«Земля безразличных» (рассказ про войну в Ливии).

[strejndzher]

«Земля безразличных»

«Жизнь принадлежит только тем, кто не боится её потерять» © Роберт Хайнлайн

Начинался дождь. Тяжелые капли, хищно впивались, в усталую землю. Антон осторожно выглянул из окна, и присел на подоконник.
Вот уже много лет он повторял этот «ритуал», воспроизводя его идеально точно, словно выполняя заложенную программу.

Но не осталось никого, кто знал - зачем он это делает. Время поменяло людей, притупило память и зрение, сгладив страшные воспоминания - в обмен на морщины.

Много лет назад, в такой же обычный день - начался конец мира. Мира живых.

Глава 1.

Последние дни августа пролетали, словно натовские бомбардировщики. Стены Триполи покрылись копотью, а над улицами метались смрад и запах гниения, зажатые в узких городских лабиринтах.

Наши позиции снова бомбили. Убили соседа - такого же ополченца, как и я.
Мы кричим: - «Аллах, Ливия, Муаммар». Кричим - умирая. Сербы - те молчат, только скрипят зубами, или зло матерятся по-своему. У них - своих счёты с «натистами», у нас - свои. Говорят, что в городе есть даже русские. Сам не видел - но не удивлюсь, ведь и им есть за что мстить.

Свист. Вспышка. Пыль… Пыль снова застилает глаза и въедается в пересохшие губы. Небо стало врагом. Врага можно убить - а самолеты сбить. Но нечем…
Бессилие - самое страшное в этой войне. Крысы умирают, наемники гибнут, даже спецназ натистов - смертен. А самолёты не сбить. Проклятые железные птицы…
***

Сегодня видел Хамиса, сына Каддафи. Настоящий воин - бесстрашен, честен, умён. Он улыбался, пытаясь нас подбодрить - но было заметно, как сильно он вымотался. Сражается круглые сутки, и так уже целых полгода.

Абу-Салим решили оставить, отходим на юг, попутно разгоняя «крыс». За несколько дней в городе - они успели разграбить лавки и музеи, перестрелять животных в зоопарке, вырезать два госпиталя и бессчетное число жителей. Чёрным оставаться в городе - верная смерть. В моем отряде их семеро - эти не подведут.

С неба сыплются листовки: - «Сдавайтесь и вам сохранят жизнь. А еще у нас вкусная еда и вдоволь воды». Хорошо горят, эти крысиные бумажки.
***

Еще одна ночь, еще один день. Держим оборону. Жив.

Глава 2.

На рассвете встретили группу русских. Речь странная, словно рублёная - ничего не понял, но улыбался и махал руками. Похлопали меня по плечу. Движемся дальше. Вместе нас стало 73 человека - 68 наших, два серба и трое русских. Из наших лишь семеро военных и один полицейский. Остальные, как и я - простые ополченцы.

Недавно выступал брат-лидер, и я записал его речь: - «Угнетённые люди всего мира, битва началась. Не отчаивайтесь, помощь близка…», - надеюсь он знает о чем говорит. Помощь была бы кстати.

Последний приказ был двигаться в Бени-Валид, а оттуда в Сирт. Связь не работает, транспорта нет. Продвигаемся в сумерках, по каким-то задворкам.

Смели два блокпоста крыс, захватили одного белого. Оказался француз-наводчик. Передали его местным, из разрушенного (при авианалете) дома. Даже не хочу знать, что с ним сделают.
***

Укрылись в руинах автомастерской. Выяснилось, что один из сербов более-менее знает русский язык и арабский. Наконец-то смогли пообщаться с русскими. Говорят, что пришли мстить за свою уничтоженную Родину. Называют Ливию - «последней крепостью Союза». Один из сербов напрягся и что-то тихо добавил, про погибшую в Белграде дочь.

Не знаю как остальные, но я чувствую, что эти люди пришли сражаться. По своей собственной воле. Продолжая какой-то свой, давно забытый спор.

Спросил у них, почему вдруг напали на Ливию, а не на кого-то еще. Русский ответил, что в тюрьмах, когда проверяют камеры, точно зная какая им нужна - начинают проверку с соседних, чтобы не выдать информаторов.

Вспомнил соседние Египет, Тунис, Алжир, Судан… Стало понятно к чему он клонит. Выходит, что мы были мишенью изначально, а все эти революции - лишь прикрытие.
А вот имён они так и не назвали, отмахнулись, мол «не до того сейчас».
***

Рядом снова что-то бомбили. Привык. Выспался. Вечером обучали правильному обращению с оружием, маскировке и языку жестов. Вечером выступаем.
***

Добрались до города. Свернули на Сирт.

Глава 3.

Четыре дня пути позади. Еды нет. Вода на исходе.
Устроили засаду прямо на главной дороге. До Сирта еще километров 100. Сил не осталось…
***

Никогда не думал, что бой может длиться лишь несколько секунд. Я даже выстрелить не успел, а все уже закончилось. Теперь у нас есть три «тойоты» с тяжелыми пулеметами и мобильная радиостанция «крыс».

Послушали эфир. Сирт окружен и утюжится авиацией. Защитникам предъявили ультиматум - мол сдавайтесь и будете жить. Ну-ну, знаем мы этих крысиных болтунов. Что сдавайся, что сражайся, выход один - смерть.

Повесил зеленый флаг на трофейную машину. Тут же подошел русский, аккуратно снял флаг, сложил и протянул его мне обратно. Так же аккуратно повесил на его место флаг мятежников. Подмигнул.
Намёк понял, не дурак.
***

Через день, утром, уничтожили большой блокпост. Перебили две сотни крыс, вместе с тремя натовскими координаторами. Освободили женщин и с десяток еще живых, накрепко связанных негров. Потеряли тридцать шесть человек, причем все ополченцы. Через час налетели самолеты и разнесли в щепки наши «тойоты». Хорошо, что пулеметы предусмотрительно сняли.

