7 300 дней без Советского Союза, или Про апатию и мародеров.
«Лишь будучи активным участником событий, можно сыграть действенную роль» © Антуан де Сент-Экзюпери
Пару недель назад я пообещал, что напишу на тему ГКЧП в его 20-ую годовщину. Время пришло.
Мне не запомнилось 19-ое и 20 августа 1991-ого года. Зато врезались в память, минуты и часы 21 августа, и именно его - я считаю последним днем Советского Союза.
Тот день я провел в подмосковном Дмитрове. Город был похож на замершего пса, который бесконечно верен хозяину, но может лишь грустно скулить, когда хозяин дерется с хозяйкой, не зная как остановить их обоих.
Ожидание, словно вязкий туман, расползалось по улицам. Не было ни демонстраций, ни криков ликования или слез. Оцепенение - сковало сильных, умных, доверчивых граждан. И я чувствовал, что оцепенение было чем-то стандартным для 99,9% городов, сёл и деревень СССР, переживавших эти роковые минуты.
«Куда бежать? Что делать? Как жить? Что изменится? Кто прав, а кто ошибается? Зачем одни «свои», стали бороться с другими «своими»? Откуда столько злобы в людях?», - эти вопросы задавали себе миллионы телезрителей и радиослушателей.
Привычный уклад зашатался. Зашатался где-то далеко, в Москве - а потом, вся страна заходила ходуном, словно войдя в деструктивный резонанс со своею Столицей...
Оцепенение - защитная реакция организма, подвергшегося стрессу и/или боли такой силы, что они легко могли бы убить человека, или разрушить его личность. И тогда, срабатывают механизмы блокировки, отсечения внешних эффектов, чтобы дать шанс выжить. (Это может принимать самые разные формы: - запой, состояние аффекта, потеря сознания или рассудка и т.п.). В такие моменты, сила воли и страсть к жизни - покидают тело, глаза гаснут, а тело пронизывает бесконечная усталость. Если состояние становится постоянным, то дальше человек превращается безразличную развалину, выгоревшую изнутри. Доживающую - но не живущую.
Апатия нашего общества - не является чем-то необъяснимым. Ответ там, в прошлом. 630 миллионов 720 тысяч ударов сердца назад. Именно тогда сработала блокировка воли к жизни. Когда свои, стали бить своих же - ради чужих и чуждых идей.
Дети - хотели «жувачку со вкладышами» и красивых игрушек.
Взрослые - красивых «игрушек» и игру в реалтайм «монополию».
Но ни первые, ни вторые и не думали, что ради «мишуры» - придется отдать свою Родину. Людям хотелось Родину 2.0, обновленную и чистую. Родину со знаком «+», но никак не мишуру взамен Родины вовсе.
Был ли ГКЧП спасением, или же не был - это уже не важно. Куда важнее другое - состояние оцепенения, которое так и не спало с людей с того дня. Словно проклятые, по улицам бродят люди с потухшими глазами - доживающие, а не живущие. Опора в их жизни была зверски выбита, самих их страшно унизили и заставили пройти через все круги ада.
Они могли бы стать сильнее - закалившись в сражениях. Могли бы стать мудрее - если бы остались идеалы и символы, хотя бы простейшие ориентиры: «хорошо» или «плохо».
Могли бы - но не стали. Потому что в таком состоянии - нельзя адекватно воспринимать мир. Люди были ранены - но не убиты.
Представьте, что на город упала атомная бомба. Часть людей сразу погибнет, сгорев в огне «тысячи солнц»; другая часть - покроется ожогами и язвами (и мысленно поползет в сторону кладбища); третья - ослепнет или сойдет с ума; четвертые - будут медленно умирать от радиации; и лишь пятые - выживут в укрытиях или подвалах.
Перед теми кто выжил _тогда_ - стоит серьезнейшая задача. Собрать уцелевших, вылечить их, и вывести из состояния шока. А затем - дать бой, как врагу, так и мародерам, разграбившим родной «город» под шумок.
Отбившись - предстоит упорно трудиться, восстанавливая город из руин. Работа предстоит колоссальная. Но мёртвые города - должны зацвести снова.