Грант внешнеэкономической конъюнктуры и рост экономики РФ.
По мотивам постов aillarionov, akteon, pustota-2009.
Начнём с таблицы Андрея Николаевича:
Первое, что бросается в глаза - огромные цифры отрицательного вклада в прирост ВВП внутренних факторов с апреля 2004г. по февраль 2013г. Получается, что без внешних факторов, совокупный спад экономики РФ за эти годы превысил бы 50% (при среднем -8% это было бы около -53%) и превзошёл бы максимальное совокупное падение экономик стран бывшего СССР после его распада (-44,3% с 1989г. по 1998г.(Angus Maddison). Что, естественно, озадачивает: ведь ни огромного трансформационного спада при переходе от социализма, как в 90-х, ни тотальной войны, ни страшных стихийных бедствий и эпидемий за это время не было.
Значит, надо посмотреть на корректность учёта вклада внешних факторов в рост. Андрею Николаевичу был задан вопрос о методологии расчёта "гранта внешнеэкономической конъюнктуры", однако ответа не последовало, и вопрос даже не был расскринен (как часто там случается :)). К счастью, при желании методологию можно установить самостоятельно. Например, из этой статьи, где приведена таблица
и приведено пояснение: "Оценка суммарного "нефтегазового гранта" ("гранта внешнеэкономической конъюнктуры"), рассчитанная как разница между фактическими доходами от экспорта российских энергоносителей и доходами от экспорта этих энергоносителей, если бы он осуществлялся по средним экспортным ценам 1995-1999 годов, представлена в таблице 4"
Осталось только повторить расчёты автора и убедиться, что методология понята правильно и расчёты совпадают. Средние цены на нефть для периода 95-99гг. и собственно 99г. отличаются крайне незначительно, на 0,37 доллара. Поэтому для упрощения процедуры возьмём за базовую точку отсчёта 1999г., это отклонит расчёты от оригинальных, но незначительно. Итак:
(Источник данных - ФСС.) Готово. Незначительная разница итоговых цифр объясняется небольшой разницей в выборе исходной точки отсчёта и использованием неточных данных по экспорту газа за 1999г., который пришлось вычислять обходными путями, исходя из среднегодовых цен на границе с Германией, для стран СНГ и объёмов.)
Грант "внешнеэкономической конъюнктуры" в исходной таблице посчитан по тому же принципу, но цены из текущих переведены в постоянные 2000г. Правда, вопрос выбора исходной точки так и остался открытым: околонулевые данные для 2000-2004г. говорят в пользу того, что исходной точкой отсчёта "гранта" является 2000г., а высокие цифры второй половины 2000-х - об использовании как точки отсчёта средних нефтяных цен второй половины 90-х. (Возможно, автор прояснит это момент, но он не столь важен для дальнейшего рассмотрения).
Итак, пришло время для важного методологического замечания №1: цифры величины "гранта внешнеэкономической конъюнктуры", приведенные в таблице в % ВВП, несопоставимы с цифрами ежегодного прироста ВВП из таблицы. Так как величина гранта приведена от текущего года по отношению к базовому году (или периоду расчёта средних нефтяных цен), а величина ежегодного прироста ВВП - это прирост от текущего года по отношению к предыдущему году. И величина ВВП предыдущего года тоже в свою очередь уже содержит вклад гранта внешнеэкономической конъюнктуры в предыдущем году. Иными словами, имеется пример некорректного сопоставления (т.н. яблоки-апельсины сравнение). (К слову, уже не первый у автора)
Для перевода данных величины гранта в сопоставимый вид с ежегодным приростом ВВП, что необходимо для учёта этого фактора в прирост, надо брать не всю величину гранта в текущем году по отношению к базовому периоду, а лишь прирост величины гранта в текущем году по отношению к предыдущему.
Важное методологическое замечание №2 касается определения вклада прироста мирового ВВП в прирост российского ВВП. Как нетрудно заметить, автор ничтоже сумняшеся просто записывает весь прирост мирового ВВП в текущем году в фактор прироста российского ВВП. Мол, если мировая экономика выросла на 5%, то рост российского ВВП должен быть по умолчанию выше: 5% + прирост за счёт внутренних факторов, а если ниже - беда, правительство вредит.
