The Isle of Man -- Somewhere in Britain, Further
...F. Daimon, не веря своим глазам, всматривается в лицо Квентин. Машет рукой в сторону Эплсбери, тот перестает хрипеть. Переводит взгляд на стену, за которой находится Авриль, и ему кажется, что она действительно смотрит на него. После этого стена мутнеет, делается непрозрачной и через несколько секунд оттуда снова доносится женский крик. Отходит и садится. Эплсбери: Вы сделали многое, чтобы взять меня за горло, Эплсбери. Но далеко не все. Let's play.
Эплсбери без сил оседает на кресле, глядя на F.D. и на экран. Выражение его лица нечитаемо.
F.D. смотрит на экран и видит, что Q. сидит в простом жестком кресле, руки ее лежат на квадратных подлокотниках, сжимая их, и она смотрит прямо в экран. Белая комната, в которой стоит кресло, пуста, а дверь в комнату - приоткрыта. Поза Квентин выдает напряжение, а сама она выглядит изможденной. Негромко, to Q.: Мисс Шеппард, вы знаете, где находитесь?
Quentin так же тихо, с легкими истерическими нотками: Понятия не имею. Где-то на острове. Наверное. Я не знаю. А вы?
F. Daimon, спокойно: Я тоже на острове, но на соседнем. Вы ведь меня видите, правда?
Quentin делает несколько размеренных вдохов-выдохов, стараясь успокоиться. Я вас вижу. Не полностью. С бессильной злостью: Вас не покалечили эти...? Вы целы?
F. Daimon чуть улыбается: Покалечили. Совсем немного. Но это ведь только бодрит. Пытается уцепиться взглядом хоть за что-нибудь в комнате, где находится Кью, но не видит ничего, что бы его беспокоило, кроме открытой двери. Вкрадчиво: На вас наставлено оружие, Кью? Или ваше кресло с каким-то сюрпризом? Расскажите, пожалуйста, что происходит вокруг вас.
Quentin: Что происходит? Солдафоны в штатском. Только что вышли из этой комнаты. Скованно поводит головой: Что-то, похожее на проводки... прицепили к вискам. Но руки свободны. Робко смотрит на экран: Попробовать снять?
F. Daimon поднимается, проходит по комнате. Эплсбери дергается. F.D. раздраженно машет ему рукой, тот затихает. Останавливается напротив экрана. Снова внимательно оглядывает Квентин. Без связи с предыдущим: Как долго вы там находитесь? Когда вас захватили? С вами что-нибудь сделали... кроме "проводков"?
Quentin, тихо и быстро: Вызвали к Кимберли в начале марта. Давно, мне кажется, несколько месяцев прошло. Я сбилась со счета. И потом... не все время была в сознании. Вот кабинет Кимберли покинула непонятным образом. Вскинув глаза, успокаивающе: Ее там не было. Может быть, она успела убежать? Чуть слышно, с усилием выталкивая из себя слова: Сделали. Не так страшно, как унизительно - получать пощечины от этих скотов. Повторять по сто раз, что я ничего о вас не знаю, познакомилась случайно, получила грант, все! Их это почему-то не устраивало. Потом допросы прекратились, я все ждала, ждала... и вот дождалась. Смотрит на F.D. с надеждой. Теперь все изменится, правда? Вы целы, знаете, где находитесь, и этот вот... мистер в кресле... кажется, не контролирует ситуацию? Вы меня вытащите отсюда? Профессор?
F. Daimon легко дотрагивается до того места на экране, где лежит правая рука Квентин. Я постараюсь. Осторожно: Вам запретили двигаться? Осмотрите стену, на которой висит экран. Аккуратно, не дергаясь.
Quentin приподнимает пальцы, но не решается отнять руку от подлокотника. Они сказали, что двигаться - не в моих интересах. Я склонна им верить, но... внимательно осматривает стену перед собой, стараясь почти не шевелить головой ...но стена производит впечатление безобидной. Полированное дерево. Обычная поверхность - извилины, сучки...
