Первые авиационные удары по Финляндии. Начало.
3 декабря 1939 года постоянный делегат Финляндии в Лиге Наций Р. Холсти от имени своего правительства обратился к Генеральному Секретарю Лиги Наций Ю. Авенолю с просьбой немедленно созвать Совет и Ассамблею и обратиться к ним с просьбой незамедлительно принять меры для отражения агрессии Советского Союза. В направленном по этому поводу письме Холсти указывал, что СССР «30 ноября внезапно совершил нападение не только на пограничные заставы, но также и на беззащитные города Финляндии, сея, в особенности своими воздушными налетами, смерть и разрушения среди гражданского населения». Ярким подтверждением словам Холсти были облетевшие газеты всего мира фотографии разрушенных в результате бомбардировки 30 ноября зданий в финской столице, а так же фотографии сбитых советских самолетов.
В тот же день финская печать опубликовала «Обзор военных действий по сообщениям Ставки», в котором помимо прочего было сказано следующее: «30.11. и 1.12 деятельность вражеской авиации протекала весьма активно. Оба дня вражеские летчики наносили многочисленные бомбовые удары по Хельсинки, Выборгу и многим другим городам и населенным пунктам Южной Финляндии, чем был нанесен большой материальный ущерб и имелись жертвы среди мирного населения страны. Вражеские летчики пулеметным огнем расстреливали мирных жителей. Ни одному военному объекту ущерб не был причинен за исключением локальных повреждений железнодорожного полотна, приведших к нарушению графика движения поездов».
9 декабря Холсти представил Авенолю обширное разъяснение к письму от 3 декабря, в котором подробно изложил финскую точку зрения на прошедшие осенью 1939-го переговоры с СССР и рассказал о начале военных действий между Финляндией и Советским Союзом. В числе прочего, Холсти особенно остановился на воздушных налетах советской авиации на финские населенные пункты:
«30 ноября примерно в 9 часов утра советские самолеты появились в небе над Хельсинки и начали бомбить город и расположенный поблизости от него аэродром. Налет повторился в тот же день примерно в 14.30, при этом погибло несколько десятков гражданских лиц, главным образом это были женщины и дети. Бомбами было уничтожено много гражданских объектов, возникли многочисленные пожары. В этот день советские самолеты бомбили также многие другие города, в частности Выборг, Турку, Лахти и Котка, а также некоторые другие населенные пункты внутри страны, в частности, крупный государственный завод в Энсо. От этих бомбардировок пострадали главным образом местные жители и их имущество. При бомбардировке пострадали также здания, которые в соответствии со статьей 27 регламентирующего ведение наземных боевых действий Положения IV Гаагской конвенции от 1907 года подлежат особой защите. Так, бомбы разрушили в Хельсинки одну из церквей, а в Энсо вызвали пожар в расположенном там здании больницы. Во время этих бомбардировок в первый день во всей стране погибло 85 человек гражданских лиц, из них только в Хельсинки - 65 человек. На следующий день бомбардировкам снова подверглись многие города и населенные пункты, при этом количество погибших гражданских лиц также составило несколько десятков, причинен большой материальный ущерб. Наверняка целью этих бомбардировок являлось уничтожение именно мирных жителей и их имущества. Можно объяснить эти нанесенные воздушными налетами разрушения тем, что были допущены просчеты при бомбометании. Однако было отмечено, что летевшие низко самолеты нацеливали огонь из своих пулеметов прямо на гражданские здания, в частности, на школы, а также на бегущих в укрытия женщин и детей.
Сухопутные войска и военно-морской флот СССР также проявляли такую же жестокость и презрение к элементарным положениям, касающимся ведения войны, открывая огонь по женщинам и детям, даже по тем гражданским лицам, которые оказывались в воде».
Как видно из этого отрывка, финская сторона не жалела красок в описании ужасов советского вторжения. Перед Генсеком Лиги Наций была нарисована яркая картина нашествия современных орд Чингисхана, не считавшихся ни с какими цивилизованными правилами ведения войны и целенаправленно истреблявших мирное население, в особенности женщин и детей. Действия советской военной авиации были преподнесены вообще как исключительно террористические и направленные против мирных граждан и такого святого для западного человека понятия как частная собственность, ставя Советский Союз на одну доску с варварами, разрушившими Гернику, Мадрид, Варшаву, Шанхай. Конечно, некоторые положения «разъяснения» Холсти уже тогда выглядели как не совсем уместные в данном случае приемы нагнетания драматизма. Так, совершенно непонятно о какой стрельбе советских сухопутных сил по женщинам и детям может идти речь, если подавляющее число финского гражданского населения было эвакуировано с приграничных территорий задолго до начала боевых действий. Тем не менее, в целом на фоне поступающей по разным каналам из Финляндии информации заявления Холсти выглядели вполне правдоподобными. Финская же сторона продолжала активно использовать тему варварского характера ведения войны Советским Союзом, добавляя к ней все новые детали. Так, выступая 11 декабря на Генеральной Ассамблее Лиги Наций, Холсти мимоходом обвинил СССР в использовании боевых газов.
Советская сторона на обвинения в террористических действиях в отношении мирного финского населения предпочитала вяло отмахиваться. 2 декабря газета «Известия» опубликовало сообщение о приеме В.М. Молотовым американского посла Л. Штейнгарта, где в отношении советских бомбардировок было сказано:
«Пожелание г. Рузвельта о недопущении бомбардировки с самолетов населения городов Финляндии, поскольку оно обращено к Советскому правительству, вызвано недоразумением. Советские самолеты не обстреливали городов и не намерены этого делать, а обстреливали аэродромы, ибо наше правительство дорожит интересами финского населения не меньше, чем любое другое правительство. Конечно, из Америки, которая находится от Финляндии на расстоянии более 8 тысяч километров, этого можно и не увидеть, но тем не менее факт остается фактом. Ввиду этого указанное заявление г. Рузвельта является, как видно, беспредметным».
В ответ на заполнившие страницы западной прессы фотографии руин домов в Хельсинки, газета «Ленинградская правда» 3 декабря разместила статью «Советские самолеты над Вийпури», в которой были следующие строки:
«Перед рейдом на Вийпури летчики получили следующее напутствие командования:
Еще раз запомните, что Красная Армия не воюет с финским народом, не воюет с мирными жителями. Ни одной бомбы в жилые дома, ни одной бомбы в мирное население. Кто нарушит этот приказ, - будет строжайше наказан.
Впрочем это напоминание было излишним. Советские летчики - истинные гуманисты нашего времени. Они никогда не станут воевать с безоружными…»
В адрес же Лиги Наций Нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов регулярно отписывался в том духе, что СССР никакой войны с Финляндией не ведет, а всего лишь помогает признанному им «Народному правительству» во главе с О.В. Куусиненом в соответствии с заключенным договором. Итог подобной пассивности на фоне живописующего советские зверства финского представителя в Лиге Наций был вполне закономерен: 14 декабря СССР был исключен из Лиги Наций. Тот факт, что из 52 имевших право голоса членов за исключение проголосовало только 29, говорит о том, что займи СССР более активную позицию и попытайся донести свой взгляд на проблему, такого исхода можно было избежать.
