Воспоминания о войне (4)
Прочитать ранее опубликованное можно, пройдя по ссылкам (1), (2), (3).
vianer
День Победы. Усталые герои.
Когда я смотрю на эту фотографию из семейного архива, на которой в составе офицеров зенитного батальона - мои дед и бабушка, я вижу группу смертельно усталых людей. Кадровые офицеры, конечно, держатся браво, а у гражданских - уж совсем негероическая внешность. Но все они - настоящие герои. Вот так они выглядели тогда, 17.11.43, в посёлке Екатериновка Киевской области, в перерыве между боями, после смертельной и беспрецедентной операции по форсированию Днепра.
Сидят, слева направо:
Капитан Беркман М.Б.
Капитан Шепелев В.В.
Майор Голышев В.Я., мой дед
Майор Хаврук Н.И.
Капитан Смирнов С.В.
Стоят:
Ст. лейтенант мед.службы Кунина Н.В., моя бабушка
Мл. лейтенант Мельников А.С.
Лейтенант Клименко Г.В.
Ст. лейтенант Кульков С.И.
Бабушка уже беременна моей мамой, которая родилась в марте 1944 в ст. Кривец, под бомбами. Бабушка с грудным ребёнком на руках была эвакуирована в тыл, а через два месяца её зенитная батарея была уничтожена фашистскими пикировщиками. По-видимому, все, кроме неё, люди с этого снимка погибли, так как она ни кого не нашла после войны, как ни старалась.
nota_x
Писала, что на сайте увидела своего деда Павла Филипповича, который пришел на фронт гвардии рядовым в феврале 1943 года. Дед был разведчиком, за отвагу, смелость и решительность был награжден медалью "За боевые заслуги" Будучи командиром отделения разведки 343 Гвардейской Стрелкового полка 119 Гвардейской Режицкой стрелковой дивизии,
31 августа 1944 года за смелые действия во время захвата контрольного пленного был награжден Орденом "Красной звезды" .Вторым орденом "Красной звезды" был награжден за смелые и отважные действия в группе захвата по поимке пленного в январе 1945 года. Еще был награжден двумя медалями "За отвагу" за свою смелость и решительность, за то, что был примером для товарищей в бою. Дед получил два серьезных ранения 27 сентября 1943 года и 23 февраля 1944 года. Лишился ноги.
Еще увидела деда мужа, Федора Ивановича, воевавшего с августа 1941 года, красноармейца минометной роты 1 отделения мотострелково-пулеметного батальона 1 Танковой бригады, за то, что будучи комвзвода под сильным обстрелом минометов противника несмотря на то, что большое количество расчета было выведено из строя, продолжал стрельбу, нанося большие потери противнику, давал возможность успешному продвижению пехотных подразделений, уничтожил 4 миномета и 2 пушки ПТО, был награжден орденом "Красное знамя".
В составе 213 Ударного полка Северного фронта участвовал в защите Мурманска, в конце августа 1941 г. был контужен. Получил два ранения- под Старой Руссой при ее защите в апреле 1942 года под селом Присморжье. В составе 5 армии 299 Стрелковой дивизии на защите г. Сталинграда при штурме с. Орловка был ранен. Был награжден медалью "За оборону Сталинграда". Участвовал в боях при взятии Харькова, Полтавы, Кременчуга и форсировании Днепра. Был удостоен награды -орден "Красная звезда".
А ранее, в 1943 году, был награжден медалью "За отвагу" -уничтожил неприятельский обоз с грузом и до 15 врагов.
А жена его, Юлия Борисовна, во время войны, самолеты ремонтировала... И после переборки двигателей сама их тестировала...
Не нашла в прошлом году информацию о втором героическом деде мужа Александре Петровиче, ушедшем в 1938 году в армию в морфлот, на подводную лодку на Дальнем Востоке, и не успевшем вернуться - срок службы был 5 лет. И получилось, что воевал дед с 1938 г. пройдя дальше советско-японскую войну- Маньчжурскую операцию.
