Война которую Европа уже проиграла
Ситуация вокруг выхода США из ядерной сделки с Ираном демонстрирует принципиальную разницу в подходах к геополитической борьбе у США и Европы.
Европа в случае иранской сделки, а это по сути был мирный договор между Ираном и коллективным Западом при посредничестве России и Китая, вела индустриальную войну за иранский рынок. Отменяя сделку, США блокируют для Европы доступ на иранский рынок, демонстрируя послеиндустриальный подход к войне, как борьбу за узлы связности, борьбу за логистику. Точно такая же ситуация сложилась и вокруг Украины. Как только Европа начала борьбу за украинский рынок и шире рынки стран СНГ, США воспользовались этим и перевели конфликт в блокировку транзита между Европой и Россией. И выиграли у Европы.
Ощутила Европа это поражение только сейчас, когда их ведущая страна Германия оказалась в положении Болгарии, которой недавно США запретили участвовать в проекте "Южный поток". Проект создавался в интересах Европы, снижая зависимость от украинского транзита. Тогда она не смогла защитить проект, считая риск от его неудачи маленьким, исключительно в индустриальной логике рыночных рисков. Есть ведь альтернативные варианты доставки газа из России ("Северный поток-2") и альтернативные предложения самого газа на рынке. США же продолжили играть на европейском невнимании к узлам связности, заняв украинскую позицию. В результате Германия оказалась в ситуации, когда США прямо запрещают ей уже "Северный поток-2". Контролируя узлы связности между Европой и большой Евразией, США ограничивают доступ на рынки, прямо эти рынки не контролируя. Это позволяет США взимать плату за доступ, прямую в виде торговых сделок (будете покупать наш газ), косвенную через усиление своего влияния в блокируемых странах (дело Скрипаля). И тогда даже такие мощные страны как Германия оказываются в положении слабой Болгарии. С Ираном блокирующая стратегия США получила продолжение. Европа должна выбирать между иранским и американским рынками. При этом в первом случае возникает масса дополнительных рисков. Во втором же особых рисков нет, кроме одного - Европа снижает собственную субъектность. Все вы теперь болгары.
Для ведения послеиндустриальной стратегии необходимо пересмотреть приоритет от ёмкости рынка в пользу связности позиций. Снижая связность позиций противника, вы заставляете его вести политику в собственных интересах, не атакуя его напрямую. Противник ощущает ваше действие только после того, как вы заняли ключевую позицию и начинаете оказывать влияние его логистику. Вместе с логистикой вы влияете на его торговлю, а через неё на рынки.
По всей видимости американские элиты решили после кризиса 2008 г. воспользоваться европейским "кабанчиком", рассматривая ЕС в качестве ресурса в кризисную эпоху. Европейские элиты, рассматривающие политику в логике индустриальной фазы, не замечали американскую игру против себя до тех пор пока США не стали прямо ограничивать европейский рынок.
Для борьбы за узлы нужны дееспособные вооруженные силы. Дееспособность определяет не только способность выбить противника с позиции, но и длительное её удержание (эффективный контроль). Подобными инструментом политики Европа не располагает. Нынешние лихорадочные попытки ЕС по созданию собственных вооруженных сил относятся к "очень поздно и не об этом". ЕС в первую очередь озабочен почему-то сухопутной компонентой будущей армии. Зачем? С кем она собираются воевать на суше? Единственный вариант с Россией. И как это поможет решить европейские проблемы в принципе. Я уже не говорю про отрицательный исторический опыт. Но война за узлы для Европы в первую очередь относится к деятельности флота и ВВС. И это подтвердят европейские континентальные гегемоны Бонапарт и Гитлер. Как обстоят дела с подготовкой объединенного флота Европы? Теперь понятна заинтересованность части американской элиты в выходе Великобритании из ЕС. Они стремились снизить потенциальные возможности будущей европейской армии в воздухе и на море. Сами США не ведут непосредственную борьбу за европейское наследство. Они ставят на победителя в этой борьбе. В данный момент на Великобританию.
Европа пропустила американские удары по собственным интересам из-за того, что продолжает рассматривать геополитику в индустриальной логике. Пренебрежение контролем за критическими узлами собственной связности обернулось для ЕС снижением геополитических возможностей. Характерный пример демонстрирует европейская неудача на турецком направлении. Исходя из политики евроинтеграции по контролю и освоению периферийных рынков, ЕС не смог предложить Турции позитивной стратегии взаимодействия. Европейская мягкая сила создала для турецкой элиты серьёзную внутреннюю угрозу. После чего отношения между Турцией и ЕС категорически испорчены. А ведь обладая контролем над Турцией, а это исторически важный для Европы узел, ЕС оказывался в сильной позиции и по отношению к России и по отношению к США. Принципиальная неспособность общеевропейских элит выработать эффективную стратегию защиты европейских интересов приводит к их политической девальвации, усиливая центробежные процессы в Союзе.