Рассмотрим трансмиссионный механизм влияния роста внешнего спроса (роста мирового ВВП) на российский ВВП в простейшем виде. Итак, рост внешнего спроса на Х% при прочих равных условиях (неизменной структуре этого спроса и цен) увеличит спрос на российский экспорт и его величину на Экспорт*Х%, что в свою очередь увеличит на эту номинальную величину ВВП (важная оговорка: лишь в случае наличия свободных производственных ресурсов в экспортных отраслях! Иначе никакого увеличения экспорта не будет). Но ведь в ВВП учитывается не экспорт, а чистый экспорт, Экспорт-Импорт. И поскольку российская экономика тоже растёт, её рост в свою очередь увеличивает спрос на импорт, который вычитается из ВВП. При приросте российского ВВП на У% импорт (при тех же прочих равных условиях) вырастет на Импорт*У% и эта величина будет вычтена из ВВП. Итоговый вклад прироста мирового ВВП в прирост российского ВВП можно записать так:
Вклад роста мирового ВВП = Экспорт*Х% - Импорт*У%, где Х - прирост мирового ВВП, У - прирост российского ВВП.
Учитывая методологические замечания №1 и №2, переделаем таблицу автора в более корректный вид:
(Вклад "гранта внешнеэкономической конъюнктуры" определяется как прирост нефтегазовой выручки (нефть, нефтепродукты, газ) за счёт ценового фактора в текущем году по отношению к предыдущему, необходимость рассчитывать весь прирост по отношению к какому-либо базовому году отпадает). Вот, падение ВВП более чем вдвое за счёт внутренних факторов в 2004-2013гг. уже не просматривается ;).
Теперь возникает следующий вопрос: а почему "грант внешнеэкономической конъюнктуры" надо определять лишь как прирост нефтегазовой выручки за счёт цен ? Ведь:
1) В экспорт входят и другие товары, цены на которые сильно росли: металлы, удобрения, химические продукты и пр.
2) Кроме экспорта есть ещё и импорт, цены на который тоже не стояли на месте, и вклад роста которого за счёт цен - отрицательный, отнимается от "гранта внешней конъюнктуры".
Учесть эти 2 фактора и более коррекно рассчитать "грант" можно следующим образом:
Грант внешней конъюнктуры = (Ex(t)/Ixve - Ex(t-1)) - (Im(t)/Ixvi - Im(t-1)),
где Ex(t) - величина (в текущих долларах) экспорта в текущем году, Ixve - индекс физического объёма экспорта в текущем году по отношению к предыдущему, Ex(t-1) - величина экспорта в предыдущем году, Im(t) - величина импорта в текущем году, Ixvi - индекс физического объёма импорта в текущем году по отношению к предыдущему, Im(t-1) - величина импорта в предыдущем году.
Величины экспорта, импорта и индексы физ. объёма за 2008-2011гг. берём у ФСС, индексы физ. объёмов за 2001-2007г. - в базе данных Мирового банка, и получаем следующую картину, следующего уровня приближения к реальности:
Но и эта картинка вряд ли корректно скажет нам, насколько благоприятная внешняя конъюнктура повлияла на экономический рост в РФ (она - лишь максимально коррекное отображение методологии, предложенной А.Н. Илларионовым). Почему - маленькое отступление, а затем продолжим.
Рассмотрим кратенько и упрощённо трансмиссионный механизм влияния т.н. "гранта внешнеэкономической конъюнктуры" на экономический рост. Поскольку экономика растёт долгосрочно под воздействием долгосрочных факторов, при этом совершая краткосрочные колебания в рамках бизнес-циклов вокруг траектории долгосрочного роста (она же - "потенциальный ВВП"), разделим его на два этапа:
1. Влияние на краткосрочный рост ВВП в рамках бизнес-циклов. Внезапное улучшение условий внешней торговли и рост номинальной выручки от экспорта представляет собой положительный "шок со стороны спроса" для экспортёров и влияет на остальную экономику через рост инвестиций экспортёров и его мультипликативный эффект, (обычный) рост госрасходов вследствие роста налоговых поступлений от экспортёров, смягчение денежно-кредитной политики ЦБ вследствие выкупа притока валюты и рост расходов населения через "эффект богатства" вследствие повышения покупательной способности доходов по отношению к торгуемым товарам (из-за укрепления реального курса) и обычного роста цен на активы. То есть, имеем классический положительный "шок спроса", толкающий динамику бизнес-цикла вверх.
С другой стороны, рост цен на энергоносители представляет собой классический отрицательный "шок предложения" для экономики и толкает конъюнктуру бизнес-цикла вниз. Плюс к этому укрепление реального курса ударит по торгуемым отраслям.
