СЕЗОН ГРОЗ - 11
ОГЛАВЛЕНИЕ
*
Едва проехали карстовый источник и достигли первых придорожных тополей, как Геральт остановил лошадь, навострил уши.
- За нами едут.
- Черт! - Лютик заскрипел зубами. - Кто? Головорезы Пратта?
- Не важно, кто. Так, гони что есть духу в Керак. Спрячься у кузена. С самого утра иди с чеком в банк. Позже мы встретимся «Под крабом и угрем»
- А ты?
- Обо мне не беспокойся.
- Геральт...
- Не болтай, просто подстегни лошадь. Давай, лети!
Лютик послушался, наклонился в седле и перевел коня в галоп. Геральт обернулся, спокойно ожидая.
Из тьмы появились всадники. Шестеро всадников.
- Ведьмак Геральт.
- Да.
- Поедешь с нами, - прохрипел ближайший из них. - Только без глупостей, ладно?
- Отпусти поводья, а то обижу.
- Без глупостей! - всадник отдернул руку. - И без насилия. Мы представители закона и порядка. Не бандиты какие-нибудь. Действуем по приказу принца.
- Какого принца?
- Узнаешь. Следуй за нами.
Двинулись. Принц, вспомнил Геральт, какой-то принц гостил в Равелине, инкогнито, как сказал Пратт. Дело обстояло не лучшим образом. Контакты с принцами редко бывают приятными. И почти никогда не кончаются добром.
Далеко не уехали. Только до пахнущей дымом и сияющей окнами корчмы на перекрестке дорог. Они вошли в зал, почти пустой, если не считать нескольких купцов за поздним ужином. Вход в отдельный кабинет охраняли двое в синих плащах, по цвету и крою похожих на те, что носил конвой Геральта. Вошли внутрь.
- Ваша милость...
- Выйдите. А ты садись, ведьмак.
Сидящий за столом человек был в таком же плаще, как и его войско, но богаче вышитом. Лицо скрыто капюшоном. Не хотел, чтобы его узнали. Светильник на столе освещал только Геральта, загадочный принц прятался в тени.
- Видел тебя на арене у Пратта. - сказал он. - Воистину, впечатляющее зрелище. Этот прыжок и удар сверху, усиленный весом всего тела... Железо, хотя это был просто какой-то прут, прошло через череп дракона, как сквозь масло. Я думаю, что если бы это была, скажем, боевая рогатина или копье, то и кольчугу бы пробило, а, может быть, даже кирасу... Как думаешь?
- Ночь, поздно уже. Никак не думаю, спать хочется.
Человек из тени засмеялся.
- Тогда не будем напрасно тратить время. И перейдем к делу. Ты мне нужен, ведьмак. Для ведьмачьей работы. И так все удивительно складывается, что я тебе тоже нужен. Может быть, еще больше.
- Я Ксандер, принц Керака. Я хотел бы, и это главное, стать Ксандером Первым, королем Керака. В данный момент, к моему сожалению и на горе стране, королем Керака является мой отец, Белогун. Старик еще в полной силе, может править, тьфу, чтоб не сглазить, еще лет двадцать. У меня нет ни времени, ни желания ждать так долго. Ба! Даже если бы я ждал, нет никакой уверенности, что королем стану я, папаша может в любое время назначить преемника на трон, у него богатая коллекция потомков. И, собственно, сейчас он собирается зачать нового - на праздник Ламмас запланирована королевская свадьба с помпой и великолепием, которых страна не может себе позволить. Он, скряга, который по нужде выходит в парк, чтобы не испортить эмаль на ночном горшке, выбрасывает на свадебный пир гору золота. Опустошает казну. Я буду лучшим королем. Проблема в том, что я хочу стать им прямо сейчас. Как можно быстрее. Поэтому я нуждаюсь в тебе.
- Среди услуг, которые я оказываю, нет дворцовых переворотов. И цареубийства. Того, что, вероятно, принц изволил иметь в виду.
- Я хочу быть королем. Чтобы я мог им стать, мой отец должен перестать им быть. И мои братья должны быть успешно устранены.
- Цареубийство плюс братоубийство. Нет, мой господин. Должен отказаться. Сожалею.
