Пару слов об обществе потребления - 3
Есть в системе «общества потребления» еще одна тонкость, которая обыкновенно опускается, но которая станет исходным пунктом нашего рассуждения. Это вещь совершенно очевидная. Речь идет о том, что потребитель покупает лишь те вещи, на которые у него хватает средств (тут можно возразить, что существует еще потребительский кредит, но о нем будет сказано ниже). Рынок вообще в состоянии увидеть только «платежеспособный спрос», это вещь весьма отличная от спроса как такового. Данное положение означает то, что с чисто экономической точки зрения сущность потребления в условиях господства консюмеризма мало чем отличается от того, что было ранее. Ведь и до утверждения господства общества потребления человек мог купить лишь то, на что хватало денег, и так же поступает сегодня. Нет, конечно, можно сказать, что до определенного времени обыватель еще имел возможность откладывать деньги на «черный день», или скопить определенную сумму, и завести свое дело. Но количество людей, способных на это, было не особенно велико, большая же часть населения жила как раз «от зарплаты до зарплаты». Единственное, чем подобное положение отличалось от современного, так это тем, что потребление, по причине низких зарплат, было довольно скромным. Поэтому в большинстве случаев дело ограничивалось лишь удовлетворением базовых потребностей. За пределы этого уровня население самых развитых стран, вроде США, вышло лишь в 1920 гг. (и то, очень скоро Великая Депрессия вернула все на место). Реальный же выход подавляющей массы народа за пределы выживания наступил после Второй Мировой войны. О причинах произошедшего тогда резкого повышения уровня жизни стоит поговорить отдельно. Отмечу лишь то, что связано подобное было с воздействием «тени СССР», приведшей к решительному снижению уровня эксплуатации, смягчению классовых противоречий и тотальной «социализации» жизни, как минимум, в развитых странах. Конечно и в ту эпоху потребление «полезностей» сосуществовало с потреблением символов, но не более.
Однако как бы то ни было, но к середине XX века «средний человек» развитых стран оказался в состоянии покупать вещи, выходящие за пределы удовлетворения элементарных потребностей. Именно тогда началось раскручивание «маховика потребления», создание целой индустрии массовых продаж, огромных супер- и гипермаркетов, торговых центров, в которых концентрировались множество «разнородных» продавцов. Началось создание огромной индустрии маркетинга, существующей во имя «принуждения к покупкам», развертывание массированных рекламных компаний, акций и прочего торжества консьюмеризма (в США данный процесс начался еще до Великой Депрессии).
Но основа потребления осталась прежней: человек покупал те или иные товары за свои деньги. Да-да, при всем торжестве «потребительства», потребить что-либо сверх имеющихся у него средств никто не мог и не может до сих пор. То есть, можно сказать, что современного человека насильно «закармливают» гамбургерами и кока-колой, насильно навязывают ему тонны ненужных вещей, но делают все это отнюдь не ради идеи превратить его во всепожирающего кадавра из известного романа Стругацких, Цель, на самом деле, совершенно противоположная - все это осуществляют ради того, чтобы заставить его потратить сбережения из своего кошелька, отдать их владельцам капиталов. Т.е., речь идет не столько о том, чтобы потребитель смог приобрести себе больше вещей, сколько о том, чтобы «выманить у него деньги». И более того,чтобы эти деньги достались заказчикам указанных выше маркетинговых компаний. В связи с этим необходимо привести еще одну цитату из «Экономико-философских рукописей 1844г.». «Каждый человек старается пробудить в другом какую-нибудь новую потребность, чтобы вынудить его принести новую жертву, поставить его в новую зависимость и толкнуть его к новому виду наслаждения, а тем самым и к экономическому разорению. Каждый стремится вызвать к жизни какую-нибудь чуждую сущностную силу, господствующую над другим человеком, чтобы найти в этом удовлетворение своей собственной своекорыстной потребности. Поэтому вместе с ростом массы предметов растет царство чуждых сущностей, под игом которых находится человек, и каждый новый продукт представляет собой новую возможность взаимного обмана и взаимного ограбления. Вместе с тем человек становится все беднее как человек, он все в большей мере нуждается в деньгах, чтобы овладеть этой враждебной сущностью, и сила его денег падает как раз в обратной пропорции к массе продукции, т.е. его нуждаемость возрастает по мере возрастания власти денег. - Таким образом, потребность в деньгах есть подлинная потребность, порождаемая политической экономией, и единственная потребность, которую она порождает. - Количество денег становится все в большей и большей мере их единственным могущественным свойством; подобно тому, как они сводят всякую сущность к ее абстракции, так они сводят и самих себя в своем собственном движении к количественной сущности. Безмерность и неумеренность становятся их истинной мерой.