F. Daimon некоторое время молчит. Сучки. Все понятно. Отходит и садится. Схема такова. "Обманутые" открытой дверью, мы с вами дергаемся, вы пытаетесь встать, и тут сценарии расходятся. Либо по электродам поступает ток, и вас принимаются пытать у меня на глазах, либо в вас просто стреляют из одного из этих сучков. Либо... я делаю то, что от меня хотят, и этот экран благополучно выключается. Сделав то, что от меня хотят, я получаю вас и всех остальных людей, которых похожим образом успели захватить. Живыми или мертвыми - не знаю. Я предлагаю вам, Кью, не делать резких движений, а себе предлагаю согласиться с теми условиями, которые поставили наши противники.
Quentin думает, снова и снова обегая стену глазами. Устало: Вот. Вы не знаете, сколько нас взяли. Ну правда, Профессор, вы же не думаете, что все действительно закончится, когда вы сделаете то, чего они добиваются? Никого они не выпустят. Я им не верю. Они так и будут держать вас на крючке, и это будет продолжаться, пока люди не закончатся. Или пока вы не перестанете их интересовать. А вы ведь не перестанете. Оживившись: ... А может, есть еще какая-нибудь возможность? Какая-нибудь такая невозможная возможность, которую они не могут просчитать? Смотрит на F.D. с отчаянием: Придумайте что-нибудь!
F. Daimon, сдержанно: Спасибо за разъяснение и за побуждение к действию, мисс Шеппард. Мне просто нужно было, чтобы вы осознавали, что без вашего участия я бы не решился вами рисковать. Незаметно для Квентин задерживает дыхание, потом тихо выдыхает. Будьте добры, аккуратно и глубоко вдохните и попытайтесь опустить одну руку с подлокотника. Лучше к себе на колено.
Quentin смотрит на F.D. напряженно, собираясь с духом, успокаивает дыхание, осторожно кивает и перемещает руку. Ничего не происходит. Вскидывает на экран заблестевшие глаза и решительно снимает руку с подлокотника. Поводит глазами направо и налево, держа руку на весу, слабо улыбается и опускает ее на колено. Слышен негромкий хлопок, рукав на правом плече Квентин окрашивается в красный цвет.
F. Daimon немедленно начинает что-то шептать, глядя в глаза Квентин. Дождавшись момента, когда кровотечение, по-видимому, останавливается, обращается к ней, уже не отводя от нее глаз: Верните руку на подлокотник, Кью. Остановить вам кровь на расстоянии я могу, но отсоединить от вас электроды - нет.
Quentin вцепляется в подлокотник и смотрит на экран округлившимися глазами, точно не веря, что это происходит с ней. Глаза наполняются слезами. Черт... извините... Кусает губы: С-скоты какие... невообразимые скоты...
Cловно в ответ на слова Квентин раздается еще один явственный щелчок и жужжание реостата. Тело ее напрягается, и пальцы вцепляются в подлокотники еще судорожнее.
F. Daimon, стараясь не потерять eye-contact, скользящим движением поднимается из кресла и располагается прямо перед экраном. Тихо: Ну что ж, тем лучше. Рука не болит, зато вы... заметно наэлектризованы. В таком состоянии все чувства обостряются. Если я сейчас всего-навсего коснусь вашего лба легким дыханием, вы услышите музыку и не будете ощущать боль. Вас не хотят убить. Вас хотят помучить. Это меня устраивает.
Quentin, умоляюще: Говорите со мной... пожалуйста.