С другой стоны, нельзя не отметить, что посыпавшиеся со стороны финского руководства обвинения в терроризировании мирного населения с помощью авиации, по всей вероятности, вызвало недоумение у советского военного и политического руководства, которое таких приказов не отдавало и вообще не ставило перед ВВС подобных задач. Поэтому заявления о бомбардировках больниц и расстрелах с воздуха женщин и детей воспринимало не иначе как финскую пропаганду. Сегодня мы имеем возможность уже детально разобраться в том, имелись ли у финского руководства реальные основания обвинять советскую авиацию в целенаправленном истреблении мирного населения с целью сломить его волю к сопротивлению.
Общие задачи для ВВС РККА были определены оперативной директивой Наркома Обороны №0205/оп, полученной командующим войсками Ленинградского военного округа за две недели до начала боевых действий. Согласно этой директиве, ВВС получили следующие задачи:
а) В целях полного господства нашей авиации в воздухе одновременным и сосредоточенным ударом по установленным базам и аэродромам уничтожить авиацию и аэродромы противника.
б) Последовательными атаками по железнодорожным узлам, базам и военно-промышленным объектам прекратить движение транспорта и работу оборонных и других важных предприятий.
в) Прочно прикрыть с воздуха Ленинград, военно-морские порты Кронштадт и Мурманск, группировку войск округа и военно-морских сил.
г) Совместно с Краснознаменным Балтийским флотом уничтожить флот противника.
д) Совместными действиями бомбардировочной и штурмовой авиации с сухопутными и морскими силами способствовать быстрому разгрому войск противника.
е) Авиации избегать бомбардировки открытых городов и населенных пунктов, не занятых крупными силами противника.
Как видно из приведенного отрывка, советской авиации не только не ставилась задача терроризировать мирное население в какой-либо форме, но и прямо предписывалось избегать бомбардировок населенных пунктов, не имевших военного значения. Этот же пункт рефреном проходит через приказы по армиям и Балтийскому флоту, более того, после печального инцидента с гибелью мирных жителей в Хельсинки, 1 декабря Ворошилов вновь указал, что «категорически и безусловно запрещается бомбардировка городов и мирного населения, о чем довести до сведения каждого летчика и штурмана». В общем-то, на этом тему «терроризирования мирного населения с целью сломить волю к сопротивлению» в первые дни войны можно было бы и закрыть. Однако справедливости ради следует отметить, что финское руководство не было знакомо с приказами и директивами советского командования и видело ситуацию со своей колокольни. Поэтому логично будет рассмотреть действия советской бомбардировочной авиации в первые дни войны, чтобы определить, действительно ли они могли быть восприняты как попытка массово терроризировать финское население. Итак, начнем.
30 ноября 1939 года
В период с 2.00 до 3.00 30 ноября части и соединения ВВС ЛВО получили боевые приказы на атаку целей на территории Финляндии. Согласно плановым таблицам, в первый день войны бомбардировщики должны были выполнить 990 вылетов, однако погода спутала планы командования. Низкая облачность и плохая видимость парализовали деятельность большинства авиачастей, а из тех самолетов, которые все же смогли подняться в воздух, далеко не все смогли пробиться к целям. После 14.00 из-за ухудшения погоды вылеты пришлось прекратить.
Бомбардировщики ВВС фронта должны были атаковать военно-промышленные объекты, аэродромы и железнодорожные станции в тылу финских войск. Бомбардировщики действовали небольшими группами по два-три звена.
Первая шестерка СБ 35-го сбап 71-й авиабригады поднялась с аэродрома Сиверская уже в 8.05. Целью группы был железнодорожный вокзал Хельсинки, однако одно звено из-за трудных погодных условий повернуло обратно, а второе под командование капитана Саранчева все же пробилось к цели и в 10.20 с высоты всего 400 м нанесло удар. По докладам экипажей, в момент удара над Хельсинки патрулировало звено финских истребителей, но по каким-то причинам они даже не пытались атаковать советские бомбардировщики. Тем не менее, обратно на свой аэродром вернулись только два СБ, третий сел на «живот» в районе Лужской Губы в результате неудачной встречи с патрульным И-15бис. Надо отметить, что в ответ экипаж СБ «завалил» атаковавшего его истребителя из состава 12-й оиаэ ВВС КБФ, летчик которого спасся на парашюте.
Любопытно, что по сообщению пресс-службы финского Министерства Обороны, появившиеся в 9.15 (по финскому времени) над Хельсинки бомбардировщики разбросали листовки над северными районами Хельсинки.
Еще две шестерки бомбардировщиков 35-го полка, поднятые в 9.25 и 9.29 для ударов по ж/д узлу Риихимяки и аэродрому Порвоо из-за плохих метеоусловий вернулись обратно, не выполнив задачу.
55-я авиабригада в соответствии с полученной накануне задачей должна была уничтожать матчасть финских ВВС на аэродромах Лахти, Утти, Лаппеенрента и Котка, а также уничтожить мощную радиостанцию в Лахти. Однако плохая погода в первый день войны вынудила буквально на ходу менять планы. Для боевых действий от каждого полка бригады (44-й и 58-й сбап) было выделено по одной девятке, укомплектованной наиболее опытными экипажами, который с аэродромов бригады в районе Старой Руссы были переброшены на аэродром Сиворицы.
Первая девятка, благополучно достигла своих целей и в 13.00-13.02 нанесла удары по аэродрому Утти (6 СБ) и радиостанции в Лахти (3 СБ). В радиостанцию бомбы не попали, упав с недолетом 200 м, а на аэродроме Утти удалось зажечь два ангара и повредить летное поле. Из-за низкой облачности бомбометание производилось с высот 350-400 м, в результате самолеты попали под огонь зенитных пулеметов и получили пробоины. В дополнение ко всему на обратном пути в районе Лужской Губы шестерку СБ, бомбившую Утти, дважды атаковали свои же И-16. Тем не менее, все бомбардировщики благополучно совершили посадку на своем аэродроме.
Вторая девятка вылетела с аэродрома Сиворицы в 12.55-13.00. Шесть СБ должны были атаковать железнодорожный узел Коувола недалеко от аэродрома Утти, однако в районе Веймара группа попала в плотную облачность и звенья потеряли друг друга. В результате одно звено отбомбилось по складу в районе Котки, второе звено вообще распалось, один бомбардировщик вернулся на аэродром с бомбами, второй бомбил лесозавод возле той же Котки, а третий избавился от бомб в районе деревни Метсякюля в 15 километрах северо-восточнее Котки.
Третье звено из состава этой девятки должно было атаковать те самые склады у Котки. Ее на пути к цели в районе острова Лавенсаари звено подверглось нападению двух истребителей ВВС КБФ, прикрывавших высадку десанта на этот остров. Тем не менее, в 13.59 СБ сбросили бомбы на цель - склады горючего в районе Котки, при этом шесть бомб попали в район складов, а еще две разорвались в центре города. По самолетам из района цели велся сильный огонь зенитной артиллерии и пулеметов.
ВВС 7-й армии в лице 15-й авиабригады в период с 9.25 до 10.05 с аэродромов Витино, Горелово и Ропша подняли в воздух 28 СБ. Первой вылетела шестерка СБ 24-го сбап, которая в 10.15 бомбила входные стрелки ж/д узла Вийпури. По самолетам велся интенсивный артиллерийско-пулеметный огонь, а над Вийпури было замечено патрулирующее звено финских истребителей, которое, однако, по каким-то причинам не стало атаковать бомбардировщики. Из-за полученных от огня с земли повреждений один СБ не дотянул до своего аэродрома и вынужденно произвел посадку на своей территории. Остальные пять благополучно сели в Витино, все самолеты имели повреждения от зенитного огня.