Европа в случае иранской сделки, а это по сути был мирный договор между Ираном и коллективным Западом при посредничестве России и Китая, вела индустриальную войну за иранский рынок. Отменяя сделку, США блокируют для Европы доступ на иранский рынок, демонстрируя послеиндустриальный подход к войне, как борьбу за узлы связности, борьбу за логистику. Точно такая же ситуация сложилась и вокруг Украины. Как только Европа начала борьбу за украинский рынок и шире рынки стран СНГ, США воспользовались этим и перевели конфликт в блокировку транзита между Европой и Россией. И выиграли у Европы.
Ощутила Европа это поражение только сейчас, когда их ведущая страна Германия оказалась в положении Болгарии, которой недавно США запретили участвовать в проекте "Южный поток". Проект создавался в интересах Европы, снижая зависимость от украинского транзита. Тогда она не смогла защитить проект, считая риск от его неудачи маленьким, исключительно в индустриальной логике рыночных рисков. Есть ведь альтернативные варианты доставки газа из России ("Северный поток-2") и альтернативные предложения самого газа на рынке. США же продолжили играть на европейском невнимании к узлам связности, заняв украинскую позицию. В результате Германия оказалась в ситуации, когда США прямо запрещают ей уже "Северный поток-2". Контролируя узлы связности между Европой и большой Евразией, США ограничивают доступ на рынки, прямо эти рынки не контролируя. Это позволяет США взимать плату за доступ, прямую в виде торговых сделок (будете покупать наш газ), косвенную через усиление своего влияния в блокируемых странах (дело Скрипаля). И тогда даже такие мощные страны как Германия оказываются в положении слабой Болгарии. С Ираном блокирующая стратегия США получила продолжение. Европа должна выбирать между иранским и американским рынками. При этом в первом случае возникает масса дополнительных рисков. Во втором же особых рисков нет, кроме одного - Европа снижает собственную субъектность. Все вы теперь болгары.
Для ведения послеиндустриальной стратегии необходимо пересмотреть приоритет от ёмкости рынка в пользу связности позиций. Снижая связность позиций противника, вы заставляете его вести политику в собственных интересах, не атакуя его напрямую. Противник ощущает ваше действие только после того, как вы заняли ключевую позицию и начинаете оказывать влияние его логистику. Вместе с логистикой вы влияете на его торговлю, а через неё на рынки.
По всей видимости американские элиты решили после кризиса 2008 г. воспользоваться европейским "кабанчиком", рассматривая ЕС в качестве ресурса в кризисную эпоху. Европейские элиты, рассматривающие политику в логике индустриальной фазы, не замечали американскую игру против себя до тех пор пока США не стали прямо ограничивать европейский рынок.
Для борьбы за узлы нужны дееспособные вооруженные силы. Дееспособность определяет не только способность выбить противника с позиции, но и длительное её удержание (эффективный контроль). Подобными инструментом политики Европа не располагает. Нынешние лихорадочные попытки ЕС по созданию собственных вооруженных сил относятся к "очень поздно и не об этом". ЕС в первую очередь озабочен почему-то сухопутной компонентой будущей армии. Зачем? С кем она собираются воевать на суше? Единственный вариант с Россией. И как это поможет решить европейские проблемы в принципе. Я уже не говорю про отрицательный исторический опыт. Но война за узлы для Европы в первую очередь относится к деятельности флота и ВВС. И это подтвердят европейские континентальные гегемоны Бонапарт и Гитлер. Как обстоят дела с подготовкой объединенного флота Европы? Теперь понятна заинтересованность части американской элиты в выходе Великобритании из ЕС. Они стремились снизить потенциальные возможности будущей европейской армии в воздухе и на море. Сами США не ведут непосредственную борьбу за европейское наследство. Они ставят на победителя в этой борьбе. В данный момент на Великобританию.
Европа пропустила американские удары по собственным интересам из-за того, что продолжает рассматривать геополитику в индустриальной логике. Пренебрежение контролем за критическими узлами собственной связности обернулось для ЕС снижением геополитических возможностей. Характерный пример демонстрирует европейская неудача на турецком направлении. Исходя из политики евроинтеграции по контролю и освоению периферийных рынков, ЕС не смог предложить Турции позитивной стратегии взаимодействия. Европейская мягкая сила создала для турецкой элиты серьёзную внутреннюю угрозу. После чего отношения между Турцией и ЕС категорически испорчены. А ведь обладая контролем над Турцией, а это исторически важный для Европы узел, ЕС оказывался в сильной позиции и по отношению к России и по отношению к США. Принципиальная неспособность общеевропейских элит выработать эффективную стратегию защиты европейских интересов приводит к их политической девальвации, усиливая центробежные процессы в Союзе.