F. Daimon, не спуская глаз с Квентин, слегка отводит руку в сторону и щелкает пальцами; в ответ на это в комнате, где находится F.D. и Эплсбери, щелкает, запираясь, замок, а нацеленные внутрь комнаты камеры показывают черно-белые полосы, а потом гаснут вовсе. Живым остается только экран, соединяющий F.D. с Квентин. Негромко, продолжая смотреть на Кью: Видите, как все снова связалось в один узел. Вы помогли мне вернуть магию, она понадобилась совершенно посторонним людям, и теперь помогает мне разговаривать с вами без свидетелей. Разве это не прекрасно? Неужели ничего подобного никогда не приходило вам в голову? Что это может быть - прекрасно?
Quentin улыбается, вслушиваясь в голос. Опускает на мгновение веки, избегая кивка, снова открывает глаза и старается их не отводить. Приходило... я думала... Я мечтала. И эти сны про вас... волшебные... иногда страшные... до обморока. Интересные - до мурашек по коже. вздыхает, продолжает почти шепотом: ...Такие прекрасные... Слышит музыку. Поддается, чуть наклоняя голову в такт, не отводя взгляда от глаз F. Daimon.
F. Daimon, шепотом: Хорошо. Но мало. Протягивает руку к экрану, не трогая его, проводит пальцами вдоль раненой руки Квентин. Волшебное, страшное и интересное, - это мало. Прекрасное - тоже только часть того, что может быть, того, что нужно. "Дотрагивается" до волос Квентин. Вы изменились с тех пор, как мы посетили Винтер-Кип. Повзрослели и похорошели. Как удачно, что эти люди позволили мне на вас посмотреть - когда у нас с вами все получится, надо будет встретиться всерьез, а не в шутку. Опускает руку чуть ниже. Вы можете немного двигаться, не бойтесь. Я поймал их волну.
Quentin продолжает совсем тихо, точно сама себе: ...волнующие... до неприличия. Расширив глаза в ужасе: Я это сказала? Сказала. И на самом деле в этом нет ничего ужасного, правда? Наоборот. Неуверенно улыбается. А можно поднять руку? Мне кажется, если я подниму... я вас почувствую.
F. Daimon смотрит на Q. по-прежнему пристально, хотя ни его расслабленной позой, ни благожелательным выражением лица это не подкрепляется. Согласно, но довольно жестко: Поднимите. Только не надо чувствовать меня, чувствуйте себя. И не задавайте мне вопросы, потому что если вы будете спрашивать у меня, можно ли, я буду вам запрещать.
Quentin медленно поднимает раненую руку и касается своей шеи под ухом. Наклоняет голову к правому плечу, продолжая прислушиваться. Я не буду задавать вопросы.
F. Daimon, мягче: Хорошо. А теперь посвятите меня в то, что вас волнует. Я здесь именно для того, чтобы воплотить ваши сны в ощущения. Кажется чего-то добившись, "отпускает" глаза Кью, медленно скользит взглядом по ее шее и снова поднимается к ее губам.
Quentin прикрывает глаза, бледнея: Вы уже воплощаете. Вы... пожалуйста, будьте осторожны со мной. Учащенно дышит. Хорошо. Так хорошо. Уже не больно. Не чувствую... их... Вас... чувствую.
F. Daimon продолжает внимательно фиксировать все внешние проявления Кью: кровь, отлившую от лица, прикушенную губу, тени под глазами, бьющуюся в основании шеи жилку. Ласкающе: Я буду осторожен... пока вы слушаетесь. Пытается разглядеть что-то в волосах Квентин возле висков; кажется, не видит, но чувствует.
Опускает взгляд на вздымающуюся в смятении грудь Квентин. Немного насмешливо: Вы тоже будьте осторожны, милая Кью. Мы с вами, конечно, сломаем все электрические приборы в Северном полушарии, но это надо делать медленно. И постепенно.
Quentin переводит дыхание, старается успокоиться и отвечать ровно, но голос прерывается. Вас легко слушаться. Вам хочется подчиняться. Вы правы. Медленно. Постепенно. Не так быстро. Вздыхает. Кладет левую руку на ямку между ключицами и стискивает ладонь в кулак. Обхватывает кулак ладонью правой руки и замирает.
