Чтиво-11
Пока верстается следующий номер Канады, напишу о чтиве, а то окончательно забуду свои впечатления.
В прошлом посте я открывала для себя Шалева с его «Домом в пустыне». А этого сезона открытием стал писатель Михаил Шишкин и его роман «Венерин волос». Такого гениального потока сознания уж не помню когда и видела. Я вообще-то потоки сознания не очень жалую как класс, а от этого просто балдею - к чему бы это? По образности и плотности текста полкниги тянет на отборную поэзию, остальное - сюжетно-историческая линия, тоже интересная и увлекательная. Все вместе - Литература с большой буквы, без дураков. Только при чтении таких книг, - сказал Левка, - вдруг начинаешь понимать разницу между двумя типами писателей: вот одни, вполне качественные и достойные писатели, там и сям собирают по капельке-детальке всякие полезные заметочки, авось для будущего романа сгодится, и впоследствии умело вплетают их в сюжет - а вот другие, щедрой рукой рассыпающие отборные жемчуга таланта, и не оскудевает их рука (то есть Левка выразил это куда менее вычурно, но смысл был такой).
Это все я написала позавчера. А теперь внимание - сюрприз!
camomile в этом посте ссылочку дала: прошу любить и жаловать! Можно и обсудить. Ну а мы продолжим так, как было задумано.
Собственно, мысли про писателей разных типов пришли Левке в голову не без влияния последнего романа Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы». Лучше «Синдиката», гораздо лучше (что впрочем, немудрено). Даже любовь к любимой себе почти не просвечивает, зато проснулась отчего-то любовь к многоточиям. На Улицкую я уже жаловалась за вакханалию многоточий в «Людях нашего царя» - а теперь вот и Рубина туда же. Чем вдруг прельстил этот знак препинания обеих наших примадонн - непонятно. Ну ладно, простим. Правильно говорит подруга Ленка, что в особый кайф эта книжка бывшим ташкентцам. Но и мной читалась вполне: понравилось, как персонажи хорошо выписаны, и про Ташкент опять же интересно. Но концовка сладкая, а Левка справедливо по этому поводу говорит, что жизнь может себе позволить такие концовки, а литература - никак.
Без Шалева на сей раз тоже не обошлось. Прочтя его «Эсава», я тем самым закончила все его четыре романа, которые были переведены на русский (причем два из них сдуру прочла на иврите). Вообще-то «Дом в пустыне» мне лично больше понравился, как-то ближе мне он по духу: чернухи поменьше и маркезианских штучек тоже. Но об «Эсаве» тоже можно только восторги. Наверное, эта книга и самая изощренная, и самая глубокая из четырех, и чего в ней только нет - и библейские ассоциации, и исторические, и литературные, и какие только жизненные темы не затронуты: отцы и дети, сефарады и ашкеназы, первопоселенцы и эмигранты, не говоря уж о смерти и любови. Под конец же романа автор не преминул выжать из меня традиционную слезу, как только он один и умеет. На этот раз Алла Фурман и Рафаил Нудельман проявили не только переводческое мастерство, но и написали прекрасное послесловие, обязательное для прочтения. Пока читала его, образы и сюжетные линии перетасовывались в голове, вставали на место, обретали дополнительную глубину. Так и хотелось оставить переводчикам восторженный коммент, а заодно расспросить о некоем глюке на странице 308 - жаль, что у них нету ЖЖ.
Еще я в прошлый раз восторгалась «Гиппопотамом» Стивена Фрая, а нынче добралась до «Лжеца». Но тут восторга не случилось. Снова противноватый главный герой, и лучше со временем не становится. Зато в конце выясняется, что на протяжении всей книги автор над нами злобно издевался, а я этого не люблю. Конечно-конечно, нас предупреждали в эпиграфе, что «во всем последующем нет ни единого слова правды», но почему-то об эпиграфе этом вспоминаешь лишь закрыв последнюю страницу книги. Не то что у меня претензии к качеству письма или чего, но вот душевно мне роман совсем не близок, да и кому он может оказаться близок, не совсем понятно. Меня утешает, что это дебютный роман писателя, и более поздний "Гиппопотам" явно лучше "Лжеца". Интересно, какими окажутся «Теннисные мячики небес» и «Как творить историю».