… ни один евнух не льстит более низким образом своему повелителю и не старается возбудить более гнусными средствами его притупившуюся способность к наслаждениям, чтобы снискать себе его милость, чем это делает евнух промышленности, производитель, старающийся хитростью выудить для себя гроши, выманить золотую птицу из кармана своего христиански возлюбленного ближнего»[11, с. 134]. Единственно, что изменилось со времен жизни К.Маркса, так это то, что вместо массы сравнительно мелких производителей, «евнух промышленности» представляет собой сегодня конгломерат могущественных корпораций и сами способы создания потребностей поставлены на научную основу.
Поэтому можно сказать, что «общество потребления» - это не общество, существующее для потребителей. Это - общество, существующее для «производства» самих потребителей и «потребления» их. Главной его целью является создание такого положения, чтобы средний гражданин покупал то, что наилучшим образом способствует увеличению капитала ведущих производителей. То есть, подобное общество не удовлетворяет все возрастающие потребности, как обычно уверяет критика «потребительства», но делает главными потребностями те, которые приносят капиталу наибольшую прибыль. Очень многие реальные, жизненные потребности, включая базовые, при этом могут не удовлетворяться вообще или удовлетворяться крайне недостаточно. В этом смысле общество потребления на самом деле может рассматриваться как общество, в котором потребление если не снижается, то ограничивается самым необходимым минимумом. И так называемое потребительство есть на самом деле механизм такого ограничения.
Ведь, как отмечалось выше, человек может приобрести вещей только на те деньги, которыми он располагает и, если его вынудили теми или иными уловками приобрести вещь, которая ему на самом деле не нужна (в США 2/3 предметов одежды, купленных в процессе шоппинга в среднем используются только один раз), то это означает,что его доходы попросту уменьшились на существенную сумму без какой-либо внятной вещной компенсации. Не потребительская стоимость была получена человеком, но всего лишь моментальное удовольствие от самого процесса покупки.
Этому не мешает и развитие системы потребительского кредитования, поскольку, хотя в определенный момент благодаря ему можно приобретать больше вещей, нежели позволяет платежеспособность, в достаточно длительный период это отклонение компенсируется кредитными выплатами. Более того, в целом потребительское кредитование приводит не к росту, а к уменьшению покупательской способности, поскольку к исходной цене продукта прибавляются еще и банковские проценты. Следовательно, основная цель потребкредитования состоит вовсе не в том, чтобы обеспечить потребителям более качественное удовлетворение их нужд. На самом деле это всего лишь форма займа у будущего, которая появилась вследствие конкурентной борьбы производителей за право на кошелек покупателя. Помимо этого, кредит обладает еще множеством «преимуществ» для производителей, к примеру, он становится специфическим аналогом базовых потребностей, заставляя работника увеличивать уровень самоэксплуатации. Наличие «кредитной удавки» (особенно ипотеки), значительно увеличивает «покладистость» граждан, уменьшает их степень конфликтности с работодателями - в общем, во многом способствует «демонтажу» тех свобод, которые массы получили в послевоенное время.