- Неправда. - проворчал принц из темноты. - Не сожалеешь. Пока. Но пожалеешь, я обещаю.
- Пусть принц изволит принять к сведению, что угрожать мне смертью бессмысленно.
- Кто говорит о смерти? Я королевский сын и князь, а не убийца. Я говорю о выборе. Или моя милость или немилость. Если сделаешь то, что я потребую, будешь наслаждаться моей милостью. И поверь, она тебе очень понадобится. Особенно теперь, когда идет процесс о твоем финансовом мошенничестве. Несколько ближайших лет, проведешь с веслом на галере. Ты, кажется, думал, что все уже закончилось? Что твое дело уже закрыто, что эта ведьма Нейд, которая по своему капризу позволяет себя трахать, отозвала обвинение и все шито-крыто? Ошибаешься. Альберт Смулька, староста из Ансегиса, написал признание. Это признание тебя обвиняет.
- Это ложное признание.
- Это будет трудно доказать.
- Доказывать надо вину, а не невиновность.
- Хорошая шутка. Правда, смешно. Но я не смеялся бы, находясь в твоей шкуре. Посмотри на это. Это, - принц бросил на стол кипу бумаг, - документы. Заверенные показания, признания свидетелей. Городок Чизмар, нанят ведьмак, убит левокрот. Счет на семьдесят крон, заплатили в реальности пятьдесят пять, разницу поделили пополам с местным чиновником. Поселок Сотонин, гигантский паук. Убитый, согласно счету, за девяносто, на самом деле, по свидетельству войта, за шестьдесят пять. В Тибергене за убитую гарпию выставлено сто крон, на самом деле заплатили семьдесят. И твои предыдущие подвиги и аферы: вампир из замка Петрельштайн, которого не было, а стоил он бургграфу кругленькую тысячу оренов. Оборотень из Гуаамеза, сто крон за то, что ты его якобы расколдовал и волшебным образом сделал вновь человеком, дело очень подозрительное, потому что это слишком дешево для такого превращения. Эхинопс или, скорее, то, что ты принес войту в Мартинделькампо и назвал эхинопсом. Гули с кладбища в деревне Зграгген, которые стоили местным властям крон восемьдесят, хотя никто не видел трупов, якобы съеденных, ха-ха, другими гулями. Что скажешь, ведьмак? Это доказательства.
- Принц изволит ошибаться - спокойно возразил Геральт. - Это не доказательства. Это сфабрикованная клевета, причем сфабрикована она неумело. Меня никогда не нанимали в Тибергене. Про поселок же Сотонин я даже не слыхал. Все счета оттуда - явные подделки, и доказать это будет нетрудно. И я убил гулей в Зграггене, и да, их сожрали, ха-ха, другие гули, потому что у гулей, ха-ха, именно такие, а не иные привычки. И прах похороненных на кладбище покойников с тех пор никто не беспокоит, потому что гулей оттуда выжили. Остальной бред из тех бумаг я даже комментировать не хочу.
- На основе этих документов, - принц положил руку на бумаги, - против тебя начнется судебный процесс. Он будет длиться долго. Правдивы ли эти доказательства? Кто знает? Каким будет окончательный вердикт? А кого это волнует? Это не имеет значения. Важно то зловоние, которое от этого разнесется. И будет тащиться за тобой до конца твоих дней.
- Некоторые люди, - продолжал он, - брезгуют тобой, но вынуждены терпеть, поскольку ты меньшее зло, убийца монстров, угрожающих им. Некоторые ненавидят тебя как мутанта, ощущая отвращение и омерзение к нечеловеческому существу. Другие панически боятся тебя и ненавидят из-за своего собственного страха. Все это будет забыто. Славу эффективного убийцы и репутацию злого колдуна сдует ветром, как перышко, забыты будут отвращение и страх. Тебя будут помнить только как жадного вора и стяжателя. Те, кто вчера боялись тебя и твоих заклинаний, которые, завидев тебя, отворачивались, чтобы сплюнуть или тянулись за амулетами, завтра будут ржать, тыкая приятеля локтем. Смотри, Геральт идет, этот жалкий шарлатан и пройдоха! Если ты не возьмешься за работу, которую я предлагаю, я уничтожу тебя, ведьмак. Разрушу твою репутацию. Если ты не окажешь мне услугу. Решай. Да или нет?