Итог влияния внешнего "гранта" будет зависеть от соотношения этих эффектов, который в свою очередь радикально зависит от исходного состояния экономики: если она находилась в "перегретом" состоянии, в верхней точке бизнес-цикла, и не имела свободных факторов производства для дополнительного краткосрочного роста, была у своего "потенциала" либо выше, краткосрочный вклад "гранта" будет нулевой либо даже отрицательный: положительный шок спроса лишь вызовет инфляцию, и будут преобладать отрицательные эффекты на рост. Если же экономика исходно была внизу, в состоянии спада, имелось много свободных факторов производства (высокая безработица, простаивающие мошности), внешний "грант" может резко и мощно толкнуть экономику вверх. (Пример - Россия в начале 2000-х.)
2. Долгосрочно влияние внешнего "гранта" происходит в основном через инвестиции: рост валютной выручки позволяет (при прочих равных) нарастить инвестиционный импорт и закупить современные технологии, увеличить запасы капитала. Рост реального валютного курса, наряду с негативными эффектами, имеет и позитивный: растёт привлекательность страны для высококвалифицированных работников, снижается "утечка мозгов" и растёт т.н. "человеческий капитал". Итоговое долгосрочное влияние для разных стран будет разным и сильно зависит от их исходного уровня развития: в недоинвестированных развивающихся странах с реальной проблемой "утечки мозгов" и низким уровнем "человеческого капитала" долгосрочный эффект на рост будет весьма ощутимым. В развитых странах, не испытывающих проблем с количеством и доступностью капитала, с хорошим уровнем человеческого капитала, долгосрочный эффект неясен и может быть даже негативным (см. пример Голландии и "голландскую болезнь").
Несколько примеров.
Пример ярко выраженного положительного эффекта улучшения условий внешней торговли на рост для развивающихся стран из работы, исследующей такую зависимость для 19 развивающихся стран:
После краткосрочной большой положительной реакции на шок экономика продолжает расти с более высокого уровня по сравнению с исходным. Как пишут авторы, долгосрочная эластичность выпуска по условиям торговли (уровню) составляет 0,1-0,2. Т.е., рост уровня условий торговли на 1% приводит к долгосрочному увеличению уровня выпуска на 0,1-0,2%.
Обратный пример. Нефтегазодобывающие Канада и Норвегия:
Индекс реальных цен на нефть Брент (дефлированы по дефлятору ВВП США):
Как видим, "нефтегазовый" грант у них тоже большой в 2000-е. А что с ростом?
Как видим, никакого ускорения роста в 2000-е. Более того, в период самого быстрого роста цен на нефть в 2004-2008гг. темпы роста начинают падать
И это не потому, что правительства Норвегии и Канады плохо работают.
Вернёмся к экономике РФ. Несмотря на огромную сложность вопроса, есть некоторое количество работ, оценивающих вклад "нефтяного" фактора в рост экономики РФ на основе эконометрических моделей.
Например, есть оценки ЕЦБ из доклада по российской экономике 2007г. (спасибо kar_barabas) Используемая ЕЦБ модель показывает, что кумулятивный эффект роста нефтяных цен на 1% составляет прирост ВВП на 0,2% в течение 6 лет: (The
cumulative effect of a 1% increase in oil prices on GDP, which takes into account the endogenous reaction of all the other variables, is estimated to be around 0.2%. This number is
comparable with the long-run impact of oil prices on Russian GDP found in other studies.)
Иными словами, рост (реальных) цен на 100% вызывает дополнительный прирост ВВП на 3,1% в течение 6 лет. Используя это, можем попробовать грубо оценить вклад роста нефтяных цен в российский ВВП. Грубо потому, как оценивать динамический процесс роста цен такой статичной моделью сложно. Но можно попробовать выделить несколько периодов и оценить влияние роста среднего за период уровня цен по сравнению с уровнем реальных цен за предшествующий 6-ти летний период (дабы исключить влияние более ранних цен, уже не влияющих на динамику ВВП) Выделим периоды 1-го и второго срока Ельцина, период более-менее стабильных цен 2000-2003г, период быстрого роста цен в 2004-2008гг., период кризисного падения и послекризисного восстановления цен. Итог:
Но самая обстоятельная работа по теме - статья Казакова М.В., Синельникова-Мурылёва С.Г., Кадачникова П.А.
