостное право в России»: [1]

Иногда церковные владельцы прибегали к прямым насилиям и грабежу соседних крестьянских земель. В 1678 г. тобольские захребетные и оброчные крестьяне жаловались, что митрополит Корнилий отнял у них в 1666 г. рыбные ловли. Такой же захватнический способ применял Кирилло-Белозерский монастырь по отношению к соседним крестьянским землям.

Даже земли служилых людей не были застрахованы от грабежа и насилий со стороны духовных отцов. Например, верхотурские служилые люди указывали на то, что соседний монастырь отнял у них не только рыбные ловли, но и крестьянские пахотные земли с посеянным хлебом и скотские выпуски и поселил на отнятых землях своих монастырских крестьян.

Иногда "непогребные мертвецы" не стеснялись прибегать к мошенничеству и подлогам в своей жажде к земельному накоплению. В 1481 г. били на торгу кнутьем Чудского архимандрита, князя Ухтомского и Хомутова за то, что они смастерили грамоту на землю умершего князя Андрея Васьльевича Вологодского, будто бы последний "дал Спасову монастырю на калинное"(Русск. Летоп. Львова. Т. 3. стр 199)

Благодаря различным способам земельного накопления церковь к XVI веку превращается в богатейшего землевладельца-крепостника. Иностранец Рейтейнфельс не без основания полагал, что, если бы не было закона, ограничивающего права монастырей на приобретение новых земель, то церковь завладела бы значительной частью государства.

Продолжение.

________________________________________
[1] Писарев В.И. «Церковь и крепостное право в России»
Глава 1. Накопление русской церковью земельных богатств и денежных капиталов.

[2] Н. С. ГОРДИЕНКО «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов.
Глава 4. Последствия «крещения Руси»
Возникновение монастырей