3.1. Геополитическая, дипломатическая и военная ситуация в контексте японской агрессии в Азии
Жители Харбина приветствуют советских воинов
Глава 3
Освободительная миссия Красной Армии
на Дальнем Востоке: исторические,
географические и социокультурные особенности
9 мая 1945 г. война в Европе была завершена, но оставался еще один очаг Второй мировой - на Дальнем Востоке. Советско-японская война, или кампания 1945 г. Красной Армии на Дальнем Востоке, стала завершающей частью Второй мировой войны и одновременно закономерным продолжением Великой Отечественной войны СоветскогоСоюза в Европе.
3.1. Геополитическая, дипломатическая и военная ситуация
в контексте японской агрессии в Азии до вступления в войну СССР
С начала ХХ века Японский милитаризм устремился на азиатский континент, начав свое упорное продвижение с русско-японской войны 1904-1905 гг. В ней Российская империя признала поражение, открыв японской армии путь в Корею и северный Китай. Победа Японии в этой войне заставила мир считаться с ней как с новой, восходящей великой державой, имеющей огромные амбиции и притязания. У России Япония отторгла южный Сахалин и Курильские острова. В 1910 г. Япония аннексировала Корею. Участвуя (весьма умеренно) в Первой мировой войне на стороне Антанты, Япония укрепила свое экономическое положение и получила ряд бывших германских колоний в Тихом океане (целый ряд островов и плацдарм в Китае). «Япония, - констатировал А.Е. Снесарев (первый начальник Академии Генерального штаба), - победоносной войной 1904-1905 гг. укрепившая свою политическую и военную мощь, а во время мировой войны достигшая исключительной экономической и финансовой силы, является теперь той державою, которая задается широкими великодержавными задачами: она стремится не только к господству на Дальнем Востоке, но и к господству над всей Азией» (1).
Япония являлась верным союзником Гитлера, вместе с ним стремилась к установлению «нового мирового порядка», к мировому господству и имела соглашения с фашистской Германией о разделе сфер влияния. Под контроль Японии должны были попасть Азия и регион Тихого океана.
С сентября 1931 г. по сентябрь 1945 г. императорская армия Японии на огромных просторах Азии от Северного Китая до Бирмы на юге вела постоянные военные операции, захватывая все новые и новые земли. Территории, оказавшиеся под контролем Страны восходящего солнца, оказались огромными, а ее целью было создание огромной империи под управлением японской метрополии. Не располагая сколько-нибудь значимыми сырьевыми ресурсами, Япония рассчитывала получить их за счет других стран, в том числе и соседней России. При этом в Японии десятилетиями формировалась идеология национальной исключительности и превосходства японской нации и культуры, во многом созвучная тому, что происходило в нацистской Германии (хотя и с «азиатской спецификой»).
В период гражданской войны в России Япония осуществляла военную интервенцию на территорию российского Дальнего Востока, и хотя осуществляла оккупацию дольше других интервентов, не смогла там удержаться.
В 1925 г. между Советским Союзом и Японией были установлены дипломатические отношения, советское правительство признало Портсмутский мирный договор и добросовестно его выполняло. Что касается Японии, то она, в нарушение условий договора, разрабатывала планы новой войны. Так, в известном меморандуме генерала Танака, врученном им японскому императору 25 июля 1927 г., говорилось, что «в скором будущем неизбежно наступит момент, когда наша страна столкнется с Красной Россией в районе Северной Маньчжурии... По велению судьбы нашей стране неизбежно придется вновь скрестить мечи с Россией...» (2) Японцы прямо заявляли, что «пока этот скрытый риф [имелся в виду СССР] не будет взорван, наше судно не сможет пойти быстро вперед», и советский посол в Японии А.А. Трояновский с тревогой информировал свое правительство о том, что «в военных кругах бродят мысли о занятии Сахалина, Приморья и Камчатки» (3).