В 9.40 из Ропши и Горелово вылетели две девятки СБ из 2-го сбап и приданного бригаде 41-го сбап. При этом на взлете летчик Глазунов из 2-го сбап не справился с управлением и разбил самолет «под списание». Бомбардировщики 41-го сбап вскоре после вылета из-за трудных метеоусловий вернулись обратно, а оставшаяся восьмерка в 10.35 нанесла удар по заводу и подстанции электростанции в Иматре. По наблюдениям экипажей бомбы попали в цель. Правда сообщение пресс-службы финского Министерства Обороны сообщает, что в действительности советские бомбардировщики бомбили не Иматру, а расположенный в нескольких километрах южнее Энсо, где в результате попаданий бомб произошел пожар на сульфатном складе, впрочем, быстро потушенный. Из населения никто не пострадал. Очевидно эта же группа по финским данным примерно в тоже время сбросила семь зажигательных бомб на Нуйяма в 22 километрах юго-западнее Энсо. Одна из них не взорвалась, остальные не причинили никакого вреда.
Истребители 59-й авиабригады с 9.45 до 14.00 занимались прикрытием сосредоточения войск и вели разведку районов сосредоточения войск противника и путей их отхода. Одно из патрулирующих звеньев атаковало замеченный в районе Кивиниеми бронепоезд и обстреляло колонну всадников на дороге Саккола - Келья. После атаки войск противника в районе ст. Кивиниеми не вернулся на свой аэродром И-15бис младшего лейтенанта Григорьева из 3-й эскадрильи 7-го иап. Из-за крайне тяжелых погодных условий 11 истребителей совершили посадку вне своих аэродромов, при этом не обошлось без трагедий. При возвращении с боевого задания в составе звена, попав в сильный снегопад потерпел катастрофу И-153 3-й эскадрильи 25-го иап. Его пилот, лейтенант Банников, решив совершить вынужденную посадку, заметил впереди телеграфный столб и попытался перетянуть через него. И-153 потерял скорость и, свалившись на крыло, врезался в землю. Летчик погиб. Ещё два И-153 полка были повреждены при вынужденных посадках.
На разведку вылетали три звена И-16 и звено И-15бис.
Вследствие низкой облачности бомбардировщики и истребители были вынуждены действовать с малых высот, в результате подвергались интенсивному обстрелу с земли. Из вылетавших в течение дня бомбардировщиков ВВС фронта и 7-й армии 75% вернулись с пробоинами.
Большую часть боевых вылетов советской авиации 30 ноября обеспечили экипажи ВВС КБФ, несмотря на очень тяжелые погодные условия. Вылетевшие с рассветом на прикрытие Главной базы КБФ (Кронштадт) истребители 61 авиабригады попали полосу низкой облачности. Советским пилотам временами приходилось снижаться до высоты бреющего полета (20-25 метров). Внезапно началась метель и, когда видимость сократилась до 5-7 метров, советские истребители были вынуждены вернуться на свой аэродром. Позже, погода в районе Кронштадта несколько улучшилась и летчики-истребители 61-й ИАБ смогли совершить несколько вылетов на воздушное патрулирование. Самолетов противника замечено не было. Однако самолеты собственной авиации, ввиду нарушения зоны полетов, подвергались риску быть атакованными своими же истребителями, что, как видно из написанного выше, регулярно и происходило.
Основные силы ВВС КБФ были задействованы для поддержки и обеспечения советских десантных групп на острова в Финском заливе. В рамках этой операции большая группа самолетов ВВС КБФ в составе 33 СБ, 3 ДБ-3 и 3 Р-5 в сопровождении 36 истребителей в 10.15 нанесла удар по островам Гогланд (Сейскаари) и Лавенсаари в Финском заливе, а в 13.15 восьмерка СБ подвергла повторной бомбежке о. Гогланд. Острова также подвергались штурмовым ударам флотских истребителей.
Помимо обеспечения действий десантных сил, бомбардировщики ВВС КБФ выполняли и другие задачи. В 11.36 по московскому времени эскадрилья 57-го сбап под командованием майора В.И. Ракова, нанесла удар по гидроаэродрому Сантахамина близ Хельсинки, где находилась база финских гидросамолетов. Пролетая над Финским заливом группа СБ попала в полосу низкой облачности. Майор Раков повел свою эскадрилью в обход, с тем, чтобы выйти на Хельсинки не напрямую - с залива, а со стороны внутренней территории Финляндии. Советские бомбардировщики были вынуждены идти на бреющем полете, временами впускаясь до высоты 20-50 метров. В сложных метеоусловиях все самолеты эскадрильи вслед за своим ведущим, смогли выйти на цель и, спустившись ниже кромки облачности, плотно сомкнув строй, с высоты 400-500 метров накрыли финский аэродром бомбами. В результате бомбового удара был разрушен ангар, казарма и повреждены спуски гидросамолетов. Зенитная артиллерия финнов открыла огонь по бомбардировщикам группы Ракова, однако вся эскадрилья без потерь вернулась на свой аэродром. Реакцию населения Хельсинки на уже второй по счету налет советской авиации описал в своих воспоминаниях финский политический деятель В. Таннер: «Когда мы пересекали рыночную площадь, увидели несколько советских бомбардировщиков, на очень низкой высоте проходящих над доками Хиеталахти, и услышали звуки взрывов. Этот воинственный спектакль был воспринят так спокойно, что люди шли по улицам города, словно не замечая его».
Утром 30 ноября два звена ДБ-3 из состава 1-го мтап (ведущие командир полка майор Преображенский и помощник командира полка капитан Бельский) вылетели на разведку мест якорной стоянки финских броненосцев береговой обороны «Ильмаринен» и «Вяйнемёйнен», которые являлись самыми крупными боевыми кораблями финских ВМС. Звено капитана Бельского вышло на порт Хельсинки, где огнем зенитной артиллерии противника был сбит ДБ лейтенанта Шульгина. Бомбардировщики продолжали разведку и в районе Хельсинки снова попали под зенитный огонь финнов. ДБ-3 ведущего капитана Бельского был поврежден и не сумел вернуться на базу. Из трех самолетов на свой аэродром вернулся только ДБ капитана Губкина. Второе звено под командованием майора Преображенского несмотря на низкую облачность и неоднократный обстрел с земли в 12.30 сумело обнаружить броненосцы противника в районе Ханко и безрезультатно отбомбилось по цели. В штаб 1-го мтап летчики послали радиограмму с координатами обнаруженных броненосцев.
В 13.20 с аэродрома Клопицы для уничтожения броненосцев поднялась в воздух группа из восьми ДБ-3, под командованием командира 3-й эскадрильи 1-го мтап капитана Токарева. Появившись в районе цели в 15.10, т.е. более чем через два часа после обнаружения стоянки броненосцев звеном майора Преображенского, группа Токарева не сумела найти броненосцы противника, которые к тому времени успели сменить место дислокации. Капитан Токарев повел свою группу на запасную цель - порт Хельсинки. Над финской столицей восьмерка ДБ-3 появилась уже в пятом часу. К этому времени метеоусловия в районе Хельсинки не улучшились - над городом висела плотная облачность. На подлете к городу строй советских бомбардировщиков потерял компактность и пилоты самолетов индивидуально заходили на цель, выполнив бомбометание с высоты 1500 метров в разрывы облаков. Часть бомб упала на территории порта, вызвав пожар нефтехранилища, портовых и складских помещений, который был потушен только через два дня. Дым от этого пожара был виден даже с другого берега Финского залива - из Эстонии. Однако другая часть советских бомб упала в густонаселенном квартале (между автобусной станцией и техническим университетом), который находился рядом с морским портом, а также в районе зоологического музея и неподалеку от здания финского парламента. В результате бомбардировки среди гражданского населения Хельсинки были серьезные жертвы: 91 человек погиб еще 240 получили ранения.