Первые 110 страниц статьи посвящены теоретическому обоснованию, построению и оценке данных эконометрической модели, оценивающей вклад в прирост российского ВВП нефтяного фактора, структурного (определяемого долгосрочными факторами) фактора и вклада прочих эффектов. Главные выводы такие:
То же, графически:
Начнём с таблицы Андрея Николаевича:
Первое, что бросается в глаза - огромные цифры отрицательного вклада в прирост ВВП внутренних факторов с апреля 2004г. по февраль 2013г. Получается, что без внешних факторов, совокупный спад экономики РФ за эти годы превысил бы 50% (при среднем -8% это было бы около -53%) и превзошёл бы максимальное совокупное падение экономик стран бывшего СССР после его распада (-44,3% с 1989г. по 1998г.(Angus Maddison). Что, естественно, озадачивает: ведь ни огромного трансформационного спада при переходе от социализма, как в 90-х, ни тотальной войны, ни страшных стихийных бедствий и эпидемий за это время не было.
Значит, надо посмотреть на корректность учёта вклада внешних факторов в рост. Андрею Николаевичу был задан вопрос о методологии расчёта "гранта внешнеэкономической конъюнктуры", однако ответа не последовало, и вопрос даже не был расскринен (как часто там случается :)). К счастью, при желании методологию можно установить самостоятельно. Например, из этой статьи, где приведена таблица
и приведено пояснение: "Оценка суммарного "нефтегазового гранта" ("гранта внешнеэкономической конъюнктуры"), рассчитанная как разница между фактическими доходами от экспорта российских энергоносителей и доходами от экспорта этих энергоносителей, если бы он осуществлялся по средним экспортным ценам 1995-1999 годов, представлена в таблице 4"
Осталось только повторить расчёты автора и убедиться, что методология понята правильно и расчёты совпадают. Средние цены на нефть для периода 95-99гг. и собственно 99г. отличаются крайне незначительно, на 0,37 доллара. Поэтому для упрощения процедуры возьмём за базовую точку отсчёта 1999г., это отклонит расчёты от оригинальных, но незначительно. Итак:
(Источник данных - ФСС.) Готово. Незначительная разница итоговых цифр объясняется небольшой разницей в выборе исходной точки отсчёта и использованием неточных данных по экспорту газа за 1999г., который пришлось вычислять обходными путями, исходя из среднегодовых цен на границе с Германией, для стран СНГ и объёмов.)
Грант "внешнеэкономической конъюнктуры" в исходной таблице посчитан по тому же принципу, но цены из текущих переведены в постоянные 2000г. Правда, вопрос выбора исходной точки так и остался открытым: околонулевые данные для 2000-2004г. говорят в пользу того, что исходной точкой отсчёта "гранта" является 2000г., а высокие цифры второй половины 2000-х - об использовании как точки отсчёта средних нефтяных цен второй половины 90-х. (Возможно, автор прояснит это момент, но он не столь важен для дальнейшего рассмотрения).
Итак, пришло время для важного методологического замечания №1: цифры величины "гранта внешнеэкономической конъюнктуры", приведенные в таблице в % ВВП, несопоставимы с цифрами ежегодного прироста ВВП из таблицы. Так как величина гранта приведена от текущего года по отношению к базовому году (или периоду расчёта средних нефтяных цен), а величина ежегодного прироста ВВП - это прирост от текущего года по отношению к предыдущему году. И величина ВВП предыдущего года тоже в свою очередь уже содержит вклад гранта внешнеэкономической конъюнктуры в предыдущем году. Иными словами, имеется пример некорректного сопоставления (т.н. яблоки-апельсины сравнение). (К слову, уже не первый у автора)
Для перевода данных величины гранта в сопоставимый вид с ежегодным приростом ВВП, что необходимо для учёта этого фактора в прирост, надо брать не всю величину гранта в текущем году по отношению к базовому периоду, а лишь прирост величины гранта в текущем году по отношению к предыдущему.
Важное методологическое замечание №2 касается определения вклада прироста мирового ВВП в прирост российского ВВП. Как нетрудно заметить, автор ничтоже сумняшеся просто записывает весь прирост мирового ВВП в текущем году в фактор прироста российского ВВП. Мол, если мировая экономика выросла на 5%, то рост российского ВВП должен быть по умолчанию выше: 5% + прирост за счёт внутренних факторов, а если ниже - беда, правительство вредит.
