О пользе похвальных грамот, part 2
Пропало не Бог весть что - наши чемоданчики-"дипломаты", и то, что в них было, ношенный спортивный костюм Зубаржат, еще какая-то мелочь. Но то, что было в "дипломатах" было нужным: пара библиотечных книг, по которым мы учились, библиотечные карточки и мой комсомольский билет. Комсомольский билет терять не полагалось, и его каждый месяц, при сдаче взносов, штамповал комсорг.
Получалась масса неудобств. Без библиотечной карточки в библиотеку, куда надо было ходить постоянно, особенно в читальный зал, не пускали.
Но соседи нас успокоили, сказав, что вора поймали с поличным, и все наши украденные вещички в милиции. Как раз, когда вор тащил по темной улице наши "дипломаты", мой, старенький, возьми и откройся. Он же не знал, что его надо было пальчиком все время поддерживать.
Все из дипломата и вывалилось. Как раз в это время мимо проходили дружинники из нашего факультета во главе с милиционером. Милиционер, а он был весь из себя правильный, как дядя Стёпа из книжки, будучи профессионалом, сразу и понял, что тут дело нечисто. Когда тот придурок пытался подобрать вывалившиеся вещи, его и арестовали тепленького. Оказывается, наш давний "друг" Рогачёв вспомнил о своей любви к Зубаржат, ну и о моей личной жизни позаботился, как раз привёл с собой этого хмыря. А мы, коварные, уехали, и дверь была закрыта. И дверь таким завидным кавалерам не открывали, соответственно они нам её выломали. Сам Рогачёв вроде куда-то потом подевался, а его дружок решил прихватить наши "дипломаты", не знаю, что именно он с ними собирался делать.
Того милиционера я знала потому, что нас тоже гоняли в народную дружину на первых трех курсах. Все ходили группами, а милиционер себе подбирал наших немногочисленных мальчиков, чтобы ходить с ими в самые опасные места по вызову трудящихся. Однажды, на каком-то дежурстве, посмотрев на список явно женских фамилий, наш милиционер с надеждой вызвал к себе всех дружинников с фамилией непонятного пола, ну и меня с окончанием "ова", видимо, решив, что я должна быть гром-бабой. Все девушки с непонятными фамилиями оказались, как на подбор, самого хрупкого телосложения и мелкого роста. Но отступать было поздно, и я помню, как мы пошли разгонять какой-то вертеп в квартире, где-то в р-не Телецентра. Возможно, это было мое последнее дежурство, так как я нечаянно узнала, что несовершеннолетних нельзя принуждать к ночным дежурствам, а 18 мне исполнилось только в конце третьего курса.
A cтаршекурсники были от дежурства освобождены.
Была все-таки польза от народной дружины. Вора нашего обезвредили.
Но радоваться и надеяться получить наши вещички нам было рано. Нам пришлось несколько раз ездить в милицию, на другой конец города, писать, что мы обнаружили у себя в комнате, и описывать, что исчезло. Почему-то несколько раз. И ездить тоже пришлось несколько раз. Но "дипломаты" нам все не возвращали. Приходилось как-то выкручиваться без читательских билетов и учебников, брать книжки напрокат у подруг.
Уже начинался июнь и приближалась дата суда. Хмырю грозила статья "кража со взломом". При этом, Рогачёв, по идее, должен был быть сообщником. Но, почему-то, он оказался ни при чём, видимо, как сын, хоть и покойного, полковника КГБ. Тем не менее, Рогачёв тоже зашевелился. И подкатился к Зубаржат, чтобы мы написали заявление, что претензий ни к кому не имеем. Для этого хватило одной прогулки вечерней порой и букета цветов. И она меня уговорила, зачем парню губить молодую жизнь, все ведь нашлось, и вернут после суда. .
И вот, наступил день суда, зашли мы все в какую-то комнатушку. Адвокатом хмыря была некая мадам Каравай, фамилия на этот раз настоящая, крашеная молодящаяся блондинка лет под 50, в обтягивающей с блеском кофте, выгодно подчеркивающей жировые складки а-ля гусеница. Синие тени, химка на голове, алая помада - баба-красотко, дальше некуда. Блудливо нас оглядев, мадам слащаво сказала, что всякий , конечно, будет ломиться к таким хорошеньким девушкам. Ломать нам дверь - это дело самое обычное, так всем и надо поступать. А хмырь-то мальчег какой хороший, и соседи его любят, и в ПТУ родном, и с детства был только примерным мальчиком. Ну, зачитали для острастки пару похвальных грамот: оказывается, вьюнош в детстве ездил пионерлагерь и занял на каком-то конкурсе то ли 4-е, то ли 5-е место, то ли змеев они пускали, то ли кораблики делали из газет. В мешке еще вроде прыгал, и тоже место 6-е занял. А вы говорите, кража со взломом.
Тут зачитали список украденного, чтобы продемонстрировать, что ежели бы хотел обогатиться, то что-нибудь подороже бы украл. Один из присяжных, какой-то препод с нашего университета, услышав, что в дипломате был комсомольский билет, аж подпрыгнул и возмутился, как я посмела его оставить в "дипломате", когда порядочная комсомолка должна носить комсомольский билет у сердца, позор мне!позор! Да и вообще, как мы, такие-рассякие уехали домой, вместо того, чтобы принимать участие в первомайской демонстрации со всеми трудящимися и студентами!? Да за такой проступок нас из университета надо исключить. Все это без тени юмора, со злобой, с буквально пеной у рта, если что - так придушил бы собственными руками.
Мы оторопели и в свое оправдание сказали, что старшекурсники освобождены от демонстрации. Ну, в таком случае, может, и не надо исключать из университета, но все равно нас плохо характеризует, что мы не пошли на демонстрацию, ведь мы обязаны этого хотеть.
Получилось так, что обвиняемый - какангел, а мы - политически неблагонадежные девицы легкого поведения. Как-то давно Аркадий Райкин выступал с похожим сценарием.
Ладно бы на Зубаржат бочки катили, я то тут совсем была ни при чём.
Хмырю дали что-то условное, через неделю мы съездили за своими вещами в милицию на другой конец города (хотя их и привезли тогда на суд), обещали все время хранить комсомольский билет у сердца, за новый замок на дверь, который нам пришлось купить, нам никто денег не заплатил. Зубаржат отношений с Рогачевым и не стала восстанавливать.
несмотря на такое колоссальное количество знакомых кавалеров, среди которых иногда попадались экземпляры более-мене нормальные, она выбрала самого страшненького и самого придурочного хмыреныша и вышла за него замуж. Замужество было коротким, развод - очень долгим. Но это уже совсем другая история.