Как меня снимали для итальянского ТВ. 2
Для Луиджи Россия была не столько страной Толстого и Достоевского, сколько страной Октябрьской Революции. Именно этим Россия была ему интересна, именно это привело его в Москву. В 1937 году к власти пришли мародеры и уничтожили и мечтателей, и героев. Можно сказать об этом иначе. Сталин подменил проект коммунистический, который был ему совершенно не нужен, проектом имперским, в котором отвел себе роль самодержца, и уничтожил тех, кто мог с этим не согласиться. Луиджи сказал: «Вот теперь мне стало понятно. К власти пришли жадные». Я потом заметила, что слово «жадные» в западной журналистике используется почти как термин, когда речь идёт о людях, стремящихся к богатству. Я потом спросила у Татьяны: «Луиджи человек левых убеждений?» Татьяна сказала: «Луиджи кончил университет в Риме, и естественно, он человек левых убеждений. С Берлускони только бандиты».
Разговор продолжался четыре с половиной часа. В фильм из него вошла минут 20-25. Стемнело, и перестали снимать. Луиджи рассматривал фотографии, на письменным столом под стеклом. На одной из фотографий он узнал Ленина. Я достала фотографию. Она была сделана на порохоронах Я. Свердлова в 1919 году. На ней был Ленин с мальчиком-племянником, сыном Анны Ильиничны, еще кто-то какие-то люди и девочка в черной шляпке - Елизавета Яковлевна Драпкина, которая мне эту фотографию подарила. Она была секретарём Свердлова. Долгое время фотография была ценна тем, что никогда не публиковалась. Потом ее опубликовали в «Науке и жизни». Из исторических фотографий я еще показала Луиджи много снимков похорон Пастернака, сделанных моим мужем - Игорем Тареевым. Луиджи попросил показать ему все фотографии, и я показала. Он набрал целый полиэтиленовый мешок, попросил разрешить ему взять все на два дня. Я разрешила. Снимали еще интерьер. И ребята ушли. Уходя в дверях Татьяна сказала мне: «Кажется, все прошло хорошо». Я сказала: «Рада, что ты довольна». Татьяна сказала: «Что я? Главное, что Луиджи очень доволен». Я ещё спросила у Татьяны: «А что, операторы - простые ребята?» Татьяна не поняла вопроса. Я уточнила: «Я имею в виду, что попроисхождению они простолюдины». Татьяна сказала, что родители Стефано уже 600 лет живут в своём имении под Тосканой. Так обнаружилось, что аристократа от простолюдина я отличить не умею, вероятно потому, что аристократы держатся просто.
После ухода гостей я убрала посуду, хотела снять скатерть и положить в стиральную машину, но увидела, что она совершенно чистая. Подумала, что стряхну крошки и положу в ящик буфета к чистому столовому белью. Тут вошла Лена, сказала: «Давай скатерть в стирку… да она чистая, стряхнем и положим в чистое… так ты уже стряхнула крошки?» Я сказала: «Я не стряхивала. Ни одной крошки на скатерти не было, и ни одной капли. Вот, что значит древняя латинская культура».
Потом на Татьяна рассказала, что до меня они побывали на коммунистическом митинге, это есть в фильме, а после меня, четвертого октября, пошли на русский марш и русский митинг. Первый, кого они там увидели, был Алексей Навальный. Татьяна поздоровалась со своим однопартийцем и представила его итальянцам. Итальянцы поинтересовались, что делает Яблоко на националистическом митинге. Навальный ответил, что он не участник, а наблюдатель, должны же демократы знать, что делается у националистов. Часть разговора показана в фильме. Вы увидите и услышите.