В 1929 г. Япония поддержала нападения «белокитайцев» на Китайскую восточную железную дорогу, а в 1931 г. оккупировала Маньчжурию, лишив СССР возможности нормально эксплуатировать КВЖД. На границе наращивалось японское военное присутствие, организовывались учения, постоянно устраивались провокации, попытки проникновения на советскую территорию. Япония явно готовилась к крупномасштабной агрессии. В ее долгосрочные планы входил захват всего Дальнего Востока. Но вначале требовалась «проба сил». Местом для нее было избрано советское Приморье.
Продвижение Японии в Корею, Маньчжурию и Северный Китай, попытки вторгнуться в Монголию постоянно делали советско-японские отношения напряженными. Межгосударственная напряженность не раз переходила в локальные военные конфликты (о. Хасан 1938 г., Халхин-гол 1939 г.).
20 июля 1938 г. японский посол в Москве предъявил Советскому правительству требование об отводе советских войск к западу от озера Хасан и передаче Японии сопки Заозерная, якобы принадлежащей территории Манчжоу-Го. В ноте Советского правительства от 22 июля эти требования отклонялись как ничем не обоснованные. В тот же день кабинет министров Японии утвердил план нападения на СССР в районе озера Хасан. Его ближайшей целью было отторгнуть у Советского Союза стратегически важные высоты, расположенные в 10 км от побережья Тихого океана, откуда можно было держать под постоянным наблюдением и прямым артиллерийским огнем участок советской территории к югу и западу от залива Посьета, угрожать всему побережью в направлении на Владивосток (4).
Вторжение началось 29 июля, когда отряд японцев численностью до роты атаковал пограничный наряд из одиннадцати человек на сопке Безымянная. Подоспевшее на помощь подкрепление сумело отбросить противника. Но 30 и 31 июля нападение повторилось более крупными силами. Японцам удалось потеснить советские части и продвинуться вглубь нашей территории до четырех километров.
Советское командование на Дальнем Востоке спешно сосредоточило в районе Хасана имевшиеся поблизости силы. На 2 августа была намечена общая атака захваченных японцами позиций. Но это наступление не принесло успеха. Советские части понесли большие потери.
Новый штурм начался 6 августа силами двух стрелковых дивизий и механизированной бригады при поддержке артиллерии и авиации. 9 августа после упорных боев советская территория была очищена от неприятеля, государственная граница полностью восстановлена. 10 августа японский посол в Москве запросил мира. На следующий день боевые действия были прекращены (5).
Хасанский «опыт» заставил японское правительство отложить «большую войну» против Советского Союза. Но теперь объектом агрессии оказалась Монголия. Ее захват позволил бы японцам выйти к границам СССР в районе Иркутска и озера Байкал, тем самым подготовив плацдарм для дальнейшего продвижения на Дальний Восток.
Японцы стремились, в частности, аннексировать Внешнюю Монголию, что поставило бы под угрозу железнодорожное сообщение между европейскими и восточными районами СССР. Поэтому в мае 1939 г. советское правительство заявило, что границу Монгольской Народной республики СССР будет защищать так же решительно, как и свою собственную (6). Однако в японской военно-политической элите утверждалось мнение, что война против СССР неизбежна и необходима, и сближение с фашистской Германией вдохновляло на попытки проверить на прочность советскую оборону на востоке страны.
Так, наиболее крупный инцидент случился в мае 1939 г., когда японцы, используя манипуляции с топографическими картами и обозначив границы своего марионеточного государства Манчжоу-Го (созданного ими еще в 1932 г.), 11 мая 1939 г. устроили провокацию в районе реки Халхин-гол, ставшую началом масштабного военного противостояния монгольских и советских частей против 6-й японской армии. Части Квантунской армии вторглись в пределы Монгольской Народной республики в районе реки Халхин-Гол, у поселка Номон-Хан-Бурд-Обо. Завязались кровопролитные бои. При этом «номон-ханский инцидент» выдавался японской стороной за пограничный конфликт, возникший из-за отсутствия четкой демаркационной линии.
