Две интеллигенции
Пора, кажется, уже признаться в том, что монолитности в советской интеллигенции не было, причём настолько, что даже самый термин таит в себе подвох при неосмотрительном, а то и манипулятивном употреблении.
Была интеллигенция в широком (и только широком) смысле этого слова, миллионы «рядовых» тружеников искусства, образования и медицины, а часто и науки, весьма разного качества, - те, кто в основном с гордостью носил это имя. О них имело смысл говорить как о социальной группе, что-то пытаться дать им или у них отобрать, они составляли какой-то массив общественного мнения, если таковое кого-то интересовало, и как группа отличались повадками, структурой спроса и пр.
Была же интеллигенция в узком смысле: я думаю, счёт здесь шёл на тысячи, в крайнем случае немногие десятки тысяч (оценку я готов обсуждать). Эти люди находились в особых условиях и особой среде часто с рождения. Хороший пример - Вяч. Вс. Иванов, чьи лекции и монологи я недавно полюбил слушать. Послушайте его «Мы были странным исключением» (в двух частях) - и вы составите себе представление о том, с кем он свободно разговаривал, что знал уже в детстве и юности, какие имел амбиции - не в смысле необоснованных притязаний, а в смысле каких-то естественных ожиданий. Он, пожалуй, почти что крайний случай, но, определённо, не единственный. Столичные, а реже ленинградские и другие профессора, я думаю, подчас бывали такими, но, конечно, не все и не большинство их.
В этой среде языки, политические взгляды, бесчисленные элементы научного кругозора имели совсем особый вид, мало что оставляющий общего с ними для «широких кругов» интеллигенции. Путь туда не лежал исключительно через происхождение; я думаю, что сильнейшие из математиков или физиков - люди с разным прошлым - составляли часть этого круга.
По сравнению с этим интеллигенция вообще выглядит не намного внушительней, чем «человек с улицы» перед «рядовым» интеллигентом.
Неясно, впрочем, кто внёс в абсолютном выражении больший вклад в науку и просвещение СССР: огромные массы образованных (хотя не всегда хорошо и не всегда талантливых) людей или эти немногие, привилегированные по рождению, по выдающимся своим способностям или по воле фортуны титаны.
С некоторым ресентиментным чувством я думаю о том, что это различие по сию пору не исчезло вполне. Даже простой биографический факт происхождения, положим, из среды учёных (хотя, может быть, и не всяких научных работников) даёт изрядное стартовое преимущество как тем, кто хочет и свою жизнь посвятить тому же, так и прочим, кто просто станет достаточно развит и образован.
Была интеллигенция в широком (и только широком) смысле этого слова, миллионы «рядовых» тружеников искусства, образования и медицины, а часто и науки, весьма разного качества, - те, кто в основном с гордостью носил это имя. О них имело смысл говорить как о социальной группе, что-то пытаться дать им или у них отобрать, они составляли какой-то массив общественного мнения, если таковое кого-то интересовало, и как группа отличались повадками, структурой спроса и пр.
Была же интеллигенция в узком смысле: я думаю, счёт здесь шёл на тысячи, в крайнем случае немногие десятки тысяч (оценку я готов обсуждать). Эти люди находились в особых условиях и особой среде часто с рождения. Хороший пример - Вяч. Вс. Иванов, чьи лекции и монологи я недавно полюбил слушать. Послушайте его «Мы были странным исключением» (в двух частях) - и вы составите себе представление о том, с кем он свободно разговаривал, что знал уже в детстве и юности, какие имел амбиции - не в смысле необоснованных притязаний, а в смысле каких-то естественных ожиданий. Он, пожалуй, почти что крайний случай, но, определённо, не единственный. Столичные, а реже ленинградские и другие профессора, я думаю, подчас бывали такими, но, конечно, не все и не большинство их.
В этой среде языки, политические взгляды, бесчисленные элементы научного кругозора имели совсем особый вид, мало что оставляющий общего с ними для «широких кругов» интеллигенции. Путь туда не лежал исключительно через происхождение; я думаю, что сильнейшие из математиков или физиков - люди с разным прошлым - составляли часть этого круга.
По сравнению с этим интеллигенция вообще выглядит не намного внушительней, чем «человек с улицы» перед «рядовым» интеллигентом.
Неясно, впрочем, кто внёс в абсолютном выражении больший вклад в науку и просвещение СССР: огромные массы образованных (хотя не всегда хорошо и не всегда талантливых) людей или эти немногие, привилегированные по рождению, по выдающимся своим способностям или по воле фортуны титаны.
С некоторым ресентиментным чувством я думаю о том, что это различие по сию пору не исчезло вполне. Даже простой биографический факт происхождения, положим, из среды учёных (хотя, может быть, и не всяких научных работников) даёт изрядное стартовое преимущество как тем, кто хочет и свою жизнь посвятить тому же, так и прочим, кто просто станет достаточно развит и образован.