СЕЗОН ГРОЗ - 20
ОГЛАВЛЕНИЕ
ИНТЕРЛЮДИЯ
Четыре дня спустя
Аукционный дом братьев Борсодов находился на площади возле улицы Главной - фактически главной магистрали Новиграда, соединяющей рынок с Храмом Вечного Огня. Братья в начале своей карьеры торговали лошадьми и овцами, тогда у них был только сарай в предместье. После сорока двух лет с момента основания аукционный дом занимал впечатляющее трехэтажное здание в самом престижном районе города. Дело по-прежнему оставалось в руках семьи, но предметами аукциона стали уже драгоценные камни, в основном бриллианты, а также произведения искусства, антиквариат и предметы коллекционирования. Аукционы проводились один раз в квартал, непременно по пятницам.
Нынче зал аукциона был заполнен почти до отказа. Присутствовала, по оценке Антеи Деррис, добрая сотня людей.
Шум и говор утихли. Место за столом занял аукционист Абнер де Наваретт.
Абнер де Наваретт, как обычно, выглядел прекрасно в черном бархатном кафтане и золотом парчовом жилете. Благородству его внешности и физиономии могли позавидовать принцы, а осанке и манерам - аристократы. Ни для кого не было секретом, что Абнер де Наваретт действительно был аристократом, изгнанным из семьи за пьянство, распутство и разврат. Если бы не семья Борсодов, Абнер де Наваретт был бы вынужден просить милостыню. Но Борсодам был нужен аукционист с внешностью аристократа. И ни один из кандидатов не мог в этом отношении сравниться с Абнером де Навареттом.
- Добрый вечер, дамы, добрый вечер, господа, - произнес аукционист голосом, таким же бархатным, как его кафтан. - Приветствуем вас в Доме Борсодов на ежеквартальном аукционе произведений искусства и антиквариата. Предметом торгов является коллекция, с который вы изволили познакомиться в нашей галерее, и которая представляет собой собрание уникальных предметов, исключительно от частных владельцев.
- Подавляющее большинство присутствующих, смею утверждать, это наши постоянные гости и клиенты, которые знакомы с правилами нашего Дома и действующими во время аукциона условиями. Всем присутствующим при входе были вручены буклеты с правилами. Поэтому я считаю, что все проинформированы о наших порядках и о последствиях их нарушения. Итак, давайте начнем без промедления.
- Лот номер один: статуэтка нефритовая, групповая, изображающая нимфу... хм... с тремя фавнами. Сделана, по данным наших экспертов, гномами, возраст около ста лет. Начальная цена двести крон. Я вижу двести пятьдесят. Это все? Кто предложит больше? Нет? Продано господину с номером тридцать шесть.
Работавшие за соседним столом два клерка тщательно записывали результаты продажи.
- Лот номер два: “Aen Nog Mab Taedh’morc”, сборник эльфьих сказок и поэтических притч. Богато иллюстрирован. Состояние идеальное. Начальная цена пятьсот крон. Пятьсот пятьдесят, господин купец Гофмайер. Господин советник Дрофусс, шестьсот. Господин Гофмайер, шестьсот пятьдесят. И это все? Продан за шестьсот пятьдесят крон господину Гофмайеру из Хирунда.
- Лот номер три: инструмент из слоновой кости, в форме... хм... округлой и протяженной, служащий... хм... вероятно, для массажа. Происхождение заморское, возраст неизвестен. Стартовая цена сто крон. Я вижу сто пятьдесят. Двести, дама в маске, с номером сорок три. Двести пятьдесят, дама в вуали, с номером восемь. Никто не даст больше? Триста, госпожа аптекарша Форштеркранц. Триста пятьдесят! Никто из дам не даст больше? Продано за триста пятьдесят крон даме с номером сорок три.
- Лот номер четыре: ”Antidotarius magnus”, уникальный медицинский трактат, опубликованный университетом в Кастель Граупиане в начале основания академии. Начальная цена восемьсот крон. Я вижу восемьсот пятьдесят. Девятьсот, доктор Онезорг. Тысяча, уважаемая Марти Содергрен. И это все? Продано за тысячу крон почтенной госпоже Содергрен.
- Лот номер пять: “Liber de naturis bestiarum”, белый ворон, переплет из буковых дощечек, богато иллюстрирована...