F. Daimon, повествовательно: Вы, наверное, удивитесь, хотя, может быть, я вас слегка недооцениваю... но такой строгий и жесткий антураж, как сейчас вокруг вас, очень способствует... непосредственности реакций. Протягивает руку, как будто предлагая Квентин дотронуться до его ладони: Не закрывайте себя. Не расслабляйтесь, но и не прячьтесь. У нас все время во вселенной... По крайней мере, минут пять есть точно.
Quentin: Целых пять минут? Открывает глаза, протягивает руку навстречу. Плавным движением пальцев повторяет в воздухе абрис лица F. Daimon. Опускает руку напротив его руки и оставляет повернутой ладонью вверх. Чуть шевелит пальцами. Они помнят... как это, касаться ваших пальцев.
F. Daimon с легким оттенком недовольства, но так, чтобы было понятно, что он только поддразнивает, а не хочет обидеть: Приличные люди предпочитают продлить очарование на более долгий срок. Но неприличные должны уметь добиться... м-ммм... предела очарования в максимально сжатые сроки. Не переставая пробиваться взглядом к сознанию Квентин: Ах, как это хорошо... память кожи. Давайте экстраполируем ее на другие части вас, dear Q., не только на пальцы. Очень внимательно, медленно и почти досконально разглядывает Квентин, фиксируя малейшие ее движения и реакции.
Рука Квентин бессильно падает на подлокотник. С мукой в голосе: Больше всего… Сильнее всего на свете… Прикоснуться сейчас. И нельзя. С яростью: Дурацкое стекло! Проклятые катакомбы… Затихает, подчиняясь взгляду F. Daimon. Костяшки пальцев на подлокотниках кресла белеют.
F. Daimon поощрительно: Очень хорошо. Все правильно. Только вам и нельзя, милая девочка. Вам нельзя прикасаться - ведь это вы связаны, а не я. Поэтому терпите и... и терпите еще. С совершенно нечитаемым беспокойством обметает взглядом лоб Квентин, покрытый холодной испариной, постепенно поднимающийся к ее скулам румянец, положение стрелок часов на стене. Ровной ласкающей волной, не давая Кью отвлекаться, прекрасно осознавая, что важнее для нее даже не то, что он говорит, а звук и ритм: Такой умнице, такой юной, рассудительной, самостоятельной ученой девушке, как вы, дорогая Кью, такой приличной научной даме, такому глубокому тихому омуту, такой образцовой теннисистке с гладкими загорелыми ногами, такой впечатлительной исследовательнице таинственных замков и лесов Трансильвании, песков и камней долины Нила, стен и коридоров Мортлейка... такой строгой и серьезной аспирантке, как вы, my dear Q., надо терпеливо и смущенно дожидаться избавления, а не пытаться схватить его за горло... да. Уже почти совсем.
Quentin в полубреду, лихорадочно: Хорошо. Хорошо? Прекрасно. Лучше, чем прекрасно. Восхитительно. Чудесно. Не бывает так. Не бывает. Шепотом: *Вот только сердце... вот только горю. Не слушай меня. Все неважно. Пусть продолжается...*
F. Daimon упирается обеими руками в углы экрана, наклоняется ближе, почти неслышно: Вы сгорите, но так и должно быть. Уже можно, уже пора. Это ведь лучше, чем замерзнуть, это вообще - лучше. Лучше всего. Слушайте меня, сколько можете. Слушайте до самого конца. Не ради них - ради себя. Никого нет, только я. А значит есть вы.
Quentin, из последних сил, еле шевеля губами: Никого. Только вы. Глаза Квентин широко раскрываются в немом удивлении, со стороны кажется, что ее тело свело судорогой от боли. Оседает в кресле, потеряв сознание.