Поздним вечером 4 октября Татьяна позвонила мне и взволнованным голосом рассказала, что итальянцы захотели побывать на могиле и даче-музее Пастернака в Переделкине. На даче они застали двух испуганных женщин, которые рассказали им, что националисты разгромили могилу Пастернака. Они видели на могиле огонь, но побоялись выйти. Позвонили в милицию, милиционер пришел и составил акт, на могиле к этому времени уже никого не было. Татьяна с итальянцами пошли на могилу и увидели, что погромщики стащили на могилу Пастернака венки с соседних могил, в центр поставили банку с черной краской и зажгли костер. От жара банка взорвалась, вырвавшаяся из костра с силой черная краска залепила все вокруг, повредила белую мраморную плиту и въелась в нее так, что очистить невозможно. Ликвидировать последствия взрыва можно будет только весной. Итальянцы были потрясены этим варварством. Луиджи сказал, что если бы в Италии кто-нибудь подошел к могиле Леопарди на несколько сантиметров ближе, чем положено, назавтра сообщения об этом появились бы на первых полосах всех газет. Татьяна говорила почти истерическим голосом, а у нас в вечерних новостях ничего об этом не сказали. Я возразила, что у нас не сообщили потому, что ничего от этом не знают, женщины с дачи никому не позвонили, а милиционер не заинтересован в том, чтобы пресса сообщала о беспорядке на его участке. Если Татьяна хочет, чтобы все узнали, она должна сообщить журналистам сама. Она сообщила. Назавтра это сообщение было на «Эхе Москвы» и в одной новостной передаче на одном из каналов ТВ. Шума не поднимали.
Перед отъездом Луиджи обещал мне, что пришлет фильм и материалы, которые не вошли в фильм. 14 марта 2008 года фильм показали по итальянскому телевидению, но я от Луиджи ничего не получила. Летом муж Татьяны был в Италии и встретился с Луиджи. Тот сказал, что послал мне диск, но его вернули, сказали посылать нельзя. Муж Наташи взял диск и привез мне, я давно хочу его вам показать на блоге. Фильм на итальянском. Я постеснялась попросить Татьяну перевести, а другого переводчика долго не находила. Мы все смотрели без перевода. И надобности в переводе не ощущали. Моя ученица Ася говорила, что не нужно переводить. Сейчас нам все нравится, а переведут, и услышим развесистую клюкву. Потом все-таки перевели, развесистой клюквы там нет, но прочесть русский текст и наложить его вместо итальянского закадрового текста все как-то не удосужимся, да и большой надобности в этом нет. Фильм мы немного сократили. В фильме есть один ляп. Он очень расстроил Наташу. И она за него передо мной извинялась. Но меня он не очень огорчил. Дело в том, что в фильме много фотографий моего мужа, но сказано, что это мой отец. И когда Игорь держит на руках маленькую Лену, то получается, что это я с отцом. Фотографии отца у меня нет. И то, что итальянцы в роли моего отца увидели Игоря Тареева, меня не очень тревожит. Интересно, как это все вам покажется, мои френды.
Сегодня не получилось поставить фильм по техническим причинам, поставим через пару дней.
Разговор продолжался четыре с половиной часа. В фильм из него вошла минут 20-25. Стемнело, и перестали снимать. Луиджи рассматривал фотографии, на письменным столом под стеклом. На одной из фотографий он узнал Ленина. Я достала фотографию. Она была сделана на порохоронах Я. Свердлова в 1919 году. На ней был Ленин с мальчиком-племянником, сыном Анны Ильиничны, еще кто-то какие-то люди и девочка в черной шляпке - Елизавета Яковлевна Драпкина, которая мне эту фотографию подарила. Она была секретарём Свердлова. Долгое время фотография была ценна тем, что никогда не публиковалась. Потом ее опубликовали в «Науке и жизни». Из исторических фотографий я еще показала Луиджи много снимков похорон Пастернака, сделанных моим мужем - Игорем Тареевым. Луиджи попросил показать ему все фотографии, и я показала. Он набрал целый полиэтиленовый мешок, попросил разрешить ему взять все на два дня. Я разрешила. Снимали еще интерьер. И ребята ушли. Уходя в дверях Татьяна сказала мне: «Кажется, все прошло хорошо». Я сказала: «Рада, что ты довольна». Татьяна сказала: «Что я? Главное, что Луиджи очень доволен». Я ещё спросила у Татьяны: «А что, операторы - простые ребята?» Татьяна не поняла вопроса. Я уточнила: «Я имею в виду, что попроисхождению они простолюдины». Татьяна сказала, что родители Стефано уже 600 лет живут в своём имении под Тосканой. Так обнаружилось, что аристократа от простолюдина я отличить не умею, вероятно потому, что аристократы держатся просто.