Продолжая потихоньку осваивать Пратчетта, прочла «Вещих сестричек». Ну ничего, нормально. «Цвет волшебства», правда, больше меня поразил - возможно, из-за свежести восприятия совершенно нового для меня автора - но «Сестрички» тоже в кайф. Какие-то тут явно игры с историей, с Шекспиром - знала бы историю, больше б поняла. В прошлых обсуждениях знатоки и фанаты Пратчетта любезно подбросили мне библиографию и оценку его романов, а еще macm когда-то у себя выложил порядок чтения Пратчетта - так вот пусть все это будет здесь под рукой, чтоб знать на будущее, чем продолжить. Хотя на этот раз мне и так ясно, что это будет Mort, и по-английски. Буду, пожалуй, читать по рекомендованной книжке Пратчетта раз в сезон, чтоб не надоел.
Впрочем, кого вообще из ярких писателей-стилистов можно себе позволить читать подряд? Да никого, разве что Барнса - потому что он всегда разный.
Вот и ныне Барнс поразил меня «Попугаем Флобера». Давно не читала такого занудства! В принципе, если вам интересен Флобер, или рассуждения об истории литературы, или биографии литераторов, или некие исторические аспекты литературоведения - то можете, конечно, полистать это с любовью написанное эссе. Но на книжке значится «роман»! И я, как доверчивая дура, прочла эту нудятину от корки до корки в стремительно тающей (и наконец растаявшей) надежде, что любимый писатель щас каак развернется да каак вдарит... Короче, не рекомендую. Еще немного таких экспериментов - и я на Барнса обижусь не на шутку.
И буду читать Орхана Памука. Расскажите мне, друзья, с какого цвета книги стоит заводить с ним знакомство, и есть ли какой хороший человек в Израиле, чтоб одолжить ее мне на пробу?
ПС А также "Замыслил я побег" Полякова (в бумажном варианте): не завалялось ли у кого пожалуйста? Я почитаю и верну!
В прошлом посте я открывала для себя Шалева с его «Домом в пустыне». А этого сезона открытием стал писатель Михаил Шишкин и его роман «Венерин волос». Такого гениального потока сознания уж не помню когда и видела. Я вообще-то потоки сознания не очень жалую как класс, а от этого просто балдею - к чему бы это? По образности и плотности текста полкниги тянет на отборную поэзию, остальное - сюжетно-историческая линия, тоже интересная и увлекательная. Все вместе - Литература с большой буквы, без дураков. Только при чтении таких книг, - сказал Левка, - вдруг начинаешь понимать разницу между двумя типами писателей: вот одни, вполне качественные и достойные писатели, там и сям собирают по капельке-детальке всякие полезные заметочки, авось для будущего романа сгодится, и впоследствии умело вплетают их в сюжет - а вот другие, щедрой рукой рассыпающие отборные жемчуга таланта, и не оскудевает их рука (то есть Левка выразил это куда менее вычурно, но смысл был такой).
Это все я написала позавчера. А теперь внимание - сюрприз!
camomile в этом посте ссылочку дала: прошу любить и жаловать! Можно и обсудить. Ну а мы продолжим так, как было задумано.
Собственно, мысли про писателей разных типов пришли Левке в голову не без влияния последнего романа Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы». Лучше «Синдиката», гораздо лучше (что впрочем, немудрено). Даже любовь к любимой себе почти не просвечивает, зато проснулась отчего-то любовь к многоточиям. На Улицкую я уже жаловалась за вакханалию многоточий в «Людях нашего царя» - а теперь вот и Рубина туда же. Чем вдруг прельстил этот знак препинания обеих наших примадонн - непонятно. Ну ладно, простим. Правильно говорит подруга Ленка, что в особый кайф эта книжка бывшим ташкентцам. Но и мной читалась вполне: понравилось, как персонажи хорошо выписаны, и про Ташкент опять же интересно. Но концовка сладкая, а Левка справедливо по этому поводу говорит, что жизнь может себе позволить такие концовки, а литература - никак.