- Лот номер шесть: «Девочка с котенком», портрет en trois quarts, холст, масло, цинтрийская школа. Стартовая цена...
- Лот номер семь: колокольчик с ручкой, латунь, краснолюдская работа, возраст находки трудно оценить, но вещь, безусловно, древняя. На окаймлении надпись краснолюдскими рунами, провозглашающая: «Ты чего, придурок, звонишь». Запрашиваемая цена...
- Лот номер восемь: холст, масло и темпера, художник неизвестен. Шедевр. Пожалуйста, прошу обратить внимание на необычную цветовую гамму, игру оттенков и динамику светотени. Атмосфера полумрака и благородный колорит величественно переданной лесной природы. А в центральной части, в таинственных световых бликах, обратите внимание, главная фигура произведения: олень во время гона. Начальная цена...
- Лот номер девять: “Ymago mundi”, также известная под названием “Mundus nouus”. Книга необычайно редкая, в собрании оксенфуртского университета всего один экземпляр, несколько экземпляров имеются в частных руках. Переплет из золоченной козлиной кожи. Идеальное состояние. Начальная цена тысяча пятьсот крон. Уважаемый Вимме Вивальди, тысяча шестьсот. Преподобный священник Прохазкa, тысяча шестьсот пятьдесят. Тысяча семьсот, дама в конце зала. Тысяча восемьсот, господин Вивальди. Тысяча восемьсот пятьдесят, преподобный Прохазкa. Тысяча девятьсот пятьдесят, господин Вивальди. Две тысячи крон, браво, преподобный Прохазкa. Две тысячи сто, господин Вивальди. Кто даст больше?
- Это безбожная книга, содержит еретические измышления! Она должна быть сожжена! Я хочу купить ее, чтобы сжечь! Две тысячи двести крон!
- Две тысячи пятьсот! - гаркнул Вимме Вивальди, поглаживая белую ухоженную бороду. - Дашь больше, благочестивый палач?
- Возмутительно! Денежный мешок здесь торжествует над праведностью! Язычников краснолюдов здесь ставят выше, чем людей! Я буду жаловаться властям!
- Книга продана за две тысячи пятьсот крон господину Вивальди, - спокойно объявил Абнер де Наваретт. - А преподобному Прохазке напоминаю о действующих в Доме Борсодов правилах и порядках.
- Я ухожу!
- Прощайте. Приношу свои извинения. Уникальность и богатство предложений Дома Борсодов вызывает иногда эмоции. Продолжаем. Лот номер десять: абсолютно уникальная, невероятная находка, два ведьмачьих меча. Дом решил предложить их не по отдельности, а в комплекте, как дань уважения ведьмаку, которому они некогда служили. Первый меч из стали, полученной из метеорита. Клинок выкован и заточен в Махакаме, подлинность краснолюдского клейма подтверждена нашими специалистами.
- Второй меч, серебряный. На рукояти и по всей длине лезвия руны и символы, доказывающие оригинальность. Начальная цена тысяча крон за комплект. Тысяча пятьдесят, господин с номером семнадцать. И это все? Никто не даст больше? За такие раритеты?
- Это говно, а не деньги, - пробормотал сидящий в последнем ряду Никефор Муус, магистратский чиновник, то нервно сжимая в кулаки пальцы с пятнами от чернил, то оглаживая ими поредевшие волосы, - Я знал, что не стоило...
Антея Деррис шипением заставила его умолкнуть.
- Тысяча сто, господин граф Хорват. Тысяча двести, господин с номером семнадцать. Тысяча пятьсот, уважаемый Нино Чианфанелли. Тысяча шестьсот, господин в маске. Тысяча семьсот, господин с номером семнадцать. Тысяча восемьсот, господин граф Хорват. Две тысячи, господин в маске. Две тысячи сто, уважаемый Чианфанелли. Две тысячи двести, господин в маске. Это все? Две тысячи пятьсот, уважаемый Чианфанелли... Господин с номером семнадцать...
Господина с номером семнадцать внезапно схватили под руки два здоровяка, которые незаметно вошли в зал.
- Хероза Фуэрте, по прозвищу Шампур, - протянул третий здоровяк, ткнув схваченного палкой в грудь. - Преследуемый законом наемный убийца. Ты арестован. Увести.