Зенитная артиллерия финнов вновь открыла огонь, а на перехват советских бомбардировщиков поднялась четверка финских истребителей (советские пилоты заявили, что это были «Бульдоги»). Однако зенитный огонь с земли был неточным, а финские истребители не сумели догнать советские бомбардировщики. Вся группа Токарева без потерь вернулась на свой аэродром. При этом бомбардировщики группы совершали посадку уже в темноте, несмотря на отсутствие опыта ночных полетов. Все ДБ-3 сумели приземлиться без повреждений. По возвращению из вылета капитан Токарев доложил о результатах бомбардировки портовых сооружений, а также об уничтожении в порту двух минных заградителей и повреждении одного транспортного судна. Данные об уничтожении кораблей не подтверждаются финскими источниками.
Также в этот день четверка ДБ-3 ВВС КБФ вылетела на бомбардировку финской береговой артиллерийской батареи Руссарё. В 12.20 бомбардировщики появились в районе цели, однако обнаружить батарею не удалось, и самолеты сбросили 2 ФАБ-1000 и 20 ФАБ-100 на зенитную батарею противника. По докладу советских пилотов бомбы накрыли 4 финских зенитных орудия. В 15.25 вся группа ДБ-3 вернулась на свой аэродром.
30 ноября ВВС Балтийского флота понесли значительные потери. Правда, из числа всех потерянных в этот день самолетов только два ДБ-3 из состава 1-го мтап (пилоты майор А.В. Бельский и лейтенант П.С. Шульгин), которые летали на разведку броненосцев противника, смогли записать на свой счет финские зенитчики. Все остальные потери в этот день были небоевыми.
Крупная катастрофа произошла на аэродроме Клопицы. В 14.10 с аэродрома, с полной бомбовой загрузкой (3 ФАБ-500) попытался взлететь ДБ-3 летчика 1-го мтап лейтенанта Е.А. Чирьева. На разбеге самолет повело вправо, однако Чирьев взлет не прекратил, в результате чего бомбардировщик развернулся на 120° и врезался в склад боеприпасов. В результате удара бомбы на самолете сдетонировали, и бомбардировщик взорвался. Экипаж самолета погиб, также были убиты еще три человека, находившиеся рядом с местом взрыва, а пять человек наземного персонала аэродрома было тяжело ранено. Взрывной волной были повреждены два ДБ-3, один Р-5 и один У-2.
На других участках фронта бомбардировочная авиация участвовала в боевых вылетах только на Крайнем Севере. В первый день войны главной задачей авиагруппы 14-й армии стали удары по предполагаемым местам базирования ВВС противника. Двенадцать СБ 5-го сап вылетели на бомбардировку финских аэродромов Хиюхенярви и Ливана, но ведущий группы не обнаружив на стоянках финских самолетов, принял решение о бомбардировке запасных целей. Еще шесть СБ нанесли удар по кораблю в порту Петсамо, однако попаданий добиться не смогли.
Группа ДБ-3 получила задачу нанести удар по аэродромам противника в районе Кемиярви и Соданкюля. Собственно задача повторяла ту, которая была поставлена еще восемь дней назад и теперь лишь подтверждалась. Выполнение боевой задачи было возложено на 1-ю эскадрилью группы под командованием капитана Тихонова. К моменту вылета высота облачности в районе аэродрома Мурмаши составляла 300-400 м, тем не менее, командир Мурманской авиабригады комбриг Красовский все же вылет разрешил, но летчики получили распоряжение в случае встречи с плохой погодой на маршруте возвращаться назад.
Неприятности начались уже на взлете с аэродрома Мурмаши. Самолет старшего лейтенанта Бурых при разбеге начал отклонятся в сторону, летчик не сумев справиться с управлением не нашел ничего лучшего, чем убрать газ и шасси самолета, в результате чего ДБ-3 на «брюхе» проскользил еще некоторое расстояние и на границе летного поля врезался в груду камней. Самолет был полностью разбит, однако экипаж уцелел. В 10.10 взлетевшие ДБ-3 собрались в две группы по пять самолетов и легли на курс. Первое время погода была вполне благоприятной, однако в районе Ена она начала резко ухудшаться. Пара, ведомая комэском Тихоновым, повернула назад, за ней последовало и звено старшего лейтенанта Чупанова. При посадке лейтенант Чередниченко выкатился за границу аэродрома и о камни разбил хвостовую часть своего ДБ-3. Экипаж не пострадал, самолет оказался ремонтопригоден.
Однако, военком эскадрильи старший политрук Орлов, летевший во главе второй пятерки, решил продолжать полет. Попытка вернуть самолеты по рации успехом не увенчалась, т.к. стрелки-радисты экипажей на вызовы не отвечали. Это решение Орлова имело самые трагические последствия. В районе озера Пиренга примерно в 20 км юго-западнее Мончегорска самолеты попали в пургу, и строй пятерки сломался. Когда через 7-10 км самолеты миновали полосу плохой погоды, их количество сократилось до трех. Машины старших лейтенантов Семенова и Куликова исчезли. Тем не менее, группа продолжала упорно идти к цели и все-таки отбомбилась по несуществующему «аэродрому» и ж/д станции Кемиярви. Удивительно, но потеряв два самолета из своей группы, Орлов повел оставшиеся три назад тем же маршрутом через ту же пургу даже не пытаясь обойти полосу плохой погоды! По этой причине в районе все того же оз. Пиренга самолеты вновь попали в полосу плохой погоды. Один из ведомых, капитан Берсон, попав в метель, начал набирать высоту и вслепую вышел к Апатитам, где пробил облачность и благополучно вернулся на свой аэродром. Остальные экипажи назад не вернулись.
1 декабря в районе озера Пиренга был найден ДБ-3 старшего лейтенанта П.А. Семенова. Самолет почти вертикально врезался в землю, по всей видимости, летчик потерял пространственную ориентировку. При падении взорвались три ФАБ-100, разметав обломки самолета в радиусе 300 метров. Сам Семенов в последний момент пытался выброситься с парашютом, но купол не успел раскрыться. Его изувеченное тело нашли рядом с самолетом. Штурман лейтенант Т.В. Маршалкин и стрелок-радист старшина Л.М. Крылов погибли в самолете.
6 декабря нашелся стрелок-радист Лукъянчук из экипажа Орлова. Самолет военкома также пытался набрать высоту, но врезался в вершину высоты 1115 хребта Чунатундра в 25 км западнее Мончегорска. Самолет не перетянул вершину всего на 4-5 метров! Орлов и штурман старший лейтенант Н.В. Романенко погибли.
Судьба двух других экипажей (старшие лейтенанты А.П. Якушев и Б.И. Крылов, старшина В.Ф. Фролов, а так же старшие лейтенанты А.С. Куликов и А.Х. Кравченко, старшина С.М. Чичканов) так и осталась неизвестной. По предположению командования, оба самолета разбились в районе озера Пиренга на своей территории.