Выполняя долг перед союзником, Советский Союз прислал на помощь монгольской армии свои войска. Командовал объединенной советско-монгольской группировкой комкор Г.К. Жуков. Боевые действия в районе Халхин-Гола продолжались с мая по сентябрь 1939 г. и завершились полным сокрушительным разгромом японцев. Правительство Японии вынуждено было признать свое поражение. 15 сентября 1939 г. в Москве было подписано советско-японское соглашение о прекращении военных действий, а в июне 1940 г. государственная граница Монгольской Народной Республики была полностью восстановлена.
Следует отметить, что в советской историографии халхин-гольские события, как правило, скромно именуются «военным конфликтом». В то же время многие японские историки признают, что это был отнюдь не конфликт, а самая настоящая локальная война, причем некоторые авторы называют ее «второй японско-русской войной» - по аналогии с войной 1904-1905 гг.
Таким образом, японские войска получали достойный отпор, что поумерило пыл японской военщины. Спутали карты японским милитаристам и успехи советской дипломатии, а именно, неожиданное для них заключение советским руководством договора о ненападении с гитлеровской Германией.
Американский историк Дж. Макшерри писал: «Демонстрация советской мощи на Хасане и Халхин-Голе имела свои последствия, она показала японцам, что большая война против СССР будет для них катастрофой» (7). Вероятно, понимание этого, а также сомнения в силе и надежности германского союзника, заставили Японию воздержаться от одновременного с фашистской Германией нападения на СССР и оказались для нее основным сдерживающим фактором в период 1941-1945 гг. Осознание японцами своей относительной слабости в возможном противостоянии СССР стало одной из главных причин того, что с началом Великой Отечественной Советский Союз был избавлен от войны на два фронта. Впрочем, это вовсе не означает, что после своего поражения в «номон-ханском инциденте» Япония не готовилась к новому нападению на СССР. Японские милитаристы отнюдь не собирались отказываться от своих планов.
Япония выбирала между двумя вариантами агрессии: на север (против СССР) и на юг (против США и Великобритании). Опыт неудачных столкновений с СССР способствовал выбору второго направления, и Япония стремилась обезопасить себя с севера. Вступив в переговоры с Советским правительством, японское руководство 13 апреля 1941 г. подписало пакт на 5 лет о нейтралитете, ст. 2 которого предусматривала обязательства сторон «поддерживать мирные и дружественные отношения» и соблюдать нейтралитет, «… в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав…».
Подписание становится возможным в результате временного совпадения ситуационных интересов двух стран. В 1941 году, когда страны гитлеровской коалиции объявили войну СССР, Япония воздержалась от нападения (в том же году напав на США и начав войну на Тихом океане). Но если советское правительство последовательно выполняло принятые обязательства, то Япония лишь ожидала удобного момента, чтобы пакт нарушить. Даже подписанный 13 апреля и ратифицированный 25 апреля 1941 г. пакт о нейтралитете между двумя странами носил, по мнению японского руководства, временный характер, лишь дающий возможность обезопасить свои северные границы, «следить за развитием обстановки» и спокойно «набираться сил», чтобы «в нужный момент» нанести Советскому Союзу внезапный удар (8).
Япония не оставляла своих агрессивных целей. Японские милитаристы имели твердое намерение не только покорить огромные территории Юго-Восточной Азии, всего Китая, Тихоокеанского бассейна, но и планировали получить контроль над советским Дальним Востоком и даже Сибирью, разделив, таким образом, территории СССР с Третьим рейхом. Так, план агрессии в отношении СССР был представлен уже 2 июля 1941 г., затем была проведена скрытая мобилизация в Маньчжурии, а Квантунская армия увеличена вдвое (9). Министр иностранных дел Мацуока считал, что «политика Японии не должна быть связана ни с пактом о нейтралитете, ни с Антикоминтерновским пактом» (10).