Освобожденные говорят, что до Сирта всего 7 километров. Решили разделиться на три группы, иначе становимся легкой мишенью для самолётов.
Одну группу взяли наши военные, вторую возглавили сербы и полицейский, мою - русские. Итого, в моей группе 15 человек, у сербов и наших - по 16 бойцов в отряде. Снова объясняемся жестами.
***

Попали под авиаудар. Потеряли двоих. Первая группа увязала в бою за городской блокпост, вторая зашла с тыла. Мы - держим улицу от наседающих бандитов.
***

Прорвались. Заняли оборону в руинах ближайшего здания. Кругом смрад и обезглавленные трупы. Похоже, что здесь недавно шла резня. Казнили горожан, за то, что посмели родиться там же, где родился Каддафи. И этих-то мясников называют «мятежниками»? Ну-ну… Давно ли Аль-Каида стала другом НАТО?
***

Отбили три штурма. Боеприпасы на исходе. Стены вокруг - изрешечены пулями. Решили отходить вглубь города, туда, где слышны выстрелы.
***

Встретили наших. Спасены.

Глава 4.

Сентябрь в разгаре... Авиация НАТО непрерывно бомбит город. Ждем большого штурма. Вроде бы не страшно - но всего трясет. Серб сказал, что это нервное.
От нашего отряда осталось всего 9 человек: - я, серб-переводчик, русский, двое наших военных, полицейский и три ополченца. Хорошо, что в городе много опытных солдат. Мы должны выстоять.
***

Нас снова забрасывают нас листовками, что мол Каддафи - сбежал. Каддафи - убит. Каддафи - предал всех. Но мы давно привыкли к их лжи.

Какая это была атака? Кажется седьмая? Или уже восьмая? Боевики и натовцы наступают - мы стреляем. Они вызывают авиацию - мы отступаем. Они наступают - мы возвращаемся к свежим руинам и снова стреляем. Патронов теперь много, на всех хватит.
***

Октябрь. Вечер. И еще один день позади. Наверно это моя последняя запись - утром меня зацепило, и как-то особенно подло ноет плечо. Очень тяжело держать автомат. От группы осталось лишь четверо. Я, серб, русский и полицейский. Остальные погибли. Держим оборону в разрушенном доме, на ключевом перекрестке. Из окон удобно вести огонь сразу в двух направлениях. Русский и серб сидят на подоконниках, всаживая патрон за патроном в головы наступающих крыс.

Силы стремительно уходят и я чувствую, что уже не увижу нашей победы. Флаг, речь Муаммара и мои записи я отдаю русскому, но и сам продолжу сражаться.
Да, я наконец-то узнал, как их зовут: - Радко и Антон.

Эпилог.

Антон тяжело вздохнул. Семнадцать лет промелькнули - а кажется, что всё было словно вчера. Он помнил, как Ливию наводняли «каратели» всех мастей. Как два месяца прорывался в Египет.

Помнил и акты устрашения - которые провели западные правительства, против собственных граждан. Убивая их словно скот, с одной лишь целью - возложить вину на Муаммара Каддафи. Натовцы пошли на всё, чтобы одной ложью - закрыть другую. Чтобы опорочить, унизить, запачкать непокорного Полковника.

Дальше было множество войн - но старт им был дан именно в Ливии. Мир покатился в хаос, а хаос смеялся криком гиен и скрежетом крыс.
Родной Мурманск уже с десяток лет находится под «международным протекторатом» (как теперь называют оккупацию), а Россия (как и множество других стран) была разделена на части.

В мире, которым он стал, вся информация превратилась в одноразовую труху и фальшивку. Людей так напичкали противоречивыми данными, что стало непонятно, во что можно верить.
И тогда мир - окончательно погряз в безразличии. Осталась лишь равнодушная пёстрая масса, вместо «живых» людей. А их дети росли, думая о смерти чаще, чем о жизни.
Кого-то убивали, кого-то насиловали - но всем было всё равно. Кто был постарше - выгорел изнутри. Кто был молод - смирился.

Мир изменился. Изменились и мы. Став последним поколением, знавшим, что кроме лжи - бывает и правда. И если точка зрения отличается от навязываемой - то не нужно таиться.

Нас рассеяли, сперва на земле, в боях за Ливию. Затем в политике и СМИ, а потом и вовсе, выставили напоказ - эдакими «деревенскими дурачками», и нытиками о «теории заговора». Отгородившись от правды - заслоном из непробиваемой лжи и нахальства.

Со временем, на Земле воцарился самый изысканный тоталитаризм, благодушно спрятанный за ширмой демократии. Каждые несколько лет, как заведенные игрушки, сменялись улыбчивые политики и главы государств. Но ничего не менялось за главной ширмой. Кукловоды стали бессрочными владыками обессиленной, безучастной планеты.

И теперь оставалось лишь мечтать, что можно как-то вернуться в прошлое - и всё изменить. В далёкий 2011-ый, или хотя бы в 2012-ый. Когда еще не было слишком поздно…

Антон слез с подоконника, подошел к шкафу, и аккуратно достал спрятанный сверток. Пальцы скользнули по прохладному зеленому шелку. Он бережно развернул запрещенный флаг, достал из него потрёпанные листки и невольно напрягся, прочитав заветные слова, записанные дрожащей рукой его погибшего друга: -

«Угнетённые люди всего мира, битва - началась!».

Конец.

Посвящается Муаммару Каддафи - революционеру, мечтателю, человеку.

© strejndzher. «Земля безразличных». 31.08.2011