Песня варяжского гостя. Лебединая. Часть 4.
Часть 1. Высадка варяжского десанта
Часть 2. Наступление: пришли править
Часть 3. Не сдаются
Getting a husband, taking a wife - викинги и семьяглаголы
Эти же рогатые проходимцы принесли такие положительные (ли?) слова, как husband (норв. husbondi, хоть и смахивавший на ответственного квартиросъемщика, hus "дом" + bondi "держать"), и основу ответственного квартиросъема брака - trust (норв. traust "доверие, поддержка"). А вы говорите, что мужей выдумали незамужние английские романистки как сюжет, по которому не только рыцаря, но и девицу можно отправить туда-не-знаю-куда на поиск того-не-знаю-кого. А любовь, как известно, выдумали русские, чтобы не платить. А деньги, наверное, выдумали американцы, чтобы не любить. А американцев выдумали англичане за неуплату налогов. А налоги выдумали... Может, викинги и выдумали, с их Danegeld? А то их видение благосостояния и рачительного домоводства (thrift - норв. þrift, от др.-норв. þrifask - thrive, "процветать") зиждилось на подозрительно отдающем разбоем еще-более-древне-норвежском слове þrifa "хватать, присваивать" (ср. "grip").
Кстати, хватательно-добычливый глагол get возник не без скандинавского участия, когда на несохранившийся родной староанглийский *gietan (косвенно видный в устаревшей форме gotten) наложился др.-норв. geta "достать". Да, иногда скандинавские захватчики заимствования полностью вытесняли английские слова, даже самые употребимые, вроде базовых глаголов. Другой важный для добытчика глагол take (староангл. tacan от др.-норв. taka) постепенно вытеснил форму niman (от германского корня *nem-; ср. русское от-нимать).
Для полноты картины мало ухватить, надо еще назвать. Глагол call получился, когда староангл. ceallian сменился (или проникся) норвежским kalla "громко кричать" и вытеснил более употребимый clipian, который сохранился в литературном подполье в форме причастия to be clept (или yclept) "прозываться" - если повествовать про рыцарей и драконов.
Но завоевания завоеваниями, а слово - не воробей, из пушки отстреливать не будешь. Чаще оба слова, свое и чужое, или обе формы, начинали жить бок о бок, деля сферы влияния, значения и стилистической окраски. В стройные синонимические ряды встали пришлое scare (от норв. skirra "пугать") и английское frighten (ст.-англ. fryhto), want и wish (ст.-англ. wyscan, с уже наблюдавшимся переходом -ск- в -ш-), импортный bloom (норв. blomi) и родной blossom (blostma), заморский skill (норв. skil "зоркость") и craft, и другие смешанные пары.
Глагол give, вернее, его староанглийский предок giefan, поменялся было на yiven, но под влиянием норвежского gefa и датского givæ вернулся к звуку "g", а значивший то же самое глагол sell - староангл. sellan "to give" - поменял значение на "продавать", т.е. "give up for money". Староанглийское же слово, обозначавшее "продавать" (bebycgan), в пару к "покупать" bycgan (будущему buy), вообще исчезло.
Die another day
Экзистенциальные глаголы, касающиеся важнейших жизненных событий, перенимаются у других народов редко. Впрочем, после всего, что было между англами и викингами, удивляться нечему. Бесцеременные северные гости оставили следы даже в парадигме глагола be, а их принц (датский) напоследок не пощадил даже инфинитив. Заимствованный у скандинавов глагол "умирать", die (deyen от ст.-норв. deyia, "умереть") прижился (хм) в этом значении, а исконное starve (староангл. steorfan - кстати о стервах и стервятниках) стало обозначать сначала смерть от холода, а потом смерть от голода, а потом и просто голод, делая небессмысленным уточнение starve to death. Правда, как выясняется, глаголы с нехорошим значением язык меняет более охотно, надеясь обмануть приметы и судьбу. Список Безенчука - всевозможные эвфемизмы "перекинуться" и "дать дуба" - отражает фундаментальное, не побоюсь этого слова, психолингвистическое явление.
Дурное дело нехитрое; хитрость в том, чтобы нехорошие слова перетасовать. Вот, например, рокировка слов evil и ill. Долгое время любимое англосаксонское порицание, evil (вернее, yfel или evel), покрывало целый спектр неодобрения всего плохого, косоруко сделанного или жестокого, а специального осуждения моральной скверны не касалось. Поэтому полезным дополнением стало скандинавское ill (от старонорв. illr, плохой), обозначавшее как раз всё дурное, скверное и всячески аморальное. После всяких вредных излишеств ill приобрело смысл "больной", следуя логике "плохо мне". А слово evil ждало значения греховности до принципиально более спокойных, сытых и морально разборчивых времен - века эдак восемнадцатого.