- Нет.
- Пусть тебе не кажется, что тебе кто-то поможет, Феррант де Леттенхоф или рыжая ведьма-любовница. Инстигатор не поставит под угрозу свою собственную карьеру, а ведьме Капитул запрещает вмешательство в уголовные дела. Никто тебе не поможет, когда тебя затянет в колеса судебной машины. Приказываю тебе, решай. Да или нет?
- Нет. Окончательное нет, ваше высочество. Тот, кто скрывается в том кабинете, уже может выйти.
Принц, к удивлению Геральта рассмеялся. И хлопнул ладонью о стол. Скрипнула дверь, из соседнего кабинета появилась фигура. Узнаваемая, несмотря на темноту.
- Ты выиграл пари, Феррант, - сказал князь. - О выигрыше сообщи завтра моему секретарю.
- Благодарю вашу княжескую милость, - сказал с легким поклоном Феррант де Леттенхоф, королевской инстигатор, - но я рассматривал пари только в символическом плане. Чтобы подчеркнуть, насколько глубоко я уверен в своем мнении. Я не имел в виду деньги...
- Деньги, которые ты выиграл - перебил его князь, - для меня тоже только символ, так же, как выбитая на них печать Новиградского монетного двора и профиль правящего монарха. Знай также, знайте оба, что я тоже выиграл. Нашел то, что полагал навсегда потерянным. А именно, веру в людей. Знай, Геральт из Ривии, что Феррант был абсолютно уверен в твоей реакции. А я, признаюсь, считал его наивным. Я был убежден, что ты прогнешься.
- Все что-нибудь выиграли, - кисло сказал Геральт. - А я?
- Ты тоже, - успокоил его принц. - Расскажи ему, Феррант. Объясни ему суть дела.
- Его милость присутствующий здесь князь Эгмунд, - пояснил инстигатор, - соизволил на мгновение выдать себя за Ксандера, своего младшего брата. А также, символически и за других братьев, претендентов на престол. Принц подозревал, что Ксандер или какой-то другой родственник захочет получить трон, используя имеющегося под рукой ведьмака. Поэтому мы решили что-то такое... инсценировать. И теперь мы знаем, что если что-то подобное произойдет на самом деле... Если кто-то на самом деле сделает тебе недостойное предложение, ты на него не согласишься ради княжеской милости. И не испугаешься угроз или шантажа.
- Я понял, - кивнул ведьмак. - Я склоняю голову перед вашим талантом. Принц соблаговолил изумительно вжиться в роль. В том, что он изволил обо мне сказать, во мнении, которое имел обо мне я не почувствовал никакой актерской игры. Напротив. Я ощущал абсолютную искренность.
- Маскарад и был нашей целью, - сломал неловкое молчание Эгмунд. - Цель достигнута, и я не собираюсь перед тобой объясняться. А пользу получишь и ты. Финансовую. У меня есть намерение действительно тебя нанять. И за твою службу щедро платить. Скажи ему, Феррант.
- Принц Эгмунд, - сказал инстигатор, - опасается убийства своего отца, короля Белогуна, которое может произойти во время планируемой на праздник Ламмас королевской свадьбы. Принцу будет спокойнее, если за безопасностью короля будет наблюдать... кто-нибудь такой, как ведьмак. Да, да, не перебивай, мы знаем, что ведьмаки не идут в охранники или телохранители, что целью их существования является защита людей от угроз со стороны магических чудовищ, сверхъестественных и неестественных...
- Это в книгах, - нетерпеливо оборвал его князь.- В жизни бывает всякое. Ведьмака нанимают для защиты каравана, идущего через пустыню или глушь, которая кишит чудовищами. Иногда, однако, вместо монстров на купцов нападают обычные разбойники, и ведьмаки не против того, чтобы с ними схватиться. У меня есть основания опасаться, что во время свадьбы на короля могут напасть... василиски. Возьмешься защищать его от василисков?
- Это зависит...
- От чего?