Нашла вот, там же - на подвигнарода.ру. Александр Петрович, будучи старшиной 1 статьи, был награжден медалью "За отвагу" в сентябре 1945 года и Орденом Отечественной войны второй степени. Очень приятно то, что сайт обновляется и пополняется... Значит, не забудем!
Всем ИМ ЦАРСТВИЯ НЕБЕСНОГО! А живущие ныне ветераны не должны бояться показать свои награды... неправильно это.
С праздником ВАС! МИРА НАМ ВСЕМ! Как это актуально...
mar_mi
У мужа дед десантником всю войну прошел, на Курской, в Севастополе, Сталинграде - все крупные битвы его. Ордена отчественной 1 степени, красной звезды, медали за освобождение Польши и Западной Украины, домой вернулся в начале 1947-го. Но о войне он не рассказывал, сколько его внук не просил - говорил, что ненужно это... Умер он в 1989.
А моих дедов я не застала - один погиб в 1956 - корабль затонул при шторме в баренцовом море (у него судьба, кстати, была тяжелая, но тематика не военная), а второй дед умер от инфаркта в 1964, ему и 50-ти не было.
mujer_soleada
В годовщину победы хочу рассказать о моей бабушке - человеке, пережившем войну, побывавшем в плену и вернувшемся обратно. Ведь то, что я сейчас живу, определялось ещё тогда, в далёких сороковых… Вот, что я знаю о том времени, по рассказам моей бабушки.
Бабушку зовут Антонина. Сейчас ей 86 лет. Когда ей было всего шестнадцать, до деревни под Орлом, где жила семья, дошли немцы. Их дом стал квартирой какого-то офицера, а вся семья - моя прабабушка, бабушка, её сестра - переехали жить во флигель и превратились в обслугу. У офицера, занимавшего дом, был адъютант. Я не знаю имени этого человека, бабушка его не помнит, но именно он спас бабушке жизнь. Произошло это так.
Через какое-то время начались так называемые «угоны в Германию». Немцы отбирали тех, кто мог работать, и грузили их в эшелоны для отправки в Германию. Туда попала и моя бабушка. Этот адъютант, о котором я выше упомянула, как раз ехал в отпуск на родину в тех же составах. Он запомнил, в каком вагоне была бабушка (она говорит, ехали, «как селёдки в бочке»), и по прибытии каким-то образом сумел забрать её с поезда (понятия не имею, насколько это было сложно). Он отвёз её в знакомую семью, имевшую собственный дом, где все оставшиеся военные годы бабушка и прожила в качестве служанки. Большинство людей с того поезда попали в один из концлагерей, где, думаю, и погибли.
Дом стоял где-то в сельской местности, из ближайших населённых пунктов бабушка помнит Майнинген и Васунген.
В школе бабушка учила немецкий и поэтому могла худо-бедно общаться с хозяевами. К концу войны она уже бегло «шпрехала». Хотя сейчас память у неё уже не та, она до сих пор помнит какие-то немецкие четверостишия и фразы, намертво засевшие там.
Когда я навещаю её, она часто говорит об этом времени. Да практически только об этом и говорит. Во всяком случае, говорила, пока я не родила сына. Теперь второй темой разговоров является правнук.
В Германии её звали Тони. Рассказывает, как вставала в пять утра, работала по дому, в огороде, ухаживала за младшими детьми хозяина и хозяйки, выполняла любую работу и ложилась спать уже за полночь.