Вредные излишества в ряду синонимов приносили большую стилистическую пользу. Купаться в лучах своей, или отблесках чужой, славы было бы невозможно, не появись, рядом с собственно английским bathe, скандинавского bask. Хотя старонорвежское baðask было всего-навсего возвратной формой глагола baða "bathe", плюс возвратный суффикс -sk в словах датского происхождения, сокращенный от др.-норв. возвратного местоимения sik "себя" (ср. латинское se, русское -ся). Bathe осталось обозначать "купаться" в прямом смысле, а bask - в фигуральном. Получилось удачное разделение труда.
Что-что там заключается на небесах?
Кстати, давно мы не оглядывались на удачу. Высматривать не будем, но полагается же фортуне хотя бы элементарное внимание. Удача по-норвежски называлась happ, так что happy изначально обозначало "удачливый, везучий". Что-то понимали викинги в природе счастья, и happy вытеснило староанглийское eadig (буквально: богатый, от ead "wealth, riches") и gesælig, превратившееся в silly, не иначе как из-за смеха без причины. Глагол happen соответственно обозначал произойти случайно, то есть, случиться, и сменил на этом посту староанглийские gelimpan и gesceon и очень потеснил среднеанглийское befall. Собственно английское merry (веселый и приятный) когда-то значило "краткий, быстротечный" - ибо за удовольствиями время течет быстро. Хотя аскеты интерпретировали бы это как потехе час.
Ну и на прощание с нашими новыми древними друзьями, давайте отрешимся, давайте воспарим. Я возьму тебя с собой в небеса, до небес лететь всего полчаса.
Над берегами Альбиона когда не туман, то облака. В облаках (по-норвежски "sky") древние мореходы читали самое важное - предвестие шторма или смену ветра. Облака так облака. Англичане не из тех, кто отрицает святость прогноза погоды и сакральный смысл облачности. Норвежские "облака" стали обозначать небеса. Местное слово heaven (heofon) осталось для тех высших небесных сфер, где вечная безоблачная лазурь. Из уважения то ли к Птолемеевой теории хрустальных сфер, то ли к библейской множественной форме "шамаим", английское слово также обзавелось формой множественного числа - heavens.
Вот и всё, а дальше мне одному; я был счастлив повидаться с тобой.
Источники
Т. Расторгуева, "История английского языка"
David Graddol, Dick Leith, Joan Swann. English: History, Diversity and Change
Oxford Concise Dictionary of English Etymology
Online Etymology Dictionary
Key to English Place-Names (Map)
Часть 2. Наступление: пришли править
Часть 3. Не сдаются
Getting a husband, taking a wife - викинги и семьяглаголы
Эти же рогатые проходимцы принесли такие положительные (ли?) слова, как husband (норв. husbondi, хоть и смахивавший на ответственного квартиросъемщика, hus "дом" + bondi "держать"), и основу ответственного квартиросъема брака - trust (норв. traust "доверие, поддержка"). А вы говорите, что мужей выдумали незамужние английские романистки как сюжет, по которому не только рыцаря, но и девицу можно отправить туда-не-знаю-куда на поиск того-не-знаю-кого. А любовь, как известно, выдумали русские, чтобы не платить. А деньги, наверное, выдумали американцы, чтобы не любить. А американцев выдумали англичане за неуплату налогов. А налоги выдумали... Может, викинги и выдумали, с их Danegeld? А то их видение благосостояния и рачительного домоводства (thrift - норв. þrift, от др.-норв. þrifask - thrive, "процветать") зиждилось на подозрительно отдающем разбоем еще-более-древне-норвежском слове þrifa "хватать, присваивать" (ср. "grip").
Кстати, хватательно-добычливый глагол get возник не без скандинавского участия, когда на несохранившийся родной староанглийский *gietan (косвенно видный в устаревшей форме gotten) наложился др.-норв. geta "достать". Да, иногда скандинавские захватчики заимствования полностью вытесняли английские слова, даже самые употребимые, вроде базовых глаголов. Другой важный для добытчика глагол take (староангл. tacan от др.-норв. taka) постепенно вытеснил форму niman (от германского корня *nem-; ср. русское от-нимать).
Для полноты картины мало ухватить, надо еще назвать. Глагол call получился, когда староангл. ceallian сменился (или проникся) норвежским kalla "громко кричать" и вытеснил более употребимый clipian, который сохранился в литературном подполье в форме причастия to be clept (или yclept) "прозываться" - если повествовать про рыцарей и драконов.
Но завоевания завоеваниями, а слово - не воробей, из пушки отстреливать не будешь. Чаще оба слова, свое и чужое, или обе формы, начинали жить бок о бок, деля сферы влияния, значения и стилистической окраски. В стройные синонимические ряды встали пришлое scare (от норв. skirra "пугать") и английское frighten (ст.-англ. fryhto), want и wish (ст.-англ. wyscan, с уже наблюдавшимся переходом -ск- в -ш-), импортный bloom (норв. blomi) и родной blossom (blostma), заморский skill (норв. skil "зоркость") и craft, и другие смешанные пары.