- От того, будет ли спектакль иметь продолжение. И не стану ли я объектом следующей провокации. Со стороны одного из других братьев, например. Актерский талант в семье не является редкостью.
Феррант фыркнул. Эгмунд стукнул кулаком по столу.
- Не перегибай палку, - отрезал он. - И не забывайся. Я спрашиваю, возьмешься ли ты за это? Отвечай!
- Я мог бы, - кивнул Геральт, - заняться защитой короля от гипотетического василиска. К сожалению, в Кераке у меня украли мои мечи. Королевские службы до сих пор не смогли напасть на след вора и, вероятно, мало продвинулись в этом направлении. Без мечей я никого защитить не могу. Так что вынужден отказаться по объективным причинам.
- Если это связано только с мечами, проблемы не будет. Мы найдем их. Правда, господин инстигатор?
- Безусловно.
- Вот видишь. Королевский инстигатор безусловно это подтвердил. И что дальше?
- Сначала я должен получить мечи. Безусловно.
- Упрямый ты человек. Но пусть так и будет. Хочу отметить, что за свои услуги ты будешь получать оплату, и уверяю, что ты не найдешь меня скупым. Относительно другой пользы, которую ты получаешь сразу, так сказать, авансом, в знак моей доброй воли. Твое дело в суде можешь уже считать закрытым. Там много формальностей, и бюрократия не умеет торопится, но ты уже можешь считать себя свободным от подозрений, и получаешь полную свободу передвижения.
- Я безмерно благодарен. А свидетельства и счета? Левокрот из Чизмара, оборотень из Гуаамеза? И что с этими документами? Теми, которые послужили вашему высочеству... театральным реквизитом?
- Документы, - Эгмунд посмотрел ему в глаза, - временно останутся у меня. В надежном месте. Безусловно.
*
Когда он вернулся, колокол короля Белогуна пробил полночь. Коралл, надо отдать ей честь, при виде его спины сохранила спокойствие и присутствие духа. Она умела держать себя в руках. Даже голос ее не изменился. Почти не изменился.
- Кто это с тобой сделал?
- Вигилозавр. Такой ящер...
- Ящер наложил швы? Ты позволил зашивать себя ящеру?
- Швы наложил медик. А ящер...
- К черту ящера! Мозаик! Скальпель, ножницы, пинцет! Иглу и кетгут! Эликсир Pulchellum! Отвар алоэ! Мазь ortolanil. Тампоны и стерильные салфетки! И приготовь пластырь с медом и горчицей! Шевелись, девочка!
Мозаик хлопотала с удивительной быстротой. Литта начала операцию. Ведьмак сидел и страдал молча.
- Медикам, которые не владеют магией, - процедила волшебница, накладывая шов, - надо бы, однако, запретить практиковать. Преподавать в университетах - да. Сшивать трупы после вскрытия - да. Но к живым пациентам их нельзя подпускать. Но мы никогда этого не дождёмся, все идет в обратном направлении.
- Не только магия лечит, - рискнул высказаться Геральт.- А лечить кому-то надо. Специализированных магов-целителей горстка, а обычные чародеи лечить не хотят. У них нет времени или они полагают, что оно того не стоит.
- Справедливо полагают. Последствия перенаселения могут быть фатальными. Что это? Чем это ты тут забавляешься?
- Вигилозавр был помечен этой штукой. Она была прикреплена к коже.
- Содрал с него как законный трофей победителю?
- Содрал, чтобы тебе показать.
Коралл рассмотрела овальную латунную пластину размером с детскую ладонь. И выбитые на ней символы.
- Любопытное стечение обстоятельств, - сказала она, прикрепляя пластырь к его спине. - Принимая во внимание тот факт, что ты сам собираешься в том направлении.
- Я собираюсь? Ах, да, верно, я забыл. Твои собратья и их планы относительно моей особы. Эти планы уже конкретизированы?
- Не иначе. Я получила сообщение. Тебя просят прибыть в замок Риссберг.
- Просят, как трогательно. Замок Риссберг. Вотчина знаменитого Ортолана. В этой просьбе, как я понимаю, я отказать не могу.
- Я бы не советовала. Они просят тебя прибыть в срочном порядке. Учитывая твои травмы, когда ты сможешь отправиться?
