Про мотивацию пациентов
Продолжаем тему наркологического центра и, после вступительного рассказа о рефлексотерапии, чтобы читателю были понятны следующие события, расскажем немного про устав клиники и мотивы пациентов. Главврач сего лечебного заведения много лет проработал врачом в местах лишения свободы и многое из своих тех лет перенес уже на новую работу, где пациенты были зависимы, но все-таки свободны. Также свой отпечаток на поведение главврача оставил тот факт, что в советские годы заведение имело статус ЛТП, и лечение было относительно принудительным, а само заведение относительно закрытого типа.
Мотивы пациентов были разные:
Матерям, лишенным родительских прав, прохождение лечения давало основание для пересмотра дела и, как говорит статистика, в основном детей возвращали. Хотя часто через месяц-два отбирали снова...;
Людей увольняли за бухалово, однако с оговоркой, что если пролечишься (НЕ ЗАКОДИРУЕШЬСЯ А ИМЕННО ПРОЛЕЧИШЬСЯ), увольнять не будем;
Наркоманам и алкашам за легкие нарушения (кражи), совершенные под воздействием ПАВ, суд смягчал приговор с реального срока на условный, С УСЛОВИЕМ прохождения лечения в стационаре;
Были еще причины почти монастырские: некуда было идти; Я познакомился с одним слегка чудаковатым дядькой - он не бухал, не наркоманил и не курил. Он был просто бомж, и закосил под алконавта;
Кого-то приводили жены, матери, сестры, дети - ни один из них не остался до конца. От дня до недели максимум они держались и на лыжи;
И единицы, как жемчужины, попадались такие, кто реально задолбался бухать и хотел бросить. Процент их долечивания до конца также невелик. Кто-то срывался и уходил, кто-то разочаровывался в эффективности лечения. Кстати, в Уставе было прописано, что уход ввиду недоверия к администрации является уважительной причиной, НО! уйдя по такой статье человека больше НИКОГДА НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ не примут вновь.
Идея одна - двери клиники были открыты, никого силой не держали. И оставались только серьезно мотивированные. Причем мотивированные НЕ НА ИЗЛЕЧЕНИЕ, а на ПОЛУЧЕНИЕ БУМАГИ О ТОМ, ЧТО ПРОШЕЛ ЛЕЧЕНИЕ ДО КОНЦА. И многих бумага спасала, в том числе и от реальных сроков. А уж возвращенных детей и рабочих мест, благодаря бумаге, вообще не счесть. Многие, надо признать, недолго ценили полученное и срывались вновь, но это уже отдельная тема.
Основная концепция Устава заведения заключалась в том, что все жизнеобеспечение пациенты организуют себе сами, равно как дисциплину и контроль. Администрация, как часто любил говорить главврач, лишь наблюдательный и корректирующий орган, а также прописывающий лечение. Были должности Председателя, зама его, санитара, физрука, повара и еще ряд, которых уже и не вспомнить. Все эти должности были выборными, администрация утверждала их, либо отвергала. Был "общак", называвшийся кассой пациентов, из которого брались деньги на пряники, праздники и прочие нужды, также на основании голосования собрания пациентов. Собрания происходили каждый вечер, на которых подводились итоги дня, решались насущные проблемы и планы на день грядущий. Для некоторых должностей недостаточно было решения собрания пациентов, нужны были еще дополнительные условия, об этом ниже.
Персонал клиники состоял из врачей и палатных сестер. Был главврач, два психиатра-нарколога и два психолога. Штат палатных сестер на 90% был укомплектован из бывших пациенток-алкашек. Проще говоря все, кроме одной, были пациентками в ремиссии не менее года. Хотя за год, что я наблюдал жизнь этого центра, одна сорвалась и переквалифицировалась из сотрудников в пациентки.
Наркоманов главврач недолюбливал. Их раньше и не было среди его клиентов во времена ЛТП, но новые постановления и бурное распространение недуга наркомании, заставили его принимать на стационар и их.