Рассмотрим трансмиссионный механизм влияния роста внешнего спроса (роста мирового ВВП) на российский ВВП в простейшем виде. Итак, рост внешнего спроса на Х% при прочих равных условиях (неизменной структуре этого спроса и цен) увеличит спрос на российский экспорт и его величину на Экспорт*Х%, что в свою очередь увеличит на эту номинальную величину ВВП (важная оговорка: лишь в случае наличия свободных производственных ресурсов в экспортных отраслях! Иначе никакого увеличения экспорта не будет). Но ведь в ВВП учитывается не экспорт, а чистый экспорт, Экспорт-Импорт. И поскольку российская экономика тоже растёт, её рост в свою очередь увеличивает спрос на импорт, который вычитается из ВВП. При приросте российского ВВП на У% импорт (при тех же прочих равных условиях) вырастет на Импорт*У% и эта величина будет вычтена из ВВП. Итоговый вклад прироста мирового ВВП в прирост российского ВВП можно записать так:
Вклад роста мирового ВВП = Экспорт*Х% - Импорт*У%, где Х - прирост мирового ВВП, У - прирост российского ВВП.
Учитывая методологические замечания №1 и №2, переделаем таблицу автора в более корректный вид:
(Вклад "гранта внешнеэкономической конъюнктуры" определяется как прирост нефтегазовой выручки (нефть, нефтепродукты, газ) за счёт ценового фактора в текущем году по отношению к предыдущему, необходимость рассчитывать весь прирост по отношению к какому-либо базовому году отпадает). Вот, падение ВВП более чем вдвое за счёт внутренних факторов в 2004-2013гг. уже не просматривается ;).
Теперь возникает следующий вопрос: а почему "грант внешнеэкономической конъюнктуры" надо определять лишь как прирост нефтегазовой выручки за счёт цен ? Ведь:
1) В экспорт входят и другие товары, цены на которые сильно росли: металлы, удобрения, химические продукты и пр.
2) Кроме экспорта есть ещё и импорт, цены на который тоже не стояли на месте, и вклад роста которого за счёт цен - отрицательный, отнимается от "гранта внешней конъюнктуры".
Учесть эти 2 фактора и более коррекно рассчитать "грант" можно следующим образом:
Грант внешней конъюнктуры = (Ex(t)/Ixve - Ex(t-1)) - (Im(t)/Ixvi - Im(t-1)),
где Ex(t) - величина (в текущих долларах) экспорта в текущем году, Ixve - индекс физического объёма экспорта в текущем году по отношению к предыдущему, Ex(t-1) - величина экспорта в предыдущем году, Im(t) - величина импорта в текущем году, Ixvi - индекс физического объёма импорта в текущем году по отношению к предыдущему, Im(t-1) - величина импорта в предыдущем году.
Величины экспорта, импорта и индексы физ. объёма за 2008-2011гг. берём у ФСС, индексы физ. объёмов за 2001-2007г. - в базе данных Мирового банка, и получаем следующую картину, следующего уровня приближения к реальности:
Но и эта картинка вряд ли корректно скажет нам, насколько благоприятная внешняя конъюнктура повлияла на экономический рост в РФ (она - лишь максимально коррекное отображение методологии, предложенной А.Н. Илларионовым). Почему - маленькое отступление, а затем продолжим.
Рассмотрим кратенько и упрощённо трансмиссионный механизм влияния т.н. "гранта внешнеэкономической конъюнктуры" на экономический рост. Поскольку экономика растёт долгосрочно под воздействием долгосрочных факторов, при этом совершая краткосрочные колебания в рамках бизнес-циклов вокруг траектории долгосрочного роста (она же - "потенциальный ВВП"), разделим его на два этапа:
1. Влияние на краткосрочный рост ВВП в рамках бизнес-циклов. Внезапное улучшение условий внешней торговли и рост номинальной выручки от экспорта представляет собой положительный "шок со стороны спроса" для экспортёров и влияет на остальную экономику через рост инвестиций экспортёров и его мультипликативный эффект, (обычный) рост госрасходов вследствие роста налоговых поступлений от экспортёров, смягчение денежно-кредитной политики ЦБ вследствие выкупа притока валюты и рост расходов населения через "эффект богатства" вследствие повышения покупательной способности доходов по отношению к торгуемым товарам (из-за укрепления реального курса) и обычного роста цен на активы. То есть, имеем классический положительный "шок спроса", толкающий динамику бизнес-цикла вверх.
С другой стороны, рост цен на энергоносители представляет собой классический отрицательный "шок предложения" для экономики и толкает конъюнктуру бизнес-цикла вниз. Плюс к этому укрепление реального курса ударит по торгуемым отраслям.