Семья была сложная. Хозяйка, фрау Марихен, страдала какой-то разновидностью шизофрении, порой была неадекватна, вспыльчива и жестока. Бабушка подружилась с её старшей дочерью по имени Алица, мать нещадно ругала дочь за дружбу с «этой русской». Бабушка до сих пор жалеет, что ничего не знает про дальнейшую судьбу Алицы, с которой они были почти ровесницами. Алица была влюблена в работающего в хозяйстве поляка, они даже пытались убежать вместе, не получилось. Мать жестоко избила Алицу (бабушка говорит, живого места не было, глаза не могла открыть из-за отёков), посадила её под замок, говорила «лучше убью, чем достанешься ему». Так бабушка и не знает, чем кончилась эта история.
Отец семейства Карл Шейфер, которому тогда было, я полагаю, около сорока или немногим больше, был неравнодушен к бабушке. Уже в самом конце, когда в Германию вошли союзные войска и пленные официально стали свободны, бабушка засобиралась домой. Он убеждал её остаться, говорил, что жена долго не протянет, и он сможет жениться на бабушке. Она говорит, ей было смешно это слушать, она хотела только одного - вернуться домой. Останься она там, в Германии, и нашей семьи, такой, какая она сейчас, не было бы.
Но до этого было ещё вот что.
В конце войны первыми в тех местах оказались союзные части американцев. К дому, где жила бабушка, подъехала грузовая машина, из которой вышли двое: белый и чёрный американцы (бабушка говорит, «негр»). Они заставили выйти из дома всех, кто там был, «посмотрели всех», отобрали бабушку, засунули её в машину и куда-то повезли. Машина остановилась в безлюдном месте, белый вытолкнул её из машины, стал тыкать ей в грудь автоматом (она говорит, вся грудь потом была в синяках). Рванул серёжки прямо из уха, порвал мочки (с тех пор и до нынешнего времени бабушка никогда в жизни не надевала серьги). Бабушка говорит, она уже прощалась с жизнью, она была уверена, что её убьют, скорей всего, после изнасилования. Всё это время чёрный не принимал в происходившем участия, он даже не выходил из машины, потом вышел и стал что-то говорить белому, спорить с ним. Они обращались к ней по-английски, этот язык она не понимала, но вычленила одно слово - «Russian», произносимое с вопросительным оттенком. Поняла, что они спрашивают её, не русская ли она. «Да-да», начала кричать она, “Ich bin Russisch! Russisch!” Казалось, это каким-то волшебным образом подействовало.
Через какое-то время обсуждений между похитителями, показавшееся её вечностью, её посадили обратно в машину и повезли обратно. «Казалось бы, зачем?», не перестаёт она удивляться до сих пор. «Ведь гораздо проще было пристрелить меня там, никто бы и не хватился. Видишь, внученька, всё на роду написано. Видать, было суждено мне прожить долго». Её привезли к воротам дома, откуда взяли. Хозяин стоял на крыльце в той же самой позе, в которой стоял, когда её увозили. Он так и простоял там всё это время. Как только он её увидел, ещё издалека закричал: «Тони, они с тобой что-нибудь сделали?» Она в ответ кричала: «Нет, ничего!»
Потом был уход из этой семьи, пребывание на пересыльном пункте (бабушка стряпала там еду для наших), долгое путешествие обратно домой, часть из которого пришлось даже пройти пешком.
Дошла. Родная деревня сожжена дотла. Дома не осталось, жили в погребе. Строили женскими силами новую хату. Пилили в лесу деревья, на единственной оставшейся корове возили стволы из леса в деревню.
Много чего бабушке потом ещё довелось пережить. Это уже совсем другая история. Но война осталась за плечами. И на плечах. До самого конца жизни несёт она с собой эту войну.
iraizkaira
…Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Ждали. Ждали всех. Но не вернулись с той войны миллионы. Каждая семья, конечно, помнит своих. Тех, кто ушёл.
Их было двое родных братьев, Георгий и Григорий, был ещё Альберт, молодые, красивые, только что окончившие школу. Девчонки бегали за ними, матери тряслись, как бы не сглазили, все их любили - улыбчивых и добродушных. На войну они ушли в 1941 году. Так и не вернулись. Они ушли, почти ничего не узнав о жизни, не полюбив девушек, не женившись, не став отцами, не… не…
Узнали главное: за что нужно умирать.
