Русский авторитаризм...
В четверг закончились новогодние каникулы, но я, по причине гриппа, сумел оттянуть наступление "момента истины" еще на пару дней. Но работа все равно меня настигал - срочно, в к понедельнику было приказано написать статью и сдать ее. Вчера весь день ломал голову, чтобы такого написать, и к вечеру осенило - а, собственно, зачем изобретать велосипед? Ведь несколько лет назад у меня (на пару с женой - мы с ней как братья Гонкуры работаем) была написана небольшая монография о происхождении авторитарной традиции в России. И вот решил я, не мудрствуя лукаво, если уж очень начальству хочется иметь концептуальную статью - их есть у меня, получите! Заодно было бы любопытно узнать мнение камрадов относительно этих чуть-чуть причесанных мыслей (ссылку на полный вариант, со всеми сносками и соответствующим аппаратом, дам позднее)...
Отправной точкой для этой работы послужила фраза из записок голштинца Адама Олеария о рабском характере русских, которые «плохи на свободе, хороши в рабстве». Это высказывание, ставшее своеобразной квинтэссенцией отношения «просвещенного» Запада к «варварам»-московитам, была написана вскоре (по историческим меркам) после того, как «рабские» по своей натуре русские собрались с силами, изгнали многочисленных неприятелей и восстановили в короткие сроки свою страну. И никто на «просвещенном» Западе не обратил внимания на парадокс - русские «рабы», которые не могут обойтись без ярма, «опьянены своим рабством» и неспособны ни к каким самостоятельным действиям без царской воли, тем не менее, отказались признавать иноземное владычество. Родившая в начале XVI в. «черная» (Л.Н. Гумилев) легенда о России и русских сделала свое дело. Ее влияние ощущается и по сей день - негативный образ России, «страны рабов, страны господ», страны, сошедшей с «правильного» пути, по-прежнему господствует в общественном сознании Запада, и не только Запада, пустил прочные корни в современном российском общественном сознании и продолжает усиленно культивироваться в рамках либерального дискурса на постсоветском пространстве.
Адам Олеарий:
Однако, как справедливо писала американский историк Н.Ш. Коллманн, такие представления основываются скорее на абстрактных концепциях и теориях, на штампах, чем на анализе конкретной действительности. Ни один народ, ни одна культура, ни одна цивилизация изначально не предрасположена к авторитарному режиму правления, к деспотизму и тирании. Внутри каждого общества всегда существовали и существуют различные тенденции и потенции развития, в том числе и авторитарная, однако возможность их реализации на практике, утверждение в качестве ведущей, системообразующей, зависит от конкретно-исторических обстоятельств, в которых складывается и развивается данное общество. Вне всякого сомнения, авторитаризм, деспотизм и тирания не являются порождением отдельных личностей и даже целых общественных групп и слоев. Авторитаризм не возникает из ничего, из пустоты подобно Deus ex machina, и не может висеть в воздухе, не имея соответствующей опоры. Эта тенденция, существуя внутри общества в скрытом, эмбриональном состоянии, получает шанс на развитие лишь при определенных условиях.
В принципе, нет сомнений в том, что прошлое общества определяет его настоящее и будущее. И, поскольку всякое общество, любая культура является результатом длительного процесса формирования характерных именно для данного общества черт и институтов, то, естественно, авторитаризм в России возник не сразу, а в результате сложения определенных объективных и субъективных факторов. Но где, когда и при каких обстоятельствах дремавшая внутри русского общества авторитарная тенденция вышла из состояния «анабиоза» и начала развертываться? Что обусловило ее победу над всеми остальными? Была ли она порождением отдельных лиц, как полагают некоторые авторы, или же все-таки авторитаризм победил не потому, что этого хотели московские государи, церковные иерархи, мелкое дворянство или кто-либо еще, а в силу некоего стечения обстоятельств, воздействия сложного комплекса внешних и внутренних факторов? Именно поэтому представляется интересным проследить процесс формирования авторитарной традиции в российском обществе «ab ovo», с того момента, когда началось складывание самого этого общества - т.е. фактически с того момента, когда на территории Восточной Европы начало складываться Древнерусское государство как предшественник современного Российского государства, предложив свою версию развития событий и генезиса русского авторитаризма.
