Скульптор и Хлебный человек
то самое место
- Ты кто? Ты что? Ты - зонтик! (с)
"Синдром хлебушка" (с)
Однажды мама отправила меня в магазин за хлебом, но у хлеба были другие планы, завязалась перестрелка, и он ранил меня в ногу, а затем вырубил бутылкой по голове и потащил домой к маме. выбив дверь и кинув на порог моё немощное тело, он сухим голосом произнес: "в следующий раз отправь кого-нибудь посерьёзней, дрянь. я буду ждать". хлеб закурил сигару и ушёл обратно в магазин. он не боялся, что за ним придут, он был готов. (с)
По выжженному жарой небу, сверкая брюхом, незаметно ползло солнце-скарабей. Тень решётки, ограничивающей крышу, чуть заметнее поворачивалась, квадраты света превращались в ромбы, зелёный рубероид сверкал случайными осколками, и всё по глазам. Место выглядело совершенно безжизненным, впечатление портила лишь растущая прямо на крыше молодая берёзка и неподвижная фигура, полускрытая её куцей листвой, отличимая от тени чуть большим контрастом. Случайный гость? Здесь? Нет, это просто солнечный морок. Нарочито громко печатая шаг, Злаки приблизился к деревцу. Он не отрывал глаз от тёмной фигуры, стараясь (но не желая) заметить какое-нибудь движение, когда неожиданно услышал голос за спиной.
- Неплохое жилище ты себе присмотрел, - Злаки испуганно дёрнулся и отпрянул в развороте, выхватывая револьвер. - Спокойно, это всего лишь я.
Гость прошёл мимо Злаки, на ходу отводя нацеленное на него дуло в сторону и, протянув руку к берёзке, снял с ветки тёмно-серый пиджак.
- Где-то по пути сюда я попал под конкретный ливень, но у тебя такое солнце, что всё высохло за... полтора квадратика.
- Полтора квадратика? - медленно переспросил Злаки, убирая револьвер и пристально разглядывая собеседника. Это был, вроде бы, человек. Но что-либо более определённое о нём сказать было затруднительно. При взгляде на него зрительное восприятие начинало вытворять нечто неестественное, отказываясь работать, заглючивая, искажая картинку до сюра или трезво убеждая, что тут никого нет и не было.
- Полтора, - гость надел пиджак, сразу став частично материальнее. - Настолько сдвинулась тень. Хм... запомни этот исторический момент - я очень редко что-то кому-то объясняю.
- Весьма польщён, - съехидничал Злаки. - Чем обязан? Кто ты такой вообще?
- Полагаю, теперь, по закону жанра, я должен отвечать на вопросы, - вздохнул незнакомец. Помолчав, он извлёк из кармана пачку сигарет и прикурил, воспользовавшись миниатюрной линзой, прикреплённой к кольцу, направив её на солнце. Заметив заинтересованный взгляд Злаки, пояснил:
- Не помню, откуда у меня эта побрякушка... вот, пригодилась.
Подняв лицо к солнцу, он блаженно щурился и выдыхал дым, из-за которого снова стал почти неразличим.
- Знаешь, что самое печальное? Я всё чаще забываю прикусывать ментоловую капсулу. Это значит, я не наслаждаюсь курением, а просто выполняю бессмысленный ритуал. Сказывается пагубное влияние того места, в котором я надолго застрял, скрываясь от выполнения своей службы.
- Не увиливай, - сказал Злаки, анализируя услышанное. - Отвечай.
- Хорошо, раз ты мне так симпатичен... Стал бы я иначе вообще с тобой разговаривать, - гость прикусил фильтр и, глубоко затянувшись, выпустил новую порцию дыма, который на этот раз унесло ветром. - Можешь называть меня Стронцо, это имя было моим в последнее... как же это... в общем, там, где я был до того, как пришёл сюда.
- С чего такое имечко? - хмыкнул Злаки.
- Город, в котором я скрывался, случайно создан одним мечтателем-меланхоликом. Под действием своих депрессивных фантазий он убрал из него все цвета, точнее, приглушил их таким образом, будто во всё добавил приличную долю стронция.
- То есть, всё стало таким... цвета дерьма, - насмешливо сказал Злаки.