Вся внешняя политика Японии в этот период, в особенности активное сотрудничество с союзниками по Тройственному пакту - Германией и Италией, свидетельствует о том, что она просто выжидала наиболее благоприятного момента. Так, военный министр Тодзио неоднократно подчеркивал, что вторжение должно произойти тогда, когда Советский Союз «уподобится спелой хурме, готовой упасть на землю», то есть, ведя войну с Гитлером, ослабнет настолько, что на Дальнем Востоке не сумеет оказать серьезного сопротивления (11). Однако прибывший в начале июля 1941 г. из Европы и убежденный в превосходстве сил Германии и ее неизбежной победе над СССР генерал Ямасита был настроен более решительно. «Время теории “спелой хурмы” уже прошло... - заявлял он. - Даже если хурма еще немного горчит, лучше стрясти ее с дерева» (12). Он опасался, что Германия победит слишком быстро, и тогда осторожная Япония может опоздать к разделу «пирога»: ненасытный союзник, не считаясь с интересами Страны Восходящего Солнца, сам захватит Сибирь и Дальний Восток, ранее обещанные азиатской империи в качестве платы за открытие «второго фронта».
После нападения Германии на СССР Япония продолжила готовиться к нападению на советский Дальний Восток с целью его захвата, а в случае успеха - распространения агрессии на Восточную Сибирь. Японская военщина ожидала лишь достаточного ослабления СССР в жестоком противоборстве с Германией, сочтя сигналом для нападения ожидаемую сдачу советской столицы, однако немецко-фашистские захватчики потерпели поражение под Москвой, и японское нападение на Советский Союз было отложено. Захват Сталинграда также не состоялся, и нападение в конечном итоге было вообще отменено, так как явно обозначилась перспектива поражения Германии в войне против СССР.
Япония так и не решилась предпринять против СССР прямые военные действия. Однако на протяжении всей войны проявлялась враждебная СССР сущность японской политики, прежде всего, в реальной угрозе удара в спину советской стране, которая вела смертельную схватку с фашистской Германией и ее сателлитами, причем в самый сложный для СССР период войны. Несмотря на пакт о нейтралитете, на протяжении всей Великой Отечественной войны существовала угроза нападения со стороны японцев, которые сосредоточили вдоль советской границы, прежде всего, в Маньчжурии почти миллионную, отборную среди японских сухопутных войск Квантунскую армию, проводили тактические учения, постоянно осуществляли разного рода провокации. Только в 1944 г. советская граница нарушалась 144 раза, десятки раз обстреливалась. По опыту зная ненадежность и коварство соседа, советское командование в условиях тяжелейшей борьбы на западе вынуждено было держать на дальневосточных рубежах страны от 32 до 59 сухопутных дивизий, авиационные дивизии, бригады ПВО (13), чтобы обезопасить границы от угрозы вторжения. И это в ситуации, когда дорога была каждая боеспособная военная часть.
Японские провокации осуществлялись не только на сухопутных границах. Япония осуществляла действия, ущемляющие законные права СССР (в том числе, препятствовала советскому судоходству в Японском и Охотском морях, топила или захватывала советские торговые суда с грузами из США, насильственно подвергала советские торговые и рыболовные суда досмотру). С 1941 по конец 1944 г. японцы задержали 178 советских торговых судов, три корабля было потоплено японскими подводными лодками (14). В связи с различными японскими провокациями, Советское правительство 80 раз выступало с заявлениями и предупреждениями (15). Советскому судоходству на Дальнем Востоке в 1941-1945 гг. японскими властями был нанесен ущерб, общая стоимость которая составила сотни миллионов рублей.
Кроме того, Япония обменивалась с нацистской Германией данными разведки об СССР, его экономическом и военном потенциале, оказывала своему союзнику иную помощь (16). То есть Япония проводила политику прямого пособничества германскому агрессору войне против СССР, лишь ожидая удобного момента для нападения. Япония имела не только план войны против СССР (в 1941-1942 гг.), но и документацию по управлению оккупированными районами советского Приморья и Сибири. Пакт о нейтралитете использовался лишь как прикрытие для своих военных приготовлений и враждебных в отношении СССР действий, а в ситуации разгрома ее союзника и собственного ослабления - как юридическое основание обезопасить себя от возможных ответных действий СССР. В этих условиях Советское правительство имело все основания для прекращения действия формально существовавшего пакта, и 5 апреля 1945 г. заявило, что пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление его «стало невозможным».