F. Daimon, не двигаясь, смотрит, как бесчувственное тело Кью оползает в кресле, и наконец видит, как рвутся проводки, подведенные к ее вискам. Медленно отворачивается от вспыхнувшего и потухшего экрана. Возвращается к стулу и садится. В задумчивости смотрит на Эплсбери.
Эплсбери без сил оседает на кресле, глядя на F.D. и на экран. Выражение его лица нечитаемо.
F.D. смотрит на экран и видит, что Q. сидит в простом жестком кресле, руки ее лежат на квадратных подлокотниках, сжимая их, и она смотрит прямо в экран. Белая комната, в которой стоит кресло, пуста, а дверь в комнату - приоткрыта. Поза Квентин выдает напряжение, а сама она выглядит изможденной. Негромко, to Q.: Мисс Шеппард, вы знаете, где находитесь?
Quentin так же тихо, с легкими истерическими нотками: Понятия не имею. Где-то на острове. Наверное. Я не знаю. А вы?
F. Daimon, спокойно: Я тоже на острове, но на соседнем. Вы ведь меня видите, правда?
Quentin делает несколько размеренных вдохов-выдохов, стараясь успокоиться. Я вас вижу. Не полностью. С бессильной злостью: Вас не покалечили эти...? Вы целы?
F. Daimon чуть улыбается: Покалечили. Совсем немного. Но это ведь только бодрит. Пытается уцепиться взглядом хоть за что-нибудь в комнате, где находится Кью, но не видит ничего, что бы его беспокоило, кроме открытой двери. Вкрадчиво: На вас наставлено оружие, Кью? Или ваше кресло с каким-то сюрпризом? Расскажите, пожалуйста, что происходит вокруг вас.
Quentin: Что происходит? Солдафоны в штатском. Только что вышли из этой комнаты. Скованно поводит головой: Что-то, похожее на проводки... прицепили к вискам. Но руки свободны. Робко смотрит на экран: Попробовать снять?
F. Daimon поднимается, проходит по комнате. Эплсбери дергается. F.D. раздраженно машет ему рукой, тот затихает. Останавливается напротив экрана. Снова внимательно оглядывает Квентин. Без связи с предыдущим: Как долго вы там находитесь? Когда вас захватили? С вами что-нибудь сделали... кроме "проводков"?
Quentin, тихо и быстро: Вызвали к Кимберли в начале марта. Давно, мне кажется, несколько месяцев прошло. Я сбилась со счета. И потом... не все время была в сознании. Вот кабинет Кимберли покинула непонятным образом. Вскинув глаза, успокаивающе: Ее там не было. Может быть, она успела убежать? Чуть слышно, с усилием выталкивая из себя слова: Сделали. Не так страшно, как унизительно - получать пощечины от этих скотов. Повторять по сто раз, что я ничего о вас не знаю, познакомилась случайно, получила грант, все! Их это почему-то не устраивало. Потом допросы прекратились, я все ждала, ждала... и вот дождалась. Смотрит на F.D. с надеждой. Теперь все изменится, правда? Вы целы, знаете, где находитесь, и этот вот... мистер в кресле... кажется, не контролирует ситуацию? Вы меня вытащите отсюда? Профессор?
F. Daimon легко дотрагивается до того места на экране, где лежит правая рука Квентин. Я постараюсь. Осторожно: Вам запретили двигаться? Осмотрите стену, на которой висит экран. Аккуратно, не дергаясь.
Quentin приподнимает пальцы, но не решается отнять руку от подлокотника. Они сказали, что двигаться - не в моих интересах. Я склонна им верить, но... внимательно осматривает стену перед собой, стараясь почти не шевелить головой ...но стена производит впечатление безобидной. Полированное дерево. Обычная поверхность - извилины, сучки...