Умереть за Родину - для них это не было пустым звуком.
Умереть за Родину - для них это не звучало ″слишком пафосно″.
Прошло какое-то время, и младший брат Альберта, Сергей ушёл вслед за ними. Он вернулся в 1946 году, после концентрационного лагеря. Помню, как девчонкой я рассматривала выжженый у него на руке номер, а он рассказывал про свой побег из плена. Как он переплывал Вислу, как его поймали и привели назад, в тот же лагерь, из которого он пытался бежать. Тогда нам, детям, его рассказы казались увлекательными, как приключенческий роман. Много позже я поняла, что он не хотел обременять наши детские души тем ужасом, который ему довелось пережить.
Дядя Рубен молчал. Другой дядька, Шаген, рассказывал так, что создавалось впечатление, будто война - весёлая штука. Анекдоты, любовь, смех… Дядя Ваня, ещё один фронтовик, если его расспрашивали про войну, тоже отшучивался. Несколько лет назад, разбирая после смерти его вдовы бумаги, я нашла его медаль и благодарность от Сталина. Он никогда даже не упоминал об этом.
А ещё был другой Серёжа, ещё был Ваган, ещё был тёткин муж - поженились в июне 1941 года, больше она его не видела, замуж больше не вышла, всю жизнь хранила ему верность, была тётя Инна, был… Да что говорить! Была вся страна.
Страшно было видеть, как через годы война всё же дотянулась до них своей цепкой рукой. Они умирали молодыми, умирали от инфаркта, но было ясно: это - война. Добралась.
Прошло много лет. Распалась наша страна, нас разметало, кого куда. Но эти люди, живые и павшие, всегда с нами. Они - то, что у нас не отнять. Это наша память, это наша история. Пока мы помним, мы остаёмся людьми.
Тем, кто жив, наш низкий поклон.
Тем, кто ушёл, Вечная Память!
vianer
День Победы. Усталые герои.
Когда я смотрю на эту фотографию из семейного архива, на которой в составе офицеров зенитного батальона - мои дед и бабушка, я вижу группу смертельно усталых людей. Кадровые офицеры, конечно, держатся браво, а у гражданских - уж совсем негероическая внешность. Но все они - настоящие герои. Вот так они выглядели тогда, 17.11.43, в посёлке Екатериновка Киевской области, в перерыве между боями, после смертельной и беспрецедентной операции по форсированию Днепра.
Сидят, слева направо:
Капитан Беркман М.Б.
Капитан Шепелев В.В.
Майор Голышев В.Я., мой дед
Майор Хаврук Н.И.
Капитан Смирнов С.В.
Стоят:
Ст. лейтенант мед.службы Кунина Н.В., моя бабушка
Мл. лейтенант Мельников А.С.
Лейтенант Клименко Г.В.
Ст. лейтенант Кульков С.И.
Бабушка уже беременна моей мамой, которая родилась в марте 1944 в ст. Кривец, под бомбами. Бабушка с грудным ребёнком на руках была эвакуирована в тыл, а через два месяца её зенитная батарея была уничтожена фашистскими пикировщиками. По-видимому, все, кроме неё, люди с этого снимка погибли, так как она ни кого не нашла после войны, как ни старалась.
nota_x
Писала, что на сайте увидела своего деда Павла Филипповича, который пришел на фронт гвардии рядовым в феврале 1943 года. Дед был разведчиком, за отвагу, смелость и решительность был награжден медалью "За боевые заслуги" Будучи командиром отделения разведки 343 Гвардейской Стрелкового полка 119 Гвардейской Режицкой стрелковой дивизии,
31 августа 1944 года за смелые действия во время захвата контрольного пленного был награжден Орденом "Красной звезды" .Вторым орденом "Красной звезды" был награжден за смелые и отважные действия в группе захвата по поимке пленного в январе 1945 года. Еще был награжден двумя медалями "За отвагу" за свою смелость и решительность, за то, что был примером для товарищей в бою. Дед получил два серьезных ранения 27 сентября 1943 года и 23 февраля 1944 года. Лишился ноги.