- Ты слишком обобщаешь, - Стронцо примостился на парапет, прислонившись спиной к решётке, вытянул руку в сторону и пошевелил пальцами, с нескрываемым восторгом следя за тем, как его тень синхронно повторяет движение. - Поразительно. Как же мне тебя не хватало! Дело в том, что в том Городе нет теней, можешь себе такое представить? Там всё время закат, который никогда не заканчивается, но солнце уже зашло и застряло где-то в пустоте, случайной складке в ткани мироздания. Заброшенный мир, забытый демиургом. Я не жилец тех мест, я просто скиталец, собирательный персонаж. Мне повезло.
- Партизан среди землян, - хмыкнул Злаки. Он подошёл ближе и сел на горячий рубероид напротив гостя, стараясь не коснуться его тени. - В том, что ты сказал, есть нестыковка. Ни один город нельзя создать случайно.
- А у тебя действительно убогая душонка, - буднично заметил Стронцо, выбрасывая окурок через плечо.
- Я смотрю, ты скор на абсурдные оскорбления, - равнодушно прокомментировал Злаки. - Меня бы это задело, если б я обладал развитым эго. Но здесь вступает в силу закон меткой случайности. Или случайной меткости, называй как хочешь. Она не то, что убогая, её вообще нет. Я Хлебный человек.
Стронцо, казалось, задумался, продолжая изучать свою тень и вертя в пальцах новую сигарету. Пока он так сидел, не произнося ни слова, зрительное восприятие Злаки вроде бы немного очнулось и спроецировало в мозг образ худого бледного человека с чёрными глазами и длинными чёрными волосами. Можно было даже разглядеть хаотично усыпавшие скулы и нос веснушки, странные и неуместные на этом лице. Внимание отвлекала красовавшаяся на пиджаке нашивка в виде кричащей лимонной полоски.
- Что ж, я о тебе слышал, - наконец произнёс гость. - Хлебный человек... Один мечтатель, назовём его Скульптором, создал тебя и ты надолго стал его любимой игрушкой. Он придумал тебе облик и жизнь, в которой сам с увлечением принимал участие, вы были неразлучны, он тебя обожал, а сам был для тебя всем. До тех пор, пока... ты ему не наскучил.
Злаки вздрогнул, потом лицо его исказилось. Он поспешно закрылся от собеседника руками.
- Откуда ты всё знаешь? - глухой голос скрадывал эмоции.
Во взгляде Стронцо мелькнуло сочувствие, он грустно улыбнулся и продолжил:
- Лепить из хлеба - это табу. Если уж ты вылепил кого-то из хлеба, будь добр его съесть - таков моральный закон. Но тебя просто выбросили, как мусор. Изувеченный, ты долго пытался вернуть прошлое, искал общества Скульптора, делая вид, что совсем на него не обижен, старался изо всех сил быть интересным, весёлым и классным, но всё было бесполезно. Он же Мечтатель, ему интересно всё, но остановиться, застыть, залипнуть на чём-то одном для него равносильно смерти. Сейчас у него иные увлечения. После того, как вы расстались, ты долго бесновался, демонстрируя окружающим свои раны, нанесённые этим жестоким ребёнком, в поисках участия и симпатии - не самая плохая замена былого отношения к тебе, но это было всё равно что заменить солнце лампочкой в тридцать ватт. И вот сейчас ты здесь, ненужный, искалеченный, заброшенный, живущий прошлым. Это драма, не так ли?
- Нет никакой драмы, - сказал Злаки, коснувшись шрама на руке в виде инициалов и даты. - Он же Скульптор, а я просто хлеб.
- Если бы всё было так просто, - пробормотал Стронцо, вставая и поворачиваясь к солнцу, которое уже заметно спустилось к горизонту. - Походу, я нашёл себе новое призвание - психолог чудовищ.
Он невесело рассмеялся и потянулся, хрустнув плечами.
- Скоро закат, как я люблю это зрелище! Но только тот, что сменяется ночью, которая, в свою очередь, переходит в рассвет, - он достал очередную сигарету. - Не хочешь закурить? Качественно стимулирует работу мозга, рекомендую. Хотя, какой мозг, ты же просто хлеб... шучу.