F. Daimon некоторое время молчит. Сучки. Все понятно. Отходит и садится. Схема такова. "Обманутые" открытой дверью, мы с вами дергаемся, вы пытаетесь встать, и тут сценарии расходятся. Либо по электродам поступает ток, и вас принимаются пытать у меня на глазах, либо в вас просто стреляют из одного из этих сучков. Либо... я делаю то, что от меня хотят, и этот экран благополучно выключается. Сделав то, что от меня хотят, я получаю вас и всех остальных людей, которых похожим образом успели захватить. Живыми или мертвыми - не знаю. Я предлагаю вам, Кью, не делать резких движений, а себе предлагаю согласиться с теми условиями, которые поставили наши противники.
Quentin думает, снова и снова обегая стену глазами. Устало: Вот. Вы не знаете, сколько нас взяли. Ну правда, Профессор, вы же не думаете, что все действительно закончится, когда вы сделаете то, чего они добиваются? Никого они не выпустят. Я им не верю. Они так и будут держать вас на крючке, и это будет продолжаться, пока люди не закончатся. Или пока вы не перестанете их интересовать. А вы ведь не перестанете. Оживившись: ... А может, есть еще какая-нибудь возможность? Какая-нибудь такая невозможная возможность, которую они не могут просчитать? Смотрит на F.D. с отчаянием: Придумайте что-нибудь!
F. Daimon, сдержанно: Спасибо за разъяснение и за побуждение к действию, мисс Шеппард. Мне просто нужно было, чтобы вы осознавали, что без вашего участия я бы не решился вами рисковать. Незаметно для Квентин задерживает дыхание, потом тихо выдыхает. Будьте добры, аккуратно и глубоко вдохните и попытайтесь опустить одну руку с подлокотника. Лучше к себе на колено.
Quentin смотрит на F.D. напряженно, собираясь с духом, успокаивает дыхание, осторожно кивает и перемещает руку. Ничего не происходит. Вскидывает на экран заблестевшие глаза и решительно снимает руку с подлокотника. Поводит глазами направо и налево, держа руку на весу, слабо улыбается и опускает ее на колено. Слышен негромкий хлопок, рукав на правом плече Квентин окрашивается в красный цвет.
F. Daimon немедленно начинает что-то шептать, глядя в глаза Квентин. Дождавшись момента, когда кровотечение, по-видимому, останавливается, обращается к ней, уже не отводя от нее глаз: Верните руку на подлокотник, Кью. Остановить вам кровь на расстоянии я могу, но отсоединить от вас электроды - нет.
Quentin вцепляется в подлокотник и смотрит на экран округлившимися глазами, точно не веря, что это происходит с ней. Глаза наполняются слезами. Черт... извините... Кусает губы: С-скоты какие... невообразимые скоты...
Cловно в ответ на слова Квентин раздается еще один явственный щелчок и жужжание реостата. Тело ее напрягается, и пальцы вцепляются в подлокотники еще судорожнее.
F. Daimon, стараясь не потерять eye-contact, скользящим движением поднимается из кресла и располагается прямо перед экраном. Тихо: Ну что ж, тем лучше. Рука не болит, зато вы... заметно наэлектризованы. В таком состоянии все чувства обостряются. Если я сейчас всего-навсего коснусь вашего лба легким дыханием, вы услышите музыку и не будете ощущать боль. Вас не хотят убить. Вас хотят помучить. Это меня устраивает.
Quentin, умоляюще: Говорите со мной... пожалуйста.
F. Daimon, не спуская глаз с Квентин, слегка отводит руку в сторону и щелкает пальцами; в ответ на это в комнате, где находится F.D. и Эплсбери, щелкает, запираясь, замок, а нацеленные внутрь комнаты камеры показывают черно-белые полосы, а потом гаснут вовсе. Живым остается только экран, соединяющий F.D. с Квентин. Негромко, продолжая смотреть на Кью: Видите, как все снова связалось в один узел. Вы помогли мне вернуть магию, она понадобилась совершенно посторонним людям, и теперь помогает мне разговаривать с вами без свидетелей. Разве это не прекрасно? Неужели ничего подобного никогда не приходило вам в голову? Что это может быть - прекрасно?