- Учитывая мои травмы, ты мне это и скажи. Доктор.
- Скажу. Позже... Но теперь... Тебя не будет какое-то время, я буду по тебе скучать... Как ты чувствуешь себя сейчас? Ты сможешь... Так, Мозаик, мы закончили. Иди в свою комнату и не беспокой нас. Что бы означала твоя ухмылочка, девушка? Может мне заморозить ее на твоих губах навсегда?
ИНТЕРЛЮДИЯ
Лютик. «Полвека поэзии»
(фрагмент черновика, который
не вошел в официальное издание)
По правде говоря, ведьмак многим мне обязан. С каждым днем все больше.
Посещение Пирала Пратта в Равелине, закончившееся, как вы знаете, бурно и кроваво, принесло, однако, и некоторые плоды. Геральт напал на след вора, похитившего его мечи. Отчасти это моя заслуга, поскольку это я, благодаря моей смекалке, направил Геральта в Равелин. А на следующий день именно я, и никто другой, обеспечил Геральта новым оружием. Я не мог видеть его беззащитным. Вы скажете, что ведьмак никогда не бывает беззащитным? Что это обученный любому виду боя мутант, который в два раза сильнее и в десять раз быстрее нормального человека. Который трех вооруженных бандитов вмиг раскидал по земле дубовой бондарной клепкой? Что вдобавок он владеет магией, своими Знаками, которыми защищается вполне нехило? Это правда. Но меч это меч. Сколько раз он мне повторял, что без меча чувствует себя голым. Так вот, я добыл ему меч.
Пратт, как вы уже знаете, в знак благодарности выдал нам с ведьмаком некоторую сумму денег, не очень щедро, как всегда. На следующее утро, как и велел Геральт, я поспешил с чеком в филиал банка Джианкарди. Сдал чек на инкассо.
Стою, осматриваюсь. И вижу, кто-то внимательно за мной наблюдает. Дама, нестарая, но и не слишком молодая, одетая элегантно, со вкусом. Пристальный женский взгляд для меня привычен, моя мужская плотоядная красота делает меня для многих женщины неотразимым.
Женщина вдруг подходит ко мне, представляется как Этна Асидер и говорит, что она меня знает. Тоже мне сенсация, меня все знают, слава опережает меня, куда бы я ни шел.
- До меня дошла новость, - говорит она, - о скверном приключении, которое произошло с вашим товарищем, уважаемый поэт, ведьмаком Геральтом из Ривии. Я знаю, что у него пропало оружие, и что ему срочно нужно новое. Я также знаю, как это трудно, достать хороший меч. Случилось так, что у меня такой меч есть. Он остался от моего покойного мужа, да упокоят боги его душу. Я как раз зашла в банк, чтобы они оценили меч - зачем он вдове? Меч они оценили, и готовы взять его на комиссию. А мне деньги нужны срочно, ведь я должна платить долги покойника-мужа, иначе кредиторы меня загрызут. Поэтому...
После этих слов женщина разворачивает узорное шелковое покрывало, и я вижу меч. Чудо, скажу я вам. Легкий, как перышко. Изящные и элегантные ножны, рукоять покрыта кожей ящерицы, позолоченный эфес, в оголовье яшма размером с голубиное яйцо. Вынимаю его из ножен, и глазам своим не верю. На клинке чуть выше гарды, гравировка в виде солнца. И рядом надпись: «Без причины не вынимай, без славы не вкладывай». Значит, клинок выкован в Нильфгаарде, в Вироледе, городе, чьи оружейные мастерские на весь мир славятся. Прикоснулся подушечкой большого пальца к острию - как бритва, скажу я вам.
Ну, я не олух какой-нибудь, никаких признаков не подаю, смотрю равнодушным взглядом, как банковские клерки суетятся, а какая-то бабища латунные ручки начищает.
- Банк Джианкарди, - говорит вдова, - оценил меч в двести крон. На комиссию. Однако, если вы заплатите наличными, отдам за сто пятьдесят.
- Ого! - отвечаю. - Сто пятьдесят, это же куча денег. За это дом купить можно. Если небольшой. И в предместье.