Таким образом, можно сказать, что пресловутое общество потребления имеет свойства, противоположные обыкновенно приписываемые ему. Оно вовсе не ведет к всевозрастающему удовлетворению потребностей граждан, как это считается. Скорее наоборот, реальное удовлетворение потребностей, получение потребительских стоимостей (полезностей) все время снижается, при этом наиболее могущественные производители изымают существенную часть дохода в обмен на предметы, которые вовсе не имеют для покупателя потребительской стоимости (таковую, как сказано, имеет, только сам процесс приобретения). Например, одной из базовых потребностей человека является потребность в отдыхе, в рекреации. Так вот в богатейшей стране западного мира, в США средняя продолжительность отпуска составляет 14 дней, причем в данном случае -это крайне абстрактная цифра, ибо продолжительность отпуска существенно отличается у разных групп населения. Например, длительные, - больше месяца отпуска имеют высокооплачиваемые работники руководящего уровня (кроме того, как правило, они имеют длительный стаж на одном предприятии, что сказывается на продолжительности отпуска). Три недели гарантированы государственным служащим, которых, нужно заметить, на сегодняшний день в США на 15% больше, чем рабочих. При этом «Синие воротнички», работающие на предприятиях малого бизнеса, в среднем отдыхают всего 6,8 дня оплачиваемого отпуска в году, а клерки и сотрудники торговых фирм - 8,6 дней. 25% работающих американцев не имею отпуска вообще, причем те, кто имеют, часто не выбирают свои отпуска полностью. Главные причины отказа от отпуска целиком или частично-слишком много работы (24%), страх перед начальством (11%) и боязнь увольнения (10%)[12].
Обычно, в ответ на эти достаточно известные факты следует заявление: «зато они хорошо живут», правда содержание этого «хорошо» опять же сводится к стандартам потребления, или скорее, потребительства, то есть изъятию из доходов трудящихся существенной части средств в обмен на ненужные предметы и услуги. Собственно говоря, с экономической точки зрения «потребительское общество» является ничем иным, как механизмом капиталистической конкурентной борьбы, направленным на дальнейший передел рынка и новой формы эксплуатации. К примеру, он приводит к переориентации потребителя с «местных» продуктов, бывших основой питания еще полвека назад, на производимые крупными фирмами полуфабрикаты. Или к увеличению трат на так называемые «телекоммуникации» (сотовую связь, интернет, ТВ) за счет того же отдыха.Подобный консюмеризм зачастую достигает экстремальных форм, когда ради покупок модных вещей урезаются даже такие базовые потребности, как еда или сон, при этом случаются и совсем уж абсурдные вещи, вроде продажи почки ради нового «айфона».
Именно на основе этой социально-экономической парадигмы и должна строиться реальная критика общества потребления, а вовсе не на уверениях о том, что «люди заелись» и их потребности стали слишком завышенными и поэтому их следует решительно«урезать». Ибо реально в современном мире существует только иллюзия полноценного удовлетворения потребностей, а за кажущимся изобилием скрывается реальный дефицит в удовлетворении даже базовых потребностей человека.За витриной товарного изобилия, «айфонов» и «фордфокусов» спрятана реальная нехватка многих базовых вещей, отсутствие которых просто разрушает человеческий организм и не дает тому сил не только для развития, но и полноценного существования. А значит, современное «потребительство» представляет собой ничто иное, как дальнейшее развитие системы капиталистической эксплуатации, при котором под контроль капитала попадает не только трудовая деятельность, но и т.н. «личная жизнь» не только «рабочее», но и «свободное» время.
Когда Маркс писал свои труды, можно было говорить, что хотя бы частная жизнь принадлежала человеку.На это К.Маркс обращает внимание в «Экономическо-философских рукописях 1844г.». Он замечает,что «получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций - при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т. д., - а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному?Правда, еда, питье, половой акт и т. д. тоже суть подлинно человеческие функции. Но в абстракции, отрывающей их от круга прочей человеческой деятельности и превращающей их в последние и единственные конечные цели, они носят животный характер»[13, с.91]. Сегодня же особенностью потребительского общества является то, что капиталистические отношения и экономическое принуждение внедрились и в эту сферу человеческой жизни, лишив человека свободы и в сфере потребления, причем превращение потребления в последнюю и единственную конечную цель человеческой деятельности уже нельзя назвать абстракцией. Эта цель прямо продекларирована, а с точки зрения потребления оценивается сегодня все: от политических систем, до религий и культур.