Quentin улыбается, вслушиваясь в голос. Опускает на мгновение веки, избегая кивка, снова открывает глаза и старается их не отводить. Приходило... я думала... Я мечтала. И эти сны про вас... волшебные... иногда страшные... до обморока. Интересные - до мурашек по коже. вздыхает, продолжает почти шепотом: ...Такие прекрасные... Слышит музыку. Поддается, чуть наклоняя голову в такт, не отводя взгляда от глаз F. Daimon.
F. Daimon, шепотом: Хорошо. Но мало. Протягивает руку к экрану, не трогая его, проводит пальцами вдоль раненой руки Квентин. Волшебное, страшное и интересное, - это мало. Прекрасное - тоже только часть того, что может быть, того, что нужно. "Дотрагивается" до волос Квентин. Вы изменились с тех пор, как мы посетили Винтер-Кип. Повзрослели и похорошели. Как удачно, что эти люди позволили мне на вас посмотреть - когда у нас с вами все получится, надо будет встретиться всерьез, а не в шутку. Опускает руку чуть ниже. Вы можете немного двигаться, не бойтесь. Я поймал их волну.
Quentin продолжает совсем тихо, точно сама себе: ...волнующие... до неприличия. Расширив глаза в ужасе: Я это сказала? Сказала. И на самом деле в этом нет ничего ужасного, правда? Наоборот. Неуверенно улыбается. А можно поднять руку? Мне кажется, если я подниму... я вас почувствую.
F. Daimon смотрит на Q. по-прежнему пристально, хотя ни его расслабленной позой, ни благожелательным выражением лица это не подкрепляется. Согласно, но довольно жестко: Поднимите. Только не надо чувствовать меня, чувствуйте себя. И не задавайте мне вопросы, потому что если вы будете спрашивать у меня, можно ли, я буду вам запрещать.
Quentin медленно поднимает раненую руку и касается своей шеи под ухом. Наклоняет голову к правому плечу, продолжая прислушиваться. Я не буду задавать вопросы.
F. Daimon, мягче: Хорошо. А теперь посвятите меня в то, что вас волнует. Я здесь именно для того, чтобы воплотить ваши сны в ощущения. Кажется чего-то добившись, "отпускает" глаза Кью, медленно скользит взглядом по ее шее и снова поднимается к ее губам.
Quentin прикрывает глаза, бледнея: Вы уже воплощаете. Вы... пожалуйста, будьте осторожны со мной. Учащенно дышит. Хорошо. Так хорошо. Уже не больно. Не чувствую... их... Вас... чувствую.
F. Daimon продолжает внимательно фиксировать все внешние проявления Кью: кровь, отлившую от лица, прикушенную губу, тени под глазами, бьющуюся в основании шеи жилку. Ласкающе: Я буду осторожен... пока вы слушаетесь. Пытается разглядеть что-то в волосах Квентин возле висков; кажется, не видит, но чувствует.
Опускает взгляд на вздымающуюся в смятении грудь Квентин. Немного насмешливо: Вы тоже будьте осторожны, милая Кью. Мы с вами, конечно, сломаем все электрические приборы в Северном полушарии, но это надо делать медленно. И постепенно.
Quentin переводит дыхание, старается успокоиться и отвечать ровно, но голос прерывается. Вас легко слушаться. Вам хочется подчиняться. Вы правы. Медленно. Постепенно. Не так быстро. Вздыхает. Кладет левую руку на ямку между ключицами и стискивает ладонь в кулак. Обхватывает кулак ладонью правой руки и замирает.