- Ах, господин Лютик, - она стала заламывать руки, ронять слезы. - Вы надо мной издеваетесь. Жестокий вы человек, не жалеете бедную вдову. Но у меня нет выхода. Отдам вам за сто.
Вот таким путем, дорогие мои, я решил проблему ведьмака.
Мчусь в таверну «Под крабом и угрем», Геральт уже там сидит над яичницей с беконом, ха, видно у рыжей ведьмы на завтрак опять был сыр и зеленый лук. Я подхожу и - бух, меч на стол! Он чуть не подавился. Бросил ложку, достает меч из ножен, смотрит. Лицо, как камень. Но я уже привык к его мутации, знаю, что никаких эмоций его лицо не выражает. Как бы он не был взволнован и счастлив, по нему этого не увидишь.
- Сколько за него отдал?
Я хотел возразить, что это не его дело, но вовремя вспомнил, что платил-то я его собственными деньгами. Так что признался. Он пожал мне руку, но не сказал ни слова, и выражение его лица не изменилось. Такой уж он. Простой, но надежный.
И сказал мне, что уезжает. Один.
- Я хотел бы, - упредил он мои протесты, - чтобы ты остался в Кераке. И внимательно слушал и наблюдал.
Рассказал мне о том, что вчера случилось, о своем ночном разговоре с принцем Эгмундом. И все время с мечом играл, как ребенок с новой игрушкой.
- Я не собираюсь, - подытожил он, - князю служить. Или участвовать в королевской свадьбе в августе в качестве телохранителя. Эгмунд и твой кузен уверены, что вора, укравшего мои мечи, они скоро поймают. Я не разделяю их оптимизма. И это мне как раз на руку. Будь у меня мои мечи, Эдмунд бы меня принудил. Я предпочитаю сам выследить вора, в Новиграде, в июле, до начала аукциона у Борсодов. Добуду меч, и больше меня в Кераке не увидят. А ты, Лютик, держи рот на замке. О том, что рассказал нам Пратт никто не должен узнать. Никто. Твой кузен инстигатор в том числе.
Я поклялся, что буду молчать, как могила. И он посмотрел на меня странно. Как если бы не доверял.
- Однако, всякое может случиться, - продолжал он, - и я должен иметь запасной план. Для этого, прежде всего, я хотел бы узнать побольше об Эгмунде и его братьях и сестрах, обо всех возможных претендентах на трон, о самом короле, обо всех королевских родственниках. Я хотел бы знать об их намерениях и заговорах. Кто с кем держится, какие фракции наиболее активны и так далее. Ясно?
- Литту Нейд, - ответил я, - привлекать к этому ты не хочешь, как я понимаю. И я думаю, что это правильно. Рыжеволосая красавица, безусловно, имеет полную информацию по интересующим тебя вопросам, но с местной монархией у нее слишком тесные связи, чтобы она решилась на двойную лояльность - это раз. Во-вторых, не говори ей, что ты скоро исчезнешь и больше здесь не появишься. Поскольку реакция может быть жесткой. Чародейкам, как ты уже смог убедиться, не нравится, когда кто-то исчезает.
- Что касается остального, - пообещал я, - ты можешь на меня рассчитывать. Я буду держать глаза и уши начеку и направлю их, куда необходимо. С местной королевской семейкой я уже знаком и сплетен наслушался досыта. Милостивый король Белогун наплодил многочисленное потомство. Жен он менял довольно часто и легко, как только присматривал себе новую, старая очень своевременно покидала этот мир, по странному повороту судьбы у нее внезапно обнаруживалась неизлечимая болезнь, и медицина оказывалась бессильной. Таким образом, у короля в настоящее время четыре законных сына, каждый от другой матери. Многочисленные дочери не в счет, так как они претендовать на трон не могут. Я не считаю также множество бастардов. Следует, однако, отметить, что все значительные должности и посты в Кераке занимают супруги дочерей, кузен Феррант является исключением. А внебрачные сыновья управляют торговлей и промышленностью.
Ведьмак, казалось, слушал внимательно.