Часть самолетов 5-го сап поддерживала перешедшие в наступление части 14-й армии. Группа в составе трех И-16 и шести И-15бис сначала успешно штурмовала автоколонну противника на шоссе Луостари - Петсамо, а позже появилась в районе пристани Лиинахамари, где огнем пулеметов атаковала финское судно, стоявшее у причала. Зенитно-пулеметным огнем финнов был поврежден один И-16, который сумел сесть на вынужденную посадку на своей территории в районе деревни Титовка.
Всего, в первый день войны ВВС 14-й армии осуществили 38 боевых самолетовылетов.
продолжение:
http://slon-76.livejournal.com/9410.html
В тот же день финская печать опубликовала «Обзор военных действий по сообщениям Ставки», в котором помимо прочего было сказано следующее: «30.11. и 1.12 деятельность вражеской авиации протекала весьма активно. Оба дня вражеские летчики наносили многочисленные бомбовые удары по Хельсинки, Выборгу и многим другим городам и населенным пунктам Южной Финляндии, чем был нанесен большой материальный ущерб и имелись жертвы среди мирного населения страны. Вражеские летчики пулеметным огнем расстреливали мирных жителей. Ни одному военному объекту ущерб не был причинен за исключением локальных повреждений железнодорожного полотна, приведших к нарушению графика движения поездов».
9 декабря Холсти представил Авенолю обширное разъяснение к письму от 3 декабря, в котором подробно изложил финскую точку зрения на прошедшие осенью 1939-го переговоры с СССР и рассказал о начале военных действий между Финляндией и Советским Союзом. В числе прочего, Холсти особенно остановился на воздушных налетах советской авиации на финские населенные пункты:
«30 ноября примерно в 9 часов утра советские самолеты появились в небе над Хельсинки и начали бомбить город и расположенный поблизости от него аэродром. Налет повторился в тот же день примерно в 14.30, при этом погибло несколько десятков гражданских лиц, главным образом это были женщины и дети. Бомбами было уничтожено много гражданских объектов, возникли многочисленные пожары. В этот день советские самолеты бомбили также многие другие города, в частности Выборг, Турку, Лахти и Котка, а также некоторые другие населенные пункты внутри страны, в частности, крупный государственный завод в Энсо. От этих бомбардировок пострадали главным образом местные жители и их имущество. При бомбардировке пострадали также здания, которые в соответствии со статьей 27 регламентирующего ведение наземных боевых действий Положения IV Гаагской конвенции от 1907 года подлежат особой защите. Так, бомбы разрушили в Хельсинки одну из церквей, а в Энсо вызвали пожар в расположенном там здании больницы. Во время этих бомбардировок в первый день во всей стране погибло 85 человек гражданских лиц, из них только в Хельсинки - 65 человек. На следующий день бомбардировкам снова подверглись многие города и населенные пункты, при этом количество погибших гражданских лиц также составило несколько десятков, причинен большой материальный ущерб. Наверняка целью этих бомбардировок являлось уничтожение именно мирных жителей и их имущества. Можно объяснить эти нанесенные воздушными налетами разрушения тем, что были допущены просчеты при бомбометании. Однако было отмечено, что летевшие низко самолеты нацеливали огонь из своих пулеметов прямо на гражданские здания, в частности, на школы, а также на бегущих в укрытия женщин и детей.
Сухопутные войска и военно-морской флот СССР также проявляли такую же жестокость и презрение к элементарным положениям, касающимся ведения войны, открывая огонь по женщинам и детям, даже по тем гражданским лицам, которые оказывались в воде».
Как видно из этого отрывка, финская сторона не жалела красок в описании ужасов советского вторжения. Перед Генсеком Лиги Наций была нарисована яркая картина нашествия современных орд Чингисхана, не считавшихся ни с какими цивилизованными правилами ведения войны и целенаправленно истреблявших мирное население, в особенности женщин и детей. Действия советской военной авиации были преподнесены вообще как исключительно террористические и направленные против мирных граждан и такого святого для западного человека понятия как частная собственность, ставя Советский Союз на одну доску с варварами, разрушившими Гернику, Мадрид, Варшаву, Шанхай. Конечно, некоторые положения «разъяснения» Холсти уже тогда выглядели как не совсем уместные в данном случае приемы нагнетания драматизма. Так, совершенно непонятно о какой стрельбе советских сухопутных сил по женщинам и детям может идти речь, если подавляющее число финского гражданского населения было эвакуировано с приграничных территорий задолго до начала боевых действий. Тем не менее, в целом на фоне поступающей по разным каналам из Финляндии информации заявления Холсти выглядели вполне правдоподобными. Финская же сторона продолжала активно использовать тему варварского характера ведения войны Советским Союзом, добавляя к ней все новые детали. Так, выступая 11 декабря на Генеральной Ассамблее Лиги Наций, Холсти мимоходом обвинил СССР в использовании боевых газов.
Советская сторона на обвинения в террористических действиях в отношении мирного финского населения предпочитала вяло отмахиваться. 2 декабря газета «Известия» опубликовало сообщение о приеме В.М. Молотовым американского посла Л. Штейнгарта, где в отношении советских бомбардировок было сказано:
«Пожелание г. Рузвельта о недопущении бомбардировки с самолетов населения городов Финляндии, поскольку оно обращено к Советскому правительству, вызвано недоразумением. Советские самолеты не обстреливали городов и не намерены этого делать, а обстреливали аэродромы, ибо наше правительство дорожит интересами финского населения не меньше, чем любое другое правительство. Конечно, из Америки, которая находится от Финляндии на расстоянии более 8 тысяч километров, этого можно и не увидеть, но тем не менее факт остается фактом. Ввиду этого указанное заявление г. Рузвельта является, как видно, беспредметным».
В ответ на заполнившие страницы западной прессы фотографии руин домов в Хельсинки, газета «Ленинградская правда» 3 декабря разместила статью «Советские самолеты над Вийпури», в которой были следующие строки:
«Перед рейдом на Вийпури летчики получили следующее напутствие командования:
Еще раз запомните, что Красная Армия не воюет с финским народом, не воюет с мирными жителями. Ни одной бомбы в жилые дома, ни одной бомбы в мирное население. Кто нарушит этот приказ, - будет строжайше наказан.
Впрочем это напоминание было излишним. Советские летчики - истинные гуманисты нашего времени. Они никогда не станут воевать с безоружными…»
В адрес же Лиги Наций Нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов регулярно отписывался в том духе, что СССР никакой войны с Финляндией не ведет, а всего лишь помогает признанному им «Народному правительству» во главе с О.В. Куусиненом в соответствии с заключенным договором. Итог подобной пассивности на фоне живописующего советские зверства финского представителя в Лиге Наций был вполне закономерен: 14 декабря СССР был исключен из Лиги Наций. Тот факт, что из 52 имевших право голоса членов за исключение проголосовало только 29, говорит о том, что займи СССР более активную позицию и попытайся донести свой взгляд на проблему, такого исхода можно было избежать.
С другой стоны, нельзя не отметить, что посыпавшиеся со стороны финского руководства обвинения в терроризировании мирного населения с помощью авиации, по всей вероятности, вызвало недоумение у советского военного и политического руководства, которое таких приказов не отдавало и вообще не ставило перед ВВС подобных задач. Поэтому заявления о бомбардировках больниц и расстрелах с воздуха женщин и детей воспринимало не иначе как финскую пропаганду. Сегодня мы имеем возможность уже детально разобраться в том, имелись ли у финского руководства реальные основания обвинять советскую авиацию в целенаправленном истреблении мирного населения с целью сломить его волю к сопротивлению.