Еще увидела деда мужа, Федора Ивановича, воевавшего с августа 1941 года, красноармейца минометной роты 1 отделения мотострелково-пулеметного батальона 1 Танковой бригады, за то, что будучи комвзвода под сильным обстрелом минометов противника несмотря на то, что большое количество расчета было выведено из строя, продолжал стрельбу, нанося большие потери противнику, давал возможность успешному продвижению пехотных подразделений, уничтожил 4 миномета и 2 пушки ПТО, был награжден орденом "Красное знамя".
В составе 213 Ударного полка Северного фронта участвовал в защите Мурманска, в конце августа 1941 г. был контужен. Получил два ранения- под Старой Руссой при ее защите в апреле 1942 года под селом Присморжье. В составе 5 армии 299 Стрелковой дивизии на защите г. Сталинграда при штурме с. Орловка был ранен. Был награжден медалью "За оборону Сталинграда". Участвовал в боях при взятии Харькова, Полтавы, Кременчуга и форсировании Днепра. Был удостоен награды -орден "Красная звезда".
А ранее, в 1943 году, был награжден медалью "За отвагу" -уничтожил неприятельский обоз с грузом и до 15 врагов.
А жена его, Юлия Борисовна, во время войны, самолеты ремонтировала... И после переборки двигателей сама их тестировала...
Не нашла в прошлом году информацию о втором героическом деде мужа Александре Петровиче, ушедшем в 1938 году в армию в морфлот, на подводную лодку на Дальнем Востоке, и не успевшем вернуться - срок службы был 5 лет. И получилось, что воевал дед с 1938 г. пройдя дальше советско-японскую войну- Маньчжурскую операцию.
Нашла вот, там же - на подвигнарода.ру. Александр Петрович, будучи старшиной 1 статьи, был награжден медалью "За отвагу" в сентябре 1945 года и Орденом Отечественной войны второй степени. Очень приятно то, что сайт обновляется и пополняется... Значит, не забудем!
Всем ИМ ЦАРСТВИЯ НЕБЕСНОГО! А живущие ныне ветераны не должны бояться показать свои награды... неправильно это.
С праздником ВАС! МИРА НАМ ВСЕМ! Как это актуально...
mar_mi
У мужа дед десантником всю войну прошел, на Курской, в Севастополе, Сталинграде - все крупные битвы его. Ордена отчественной 1 степени, красной звезды, медали за освобождение Польши и Западной Украины, домой вернулся в начале 1947-го. Но о войне он не рассказывал, сколько его внук не просил - говорил, что ненужно это... Умер он в 1989.
А моих дедов я не застала - один погиб в 1956 - корабль затонул при шторме в баренцовом море (у него судьба, кстати, была тяжелая, но тематика не военная), а второй дед умер от инфаркта в 1964, ему и 50-ти не было.
mujer_soleada
В годовщину победы хочу рассказать о моей бабушке - человеке, пережившем войну, побывавшем в плену и вернувшемся обратно. Ведь то, что я сейчас живу, определялось ещё тогда, в далёких сороковых… Вот, что я знаю о том времени, по рассказам моей бабушки.
Бабушку зовут Антонина. Сейчас ей 86 лет. Когда ей было всего шестнадцать, до деревни под Орлом, где жила семья, дошли немцы. Их дом стал квартирой какого-то офицера, а вся семья - моя прабабушка, бабушка, её сестра - переехали жить во флигель и превратились в обслугу. У офицера, занимавшего дом, был адъютант. Я не знаю имени этого человека, бабушка его не помнит, но именно он спас бабушке жизнь. Произошло это так.