- Три тысячи! - заорал Херозa Фуэрте, по прозвищу Шампур, размахивая табличкой с номером семнадцать, которую по-прежнему держал в руке. - Три... тысячи...
- Мне очень жаль, - холодно сообщил Абнер де Наваретт. - Правила. Арест участника аукциона отменяет его предложение. Вы предложили две тысячи пятьсот, уважаемый Чианфанелли. Кто больше? Две тысячи шестьсот, граф Хорват. И это все? Две тысячи семьсот, господин в маске. Три тысячи, уважаемый Чианфанелли. Я не вижу никаких других предложений...
- Четыре тысячи.
- А, уважаемый Мольнар Джианкарди. Браво, браво. Четыре тысячи крон. Может, кто-нибудь даст больше?
- Я хотел купить для сына, - рявкнул Нино Чианфанелли. - А у тебя одни только дочери, Мольнар. Зачем тебе эти мечи? Эх, ладно уж. Уступаю.
- Мечи проданы, - сообщил де Наваретт, - уважаемому господину Мольнару Джианкарди за четыре тысячи крон. Мы продолжаем, уважаемые дамы, уважаемые господа. Лот номер одиннадцать: плащ из обезьяньего меха...
Никефор Муус, радостный и скалящийся, как бобер, хлопнул Антею Деррис по плечу. Сильно. Антея огромным усилием воли воздержалась от того, чтобы дать ему в морду.
- Уходим, - прошипела она.
- А деньги?
- После окончания аукциона и завершения формальностей. Это займет время.
Игнорируя ворчание Мууса, Антея направилась к двери. Она ощутила чей-то взгляд, посланный украдкой. Женщина. Черноволосая. Одетая в черное и белое. С обсидиановой звездой на декольте.
Почувствовала дрожь.
*
Антея был права. Формальности потребовали времени. Только через два дня можно было отправиться в банк. В филиал одного из краснолюдских банков, пахнущий, как и все банки, деньгами, воском и резными панелями из красного дерева.
- Сумма выплаты три тысячи триста тридцать шесть крон, - сказал клерк. - После взимания комиссии банка в размере одного процента.
- Борсодам пятнадцать, банку один, - проворчал Никефор Муус. - За все проценты! Вор на воре! Гони деньги!
- Одну минуту, - остановила его Антея. - Сначала урегулируем наши дела, твое и мое. Комиссионные положены и мне. Четыреста крон.
- Но, но! - зарычал Муус, привлекая внимание других клерков и клиентов банка. - Какие четыреста? От Борсодов я получил только три тысячи с мелочью...
- Согласно договору мне полагаются десять процентов от итога аукциона. Расходы - это твое дело. И только твои проблемы.
- Что ты мне тут...
Антея Деррис глянула на него. Этого было достаточно. Между Антеей и ее отцом не было большого сходства. Но посмотреть Антея умела в точности так же, как ее отец. Как Пирал Пратт. Муус сжался под ее взглядом.
- Из суммы, подлежащей выплате, - дала она клерку указание, -прошу выдать банковский чек на четыреста крон. Я знаю, что банк взимает комиссионные, я с ними согласна.
- А мои деньги наличными! - чиновник магистрата указал на большой кожаный ранец, который притащил с собой. - Я возьму их домой и хорошо спрячу! Ни один воровской банк не сдерет с меня никакой комиссии!
- Это значительная сумма, - клерк встал. - Пожалуйста, подождите.
Выходя из конторки, клерк только на мгновение приоткрыл дверь в заднюю комнату, но Антея готова была поклясться, что в это мгновение она увидела черноволосую женщину, одетую в черное и белое. Она почувствовала дрожь.
*
- Спасибо, Мольнар - сказал Йеннифэр. - Я не забуду эту услугу.
- За что спасибо? - Мольнар Джианкарди улыбнулся. - Что я такого сделал, какая там услуга? То, что купил на аукционе указанный мне лот? Заплатив деньгами с твоего личного счета? Или, может быть, что отвернулся, когда ты минуту назад произносила заклинание? Я отвернулся, чтобы посмотреть через окно на ту посредницу, когда она уходила, изящно покачивая тем и этим. Дамочка в моем вкусе, не скрою, хотя человеческими женщинами не увлекаюсь. Твое заклинание ей тоже... умножит проблемы?
- Нет, - ответила чародейка. - С ней ничего не случится. Она взяла чек, а не золото.