Общие задачи для ВВС РККА были определены оперативной директивой Наркома Обороны №0205/оп, полученной командующим войсками Ленинградского военного округа за две недели до начала боевых действий. Согласно этой директиве, ВВС получили следующие задачи:
а) В целях полного господства нашей авиации в воздухе одновременным и сосредоточенным ударом по установленным базам и аэродромам уничтожить авиацию и аэродромы противника.
б) Последовательными атаками по железнодорожным узлам, базам и военно-промышленным объектам прекратить движение транспорта и работу оборонных и других важных предприятий.
в) Прочно прикрыть с воздуха Ленинград, военно-морские порты Кронштадт и Мурманск, группировку войск округа и военно-морских сил.
г) Совместно с Краснознаменным Балтийским флотом уничтожить флот противника.
д) Совместными действиями бомбардировочной и штурмовой авиации с сухопутными и морскими силами способствовать быстрому разгрому войск противника.
е) Авиации избегать бомбардировки открытых городов и населенных пунктов, не занятых крупными силами противника.
Как видно из приведенного отрывка, советской авиации не только не ставилась задача терроризировать мирное население в какой-либо форме, но и прямо предписывалось избегать бомбардировок населенных пунктов, не имевших военного значения. Этот же пункт рефреном проходит через приказы по армиям и Балтийскому флоту, более того, после печального инцидента с гибелью мирных жителей в Хельсинки, 1 декабря Ворошилов вновь указал, что «категорически и безусловно запрещается бомбардировка городов и мирного населения, о чем довести до сведения каждого летчика и штурмана». В общем-то, на этом тему «терроризирования мирного населения с целью сломить волю к сопротивлению» в первые дни войны можно было бы и закрыть. Однако справедливости ради следует отметить, что финское руководство не было знакомо с приказами и директивами советского командования и видело ситуацию со своей колокольни. Поэтому логично будет рассмотреть действия советской бомбардировочной авиации в первые дни войны, чтобы определить, действительно ли они могли быть восприняты как попытка массово терроризировать финское население. Итак, начнем.
30 ноября 1939 года
В период с 2.00 до 3.00 30 ноября части и соединения ВВС ЛВО получили боевые приказы на атаку целей на территории Финляндии. Согласно плановым таблицам, в первый день войны бомбардировщики должны были выполнить 990 вылетов, однако погода спутала планы командования. Низкая облачность и плохая видимость парализовали деятельность большинства авиачастей, а из тех самолетов, которые все же смогли подняться в воздух, далеко не все смогли пробиться к целям. После 14.00 из-за ухудшения погоды вылеты пришлось прекратить.
Бомбардировщики ВВС фронта должны были атаковать военно-промышленные объекты, аэродромы и железнодорожные станции в тылу финских войск. Бомбардировщики действовали небольшими группами по два-три звена.
Первая шестерка СБ 35-го сбап 71-й авиабригады поднялась с аэродрома Сиверская уже в 8.05. Целью группы был железнодорожный вокзал Хельсинки, однако одно звено из-за трудных погодных условий повернуло обратно, а второе под командование капитана Саранчева все же пробилось к цели и в 10.20 с высоты всего 400 м нанесло удар. По докладам экипажей, в момент удара над Хельсинки патрулировало звено финских истребителей, но по каким-то причинам они даже не пытались атаковать советские бомбардировщики. Тем не менее, обратно на свой аэродром вернулись только два СБ, третий сел на «живот» в районе Лужской Губы в результате неудачной встречи с патрульным И-15бис. Надо отметить, что в ответ экипаж СБ «завалил» атаковавшего его истребителя из состава 12-й оиаэ ВВС КБФ, летчик которого спасся на парашюте.
Любопытно, что по сообщению пресс-службы финского Министерства Обороны, появившиеся в 9.15 (по финскому времени) над Хельсинки бомбардировщики разбросали листовки над северными районами Хельсинки.
Еще две шестерки бомбардировщиков 35-го полка, поднятые в 9.25 и 9.29 для ударов по ж/д узлу Риихимяки и аэродрому Порвоо из-за плохих метеоусловий вернулись обратно, не выполнив задачу.
55-я авиабригада в соответствии с полученной накануне задачей должна была уничтожать матчасть финских ВВС на аэродромах Лахти, Утти, Лаппеенрента и Котка, а также уничтожить мощную радиостанцию в Лахти. Однако плохая погода в первый день войны вынудила буквально на ходу менять планы. Для боевых действий от каждого полка бригады (44-й и 58-й сбап) было выделено по одной девятке, укомплектованной наиболее опытными экипажами, который с аэродромов бригады в районе Старой Руссы были переброшены на аэродром Сиворицы.
Первая девятка, благополучно достигла своих целей и в 13.00-13.02 нанесла удары по аэродрому Утти (6 СБ) и радиостанции в Лахти (3 СБ). В радиостанцию бомбы не попали, упав с недолетом 200 м, а на аэродроме Утти удалось зажечь два ангара и повредить летное поле. Из-за низкой облачности бомбометание производилось с высот 350-400 м, в результате самолеты попали под огонь зенитных пулеметов и получили пробоины. В дополнение ко всему на обратном пути в районе Лужской Губы шестерку СБ, бомбившую Утти, дважды атаковали свои же И-16. Тем не менее, все бомбардировщики благополучно совершили посадку на своем аэродроме.
Вторая девятка вылетела с аэродрома Сиворицы в 12.55-13.00. Шесть СБ должны были атаковать железнодорожный узел Коувола недалеко от аэродрома Утти, однако в районе Веймара группа попала в плотную облачность и звенья потеряли друг друга. В результате одно звено отбомбилось по складу в районе Котки, второе звено вообще распалось, один бомбардировщик вернулся на аэродром с бомбами, второй бомбил лесозавод возле той же Котки, а третий избавился от бомб в районе деревни Метсякюля в 15 километрах северо-восточнее Котки.
Третье звено из состава этой девятки должно было атаковать те самые склады у Котки. Ее на пути к цели в районе острова Лавенсаари звено подверглось нападению двух истребителей ВВС КБФ, прикрывавших высадку десанта на этот остров. Тем не менее, в 13.59 СБ сбросили бомбы на цель - склады горючего в районе Котки, при этом шесть бомб попали в район складов, а еще две разорвались в центре города. По самолетам из района цели велся сильный огонь зенитной артиллерии и пулеметов.
ВВС 7-й армии в лице 15-й авиабригады в период с 9.25 до 10.05 с аэродромов Витино, Горелово и Ропша подняли в воздух 28 СБ. Первой вылетела шестерка СБ 24-го сбап, которая в 10.15 бомбила входные стрелки ж/д узла Вийпури. По самолетам велся интенсивный артиллерийско-пулеметный огонь, а над Вийпури было замечено патрулирующее звено финских истребителей, которое, однако, по каким-то причинам не стало атаковать бомбардировщики. Из-за полученных от огня с земли повреждений один СБ не дотянул до своего аэродрома и вынужденно произвел посадку на своей территории. Остальные пять благополучно сели в Витино, все самолеты имели повреждения от зенитного огня.