Через какое-то время начались так называемые «угоны в Германию». Немцы отбирали тех, кто мог работать, и грузили их в эшелоны для отправки в Германию. Туда попала и моя бабушка. Этот адъютант, о котором я выше упомянула, как раз ехал в отпуск на родину в тех же составах. Он запомнил, в каком вагоне была бабушка (она говорит, ехали, «как селёдки в бочке»), и по прибытии каким-то образом сумел забрать её с поезда (понятия не имею, насколько это было сложно). Он отвёз её в знакомую семью, имевшую собственный дом, где все оставшиеся военные годы бабушка и прожила в качестве служанки. Большинство людей с того поезда попали в один из концлагерей, где, думаю, и погибли.
Дом стоял где-то в сельской местности, из ближайших населённых пунктов бабушка помнит Майнинген и Васунген.
В школе бабушка учила немецкий и поэтому могла худо-бедно общаться с хозяевами. К концу войны она уже бегло «шпрехала». Хотя сейчас память у неё уже не та, она до сих пор помнит какие-то немецкие четверостишия и фразы, намертво засевшие там.
Когда я навещаю её, она часто говорит об этом времени. Да практически только об этом и говорит. Во всяком случае, говорила, пока я не родила сына. Теперь второй темой разговоров является правнук.
В Германии её звали Тони. Рассказывает, как вставала в пять утра, работала по дому, в огороде, ухаживала за младшими детьми хозяина и хозяйки, выполняла любую работу и ложилась спать уже за полночь.
Семья была сложная. Хозяйка, фрау Марихен, страдала какой-то разновидностью шизофрении, порой была неадекватна, вспыльчива и жестока. Бабушка подружилась с её старшей дочерью по имени Алица, мать нещадно ругала дочь за дружбу с «этой русской». Бабушка до сих пор жалеет, что ничего не знает про дальнейшую судьбу Алицы, с которой они были почти ровесницами. Алица была влюблена в работающего в хозяйстве поляка, они даже пытались убежать вместе, не получилось. Мать жестоко избила Алицу (бабушка говорит, живого места не было, глаза не могла открыть из-за отёков), посадила её под замок, говорила «лучше убью, чем достанешься ему». Так бабушка и не знает, чем кончилась эта история.
Отец семейства Карл Шейфер, которому тогда было, я полагаю, около сорока или немногим больше, был неравнодушен к бабушке. Уже в самом конце, когда в Германию вошли союзные войска и пленные официально стали свободны, бабушка засобиралась домой. Он убеждал её остаться, говорил, что жена долго не протянет, и он сможет жениться на бабушке. Она говорит, ей было смешно это слушать, она хотела только одного - вернуться домой. Останься она там, в Германии, и нашей семьи, такой, какая она сейчас, не было бы.
Но до этого было ещё вот что.
В конце войны первыми в тех местах оказались союзные части американцев. К дому, где жила бабушка, подъехала грузовая машина, из которой вышли двое: белый и чёрный американцы (бабушка говорит, «негр»). Они заставили выйти из дома всех, кто там был, «посмотрели всех», отобрали бабушку, засунули её в машину и куда-то повезли. Машина остановилась в безлюдном месте, белый вытолкнул её из машины, стал тыкать ей в грудь автоматом (она говорит, вся грудь потом была в синяках). Рванул серёжки прямо из уха, порвал мочки (с тех пор и до нынешнего времени бабушка никогда в жизни не надевала серьги). Бабушка говорит, она уже прощалась с жизнью, она была уверена, что её убьют, скорей всего, после изнасилования. Всё это время чёрный не принимал в происходившем участия, он даже не выходил из машины, потом вышел и стал что-то говорить белому, спорить с ним. Они обращались к ней по-английски, этот язык она не понимала, но вычленила одно слово - «Russian», произносимое с вопросительным оттенком. Поняла, что они спрашивают её, не русская ли она. «Да-да», начала кричать она, “Ich bin Russisch! Russisch!” Казалось, это каким-то волшебным образом подействовало.