На наш взгляд, есть все основания полагать, что российский авторитаризм стал, если воспользоваться концепцией А. Тойнби «Вызов-Ответ», закономерным ответом русского общества на сложные природно-географические и политические условия, в которых ему пришлось жить и развиваться. Однако, прежде чем он сформировался и обрел силу, оно, русское общество, прошло долгий и сложный исторический путь. На первых порах, во времена Древнерусского государства, говорить о том, что авторитарная тенденция преобладала в русском историческом процессе, не приходится. Представляется, что есть все основания полагать, что до вторжения татаро-монголов древнерусское общество в целом развивалось по тем же направлениям, что и западноевропейское общество эпохи раннего Средневековья. Представляется, что сегодня есть все основания провести параллель между «империей» Рюриковичей и империей Каролингов или целым рядом других раннесредневековых государств. Все эти государства при всем их внешнем блеске и величии были внутренне непрочными и нестабильными. И там, и здесь государство и монархия были слабыми и непрочными. Слабость центральной власти в значительной степени компенсировалась самоорганизацией самого общества, и потому полагать, что эти государства были авторитарными, настоящими монархиями (в смысле «властью одного»), нельзя. Древняя Русь была государством самодержавным, но никак не авторитарным, ибо термин «самодержавие» долгое время понимался как синоним независимости, суверенности, самостоятельности государства и его персонального олицетворения - великого князя (правда, есть определенные основания полагать, что «самодержавность» русских князей домонгольской эпохи в определенной степени ограничивалась влиянием Константинополя. Но этот вопрос нуждается в дополнительном изучении) Успешное функционирование и эффективность властных механизмов (достаточно примитивных и несовершенных) на всех уровнях (и чем ниже, тем в большей степени) во многом определялось умением князя взаимодействовать с местными элитами, учитывать их интересы, использовать, вернее, опираться в своей деятельности на складывавшиеся веками обычаи и традиции. Судьба этих раннесредневековых государств, и Древняя Русь не была исключением из общего правила, зависела от сплетения множества как объективных, так и субъективных обстоятельств.
Княжеский снем на Долобском озере (по А.Д. Кившенко):
Продолжая аналогии дальше, можно отметить, что «Империя Рюриковичей» подобно империи Каролингов или Англии Х - XI вв., на рубеже XII - нач. XIII вв. вступила в эпоху глубокого кризиса и трансформации в некое новое качество. Нельзя исключить такого поворота событий, что, сложись история иначе, в результате начавшейся в конце XII - начале XIII вв. внутренней перестройки древнерусского общества на свет могло появиться сразу несколько новых государственных образований (во всяком случае, определенные тенденция к этому уже сложилась - Северо-Восток, Северо-Запад и Юго-Запад Русской земли к началу XIII в. явно развивались по разным векторам и постепенно удаляясь друг от друга). Однако вторжение татаро-монголов внесло первые серьезные коррективы в ход российского исторического процесса. Оно застало и русскую государственность, и общество в переходный момент развития, когда они были очень далеки от завершения процессов внутренних изменений и обладали высокой степенью пластичности, легко подвергаясь изменениям под влиянием как внешних, так и внутренних факторов развития. Под влиянием этого сильнейшего внешнего фактора вектор развития средневековой русской государственности изменился.
Особенно сильным оказалось воздействие татарского господства на Северо-Восточную Русь, на тот регион, где позднее сформировалось ядро Российского государства. Оказавшись на дальней периферии общеевропейского исторического процесса (и до такой степени изолированными от него, что в конце XV в. европейцы с удивлением для себя «открыли» России подобно тому, как примерно в это же время они обнаружили существование Нового Света!), вдали от важнейших торговых путей, на территории, бедной природными и иными ресурсами, в условиях, когда перед ним встали новые, более серьезные и сложные задачи, формирующееся российское государство и общество оказались перед мощным «Вызовом» (А. Тойнби). Они были вынуждены искать свое оригинальное решение вставшей перед ними проблемы, создавать такую организацию политической власти, которая смогла бы найти достойный ответ на вопрос - как выжить в этих сложных условиях.
Можно сказать, что молодое Российское государство должно было сыграть роль защитной оболочки, кокона, внутри которого русская православная цивилизация получила шанс на выживание и дальнейшее совершенствование (в особенности после того, как Османское государство положило конец существованию независимых православных государств на Балканах, а затем и Византийской империи, а в православном в своей основе Великом княжестве Литовском постепенно набирало силу католичество). И с этой задачей оно справилось. «Этот случай еще раз доказывает, - писал А. Тойнби, анализируя итоги его развития в допетровскую эпоху, - что, чем сильнее вызов, тем оригинальнее и созидательней ответ. В России ответ представлял собой эволюцию нового образа жизни и новой социальной организации, что позволило впервые за всю историю цивилизаций оседлому обществу не просто выстоять в борьбе против евразийских кочевников (и не только их - Thor) и даже не просто побить их…, но и достичь действительной победы, завоевав номадические земли, изменив лицо ландшафта и преобразовав в конце концов кочевые пастбища в крестьянские поля, а стойбища - в оседлые деревни…».
To be continued...