В 9.40 из Ропши и Горелово вылетели две девятки СБ из 2-го сбап и приданного бригаде 41-го сбап. При этом на взлете летчик Глазунов из 2-го сбап не справился с управлением и разбил самолет «под списание». Бомбардировщики 41-го сбап вскоре после вылета из-за трудных метеоусловий вернулись обратно, а оставшаяся восьмерка в 10.35 нанесла удар по заводу и подстанции электростанции в Иматре. По наблюдениям экипажей бомбы попали в цель. Правда сообщение пресс-службы финского Министерства Обороны сообщает, что в действительности советские бомбардировщики бомбили не Иматру, а расположенный в нескольких километрах южнее Энсо, где в результате попаданий бомб произошел пожар на сульфатном складе, впрочем, быстро потушенный. Из населения никто не пострадал. Очевидно эта же группа по финским данным примерно в тоже время сбросила семь зажигательных бомб на Нуйяма в 22 километрах юго-западнее Энсо. Одна из них не взорвалась, остальные не причинили никакого вреда.
Истребители 59-й авиабригады с 9.45 до 14.00 занимались прикрытием сосредоточения войск и вели разведку районов сосредоточения войск противника и путей их отхода. Одно из патрулирующих звеньев атаковало замеченный в районе Кивиниеми бронепоезд и обстреляло колонну всадников на дороге Саккола - Келья. После атаки войск противника в районе ст. Кивиниеми не вернулся на свой аэродром И-15бис младшего лейтенанта Григорьева из 3-й эскадрильи 7-го иап. Из-за крайне тяжелых погодных условий 11 истребителей совершили посадку вне своих аэродромов, при этом не обошлось без трагедий. При возвращении с боевого задания в составе звена, попав в сильный снегопад потерпел катастрофу И-153 3-й эскадрильи 25-го иап. Его пилот, лейтенант Банников, решив совершить вынужденную посадку, заметил впереди телеграфный столб и попытался перетянуть через него. И-153 потерял скорость и, свалившись на крыло, врезался в землю. Летчик погиб. Ещё два И-153 полка были повреждены при вынужденных посадках.
На разведку вылетали три звена И-16 и звено И-15бис.
Вследствие низкой облачности бомбардировщики и истребители были вынуждены действовать с малых высот, в результате подвергались интенсивному обстрелу с земли. Из вылетавших в течение дня бомбардировщиков ВВС фронта и 7-й армии 75% вернулись с пробоинами.
Большую часть боевых вылетов советской авиации 30 ноября обеспечили экипажи ВВС КБФ, несмотря на очень тяжелые погодные условия. Вылетевшие с рассветом на прикрытие Главной базы КБФ (Кронштадт) истребители 61 авиабригады попали полосу низкой облачности. Советским пилотам временами приходилось снижаться до высоты бреющего полета (20-25 метров). Внезапно началась метель и, когда видимость сократилась до 5-7 метров, советские истребители были вынуждены вернуться на свой аэродром. Позже, погода в районе Кронштадта несколько улучшилась и летчики-истребители 61-й ИАБ смогли совершить несколько вылетов на воздушное патрулирование. Самолетов противника замечено не было. Однако самолеты собственной авиации, ввиду нарушения зоны полетов, подвергались риску быть атакованными своими же истребителями, что, как видно из написанного выше, регулярно и происходило.
Основные силы ВВС КБФ были задействованы для поддержки и обеспечения советских десантных групп на острова в Финском заливе. В рамках этой операции большая группа самолетов ВВС КБФ в составе 33 СБ, 3 ДБ-3 и 3 Р-5 в сопровождении 36 истребителей в 10.15 нанесла удар по островам Гогланд (Сейскаари) и Лавенсаари в Финском заливе, а в 13.15 восьмерка СБ подвергла повторной бомбежке о. Гогланд. Острова также подвергались штурмовым ударам флотских истребителей.
Помимо обеспечения действий десантных сил, бомбардировщики ВВС КБФ выполняли и другие задачи. В 11.36 по московскому времени эскадрилья 57-го сбап под командованием майора В.И. Ракова, нанесла удар по гидроаэродрому Сантахамина близ Хельсинки, где находилась база финских гидросамолетов. Пролетая над Финским заливом группа СБ попала в полосу низкой облачности. Майор Раков повел свою эскадрилью в обход, с тем, чтобы выйти на Хельсинки не напрямую - с залива, а со стороны внутренней территории Финляндии. Советские бомбардировщики были вынуждены идти на бреющем полете, временами впускаясь до высоты 20-50 метров. В сложных метеоусловиях все самолеты эскадрильи вслед за своим ведущим, смогли выйти на цель и, спустившись ниже кромки облачности, плотно сомкнув строй, с высоты 400-500 метров накрыли финский аэродром бомбами. В результате бомбового удара был разрушен ангар, казарма и повреждены спуски гидросамолетов. Зенитная артиллерия финнов открыла огонь по бомбардировщикам группы Ракова, однако вся эскадрилья без потерь вернулась на свой аэродром. Реакцию населения Хельсинки на уже второй по счету налет советской авиации описал в своих воспоминаниях финский политический деятель В. Таннер: «Когда мы пересекали рыночную площадь, увидели несколько советских бомбардировщиков, на очень низкой высоте проходящих над доками Хиеталахти, и услышали звуки взрывов. Этот воинственный спектакль был воспринят так спокойно, что люди шли по улицам города, словно не замечая его».
Утром 30 ноября два звена ДБ-3 из состава 1-го мтап (ведущие командир полка майор Преображенский и помощник командира полка капитан Бельский) вылетели на разведку мест якорной стоянки финских броненосцев береговой обороны «Ильмаринен» и «Вяйнемёйнен», которые являлись самыми крупными боевыми кораблями финских ВМС. Звено капитана Бельского вышло на порт Хельсинки, где огнем зенитной артиллерии противника был сбит ДБ лейтенанта Шульгина. Бомбардировщики продолжали разведку и в районе Хельсинки снова попали под зенитный огонь финнов. ДБ-3 ведущего капитана Бельского был поврежден и не сумел вернуться на базу. Из трех самолетов на свой аэродром вернулся только ДБ капитана Губкина. Второе звено под командованием майора Преображенского несмотря на низкую облачность и неоднократный обстрел с земли в 12.30 сумело обнаружить броненосцы противника в районе Ханко и безрезультатно отбомбилось по цели. В штаб 1-го мтап летчики послали радиограмму с координатами обнаруженных броненосцев.
В 13.20 с аэродрома Клопицы для уничтожения броненосцев поднялась в воздух группа из восьми ДБ-3, под командованием командира 3-й эскадрильи 1-го мтап капитана Токарева. Появившись в районе цели в 15.10, т.е. более чем через два часа после обнаружения стоянки броненосцев звеном майора Преображенского, группа Токарева не сумела найти броненосцы противника, которые к тому времени успели сменить место дислокации. Капитан Токарев повел свою группу на запасную цель - порт Хельсинки. Над финской столицей восьмерка ДБ-3 появилась уже в пятом часу. К этому времени метеоусловия в районе Хельсинки не улучшились - над городом висела плотная облачность. На подлете к городу строй советских бомбардировщиков потерял компактность и пилоты самолетов индивидуально заходили на цель, выполнив бомбометание с высоты 1500 метров в разрывы облаков. Часть бомб упала на территории порта, вызвав пожар нефтехранилища, портовых и складских помещений, который был потушен только через два дня. Дым от этого пожара был виден даже с другого берега Финского залива - из Эстонии. Однако другая часть советских бомб упала в густонаселенном квартале (между автобусной станцией и техническим университетом), который находился рядом с морским портом, а также в районе зоологического музея и неподалеку от здания финского парламента. В результате бомбардировки среди гражданского населения Хельсинки были серьезные жертвы: 91 человек погиб еще 240 получили ранения.
Зенитная артиллерия финнов вновь открыла огонь, а на перехват советских бомбардировщиков поднялась четверка финских истребителей (советские пилоты заявили, что это были «Бульдоги»). Однако зенитный огонь с земли был неточным, а финские истребители не сумели догнать советские бомбардировщики. Вся группа Токарева без потерь вернулась на свой аэродром. При этом бомбардировщики группы совершали посадку уже в темноте, несмотря на отсутствие опыта ночных полетов. Все ДБ-3 сумели приземлиться без повреждений. По возвращению из вылета капитан Токарев доложил о результатах бомбардировки портовых сооружений, а также об уничтожении в порту двух минных заградителей и повреждении одного транспортного судна. Данные об уничтожении кораблей не подтверждаются финскими источниками.
Также в этот день четверка ДБ-3 ВВС КБФ вылетела на бомбардировку финской береговой артиллерийской батареи Руссарё. В 12.20 бомбардировщики появились в районе цели, однако обнаружить батарею не удалось, и самолеты сбросили 2 ФАБ-1000 и 20 ФАБ-100 на зенитную батарею противника. По докладу советских пилотов бомбы накрыли 4 финских зенитных орудия. В 15.25 вся группа ДБ-3 вернулась на свой аэродром.
30 ноября ВВС Балтийского флота понесли значительные потери. Правда, из числа всех потерянных в этот день самолетов только два ДБ-3 из состава 1-го мтап (пилоты майор А.В. Бельский и лейтенант П.С. Шульгин), которые летали на разведку броненосцев противника, смогли записать на свой счет финские зенитчики. Все остальные потери в этот день были небоевыми.
Крупная катастрофа произошла на аэродроме Клопицы. В 14.10 с аэродрома, с полной бомбовой загрузкой (3 ФАБ-500) попытался взлететь ДБ-3 летчика 1-го мтап лейтенанта Е.А. Чирьева. На разбеге самолет повело вправо, однако Чирьев взлет не прекратил, в результате чего бомбардировщик развернулся на 120° и врезался в склад боеприпасов. В результате удара бомбы на самолете сдетонировали, и бомбардировщик взорвался. Экипаж самолета погиб, также были убиты еще три человека, находившиеся рядом с местом взрыва, а пять человек наземного персонала аэродрома было тяжело ранено. Взрывной волной были повреждены два ДБ-3, один Р-5 и один У-2.
На других участках фронта бомбардировочная авиация участвовала в боевых вылетах только на Крайнем Севере. В первый день войны главной задачей авиагруппы 14-й армии стали удары по предполагаемым местам базирования ВВС противника. Двенадцать СБ 5-го сап вылетели на бомбардировку финских аэродромов Хиюхенярви и Ливана, но ведущий группы не обнаружив на стоянках финских самолетов, принял решение о бомбардировке запасных целей. Еще шесть СБ нанесли удар по кораблю в порту Петсамо, однако попаданий добиться не смогли.
Группа ДБ-3 получила задачу нанести удар по аэродромам противника в районе Кемиярви и Соданкюля. Собственно задача повторяла ту, которая была поставлена еще восемь дней назад и теперь лишь подтверждалась. Выполнение боевой задачи было возложено на 1-ю эскадрилью группы под командованием капитана Тихонова. К моменту вылета высота облачности в районе аэродрома Мурмаши составляла 300-400 м, тем не менее, командир Мурманской авиабригады комбриг Красовский все же вылет разрешил, но летчики получили распоряжение в случае встречи с плохой погодой на маршруте возвращаться назад.
Неприятности начались уже на взлете с аэродрома Мурмаши. Самолет старшего лейтенанта Бурых при разбеге начал отклонятся в сторону, летчик не сумев справиться с управлением не нашел ничего лучшего, чем убрать газ и шасси самолета, в результате чего ДБ-3 на «брюхе» проскользил еще некоторое расстояние и на границе летного поля врезался в груду камней. Самолет был полностью разбит, однако экипаж уцелел. В 10.10 взлетевшие ДБ-3 собрались в две группы по пять самолетов и легли на курс. Первое время погода была вполне благоприятной, однако в районе Ена она начала резко ухудшаться. Пара, ведомая комэском Тихоновым, повернула назад, за ней последовало и звено старшего лейтенанта Чупанова. При посадке лейтенант Чередниченко выкатился за границу аэродрома и о камни разбил хвостовую часть своего ДБ-3. Экипаж не пострадал, самолет оказался ремонтопригоден.
Однако, военком эскадрильи старший политрук Орлов, летевший во главе второй пятерки, решил продолжать полет. Попытка вернуть самолеты по рации успехом не увенчалась, т.к. стрелки-радисты экипажей на вызовы не отвечали. Это решение Орлова имело самые трагические последствия. В районе озера Пиренга примерно в 20 км юго-западнее Мончегорска самолеты попали в пургу, и строй пятерки сломался. Когда через 7-10 км самолеты миновали полосу плохой погоды, их количество сократилось до трех. Машины старших лейтенантов Семенова и Куликова исчезли. Тем не менее, группа продолжала упорно идти к цели и все-таки отбомбилась по несуществующему «аэродрому» и ж/д станции Кемиярви. Удивительно, но потеряв два самолета из своей группы, Орлов повел оставшиеся три назад тем же маршрутом через ту же пургу даже не пытаясь обойти полосу плохой погоды! По этой причине в районе все того же оз. Пиренга самолеты вновь попали в полосу плохой погоды. Один из ведомых, капитан Берсон, попав в метель, начал набирать высоту и вслепую вышел к Апатитам, где пробил облачность и благополучно вернулся на свой аэродром. Остальные экипажи назад не вернулись.
1 декабря в районе озера Пиренга был найден ДБ-3 старшего лейтенанта П.А. Семенова. Самолет почти вертикально врезался в землю, по всей видимости, летчик потерял пространственную ориентировку. При падении взорвались три ФАБ-100, разметав обломки самолета в радиусе 300 метров. Сам Семенов в последний момент пытался выброситься с парашютом, но купол не успел раскрыться. Его изувеченное тело нашли рядом с самолетом. Штурман лейтенант Т.В. Маршалкин и стрелок-радист старшина Л.М. Крылов погибли в самолете.
6 декабря нашелся стрелок-радист Лукъянчук из экипажа Орлова. Самолет военкома также пытался набрать высоту, но врезался в вершину высоты 1115 хребта Чунатундра в 25 км западнее Мончегорска. Самолет не перетянул вершину всего на 4-5 метров! Орлов и штурман старший лейтенант Н.В. Романенко погибли.
Судьба двух других экипажей (старшие лейтенанты А.П. Якушев и Б.И. Крылов, старшина В.Ф. Фролов, а так же старшие лейтенанты А.С. Куликов и А.Х. Кравченко, старшина С.М. Чичканов) так и осталась неизвестной. По предположению командования, оба самолета разбились в районе озера Пиренга на своей территории.
Часть самолетов 5-го сап поддерживала перешедшие в наступление части 14-й армии. Группа в составе трех И-16 и шести И-15бис сначала успешно штурмовала автоколонну противника на шоссе Луостари - Петсамо, а позже появилась в районе пристани Лиинахамари, где огнем пулеметов атаковала финское судно, стоявшее у причала. Зенитно-пулеметным огнем финнов был поврежден один И-16, который сумел сесть на вынужденную посадку на своей территории в районе деревни Титовка.
Всего, в первый день войны ВВС 14-й армии осуществили 38 боевых самолетовылетов.
продолжение:
http://slon-76.livejournal.com/9410.html