- Четырьмя сыновьями супружеского ложа, - рассказывал я дальше, - являются, в порядке старшинства, следующие. Первородный сын, имени его не знаю, при дворе запрещено его произносить, после ссоры с отцом уехал, и след затерялся. С тех пор его никто никогда не видел. Второй, Элмер, содержится под стражей, душевнобольной, пьяница, это будто бы является государственной тайной, но весь Керак об этом знает. Реальные претенденты - Эгмунд и Ксандер. Они ненавидят друг друга, и Белогун ловко на этом играет, держит обоих в состоянии постоянной неопределенности в относительно преемственности, иногда демонстративно дает обещания тем или иным фаворитам, в том числе кому-то из бастардов. Нынче шепчут по углам, что он пообещал передать корону своему сыну, который родится от новой жены, той, на которой он официально жениться в Ламмас.
- Я и кузен Феррант, - продолжал я, - полагаем, однако, что это все пустые обещания, с помощью которых старый хрен собирается склонить молоденькую девушку к постельным радостям. Что Эгмунд и Ксандер единственные реальные претенденты на трон. И если для этого потребуется государственный переворот, его совершит один из этих двух. С обоими я знаком через кузена. Оба они... такое впечатление... скользкие как говно в майонезе. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
Геральт подтвердил, что понимает, что у него сложилось такое же впечатление, когда он разговаривал с Эгмундом, но он не мог это так же красиво выразить словами.
Затем он глубоко задумался.
- Я скоро вернусь, - сказал он, наконец. - А ты действуй здесь и внимательно наблюдай.
- Прежде чем мы попрощаемся, - сказал я, - будь другом, расскажи мне немного об ученице твоей магички. Той прилизанной. Это настоящий бутон розы, малость над ней поработать, и она дивно расцветет. Думаю, что я ею займусь...
Тут его лицо изменилось. И он так грохнул кулаком по столу, что кружки подпрыгнули.
- Держи лапы подальше от Мозаик, музыкантишка, - так он меня, без всякого уважения. - Выбрось это из головы. Разве ты не знаешь, что ученицам чародеек строго запрещен даже самый невинный флирт? За малейшую подобную провинность Коралл признает ее недостойной дальнейшего обучения и отправит обратно в школу, что для ученицы ужасная компрометация и потеря лица, я слышал о самоубийствах на этой почве. Коралл шуток не понимает. У нее нет чувства юмора.
Я хотел посоветовать ему, чтобы он попробовал пощекотать ей куриным пером желобок на попке, эта процедура излечивает даже самых угрюмых. Но я ничего не сказал, потому что я его знаю. Он не переносил, когда неосмотрительно говорят о его женщинах. Даже таких, которые только на одну ночь. Так что я поклялся своей честью, что невинность прилизанной адептки вычеркивается из повестки дня, и я даже не буду строить ей глазки.
- Если тебе так уж приперло, - повеселев, сказал он на прощание, - то знай, что я встретил в местном суде даму адвоката. Похоже, что она на все согласится. Можешь за ней приударить.
Ничего себе. Я, что же, поимею само правосудие? С другой стороны, однако...
ИНТЕРЛЮДИЯ
Достопочтенной
Литте Нейд
Керак, Верхний город
Вилла «Цикламен»
Замок Риссберг, 1 июля 1245 p. R.
Дорогая Коралл!
Надеюсь, что мое письмо найдет тебя в добром здравии и хорошем расположении духа. И что все идет в соответствии с твоими пожеланиями.
Спешу сообщить тебе, что ведьмак, называющий себя Геральтом из Ривии, наконец, соизволил появиться в нашем замке. Сразу после прибытия, не позднее, чем через час, он проявил себя раздражающе невыносимым и умудрился отвратить от себя абсолютно всех, в том числе почтенного Ортолана, человека, который является воплощением дружелюбия и доброжелателен к каждому. Мнения, циркулирующие об этом субъекте, как оказалось, ничуть не являются, преувеличенными, а антипатия и враждебность, с которыми его повсюду встречают, имеют свои глубокие корни. Однако, все же нужно отдать ему честь, и я буду первым, кто это сделает, sine ira et studio. Этот субъект является профессионалом во всех отношениях, и в смысле своей квалификации заслуживает абсолютного доверия. Он выполнит то, что ему поручено, или погибнет, пытаясь это сделать, сомнений быть не может.