Без Шалева на сей раз тоже не обошлось. Прочтя его «Эсава», я тем самым закончила все его четыре романа, которые были переведены на русский (причем два из них сдуру прочла на иврите). Вообще-то «Дом в пустыне» мне лично больше понравился, как-то ближе мне он по духу: чернухи поменьше и маркезианских штучек тоже. Но об «Эсаве» тоже можно только восторги. Наверное, эта книга и самая изощренная, и самая глубокая из четырех, и чего в ней только нет - и библейские ассоциации, и исторические, и литературные, и какие только жизненные темы не затронуты: отцы и дети, сефарады и ашкеназы, первопоселенцы и эмигранты, не говоря уж о смерти и любови. Под конец же романа автор не преминул выжать из меня традиционную слезу, как только он один и умеет. На этот раз Алла Фурман и Рафаил Нудельман проявили не только переводческое мастерство, но и написали прекрасное послесловие, обязательное для прочтения. Пока читала его, образы и сюжетные линии перетасовывались в голове, вставали на место, обретали дополнительную глубину. Так и хотелось оставить переводчикам восторженный коммент, а заодно расспросить о некоем глюке на странице 308 - жаль, что у них нету ЖЖ.
Еще я в прошлый раз восторгалась «Гиппопотамом» Стивена Фрая, а нынче добралась до «Лжеца». Но тут восторга не случилось. Снова противноватый главный герой, и лучше со временем не становится. Зато в конце выясняется, что на протяжении всей книги автор над нами злобно издевался, а я этого не люблю. Конечно-конечно, нас предупреждали в эпиграфе, что «во всем последующем нет ни единого слова правды», но почему-то об эпиграфе этом вспоминаешь лишь закрыв последнюю страницу книги. Не то что у меня претензии к качеству письма или чего, но вот душевно мне роман совсем не близок, да и кому он может оказаться близок, не совсем понятно. Меня утешает, что это дебютный роман писателя, и более поздний "Гиппопотам" явно лучше "Лжеца". Интересно, какими окажутся «Теннисные мячики небес» и «Как творить историю».
Продолжая потихоньку осваивать Пратчетта, прочла «Вещих сестричек». Ну ничего, нормально. «Цвет волшебства», правда, больше меня поразил - возможно, из-за свежести восприятия совершенно нового для меня автора - но «Сестрички» тоже в кайф. Какие-то тут явно игры с историей, с Шекспиром - знала бы историю, больше б поняла. В прошлых обсуждениях знатоки и фанаты Пратчетта любезно подбросили мне библиографию и оценку его романов, а еще macm когда-то у себя выложил порядок чтения Пратчетта - так вот пусть все это будет здесь под рукой, чтоб знать на будущее, чем продолжить. Хотя на этот раз мне и так ясно, что это будет Mort, и по-английски. Буду, пожалуй, читать по рекомендованной книжке Пратчетта раз в сезон, чтоб не надоел.
Впрочем, кого вообще из ярких писателей-стилистов можно себе позволить читать подряд? Да никого, разве что Барнса - потому что он всегда разный.
Вот и ныне Барнс поразил меня «Попугаем Флобера». Давно не читала такого занудства! В принципе, если вам интересен Флобер, или рассуждения об истории литературы, или биографии литераторов, или некие исторические аспекты литературоведения - то можете, конечно, полистать это с любовью написанное эссе. Но на книжке значится «роман»! И я, как доверчивая дура, прочла эту нудятину от корки до корки в стремительно тающей (и наконец растаявшей) надежде, что любимый писатель щас каак развернется да каак вдарит... Короче, не рекомендую. Еще немного таких экспериментов - и я на Барнса обижусь не на шутку.
И буду читать Орхана Памука. Расскажите мне, друзья, с какого цвета книги стоит заводить с ним знакомство, и есть ли какой хороший человек в Израиле, чтоб одолжить ее мне на пробу?
ПС А также "Замыслил я побег" Полякова (в бумажном варианте): не завалялось ли у кого пожалуйста? Я почитаю и верну!