Итог влияния внешнего "гранта" будет зависеть от соотношения этих эффектов, который в свою очередь радикально зависит от исходного состояния экономики: если она находилась в "перегретом" состоянии, в верхней точке бизнес-цикла, и не имела свободных факторов производства для дополнительного краткосрочного роста, была у своего "потенциала" либо выше, краткосрочный вклад "гранта" будет нулевой либо даже отрицательный: положительный шок спроса лишь вызовет инфляцию, и будут преобладать отрицательные эффекты на рост. Если же экономика исходно была внизу, в состоянии спада, имелось много свободных факторов производства (высокая безработица, простаивающие мошности), внешний "грант" может резко и мощно толкнуть экономику вверх. (Пример - Россия в начале 2000-х.)
2. Долгосрочно влияние внешнего "гранта" происходит в основном через инвестиции: рост валютной выручки позволяет (при прочих равных) нарастить инвестиционный импорт и закупить современные технологии, увеличить запасы капитала. Рост реального валютного курса, наряду с негативными эффектами, имеет и позитивный: растёт привлекательность страны для высококвалифицированных работников, снижается "утечка мозгов" и растёт т.н. "человеческий капитал". Итоговое долгосрочное влияние для разных стран будет разным и сильно зависит от их исходного уровня развития: в недоинвестированных развивающихся странах с реальной проблемой "утечки мозгов" и низким уровнем "человеческого капитала" долгосрочный эффект на рост будет весьма ощутимым. В развитых странах, не испытывающих проблем с количеством и доступностью капитала, с хорошим уровнем человеческого капитала, долгосрочный эффект неясен и может быть даже негативным (см. пример Голландии и "голландскую болезнь").
Несколько примеров.
Пример ярко выраженного положительного эффекта улучшения условий внешней торговли на рост для развивающихся стран из работы, исследующей такую зависимость для 19 развивающихся стран:
После краткосрочной большой положительной реакции на шок экономика продолжает расти с более высокого уровня по сравнению с исходным. Как пишут авторы, долгосрочная эластичность выпуска по условиям торговли (уровню) составляет 0,1-0,2. Т.е., рост уровня условий торговли на 1% приводит к долгосрочному увеличению уровня выпуска на 0,1-0,2%.
Обратный пример. Нефтегазодобывающие Канада и Норвегия:
Индекс реальных цен на нефть Брент (дефлированы по дефлятору ВВП США):
Как видим, "нефтегазовый" грант у них тоже большой в 2000-е. А что с ростом?
Как видим, никакого ускорения роста в 2000-е. Более того, в период самого быстрого роста цен на нефть в 2004-2008гг. темпы роста начинают падать
И это не потому, что правительства Норвегии и Канады плохо работают.
Вернёмся к экономике РФ. Несмотря на огромную сложность вопроса, есть некоторое количество работ, оценивающих вклад "нефтяного" фактора в рост экономики РФ на основе эконометрических моделей.
Например, есть оценки ЕЦБ из доклада по российской экономике 2007г. (спасибо kar_barabas) Используемая ЕЦБ модель показывает, что кумулятивный эффект роста нефтяных цен на 1% составляет прирост ВВП на 0,2% в течение 6 лет: (The
cumulative effect of a 1% increase in oil prices on GDP, which takes into account the endogenous reaction of all the other variables, is estimated to be around 0.2%. This number is
comparable with the long-run impact of oil prices on Russian GDP found in other studies.)
Иными словами, рост (реальных) цен на 100% вызывает дополнительный прирост ВВП на 3,1% в течение 6 лет. Используя это, можем попробовать грубо оценить вклад роста нефтяных цен в российский ВВП. Грубо потому, как оценивать динамический процесс роста цен такой статичной моделью сложно. Но можно попробовать выделить несколько периодов и оценить влияние роста среднего за период уровня цен по сравнению с уровнем реальных цен за предшествующий 6-ти летний период (дабы исключить влияние более ранних цен, уже не влияющих на динамику ВВП) Выделим периоды 1-го и второго срока Ельцина, период более-менее стабильных цен 2000-2003г, период быстрого роста цен в 2004-2008гг., период кризисного падения и послекризисного восстановления цен. Итог:
Но самая обстоятельная работа по теме - статья Казакова М.В., Синельникова-Мурылёва С.Г., Кадачникова П.А.
Первые 110 страниц статьи посвящены теоретическому обоснованию, построению и оценке данных эконометрической модели, оценивающей вклад в прирост российского ВВП нефтяного фактора, структурного (определяемого долгосрочными факторами) фактора и вклада прочих эффектов. Главные выводы такие:
То же, графически: