Juego de cañas
Juego de cañas - испанский вариант "джерида". Еще одно название, более ранее - ludere ad jenetiam.
Juan de la Corte. Fiestas en la Plaza Mayor de Madrid. 1623
Насколько понимаю - другой вариант.
Juego de cañas en la Plaza Mayor de Valladolid. Jacob van Laethem (atrib.), 1506. Château de la Follie,
Écaussinnes (Bélgica)
Fiesta de toros celebrada en Benavente con motivo de la estancia del rey Felipe I. Pintura sobre tabla, de mediados del S. XVI. Chateâu de la Follie, Bruselas
Hoefnagel B. Xeres de la Frontera. 1575
Обращу внимание - на рисунке верхний хват копья, посадка на коротких стременах, но при этом - мундштучное оголовье и шпоры. Тип седла угадывать не возьмусь.
Просто иберийские и североафриканские хинеты.
Toma de Oran 1509, por Juan de Borgoña 1514. "Capilla mozárabe de la catedral de Toledo". Еще.
Noel Fallows. Jousting in Medieval and Renaissance Iberia. 2010
Для сравнения.
Click to viewОписание джерида у Эвлии Челеби. Со страницы 230.
А сколько людей погубили себя, играя [с ним] в джарид! Однажды султан Ибрахим соизволил повелеть этому Сейди: «Эй, Сейди! Смотри, не бросай дротиков в моих приятелей-мусахибов». Сейди же со своим абхазским выговором отвечает: «Ну право же, мой падишах! Они бросают в меня, я бросаю в них. Тут шутки плохи. Если они бьют меня по голове, я даю им в зубы». [Тогда] Ибрахим-хан распорядился пожаловать [ему] 1000 алтунов, почетный соболий халат. Он получает чин мастабаджибаши.
[Но вот] однажды, когда он играл в джарид на площади под названием Чименсафа, он попал дротиком в нескольких приближенных падишаха. Один из них вступил в перебранку с Сейди. В тот же миг Сейди убил его: свалил дротиком с коня и убил. А когда его товарищ стал прицеливаться дротиком в Сейди, тот сейчас же метнул дротик и в него, свалив его под копыта коня, словно труп. [Их] унесли в султанскую больницу. Ибрахим-хан страшно разгневался и приказал: «Немедленно убейте и Сейди, валите его с коня на этой же площади». Находящиеся рядом с [султаном] его верные приближенные сказали: «Наш падишах, сейчас он подобен сидящему на коне семиглавому дракону с кровавыми глазами, он вцепился в обоюдоострый меч, на поясе у него 12 комплектов [дротиков]. Если мы теперь скажем: "Бейте и убейте его", его на этой площади не сможет ссадить с коня и тысяча человек. А если он убьет много народу на глазах у падишаха, пойдет дурная молва. Мы просим нашего падишаха: простите ему нынешнее пролитие крови, расправьтесь с ним позже». Султан Ибрахим-хан не удовлетворил их просьбы и сказал, покрывшись огненными пятнами гнева: «Он убивает в моем присутствии моих мусахибов, неужели я оставлю его в живых? Ведь я предупреждал [его], чтобы он не убивал моих любимцев!» На это собеседники падишаха сказали: «Наш падишах, эта площадь - поле боя. Здесь не место для любимцев и прочих. Это не площадь позора, [а] площадь мужества. На ней равны и те, кто убивает, и те, кого убивают. Это закон династии Османа. Джарид - разновидность сражения». Но несмотря на то что они просили [падишаха] и обращались [к нему] со множеством убедительных слов, тот настойчиво повторял: «Непременно убейте [его]». [Между тем] верные друзья Сейди делали ему безмолвные знаки. Сейди [понял их и] тотчас, пригнувшись к шее коня, ускакал с [площади] Чименсафа. Выскочив за ворота- султанской конюшни и миновав ворота султанского дворца, он затерялся в Стамбуле; отстранившись от дел, он [затаился] в [укромном] уголке. Спустя несколько дней благодаря ходатайствам многих мусахибов - любимцев падишаха он вышел из султанского дворца в чине чашмигирбаши.
...
Так как он жил в Эрзуруме, я, ничтожный, тоже близко познакомился [с ним]. Долгое время мы были хорошими друзьями. Он даже с шуткой метнул в меня дротик на площади для игры в джарид, попал мне в лицо, и у меня изо рта выпало четыре зуба.