- Понятно. Мечи ведьмака, я полагаю, заберешь сразу? Они ведь для него...
- Все, - закончила Йеннифэр. - Он связан с ними предназначением. Я это знаю, знаю, конечно. Он говорил мне. И я даже начинала верить. Нет, Мольнар, я сегодня не заберу мечи. Пусть они остаются в кладовой. Вскоре я пришлю за ними кого-нибудь от моего имени. Я уезжаю из Новиграда прямо сегодня.
- Я тоже. Еду в Третогор, проверю заодно там местный филиал. Потом вернусь к себе, в Горс Велен.
- Ну, еще раз спасибо. Прощай, краснолюд.
- Прощай, чародейка.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Равно через сто часов
после получения золота
в банке Джианкарди, в Новиграде
- Тебя запрещено впускать, - сказал вышибала Тарп. - Ты это хорошо знаешь. Сойди с лестницы.
- А это ты видел, хам? - Никефор Муус со звоном потряс пузатым денежным мешком. - Видел в жизни столько золота сразу? Прочь с дороги, господин идет! Богатый господин! Посторонись, холоп!
- Впусти его, Тарп! - Из аустерии появился Фебус Равенга. - Я не хочу шума, гости беспокоятся. А ты смотри. Один раз ты меня обманул - второго раза не будет. Лучше бы, чтобы в этот раз у тебя было чем заплатить, Муус.
- Господин Муус! - чиновник оттолкнул Тарпа. - Господин! Смотри, с кем говоришь, трактирщик.
- Вина! - закричал он, развалившись за столом. - Самого дорогого, какое есть!
- Самое дорогое, - отважился ответить официант, - стоит шестьдесят крон...
- Тащи сюда! Подать целый кувшин, мигом!
- Потише, - увещевал его Равенга. - Потише, Муус.
- Не затыкай мне рот, крохобор! Жулье! Выскочка! Кто ты такой, чтобы затыкать меня? Вывеска позолоченная, а к сапогам навоз пристал! Говно всегда останется говном! Смотри сюда! Ты видел в жизни столько золота сразу? Ты видел?
Никефор Муус полез в мешок, вытаащил горсть золотых монет и размашистым жестом бросил их на стол.
Монеты разбрызгались коричневой жижей. Вокруг разнесся отвратительный запах экскрементов.
Гости аустерии «Natura Rerum» вскочили с мест, помчались к выходу, кашляя и закрывая носы салфетками. Официант согнулся в рвотном позыве. Кто-то кричал, кто-то ругался. Фебус Равенга не дрогнул. Он стоял, как статуя, скрестив руки на груди.
Муус, ошеломленный, тряс головой, тер выпученные глаза и смотрел на смердящую кучу на скатерти. Наконец очнулся, полез в мешок. И вытащил оттуда руку, полную густой субстанции.
- Ты прав, Муус, - сказал Фебус Равенга ледяным голосом, - Говно всегда будет говном. Во двор его.
Чиновник магистрата даже не сопротивлялся, когда его тащили, он был слишком ошеломлен случившимся. Тарп притащил его к отхожему месту. По знаку Равенги слуги сняли деревянную крышку клоачной ямы. Увидев это, Муус ожил, начал верещать, упираться и брыкаться. Но это ему не сильно помогло. Тарп подтащил его к яме и сбросил вниз. Молодой человек плюхнулся в жидкие испражнения. Но не утонул. Выпрямил руки и ноги и не тонул, поддерживаемый на поверхности месива благодаря брошенным туда пучкам соломы, тряпкам, палкам и мятым страницам, вырванным из различных ученых и благочестивых книг.
Фебус Равенга снял со стены сарая деревянные вилы для сена, изготовленные из расщепленной на конце жерди.
- Говно было, есть и останется говном, - сказал он. - И всегда в конечном итоге в говно попадает.
Он навалился на вилы и окунул Мууса. С головой. Муус с плеском выбрался на поверхность, рыча, кашляя и отплевываясь. Равенга позволил ему немного покашлять и набрать воздуха, после чего затопил его снова. На этот раз действительно глубоко.
Повторив эту операцию несколько раз, он бросил вилы.
- Оставьте его там, - приказал он. - Пусть сам выбирается.
- Это будет нелегко, - оценил Тарп. - И немного затянется.
- И пускай затянется. Спешить некуда.
Продолжение...