F. Daimon, повествовательно: Вы, наверное, удивитесь, хотя, может быть, я вас слегка недооцениваю... но такой строгий и жесткий антураж, как сейчас вокруг вас, очень способствует... непосредственности реакций. Протягивает руку, как будто предлагая Квентин дотронуться до его ладони: Не закрывайте себя. Не расслабляйтесь, но и не прячьтесь. У нас все время во вселенной... По крайней мере, минут пять есть точно.
Quentin: Целых пять минут? Открывает глаза, протягивает руку навстречу. Плавным движением пальцев повторяет в воздухе абрис лица F. Daimon. Опускает руку напротив его руки и оставляет повернутой ладонью вверх. Чуть шевелит пальцами. Они помнят... как это, касаться ваших пальцев.
F. Daimon с легким оттенком недовольства, но так, чтобы было понятно, что он только поддразнивает, а не хочет обидеть: Приличные люди предпочитают продлить очарование на более долгий срок. Но неприличные должны уметь добиться... м-ммм... предела очарования в максимально сжатые сроки. Не переставая пробиваться взглядом к сознанию Квентин: Ах, как это хорошо... память кожи. Давайте экстраполируем ее на другие части вас, dear Q., не только на пальцы. Очень внимательно, медленно и почти досконально разглядывает Квентин, фиксируя малейшие ее движения и реакции.
Рука Квентин бессильно падает на подлокотник. С мукой в голосе: Больше всего… Сильнее всего на свете… Прикоснуться сейчас. И нельзя. С яростью: Дурацкое стекло! Проклятые катакомбы… Затихает, подчиняясь взгляду F. Daimon. Костяшки пальцев на подлокотниках кресла белеют.
F. Daimon поощрительно: Очень хорошо. Все правильно. Только вам и нельзя, милая девочка. Вам нельзя прикасаться - ведь это вы связаны, а не я. Поэтому терпите и... и терпите еще. С совершенно нечитаемым беспокойством обметает взглядом лоб Квентин, покрытый холодной испариной, постепенно поднимающийся к ее скулам румянец, положение стрелок часов на стене. Ровной ласкающей волной, не давая Кью отвлекаться, прекрасно осознавая, что важнее для нее даже не то, что он говорит, а звук и ритм: Такой умнице, такой юной, рассудительной, самостоятельной ученой девушке, как вы, дорогая Кью, такой приличной научной даме, такому глубокому тихому омуту, такой образцовой теннисистке с гладкими загорелыми ногами, такой впечатлительной исследовательнице таинственных замков и лесов Трансильвании, песков и камней долины Нила, стен и коридоров Мортлейка... такой строгой и серьезной аспирантке, как вы, my dear Q., надо терпеливо и смущенно дожидаться избавления, а не пытаться схватить его за горло... да. Уже почти совсем.
Quentin в полубреду, лихорадочно: Хорошо. Хорошо? Прекрасно. Лучше, чем прекрасно. Восхитительно. Чудесно. Не бывает так. Не бывает. Шепотом: *Вот только сердце... вот только горю. Не слушай меня. Все неважно. Пусть продолжается...*
F. Daimon упирается обеими руками в углы экрана, наклоняется ближе, почти неслышно: Вы сгорите, но так и должно быть. Уже можно, уже пора. Это ведь лучше, чем замерзнуть, это вообще - лучше. Лучше всего. Слушайте меня, сколько можете. Слушайте до самого конца. Не ради них - ради себя. Никого нет, только я. А значит есть вы.
Quentin, из последних сил, еле шевеля губами: Никого. Только вы. Глаза Квентин широко раскрываются в немом удивлении, со стороны кажется, что ее тело свело судорогой от боли. Оседает в кресле, потеряв сознание.
F. Daimon, не двигаясь, смотрит, как бесчувственное тело Кью оползает в кресле, и наконец видит, как рвутся проводки, подведенные к ее вискам. Медленно отворачивается от вспыхнувшего и потухшего экрана. Возвращается к стулу и садится. В задумчивости смотрит на Эплсбери.