Если в период раннего капитализма данный процесс проявлялся через пресловутые «фабричные магазины», где рабочим продавали некачественный товар по высокой цене, то современная эпоха ликвидировала в данной системе все признаки «внеэкономического насилия», и вместо прежних замызганных «хозяйских лавок» возвела сверкающие торговые центры. Но смысл остался прежним: подчинить потребление той же логике накопления капитала, которой подчинено производство, т.е. заставить работников не только трудиться, но и потреблять так и в тех формах, как это выгодно капиталу. Причем и в этой сфере идет жесткая конкуренция производителей. В этой ситуации покупка «айфона» вместо мяса означает лишь то, что Apple победила в конкурентной борьбе «мясных» производителей. Собственно, никаких особенных отличий от конкуренции в традиционном понимании (в которой, тот же Apple одержал победу над той же «Нокией»), нет.
Но может быть, подобная система «эксплуатации через навязанное потребление» существует только на низших ступенях пресловутой пирамиды Маслоу, а удовлетворение «высших потребностей» составляет сферу человеческой свободы? Однако нет сомнений, что и познавательные, эстетические, и в целом культурные потребности сегодня в существенной степени удовлетворяются по той же схеме «навязанного потребления». Собственно говоря, так называемая «массовая культура» и есть коммерческий продукт, реализация и потребление которого в полной мере подчиняется законам рыночного производства и включена в систему «эксплуатации через навязанное потребление». Казалось бы,«высокая культура» расположена вне этой системы, однако на самом деле все труднее понять, где заканчивается массовая культура и начинается высокая - при том, что и артефакты последней сегодня навязывается маркетингом ровно так же, как пшеничные хлопья или автомобили различных марок.
Поэтому суть феномена «потребительского общества» состоит в том, что в реальности мы имеем дело с тем же капиталистическим обществом, что и ранее, только достигшим новых «вершин» в деле развития своих механизмов и в первую очередь, механизма эксплуатации. Это, разумеется, не означает, что существующая ситуация есть благо. Тем более это не проявление новой свободы. С экологической точки зрения перед нами форма набравшей темп утилизации ресурсов. С политэкономической - новая форма эксплуатации, а кроме того демонстрация того факта, что существование капиталистических отношений самоподдерживается только в перманентно расширяющейся системе, и это же объясняет принципиальные причины наступления современного экономического кризиса, явно отличающегося от обычных циклических кризисов капитализма. Именно поэтому привычная нам критика «общества потребления» оказывается бесполезной: она отсылает к «человеческой природе» там, где работает «природа» социальная, связанная с экономической системой современного мира, где вместо «вредных привычек» и мифической «жадности» вместе с «потребностями» (пускай и «знаковыми»), действуют суровые законы капиталистической системы. Однако это же дает и вполне обоснованную надежду на то, что в случае изменения последней современное отношение к приобретению максимального количества благ может кардинально измениться, поскольку оно не связано с мифической «человеческой природой», а является исключительно особенностью современного общества. А, следовательно, изменение этого общества в сторону снятия отчуждения кардинальным образом изменит и отношение человека к потреблению. Причем, безо всяких «духовных практик» и прочей религиозно-эзотерической мистики.
Однако как бы то ни было, но к середине XX века «средний человек» развитых стран оказался в состоянии покупать вещи, выходящие за пределы удовлетворения элементарных потребностей. Именно тогда началось раскручивание «маховика потребления», создание целой индустрии массовых продаж, огромных супер- и гипермаркетов, торговых центров, в которых концентрировались множество «разнородных» продавцов. Началось создание огромной индустрии маркетинга, существующей во имя «принуждения к покупкам», развертывание массированных рекламных компаний, акций и прочего торжества консьюмеризма (в США данный процесс начался еще до Великой Депрессии).
