Istanbul (Столицы алхимии 4)
Открытие вокзала Сиркеджи (а на другом берегу Босфора есть и другая станция, Хайдарпаша, связующая с малоазийской частью Турции) в 1890 году было как раз приурочено к первому прибытию «Восточного экспресса» из Парижа. Находится он практически на берегу Золотого Рога в районе Эминёню, где сосредоточены главные символы Стамбула, по которым можно читать многовековую историю пограничного форпоста между материками. Здесь находятся римский ипподром и подземная Цистерна Базилика, многоярусный дворец султанов Топкапы и занимающий целый квартал крытый рынок Капалы Чарши, высятся Голубая Мечеть и Святая София. Последняя, многовековой оплот православия, ныне окружённая как исламской стражей минаретами, олицетворяет собой переход города-громады из одной авраамической религии в другую.
Трансформация по ходу тысячелетий нынешнего турецкого мегаполиса воистину удивительна. Существовавший до нашей эры древнегреческий Византий превратился в столицу Восточной Римской империи Константинополь при одноимённом императоре, прошёл стадию столицы Византийского царства, а затем после 500 лет османского владычества получил современное название Истанбул лишь в 30-е годы ХХ века. И всегда, в силу своего местоположения оставался рубежом Европы и Азии. Это и сейчас делает вхождение Турции в Евросоюз потенциально возможным, но по-прежнему спорным, в отличии, скажем, от давнего участия в соревнованиях Старого Света местных футболистов. Босфорский летящий мост, под которым свободно проходят НАТОвские авианосцы, пока окончательно не стал олицетворением связующего звена между светским мусульманским государством, выстроенным по лекалам Ататюрка, и остальной Европой.
Естественно, что за столь длительное время богатой истории Стамбула тут отметилось множество алхимических, как в прямом, так и в переносном смысле личностей: античные адепты герметического искусства, средневековые учёные оккультисты всех мастей, алчущие успеха при богатом султанском дворе шарлатаны, а также деятели политики и культуры Нового и Новейшего времён. Но для нас наиболее любопытен славянский след.
Жена Сулеймана Великолепного Роксолана, она же Анастасия Лисовская, была в маскулинном обществе одной из влиятельнейших фигур, активно и жестоко участвовавшей в процессе османского трононаследия. Легенда о том, как вещий Олег в 907 году прибил щит к вратам Царьграда (а болгары и сербы до сих пор так называют Стамбул!), долгое время определяла активный характер политики Москвы и Санкт-Петербурга на южном направлении. Лишь вмешательство более сильных мира сего не позволило войну 1877-78 годов ударно завершить в Константинополе. В свою очередь, здесь родился один из тех, кто заметно повлиял на распад уже Российской империи, друг молодого Ленина по социал-демократическим штудиям, будущий меньшевик Юлий Мартов.
Двигаясь через Галатский мост в самый по духу и стилю европеизированный район Пера, где, кстати, находится второй в мире метрополитен, но, по сути, подземный фуникулёр под названием Тюнель, вспоминаем, что именно там после 1921 года обитала значительная часть белой эмиграции. Страдания полковника Хлудова и генерала Чарноты выписаны Михаилом Булгаковым в пьесе «Бег». Более весёлые ассоциации связаны со Стамбулом (хотя роль его сыграл Баку :)) как «с городом контрастов», где происходят искромётные приключения героев гайдаевского фильма «Бриллиантовая рука».
И раз мы коснулись художественных произведений, то отметим ещё три романа, которые в высокой степени выразили метафизическую сущность конечной точки нашего алхимического маршрута. Аллюзией к духу Второго Рима служит название книги американца Ирвина Шоу «Вечер в Византии». Одним из самых известных опусов сербского постмодерниста Милорада Павича стала «Последняя любовь в Константинополе» (по сербски, «у Цариграду»). А местный уроженец черкесского происхождения, нобелевский лауреат Орхан Памук свою любовь и боль выразил в литературной квинтэссенции «Стамбул: Город воспоминаний».