Перевод: Межконтинентальная группа
ИНТЕРЛЮДИЯ
Четыре дня спустя
Аукционный дом братьев Борсодов находился на площади возле улицы Главной - фактически главной магистрали Новиграда, соединяющей рынок с Храмом Вечного Огня. Братья в начале своей карьеры торговали лошадьми и овцами, тогда у них был только сарай в предместье. После сорока двух лет с момента основания аукционный дом занимал впечатляющее трехэтажное здание в самом престижном районе города. Дело по-прежнему оставалось в руках семьи, но предметами аукциона стали уже драгоценные камни, в основном бриллианты, а также произведения искусства, антиквариат и предметы коллекционирования. Аукционы проводились один раз в квартал, непременно по пятницам.
Нынче зал аукциона был заполнен почти до отказа. Присутствовала, по оценке Антеи Деррис, добрая сотня людей.
Шум и говор утихли. Место за столом занял аукционист Абнер де Наваретт.
Абнер де Наваретт, как обычно, выглядел прекрасно в черном бархатном кафтане и золотом парчовом жилете. Благородству его внешности и физиономии могли позавидовать принцы, а осанке и манерам - аристократы. Ни для кого не было секретом, что Абнер де Наваретт действительно был аристократом, изгнанным из семьи за пьянство, распутство и разврат. Если бы не семья Борсодов, Абнер де Наваретт был бы вынужден просить милостыню. Но Борсодам был нужен аукционист с внешностью аристократа. И ни один из кандидатов не мог в этом отношении сравниться с Абнером де Навареттом.
- Добрый вечер, дамы, добрый вечер, господа, - произнес аукционист голосом, таким же бархатным, как его кафтан. - Приветствуем вас в Доме Борсодов на ежеквартальном аукционе произведений искусства и антиквариата. Предметом торгов является коллекция, с который вы изволили познакомиться в нашей галерее, и которая представляет собой собрание уникальных предметов, исключительно от частных владельцев.
- Подавляющее большинство присутствующих, смею утверждать, это наши постоянные гости и клиенты, которые знакомы с правилами нашего Дома и действующими во время аукциона условиями. Всем присутствующим при входе были вручены буклеты с правилами. Поэтому я считаю, что все проинформированы о наших порядках и о последствиях их нарушения. Итак, давайте начнем без промедления.
- Лот номер один: статуэтка нефритовая, групповая, изображающая нимфу... хм... с тремя фавнами. Сделана, по данным наших экспертов, гномами, возраст около ста лет. Начальная цена двести крон. Я вижу двести пятьдесят. Это все? Кто предложит больше? Нет? Продано господину с номером тридцать шесть.
Работавшие за соседним столом два клерка тщательно записывали результаты продажи.
- Лот номер два: “Aen Nog Mab Taedh’morc”, сборник эльфьих сказок и поэтических притч. Богато иллюстрирован. Состояние идеальное. Начальная цена пятьсот крон. Пятьсот пятьдесят, господин купец Гофмайер. Господин советник Дрофусс, шестьсот. Господин Гофмайер, шестьсот пятьдесят. И это все? Продан за шестьсот пятьдесят крон господину Гофмайеру из Хирунда.
- Лот номер три: инструмент из слоновой кости, в форме... хм... округлой и протяженной, служащий... хм... вероятно, для массажа. Происхождение заморское, возраст неизвестен. Стартовая цена сто крон. Я вижу сто пятьдесят. Двести, дама в маске, с номером сорок три. Двести пятьдесят, дама в вуали, с номером восемь. Никто не даст больше? Триста, госпожа аптекарша Форштеркранц. Триста пятьдесят! Никто из дам не даст больше? Продано за триста пятьдесят крон даме с номером сорок три.
- Лот номер четыре: ”Antidotarius magnus”, уникальный медицинский трактат, опубликованный университетом в Кастель Граупиане в начале основания академии. Начальная цена восемьсот крон. Я вижу восемьсот пятьдесят. Девятьсот, доктор Онезорг. Тысяча, уважаемая Марти Содергрен. И это все? Продано за тысячу крон почтенной госпоже Содергрен.
- Лот номер пять: “Liber de naturis bestiarum”, белый ворон, переплет из буковых дощечек, богато иллюстрирована...
- Лот номер шесть: «Девочка с котенком», портрет en trois quarts, холст, масло, цинтрийская школа. Стартовая цена...
- Лот номер семь: колокольчик с ручкой, латунь, краснолюдская работа, возраст находки трудно оценить, но вещь, безусловно, древняя. На окаймлении надпись краснолюдскими рунами, провозглашающая: «Ты чего, придурок, звонишь». Запрашиваемая цена...
- Лот номер восемь: холст, масло и темпера, художник неизвестен. Шедевр. Пожалуйста, прошу обратить внимание на необычную цветовую гамму, игру оттенков и динамику светотени. Атмосфера полумрака и благородный колорит величественно переданной лесной природы. А в центральной части, в таинственных световых бликах, обратите внимание, главная фигура произведения: олень во время гона. Начальная цена...
- Лот номер девять: “Ymago mundi”, также известная под названием “Mundus nouus”. Книга необычайно редкая, в собрании оксенфуртского университета всего один экземпляр, несколько экземпляров имеются в частных руках. Переплет из золоченной козлиной кожи. Идеальное состояние. Начальная цена тысяча пятьсот крон. Уважаемый Вимме Вивальди, тысяча шестьсот. Преподобный священник Прохазкa, тысяча шестьсот пятьдесят. Тысяча семьсот, дама в конце зала. Тысяча восемьсот, господин Вивальди. Тысяча восемьсот пятьдесят, преподобный Прохазкa. Тысяча девятьсот пятьдесят, господин Вивальди. Две тысячи крон, браво, преподобный Прохазкa. Две тысячи сто, господин Вивальди. Кто даст больше?
- Это безбожная книга, содержит еретические измышления! Она должна быть сожжена! Я хочу купить ее, чтобы сжечь! Две тысячи двести крон!
- Две тысячи пятьсот! - гаркнул Вимме Вивальди, поглаживая белую ухоженную бороду. - Дашь больше, благочестивый палач?
- Возмутительно! Денежный мешок здесь торжествует над праведностью! Язычников краснолюдов здесь ставят выше, чем людей! Я буду жаловаться властям!
- Книга продана за две тысячи пятьсот крон господину Вивальди, - спокойно объявил Абнер де Наваретт. - А преподобному Прохазке напоминаю о действующих в Доме Борсодов правилах и порядках.
- Я ухожу!
- Прощайте. Приношу свои извинения. Уникальность и богатство предложений Дома Борсодов вызывает иногда эмоции. Продолжаем. Лот номер десять: абсолютно уникальная, невероятная находка, два ведьмачьих меча. Дом решил предложить их не по отдельности, а в комплекте, как дань уважения ведьмаку, которому они некогда служили. Первый меч из стали, полученной из метеорита. Клинок выкован и заточен в Махакаме, подлинность краснолюдского клейма подтверждена нашими специалистами.
- Второй меч, серебряный. На рукояти и по всей длине лезвия руны и символы, доказывающие оригинальность. Начальная цена тысяча крон за комплект. Тысяча пятьдесят, господин с номером семнадцать. И это все? Никто не даст больше? За такие раритеты?
- Это говно, а не деньги, - пробормотал сидящий в последнем ряду Никефор Муус, магистратский чиновник, то нервно сжимая в кулаки пальцы с пятнами от чернил, то оглаживая ими поредевшие волосы, - Я знал, что не стоило...
Антея Деррис шипением заставила его умолкнуть.
- Тысяча сто, господин граф Хорват. Тысяча двести, господин с номером семнадцать. Тысяча пятьсот, уважаемый Нино Чианфанелли. Тысяча шестьсот, господин в маске. Тысяча семьсот, господин с номером семнадцать. Тысяча восемьсот, господин граф Хорват. Две тысячи, господин в маске. Две тысячи сто, уважаемый Чианфанелли. Две тысячи двести, господин в маске. Это все? Две тысячи пятьсот, уважаемый Чианфанелли... Господин с номером семнадцать...
Господина с номером семнадцать внезапно схватили под руки два здоровяка, которые незаметно вошли в зал.
- Хероза Фуэрте, по прозвищу Шампур, - протянул третий здоровяк, ткнув схваченного палкой в грудь. - Преследуемый законом наемный убийца. Ты арестован. Увести.
- Три тысячи! - заорал Херозa Фуэрте, по прозвищу Шампур, размахивая табличкой с номером семнадцать, которую по-прежнему держал в руке. - Три... тысячи...
- Мне очень жаль, - холодно сообщил Абнер де Наваретт. - Правила. Арест участника аукциона отменяет его предложение. Вы предложили две тысячи пятьсот, уважаемый Чианфанелли. Кто больше? Две тысячи шестьсот, граф Хорват. И это все? Две тысячи семьсот, господин в маске. Три тысячи, уважаемый Чианфанелли. Я не вижу никаких других предложений...
- Четыре тысячи.
- А, уважаемый Мольнар Джианкарди. Браво, браво. Четыре тысячи крон. Может, кто-нибудь даст больше?
- Я хотел купить для сына, - рявкнул Нино Чианфанелли. - А у тебя одни только дочери, Мольнар. Зачем тебе эти мечи? Эх, ладно уж. Уступаю.
- Мечи проданы, - сообщил де Наваретт, - уважаемому господину Мольнару Джианкарди за четыре тысячи крон. Мы продолжаем, уважаемые дамы, уважаемые господа. Лот номер одиннадцать: плащ из обезьяньего меха...
Никефор Муус, радостный и скалящийся, как бобер, хлопнул Антею Деррис по плечу. Сильно. Антея огромным усилием воли воздержалась от того, чтобы дать ему в морду.
- Уходим, - прошипела она.
- А деньги?
- После окончания аукциона и завершения формальностей. Это займет время.
Игнорируя ворчание Мууса, Антея направилась к двери. Она ощутила чей-то взгляд, посланный украдкой. Женщина. Черноволосая. Одетая в черное и белое. С обсидиановой звездой на декольте.
Почувствовала дрожь.
*
Антея был права. Формальности потребовали времени. Только через два дня можно было отправиться в банк. В филиал одного из краснолюдских банков, пахнущий, как и все банки, деньгами, воском и резными панелями из красного дерева.
- Сумма выплаты три тысячи триста тридцать шесть крон, - сказал клерк. - После взимания комиссии банка в размере одного процента.
- Борсодам пятнадцать, банку один, - проворчал Никефор Муус. - За все проценты! Вор на воре! Гони деньги!
- Одну минуту, - остановила его Антея. - Сначала урегулируем наши дела, твое и мое. Комиссионные положены и мне. Четыреста крон.
- Но, но! - зарычал Муус, привлекая внимание других клерков и клиентов банка. - Какие четыреста? От Борсодов я получил только три тысячи с мелочью...
- Согласно договору мне полагаются десять процентов от итога аукциона. Расходы - это твое дело. И только твои проблемы.
- Что ты мне тут...
Антея Деррис глянула на него. Этого было достаточно. Между Антеей и ее отцом не было большого сходства. Но посмотреть Антея умела в точности так же, как ее отец. Как Пирал Пратт. Муус сжался под ее взглядом.
- Из суммы, подлежащей выплате, - дала она клерку указание, -прошу выдать банковский чек на четыреста крон. Я знаю, что банк взимает комиссионные, я с ними согласна.
- А мои деньги наличными! - чиновник магистрата указал на большой кожаный ранец, который притащил с собой. - Я возьму их домой и хорошо спрячу! Ни один воровской банк не сдерет с меня никакой комиссии!
- Это значительная сумма, - клерк встал. - Пожалуйста, подождите.
Выходя из конторки, клерк только на мгновение приоткрыл дверь в заднюю комнату, но Антея готова была поклясться, что в это мгновение она увидела черноволосую женщину, одетую в черное и белое. Она почувствовала дрожь.
*
- Спасибо, Мольнар - сказал Йеннифэр. - Я не забуду эту услугу.
- За что спасибо? - Мольнар Джианкарди улыбнулся. - Что я такого сделал, какая там услуга? То, что купил на аукционе указанный мне лот? Заплатив деньгами с твоего личного счета? Или, может быть, что отвернулся, когда ты минуту назад произносила заклинание? Я отвернулся, чтобы посмотреть через окно на ту посредницу, когда она уходила, изящно покачивая тем и этим. Дамочка в моем вкусе, не скрою, хотя человеческими женщинами не увлекаюсь. Твое заклинание ей тоже... умножит проблемы?
- Нет, - ответила чародейка. - С ней ничего не случится. Она взяла чек, а не золото.
- Понятно. Мечи ведьмака, я полагаю, заберешь сразу? Они ведь для него...