После ухода гостей я убрала посуду, хотела снять скатерть и положить в стиральную машину, но увидела, что она совершенно чистая. Подумала, что стряхну крошки и положу в ящик буфета к чистому столовому белью. Тут вошла Лена, сказала: «Давай скатерть в стирку… да она чистая, стряхнем и положим в чистое… так ты уже стряхнула крошки?» Я сказала: «Я не стряхивала. Ни одной крошки на скатерти не было, и ни одной капли. Вот, что значит древняя латинская культура».
Потом на Татьяна рассказала, что до меня они побывали на коммунистическом митинге, это есть в фильме, а после меня, четвертого октября, пошли на русский марш и русский митинг. Первый, кого они там увидели, был Алексей Навальный. Татьяна поздоровалась со своим однопартийцем и представила его итальянцам. Итальянцы поинтересовались, что делает Яблоко на националистическом митинге. Навальный ответил, что он не участник, а наблюдатель, должны же демократы знать, что делается у националистов. Часть разговора показана в фильме. Вы увидите и услышите.
Поздним вечером 4 октября Татьяна позвонила мне и взволнованным голосом рассказала, что итальянцы захотели побывать на могиле и даче-музее Пастернака в Переделкине. На даче они застали двух испуганных женщин, которые рассказали им, что националисты разгромили могилу Пастернака. Они видели на могиле огонь, но побоялись выйти. Позвонили в милицию, милиционер пришел и составил акт, на могиле к этому времени уже никого не было. Татьяна с итальянцами пошли на могилу и увидели, что погромщики стащили на могилу Пастернака венки с соседних могил, в центр поставили банку с черной краской и зажгли костер. От жара банка взорвалась, вырвавшаяся из костра с силой черная краска залепила все вокруг, повредила белую мраморную плиту и въелась в нее так, что очистить невозможно. Ликвидировать последствия взрыва можно будет только весной. Итальянцы были потрясены этим варварством. Луиджи сказал, что если бы в Италии кто-нибудь подошел к могиле Леопарди на несколько сантиметров ближе, чем положено, назавтра сообщения об этом появились бы на первых полосах всех газет. Татьяна говорила почти истерическим голосом, а у нас в вечерних новостях ничего об этом не сказали. Я возразила, что у нас не сообщили потому, что ничего от этом не знают, женщины с дачи никому не позвонили, а милиционер не заинтересован в том, чтобы пресса сообщала о беспорядке на его участке. Если Татьяна хочет, чтобы все узнали, она должна сообщить журналистам сама. Она сообщила. Назавтра это сообщение было на «Эхе Москвы» и в одной новостной передаче на одном из каналов ТВ. Шума не поднимали.
Перед отъездом Луиджи обещал мне, что пришлет фильм и материалы, которые не вошли в фильм. 14 марта 2008 года фильм показали по итальянскому телевидению, но я от Луиджи ничего не получила. Летом муж Татьяны был в Италии и встретился с Луиджи. Тот сказал, что послал мне диск, но его вернули, сказали посылать нельзя. Муж Наташи взял диск и привез мне, я давно хочу его вам показать на блоге. Фильм на итальянском. Я постеснялась попросить Татьяну перевести, а другого переводчика долго не находила. Мы все смотрели без перевода. И надобности в переводе не ощущали. Моя ученица Ася говорила, что не нужно переводить. Сейчас нам все нравится, а переведут, и услышим развесистую клюкву. Потом все-таки перевели, развесистой клюквы там нет, но прочесть русский текст и наложить его вместо итальянского закадрового текста все как-то не удосужимся, да и большой надобности в этом нет. Фильм мы немного сократили. В фильме есть один ляп. Он очень расстроил Наташу. И она за него передо мной извинялась. Но меня он не очень огорчил. Дело в том, что в фильме много фотографий моего мужа, но сказано, что это мой отец. И когда Игорь держит на руках маленькую Лену, то получается, что это я с отцом. Фотографии отца у меня нет. И то, что итальянцы в роли моего отца увидели Игоря Тареева, меня не очень тревожит. Интересно, как это все вам покажется, мои френды.
Сегодня не получилось поставить фильм по техническим причинам, поставим через пару дней.