Еще на Тегеранской конференции США (как союзник по антигитлеровской коалиции) поставили перед СССР вопрос о вступлении в войну против Японии, и упорно добивались этого в течение ряда лет (тогда как сами всячески оттягивали открытие Второго фронта). Причина такой настойчивости американцев была проста: подвергшись в декабре 1941 г. японскому нападению, США никак не могли переломить морскую войну на Тихом океане в свою пользу. Япония около полутора лет сохраняла инициативу в своих руках, наращивая агрессию на Тихоокеанском театре военных действий и в Юго-Восточной Азии. Лишь с середины 1943 г. военная ситуация начала меняться в пользу США, начавших вытеснять ее с завоеванных ранее позиций. Но война становилась все более ожесточенной, поскольку Япония отчаянно сопротивлялась, упорно обороняя каждый архипелаг и даже остров. Причем война все еще шла на дальних подступах к собственно японской территории. Более того, это была преимущественно «морская война», в которой американцы благодаря флоту и морской авиации были достаточно эффективны, тогда как Япония располагала континентальной Квантунской армией - самой мощной сухопутной военной силой в регионе, с которой США никогда не приходилось сталкиваться. Естественно, этому союзнику СССР хотелось бы переложить бремя широкомасштабной континентальной войны на Красную Армию, кардинально сэкономив свою кровь, ресурсы, силы и время, переложив на других прогнозировавшиеся гигантские людские потери. Вашингтон рассчитывал одновременно решить две задачи: сократить американские жертвы, приблизив окончание войны с Японией, и добиться еще большего ослабления СССР за счет военных и экономических потерь, с тем чтобы в перспективе отодвинуть Советский Союз от решения вопросов послевоенного мирового устройства, гарантировав США доминирующую роль.
Вновь вопрос об участии СССР в войне на Дальнем Востоке был поставлен У. Черчиллем и послом США в СССР А. Гарриманом в октябре 1944 г. в беседе с И.В. Сталиным в Кремле. В феврале 1945 г. этот вопрос, опять по инициативе США, обсуждался руководителями трех союзных держав на Крымской конференции. СССР наконец дал согласие через два-три месяца после окончания войны с Германией вступить в войну против Японии. Но был выдвинут ряд условий (о них будет сказано ниже), которые западные союзники вынуждены были принять.
Не изменило позиции США по вопросу участия СССР в войне на Дальнем Востоке даже обретение ими атомного оружия, которое американский истеблишмент собирался использовать после войны, чтобы диктовать всему миру, и прежде всего СССР, свою волю (вследствие чего Г. Трумэн не ограничился простым информированием Сталина в Потсдаме о созданной бомбе, а принял решение о публичной «демонстрации» этого оружия путем его применения против Японии). США по-прежнему добивались вступления СССР в войну с Японией, без которого война против Японии могла надолго затянуться и была чревата огромными военными, материальными и моральными потерями. Г. Трумэн в своих мемуарах отмечал среди главной и наиболее срочной причины своего личного участия в Потсдамской конференции стремление «получить от Сталина личное подтверждение вступления России в войну против Японии, в чем наши военные руководители были больше всего заинтересованы». Уже получив сообщение из США об успешном испытании бомбы, президент США по-прежнему желал получить подтверждения от СССР своего обязательства в отношении войны с Японией, зафиксированного в решениях Крымской конференции.