Но основа потребления осталась прежней: человек покупал те или иные товары за свои деньги. Да-да, при всем торжестве «потребительства», потребить что-либо сверх имеющихся у него средств никто не мог и не может до сих пор. То есть, можно сказать, что современного человека насильно «закармливают» гамбургерами и кока-колой, насильно навязывают ему тонны ненужных вещей, но делают все это отнюдь не ради идеи превратить его во всепожирающего кадавра из известного романа Стругацких, Цель, на самом деле, совершенно противоположная - все это осуществляют ради того, чтобы заставить его потратить сбережения из своего кошелька, отдать их владельцам капиталов. Т.е., речь идет не столько о том, чтобы потребитель смог приобрести себе больше вещей, сколько о том, чтобы «выманить у него деньги». И более того,чтобы эти деньги достались заказчикам указанных выше маркетинговых компаний. В связи с этим необходимо привести еще одну цитату из «Экономико-философских рукописей 1844г.». «Каждый человек старается пробудить в другом какую-нибудь новую потребность, чтобы вынудить его принести новую жертву, поставить его в новую зависимость и толкнуть его к новому виду наслаждения, а тем самым и к экономическому разорению. Каждый стремится вызвать к жизни какую-нибудь чуждую сущностную силу, господствующую над другим человеком, чтобы найти в этом удовлетворение своей собственной своекорыстной потребности. Поэтому вместе с ростом массы предметов растет царство чуждых сущностей, под игом которых находится человек, и каждый новый продукт представляет собой новую возможность взаимного обмана и взаимного ограбления. Вместе с тем человек становится все беднее как человек, он все в большей мере нуждается в деньгах, чтобы овладеть этой враждебной сущностью, и сила его денег падает как раз в обратной пропорции к массе продукции, т.е. его нуждаемость возрастает по мере возрастания власти денег. - Таким образом, потребность в деньгах есть подлинная потребность, порождаемая политической экономией, и единственная потребность, которую она порождает. - Количество денег становится все в большей и большей мере их единственным могущественным свойством; подобно тому, как они сводят всякую сущность к ее абстракции, так они сводят и самих себя в своем собственном движении к количественной сущности. Безмерность и неумеренность становятся их истинной мерой.
… ни один евнух не льстит более низким образом своему повелителю и не старается возбудить более гнусными средствами его притупившуюся способность к наслаждениям, чтобы снискать себе его милость, чем это делает евнух промышленности, производитель, старающийся хитростью выудить для себя гроши, выманить золотую птицу из кармана своего христиански возлюбленного ближнего»[11, с. 134]. Единственно, что изменилось со времен жизни К.Маркса, так это то, что вместо массы сравнительно мелких производителей, «евнух промышленности» представляет собой сегодня конгломерат могущественных корпораций и сами способы создания потребностей поставлены на научную основу.
Поэтому можно сказать, что «общество потребления» - это не общество, существующее для потребителей. Это - общество, существующее для «производства» самих потребителей и «потребления» их. Главной его целью является создание такого положения, чтобы средний гражданин покупал то, что наилучшим образом способствует увеличению капитала ведущих производителей. То есть, подобное общество не удовлетворяет все возрастающие потребности, как обычно уверяет критика «потребительства», но делает главными потребностями те, которые приносят капиталу наибольшую прибыль. Очень многие реальные, жизненные потребности, включая базовые, при этом могут не удовлетворяться вообще или удовлетворяться крайне недостаточно. В этом смысле общество потребления на самом деле может рассматриваться как общество, в котором потребление если не снижается, то ограничивается самым необходимым минимумом. И так называемое потребительство есть на самом деле механизм такого ограничения.
Ведь, как отмечалось выше, человек может приобрести вещей только на те деньги, которыми он располагает и, если его вынудили теми или иными уловками приобрести вещь, которая ему на самом деле не нужна (в США 2/3 предметов одежды, купленных в процессе шоппинга в среднем используются только один раз), то это означает,что его доходы попросту уменьшились на существенную сумму без какой-либо внятной вещной компенсации. Не потребительская стоимость была получена человеком, но всего лишь моментальное удовольствие от самого процесса покупки.