- Все, - закончила Йеннифэр. - Он связан с ними предназначением. Я это знаю, знаю, конечно. Он говорил мне. И я даже начинала верить. Нет, Мольнар, я сегодня не заберу мечи. Пусть они остаются в кладовой. Вскоре я пришлю за ними кого-нибудь от моего имени. Я уезжаю из Новиграда прямо сегодня.
- Я тоже. Еду в Третогор, проверю заодно там местный филиал. Потом вернусь к себе, в Горс Велен.
- Ну, еще раз спасибо. Прощай, краснолюд.
- Прощай, чародейка.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Равно через сто часов
после получения золота
в банке Джианкарди, в Новиграде
- Тебя запрещено впускать, - сказал вышибала Тарп. - Ты это хорошо знаешь. Сойди с лестницы.
- А это ты видел, хам? - Никефор Муус со звоном потряс пузатым денежным мешком. - Видел в жизни столько золота сразу? Прочь с дороги, господин идет! Богатый господин! Посторонись, холоп!
- Впусти его, Тарп! - Из аустерии появился Фебус Равенга. - Я не хочу шума, гости беспокоятся. А ты смотри. Один раз ты меня обманул - второго раза не будет. Лучше бы, чтобы в этот раз у тебя было чем заплатить, Муус.
- Господин Муус! - чиновник оттолкнул Тарпа. - Господин! Смотри, с кем говоришь, трактирщик.
- Вина! - закричал он, развалившись за столом. - Самого дорогого, какое есть!
- Самое дорогое, - отважился ответить официант, - стоит шестьдесят крон...
- Тащи сюда! Подать целый кувшин, мигом!
- Потише, - увещевал его Равенга. - Потише, Муус.
- Не затыкай мне рот, крохобор! Жулье! Выскочка! Кто ты такой, чтобы затыкать меня? Вывеска позолоченная, а к сапогам навоз пристал! Говно всегда останется говном! Смотри сюда! Ты видел в жизни столько золота сразу? Ты видел?
Никефор Муус полез в мешок, вытаащил горсть золотых монет и размашистым жестом бросил их на стол.
Монеты разбрызгались коричневой жижей. Вокруг разнесся отвратительный запах экскрементов.
Гости аустерии «Natura Rerum» вскочили с мест, помчались к выходу, кашляя и закрывая носы салфетками. Официант согнулся в рвотном позыве. Кто-то кричал, кто-то ругался. Фебус Равенга не дрогнул. Он стоял, как статуя, скрестив руки на груди.
Муус, ошеломленный, тряс головой, тер выпученные глаза и смотрел на смердящую кучу на скатерти. Наконец очнулся, полез в мешок. И вытащил оттуда руку, полную густой субстанции.
- Ты прав, Муус, - сказал Фебус Равенга ледяным голосом, - Говно всегда будет говном. Во двор его.
Чиновник магистрата даже не сопротивлялся, когда его тащили, он был слишком ошеломлен случившимся. Тарп притащил его к отхожему месту. По знаку Равенги слуги сняли деревянную крышку клоачной ямы. Увидев это, Муус ожил, начал верещать, упираться и брыкаться. Но это ему не сильно помогло. Тарп подтащил его к яме и сбросил вниз. Молодой человек плюхнулся в жидкие испражнения. Но не утонул. Выпрямил руки и ноги и не тонул, поддерживаемый на поверхности месива благодаря брошенным туда пучкам соломы, тряпкам, палкам и мятым страницам, вырванным из различных ученых и благочестивых книг.
Фебус Равенга снял со стены сарая деревянные вилы для сена, изготовленные из расщепленной на конце жерди.
- Говно было, есть и останется говном, - сказал он. - И всегда в конечном итоге в говно попадает.
Он навалился на вилы и окунул Мууса. С головой. Муус с плеском выбрался на поверхность, рыча, кашляя и отплевываясь. Равенга позволил ему немного покашлять и набрать воздуха, после чего затопил его снова. На этот раз действительно глубоко.
Повторив эту операцию несколько раз, он бросил вилы.
- Оставьте его там, - приказал он. - Пусть сам выбирается.
- Это будет нелегко, - оценил Тарп. - И немного затянется.
- И пускай затянется. Спешить некуда.
Продолжение...
Перевод: Межконтинентальная группа