После окончания войны на Западе начали говорить о малозначимом, даже «символическом» вкладе СССР в разгром Японии. Однако по разным оценкам американских аналитиков, без советского участия война на Дальнем Востоке могла еще продлиться от года до полутора и более лет (как минимум, до конца 1946 г.) с огромным ущербом для американской стороны. Но именно сам факт вступления в войну Советского Союза, и тем более, стремительный натиск и, можно сказать, молниеносный разгром отборных японских частей Квантунской армии Красной Армией (совсем недавно снискавшей себе славу победоносной армии в Европе) сделали для Японии продолжение войны бессмысленным. Поэтому многочисленные послевоенные высказывания о том, что США могли
легко обойтись без вступления СССР в войну против Японии, не имеют под собой никаких оснований. В противном случае США никогда не пошли бы навстречу выдвинутым еще на конференции в Ялте советским требованиям. И сделали это далеко не случайно, ведь, несмотря на достигнутые вооруженными силами США и Великобритании успехи, стратегическая ситуация для Японии была отнюдь не безнадежной. Она все еще сохраняла огромную, прекрасно оснащенную и боеспособную сухопутную армию, имела практически не тронутую военно-экономическую базу для продолжения оборонительной войны - Маньчжуро-корейский военно-экономический район; Япония сохранила также функционировавшие коммуникации с Северным Китаем, Маньчжурией, и Кореей, и во внутренних водах. Кроме того, США и Великобритания не имели достаточного количества войск для проведения широкомасштабных десантных операций, требовавшихся для высадки на Японские острова и, тем более, для борьбы с японскими войсками на севере Китая и в Корее. Только для завершения военных действий на собственно японской территории при продолжении упорного сопротивления противника требовалось не менее 5 млн человек, то есть увеличение имевшихся в регионе войск более чем в 2 раза, что требовало для наращивания сил длительного времени, а прогнозировавшиеся потери должны были составить более 1 млн чел., что считалось неприемлемым. Но и в случае успеха не было уверенности, что автономная Квантунская армия не продолжит войну. Именно потому западные союзники были кровно заинтересованы в прямом участии в войне СССР, с тем чтобы «изгнанием японской армии» на материке занялись русские. До начала действий Красной Армии в Маньчжурии американцы не решались начать высадку на японские острова и считали сам факт вступления СССР в войну решающим, с тем чтобы принудить Японию к капитуляции (что, собственно, и произошло). Уничтожение японских сухопутных сил в метрополии и на материке было единственным путем полного и окончательного разгрома Японии, что без прямого участия СССР осуществить было невозможно.
В состоянии войны с Японией находились США и Великобритания, и вступление в войну советской страны было преимущественным в их интересах. Война со столь сильным противником, которым была Япония, требовала основательной подготовки, огромных материальных расходов, причем ожидались неизбежные значительные военные людские потери. Для СССР это была ситуация свободного выбора, в которой он мог пойти навстречу коренным интересам западных союзников, а мог и воздержаться, ожидая, пока две противоборствующие стороны будут изматывать друг друга (как это делали «западные демократии» в Европе). Поэтому вступление в войну было доброй волей советского руководства и определенным «одолжением» со стороны СССР.
_______________________________________________________________________________
1. Снесарев А.Е. Афганские уроки. М., 2003. С. 94.
2. Цит по: Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы». М., 1989. С. 16.
3. Там же.
4. Шкадов И.Н. Озеро Хасан. Год 1938. М., 1988. С. 13-14.
5. Военный Энциклопедический Словарь. С. 793; Шкадов И.Н. Указ. соч. С. 41-42, 53-54, 70-71; Кривель А.М. Это было на Хингане. М., 1985. С. 10-13.
6. Третья сессия Верховного Совета СССР. 25-31 мая 1939 г. Стенографический отчет. М., 1939. С. 475.
7. Цит. по: Кривель А.М. Это было на Хингане. С. 57.
8. Внешняя политика СССР: Сб. документов. Т. IV. М., 1946. С. 550; Документы японского правительства и ставки // Кошкин А.А. Указ. соч. С. 217-242; Кривель А.М. Слышишь, Халхин-Гол! С. 94-96.
9. Slavinsky B. The Japanese-Soviet neutrality pact: A diplomatic history, 1941-1945. London; New York, 2004. P. 73.
10. Ibid. P. 66.
11. Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы». С. 96.
12. Там же. С. 119, 8.
13. …Свой закончили поход // Творцы победы: от рядового до маршала. М.: Сов. Россия, 1987. С. 225.
14. …Свой закончили поход. С. 225; История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. В 6 т. Т. 5. М.: Воениздат, 1963. С. 529.
15. Кривель А.М. Слышишь, Халхин-Гол! М.: ИПЛ, 1989. С. 98.
16. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. Т. 5. С. 529.
2.7. Гуманитарное содержание Освободительной миссии Красной Армии