Цель нашего предприятия, таким образом, можно считать достигнутой, в основном, благодаря тебе, дорогая Коралл. Благодарим тебя за твои усилия, благодарность эту мы сохраним навсегда. Моя личная особая благодарность тебе, благодарность давнего друга, помнящего о том, что нас связывало, и лучше других понимающего принесенную тобой жертву. Я понимаю, как, должно быть, ты страдала от близости этого субъекта, являющегося, в сущности, конгломератом пороков, которые ты ненавидишь. Проистекающие из глубоких комплексов цинизм, колючая и интровертная натура, неискренний характер, примитивный ум, посредственный интеллект, чудовищное высокомерие. Не говоря уже о том, что у него неприятные руки и неухоженные ногти. Не стану тебя раздражать, дорогая Коралл, в конце концов, я знаю, как ты ненавидишь такие вещи. Но, как я уже сказал, настал конец твоим страданиям, бедам и волнениям, ничто уже не стоит на пути, поскольку твои отношения с этим субъектом прекратились и все контакты с ним прерваны. Это позволяет положить конец и дать отпор клеветнической болтовне, распространяемой злыми языками, которые постоянно пытаются представить твое, несомненно, притворное расположение к ведьмаку как какой-то дешевый роман. Но хватит уже об этом, это пустые разговоры.
Я был бы самым счастливым человеком, дорогая Коралл, если бы ты навестила меня в Риссберге. Излишне говорить, что достаточно одного твоего слова, одного кивка, одной улыбки, чтобы я стремглав помчался к тебе.
С глубоким уважением, твой
Пинети
PS. Злые языки, о которых я уже упоминал, предполагают, что твои милости, расточаемые ведьмаку, проистекают из желания досадить нашей коллеге Йеннифэр, все еще якобы увлеченной ведьмаком. Достойны жалости наивность и невежество этих интриганов. Всем и каждому известно, что Йеннифэр остается в пламенных отношениях с неким молодым предпринимателем из ювелирной гильдии, а о ведьмаке и мимолетной связи с ним вспоминает, как о прошлогоднем снеге.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Достопочтенному
Алджернону Гвинкампу
Замок Риссберг
Ex urbe Kerack, die 5 mens. Jul. anno 1245 p. R.
Дорогой Пинети!
Спасибо тебе за письмо, ты давно мне не писал, что ж, видимо, не было о чем и не было необходимости.
Очень тронута твоей заботой о моем здоровье и настроении, а также о том, чтобы все шло в соответствии с моими пожеланиями. Рада сообщить тебе, что все складывается именно так, как должно складываться, прилагаю к этому старания, а каждый, как известно, сам кормчий корабля своего. Я знаю свой курс, твердой рукой веду корабль сквозь шквалы и рифы, высоко держа голову, когда вокруг бушует буря.
Что касается здоровья, то на самом деле оно улучшилось. Физическое - как обычно, психическое тоже с недавних пор, когда я получила то, чего мне так долго не хватало. До какой степени не хватало, я узнала только после того, как перестало не хватать.
Я рада, что ваше, требующее участия ведьмака, предприятие движется к успеху, и горжусь моим скромным участием в этом предприятии. Напрасно, однако, ты огорчаешься, дорогой Пинети, полагая, что это было связано с самопожертвованием, страданиями, бедами и беспокойствами. Это было не так уж плохо. Геральт действительно настоящий конгломерат пороков. Я обнаружила в нем, sine ira et studio, еще и достоинства. Немалые достоинства, уверяю тебя, многие, если бы о них узнали, смутились бы. А многие бы позавидовали.
Что касается сплетен, слухов, нашептываний и интриг, о которых ты пишешь, дорогой Пинети, мы все к ним привыкли, и мы знаем, как с этим справляться. Рецепт простой: пренебречь. Наверное, ты помнишь слухи о тебе и Сабрине Глевиссиг в те времена, когда нас якобы что-то связывало? Я пренебрегла ими. Теперь я предлагаю тебе сделать то же самое.
Bene Vale,
Коралл
PS. Я очень занята. Наша встреча не представляется возможной в обозримом будущем.
Продолжение...
Перевод: Межконтинентальная группа