Через какое-то время обсуждений между похитителями, показавшееся её вечностью, её посадили обратно в машину и повезли обратно. «Казалось бы, зачем?», не перестаёт она удивляться до сих пор. «Ведь гораздо проще было пристрелить меня там, никто бы и не хватился. Видишь, внученька, всё на роду написано. Видать, было суждено мне прожить долго». Её привезли к воротам дома, откуда взяли. Хозяин стоял на крыльце в той же самой позе, в которой стоял, когда её увозили. Он так и простоял там всё это время. Как только он её увидел, ещё издалека закричал: «Тони, они с тобой что-нибудь сделали?» Она в ответ кричала: «Нет, ничего!»
Потом был уход из этой семьи, пребывание на пересыльном пункте (бабушка стряпала там еду для наших), долгое путешествие обратно домой, часть из которого пришлось даже пройти пешком.
Дошла. Родная деревня сожжена дотла. Дома не осталось, жили в погребе. Строили женскими силами новую хату. Пилили в лесу деревья, на единственной оставшейся корове возили стволы из леса в деревню.
Много чего бабушке потом ещё довелось пережить. Это уже совсем другая история. Но война осталась за плечами. И на плечах. До самого конца жизни несёт она с собой эту войну.
iraizkaira
…Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Ждали. Ждали всех. Но не вернулись с той войны миллионы. Каждая семья, конечно, помнит своих. Тех, кто ушёл.
Их было двое родных братьев, Георгий и Григорий, был ещё Альберт, молодые, красивые, только что окончившие школу. Девчонки бегали за ними, матери тряслись, как бы не сглазили, все их любили - улыбчивых и добродушных. На войну они ушли в 1941 году. Так и не вернулись. Они ушли, почти ничего не узнав о жизни, не полюбив девушек, не женившись, не став отцами, не… не…
Узнали главное: за что нужно умирать.
Умереть за Родину - для них это не было пустым звуком.
Умереть за Родину - для них это не звучало ″слишком пафосно″.
Прошло какое-то время, и младший брат Альберта, Сергей ушёл вслед за ними. Он вернулся в 1946 году, после концентрационного лагеря. Помню, как девчонкой я рассматривала выжженый у него на руке номер, а он рассказывал про свой побег из плена. Как он переплывал Вислу, как его поймали и привели назад, в тот же лагерь, из которого он пытался бежать. Тогда нам, детям, его рассказы казались увлекательными, как приключенческий роман. Много позже я поняла, что он не хотел обременять наши детские души тем ужасом, который ему довелось пережить.
Дядя Рубен молчал. Другой дядька, Шаген, рассказывал так, что создавалось впечатление, будто война - весёлая штука. Анекдоты, любовь, смех… Дядя Ваня, ещё один фронтовик, если его расспрашивали про войну, тоже отшучивался. Несколько лет назад, разбирая после смерти его вдовы бумаги, я нашла его медаль и благодарность от Сталина. Он никогда даже не упоминал об этом.
А ещё был другой Серёжа, ещё был Ваган, ещё был тёткин муж - поженились в июне 1941 года, больше она его не видела, замуж больше не вышла, всю жизнь хранила ему верность, была тётя Инна, был… Да что говорить! Была вся страна.
Страшно было видеть, как через годы война всё же дотянулась до них своей цепкой рукой. Они умирали молодыми, умирали от инфаркта, но было ясно: это - война. Добралась.
Прошло много лет. Распалась наша страна, нас разметало, кого куда. Но эти люди, живые и павшие, всегда с нами. Они - то, что у нас не отнять. Это наша память, это наша история. Пока мы помним, мы остаёмся людьми.
Тем, кто жив, наш низкий поклон.
Тем, кто ушёл, Вечная Память!