Этому не мешает и развитие системы потребительского кредитования, поскольку, хотя в определенный момент благодаря ему можно приобретать больше вещей, нежели позволяет платежеспособность, в достаточно длительный период это отклонение компенсируется кредитными выплатами. Более того, в целом потребительское кредитование приводит не к росту, а к уменьшению покупательской способности, поскольку к исходной цене продукта прибавляются еще и банковские проценты. Следовательно, основная цель потребкредитования состоит вовсе не в том, чтобы обеспечить потребителям более качественное удовлетворение их нужд. На самом деле это всего лишь форма займа у будущего, которая появилась вследствие конкурентной борьбы производителей за право на кошелек покупателя. Помимо этого, кредит обладает еще множеством «преимуществ» для производителей, к примеру, он становится специфическим аналогом базовых потребностей, заставляя работника увеличивать уровень самоэксплуатации. Наличие «кредитной удавки» (особенно ипотеки), значительно увеличивает «покладистость» граждан, уменьшает их степень конфликтности с работодателями - в общем, во многом способствует «демонтажу» тех свобод, которые массы получили в послевоенное время.
Таким образом, можно сказать, что пресловутое общество потребления имеет свойства, противоположные обыкновенно приписываемые ему. Оно вовсе не ведет к всевозрастающему удовлетворению потребностей граждан, как это считается. Скорее наоборот, реальное удовлетворение потребностей, получение потребительских стоимостей (полезностей) все время снижается, при этом наиболее могущественные производители изымают существенную часть дохода в обмен на предметы, которые вовсе не имеют для покупателя потребительской стоимости (таковую, как сказано, имеет, только сам процесс приобретения). Например, одной из базовых потребностей человека является потребность в отдыхе, в рекреации. Так вот в богатейшей стране западного мира, в США средняя продолжительность отпуска составляет 14 дней, причем в данном случае -это крайне абстрактная цифра, ибо продолжительность отпуска существенно отличается у разных групп населения. Например, длительные, - больше месяца отпуска имеют высокооплачиваемые работники руководящего уровня (кроме того, как правило, они имеют длительный стаж на одном предприятии, что сказывается на продолжительности отпуска). Три недели гарантированы государственным служащим, которых, нужно заметить, на сегодняшний день в США на 15% больше, чем рабочих. При этом «Синие воротнички», работающие на предприятиях малого бизнеса, в среднем отдыхают всего 6,8 дня оплачиваемого отпуска в году, а клерки и сотрудники торговых фирм - 8,6 дней. 25% работающих американцев не имею отпуска вообще, причем те, кто имеют, часто не выбирают свои отпуска полностью. Главные причины отказа от отпуска целиком или частично-слишком много работы (24%), страх перед начальством (11%) и боязнь увольнения (10%)[12].
Обычно, в ответ на эти достаточно известные факты следует заявление: «зато они хорошо живут», правда содержание этого «хорошо» опять же сводится к стандартам потребления, или скорее, потребительства, то есть изъятию из доходов трудящихся существенной части средств в обмен на ненужные предметы и услуги. Собственно говоря, с экономической точки зрения «потребительское общество» является ничем иным, как механизмом капиталистической конкурентной борьбы, направленным на дальнейший передел рынка и новой формы эксплуатации. К примеру, он приводит к переориентации потребителя с «местных» продуктов, бывших основой питания еще полвека назад, на производимые крупными фирмами полуфабрикаты. Или к увеличению трат на так называемые «телекоммуникации» (сотовую связь, интернет, ТВ) за счет того же отдыха.Подобный консюмеризм зачастую достигает экстремальных форм, когда ради покупок модных вещей урезаются даже такие базовые потребности, как еда или сон, при этом случаются и совсем уж абсурдные вещи, вроде продажи почки ради нового «айфона».
Именно на основе этой социально-экономической парадигмы и должна строиться реальная критика общества потребления, а вовсе не на уверениях о том, что «люди заелись» и их потребности стали слишком завышенными и поэтому их следует решительно«урезать». Ибо реально в современном мире существует только иллюзия полноценного удовлетворения потребностей, а за кажущимся изобилием скрывается реальный дефицит в удовлетворении даже базовых потребностей человека.За витриной товарного изобилия, «айфонов» и «фордфокусов» спрятана реальная нехватка многих базовых вещей, отсутствие которых просто разрушает человеческий организм и не дает тому сил не только для развития, но и полноценного существования. А значит, современное «потребительство» представляет собой ничто иное, как дальнейшее развитие системы капиталистической эксплуатации, при котором под контроль капитала попадает не только трудовая деятельность, но и т.н. «личная жизнь» не только «рабочее», но и «свободное» время.