Глагол give, вернее, его староанглийский предок giefan, поменялся было на yiven, но под влиянием норвежского gefa и датского givæ вернулся к звуку "g", а значивший то же самое глагол sell - староангл. sellan "to give" - поменял значение на "продавать", т.е. "give up for money". Староанглийское же слово, обозначавшее "продавать" (bebycgan), в пару к "покупать" bycgan (будущему buy), вообще исчезло.
Die another day
Экзистенциальные глаголы, касающиеся важнейших жизненных событий, перенимаются у других народов редко. Впрочем, после всего, что было между англами и викингами, удивляться нечему. Бесцеременные северные гости оставили следы даже в парадигме глагола be, а их принц (датский) напоследок не пощадил даже инфинитив. Заимствованный у скандинавов глагол "умирать", die (deyen от ст.-норв. deyia, "умереть") прижился (хм) в этом значении, а исконное starve (староангл. steorfan - кстати о стервах и стервятниках) стало обозначать сначала смерть от холода, а потом смерть от голода, а потом и просто голод, делая небессмысленным уточнение starve to death. Правда, как выясняется, глаголы с нехорошим значением язык меняет более охотно, надеясь обмануть приметы и судьбу. Список Безенчука - всевозможные эвфемизмы "перекинуться" и "дать дуба" - отражает фундаментальное, не побоюсь этого слова, психолингвистическое явление.
Дурное дело нехитрое; хитрость в том, чтобы нехорошие слова перетасовать. Вот, например, рокировка слов evil и ill. Долгое время любимое англосаксонское порицание, evil (вернее, yfel или evel), покрывало целый спектр неодобрения всего плохого, косоруко сделанного или жестокого, а специального осуждения моральной скверны не касалось. Поэтому полезным дополнением стало скандинавское ill (от старонорв. illr, плохой), обозначавшее как раз всё дурное, скверное и всячески аморальное. После всяких вредных излишеств ill приобрело смысл "больной", следуя логике "плохо мне". А слово evil ждало значения греховности до принципиально более спокойных, сытых и морально разборчивых времен - века эдак восемнадцатого.
Вредные излишества в ряду синонимов приносили большую стилистическую пользу. Купаться в лучах своей, или отблесках чужой, славы было бы невозможно, не появись, рядом с собственно английским bathe, скандинавского bask. Хотя старонорвежское baðask было всего-навсего возвратной формой глагола baða "bathe", плюс возвратный суффикс -sk в словах датского происхождения, сокращенный от др.-норв. возвратного местоимения sik "себя" (ср. латинское se, русское -ся). Bathe осталось обозначать "купаться" в прямом смысле, а bask - в фигуральном. Получилось удачное разделение труда.
Что-что там заключается на небесах?
Кстати, давно мы не оглядывались на удачу. Высматривать не будем, но полагается же фортуне хотя бы элементарное внимание. Удача по-норвежски называлась happ, так что happy изначально обозначало "удачливый, везучий". Что-то понимали викинги в природе счастья, и happy вытеснило староанглийское eadig (буквально: богатый, от ead "wealth, riches") и gesælig, превратившееся в silly, не иначе как из-за смеха без причины. Глагол happen соответственно обозначал произойти случайно, то есть, случиться, и сменил на этом посту староанглийские gelimpan и gesceon и очень потеснил среднеанглийское befall. Собственно английское merry (веселый и приятный) когда-то значило "краткий, быстротечный" - ибо за удовольствиями время течет быстро. Хотя аскеты интерпретировали бы это как потехе час.
Ну и на прощание с нашими новыми древними друзьями, давайте отрешимся, давайте воспарим. Я возьму тебя с собой в небеса, до небес лететь всего полчаса.
Над берегами Альбиона когда не туман, то облака. В облаках (по-норвежски "sky") древние мореходы читали самое важное - предвестие шторма или смену ветра. Облака так облака. Англичане не из тех, кто отрицает святость прогноза погоды и сакральный смысл облачности. Норвежские "облака" стали обозначать небеса. Местное слово heaven (heofon) осталось для тех высших небесных сфер, где вечная безоблачная лазурь. Из уважения то ли к Птолемеевой теории хрустальных сфер, то ли к библейской множественной форме "шамаим", английское слово также обзавелось формой множественного числа - heavens.
Вот и всё, а дальше мне одному; я был счастлив повидаться с тобой.
Источники
Т. Расторгуева, "История английского языка"
David Graddol, Dick Leith, Joan Swann. English: History, Diversity and Change
Oxford Concise Dictionary of English Etymology
Online Etymology Dictionary
Key to English Place-Names (Map)