Отдельной статьей среди пациентов были платные, коммерческие пациенты. Их привозили, в основном, в непотребном виде, как растения, чтобы "прокапать". Некоторые были, да простит меня читатель за реализм, обоссаные, облеванные и обосранные.
Но обо всем этом продолжим в рассказе про этапы лечения.
Мотивы пациентов были разные:
Матерям, лишенным родительских прав, прохождение лечения давало основание для пересмотра дела и, как говорит статистика, в основном детей возвращали. Хотя часто через месяц-два отбирали снова...;
Людей увольняли за бухалово, однако с оговоркой, что если пролечишься (НЕ ЗАКОДИРУЕШЬСЯ А ИМЕННО ПРОЛЕЧИШЬСЯ), увольнять не будем;
Наркоманам и алкашам за легкие нарушения (кражи), совершенные под воздействием ПАВ, суд смягчал приговор с реального срока на условный, С УСЛОВИЕМ прохождения лечения в стационаре;
Были еще причины почти монастырские: некуда было идти; Я познакомился с одним слегка чудаковатым дядькой - он не бухал, не наркоманил и не курил. Он был просто бомж, и закосил под алконавта;
Кого-то приводили жены, матери, сестры, дети - ни один из них не остался до конца. От дня до недели максимум они держались и на лыжи;
И единицы, как жемчужины, попадались такие, кто реально задолбался бухать и хотел бросить. Процент их долечивания до конца также невелик. Кто-то срывался и уходил, кто-то разочаровывался в эффективности лечения. Кстати, в Уставе было прописано, что уход ввиду недоверия к администрации является уважительной причиной, НО! уйдя по такой статье человека больше НИКОГДА НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ не примут вновь.
Идея одна - двери клиники были открыты, никого силой не держали. И оставались только серьезно мотивированные. Причем мотивированные НЕ НА ИЗЛЕЧЕНИЕ, а на ПОЛУЧЕНИЕ БУМАГИ О ТОМ, ЧТО ПРОШЕЛ ЛЕЧЕНИЕ ДО КОНЦА. И многих бумага спасала, в том числе и от реальных сроков. А уж возвращенных детей и рабочих мест, благодаря бумаге, вообще не счесть. Многие, надо признать, недолго ценили полученное и срывались вновь, но это уже отдельная тема.
Основная концепция Устава заведения заключалась в том, что все жизнеобеспечение пациенты организуют себе сами, равно как дисциплину и контроль. Администрация, как часто любил говорить главврач, лишь наблюдательный и корректирующий орган, а также прописывающий лечение. Были должности Председателя, зама его, санитара, физрука, повара и еще ряд, которых уже и не вспомнить. Все эти должности были выборными, администрация утверждала их, либо отвергала. Был "общак", называвшийся кассой пациентов, из которого брались деньги на пряники, праздники и прочие нужды, также на основании голосования собрания пациентов. Собрания происходили каждый вечер, на которых подводились итоги дня, решались насущные проблемы и планы на день грядущий. Для некоторых должностей недостаточно было решения собрания пациентов, нужны были еще дополнительные условия, об этом ниже.
Персонал клиники состоял из врачей и палатных сестер. Был главврач, два психиатра-нарколога и два психолога. Штат палатных сестер на 90% был укомплектован из бывших пациенток-алкашек. Проще говоря все, кроме одной, были пациентками в ремиссии не менее года. Хотя за год, что я наблюдал жизнь этого центра, одна сорвалась и переквалифицировалась из сотрудников в пациентки.
Наркоманов главврач недолюбливал. Их раньше и не было среди его клиентов во времена ЛТП, но новые постановления и бурное распространение недуга наркомании, заставили его принимать на стационар и их.
Отдельной статьей среди пациентов были платные, коммерческие пациенты. Их привозили, в основном, в непотребном виде, как растения, чтобы "прокапать". Некоторые были, да простит меня читатель за реализм, обоссаные, облеванные и обосранные.
Но обо всем этом продолжим в рассказе про этапы лечения.