Когда Маркс писал свои труды, можно было говорить, что хотя бы частная жизнь принадлежала человеку.На это К.Маркс обращает внимание в «Экономическо-философских рукописях 1844г.». Он замечает,что «получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций - при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т. д., - а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному?Правда, еда, питье, половой акт и т. д. тоже суть подлинно человеческие функции. Но в абстракции, отрывающей их от круга прочей человеческой деятельности и превращающей их в последние и единственные конечные цели, они носят животный характер»[13, с.91]. Сегодня же особенностью потребительского общества является то, что капиталистические отношения и экономическое принуждение внедрились и в эту сферу человеческой жизни, лишив человека свободы и в сфере потребления, причем превращение потребления в последнюю и единственную конечную цель человеческой деятельности уже нельзя назвать абстракцией. Эта цель прямо продекларирована, а с точки зрения потребления оценивается сегодня все: от политических систем, до религий и культур.
Если в период раннего капитализма данный процесс проявлялся через пресловутые «фабричные магазины», где рабочим продавали некачественный товар по высокой цене, то современная эпоха ликвидировала в данной системе все признаки «внеэкономического насилия», и вместо прежних замызганных «хозяйских лавок» возвела сверкающие торговые центры. Но смысл остался прежним: подчинить потребление той же логике накопления капитала, которой подчинено производство, т.е. заставить работников не только трудиться, но и потреблять так и в тех формах, как это выгодно капиталу. Причем и в этой сфере идет жесткая конкуренция производителей. В этой ситуации покупка «айфона» вместо мяса означает лишь то, что Apple победила в конкурентной борьбе «мясных» производителей. Собственно, никаких особенных отличий от конкуренции в традиционном понимании (в которой, тот же Apple одержал победу над той же «Нокией»), нет.
Но может быть, подобная система «эксплуатации через навязанное потребление» существует только на низших ступенях пресловутой пирамиды Маслоу, а удовлетворение «высших потребностей» составляет сферу человеческой свободы? Однако нет сомнений, что и познавательные, эстетические, и в целом культурные потребности сегодня в существенной степени удовлетворяются по той же схеме «навязанного потребления». Собственно говоря, так называемая «массовая культура» и есть коммерческий продукт, реализация и потребление которого в полной мере подчиняется законам рыночного производства и включена в систему «эксплуатации через навязанное потребление». Казалось бы,«высокая культура» расположена вне этой системы, однако на самом деле все труднее понять, где заканчивается массовая культура и начинается высокая - при том, что и артефакты последней сегодня навязывается маркетингом ровно так же, как пшеничные хлопья или автомобили различных марок.
Поэтому суть феномена «потребительского общества» состоит в том, что в реальности мы имеем дело с тем же капиталистическим обществом, что и ранее, только достигшим новых «вершин» в деле развития своих механизмов и в первую очередь, механизма эксплуатации. Это, разумеется, не означает, что существующая ситуация есть благо. Тем более это не проявление новой свободы. С экологической точки зрения перед нами форма набравшей темп утилизации ресурсов. С политэкономической - новая форма эксплуатации, а кроме того демонстрация того факта, что существование капиталистических отношений самоподдерживается только в перманентно расширяющейся системе, и это же объясняет принципиальные причины наступления современного экономического кризиса, явно отличающегося от обычных циклических кризисов капитализма. Именно поэтому привычная нам критика «общества потребления» оказывается бесполезной: она отсылает к «человеческой природе» там, где работает «природа» социальная, связанная с экономической системой современного мира, где вместо «вредных привычек» и мифической «жадности» вместе с «потребностями» (пускай и «знаковыми»), действуют суровые законы капиталистической системы. Однако это же дает и вполне обоснованную надежду на то, что в случае изменения последней современное отношение к приобретению максимального количества благ может кардинально измениться, поскольку оно не связано с мифической «человеческой природой», а является исключительно особенностью современного общества. А, следовательно, изменение этого общества в сторону снятия отчуждения кардинальным образом изменит и отношение человека к потреблению. Причем, безо всяких «духовных практик» и прочей религиозно-эзотерической мистики.