Первые воздушые удары по Финляндии. Окончание.
Начало:
http://slon-76.livejournal.com/9172.html
1 декабря 1939 года
Из-за сложных метеоусловий в боевых вылетах, как и накануне, принимают участие только самолеты, базирующиеся поблизости от Карельского перешейка. Высота облачности колебалась в пределах от 200 до 800 метров, видимость 1-4 км. Из-за низкой облачности большинство бомбардировщиков действовали с малых высот. Цели в основном оставались теми же, что были назначены для ВВС накануне.
35-й сбап получил приказ нанести удар по железнодорожным узлам Хельсинки и Коувола. Удары наносились отдельными девятками с интервалом 7-10 минут. Для обеспечения удара по Коуволе в 14.08 одна девятка СБ нанесла удар по аэродрому Утти с высоты всего 200 метров. Матчасти на аэродроме не было, сброшенные бомбы накрыли аэродромные постройки. По самолетам над целью велся интенсивный зенитный огонь, а над Финским заливом их обстреляли с кораблей. В 14.15 девятка бомбардировщиков 4-й эскадрильи появилась над Коуволой на высоте всего 300 метров. На станции было замечено два эшелона, на которые было сброшено 36 ФАБ-100, 2 ФАБ-50, 24 АО-15 и 8 агитбомб. В результате бомбардировки на станции вспыхнул сильный пожар. По самолетам был открыт зенитный огонь, в результате которого повреждения получили 6 СБ. На самолете командира эскадрильи майора Туркель вышел из строя один двигатель, летчик пролетел на одном моторе около 70 км до своего аэродрома. При этом его сопровождал СБ лейтенанта Максименко. Через 13 минут еще одна девятка СБ, на сей раз из состава 2-й эскадрильи, нанесла повторный удар по Коуволе с высоты 2000 метров. На станции к тому времени по словам экипажей скопилось до девяти эшелонов, на которые и были сброшены бомбы. Самолеты вновь были обстреляны зенитным огнем, 4 СБ получили по 20 пробоин, остальные - от 2 до 15.
Еще две эскадрильи полка бомбили железнодорожный узел и станцию на северной окраине города. 1-я эскадрилья полка нанесла удар в 14.10. Низкая облачность в районе цели вынудила сбрасывать бомбы сквозь разрывы в облаках с высоты 1000 метров, поэтому результаты бомбометания экипажи не наблюдали. Одно звено бомбы вообще не сбросило и вернулось с ними на аэродром. Летчики отмечали очень сильный зенитный огонь, который по оценкам экипажей вели до двадцати батарей и 30-40 зенитных пулеметов.
Спустя восемь минут на цель вышла девятка 3-й эскадрильи, но её ведущий, комэск Скитаев, принял ошибочное решение атаковать из-под облаков. Самолеты сбросили бомбы с высоты всего 150 метров, добившись хороших попаданий. Однако за хорошие попадания пришлось заплатить высокую цену. ПВО финской столицы встретила советские самолеты сильным огнем, который, по словам экипажей, велся «с островков, рыбацких шхун, крыш домов и особенно сильно на южной окраине города». Поскольку самолеты из-за облачности не могли подняться выше 300 метров, зенитный огонь оказался весьма эффективным: СБ комиссара эскадрильи старшего политрука Благочинова был сбит над целью, экипаж (штурман лейтенант Медведев, стрелок-радист старшина Головкин) погиб. Самолеты Скитаева и его ведомого лейтенанта Щанаева возвращались домой на одном двигателе, еще два летчика возвращались с пробитыми бензобаками, все остальные самолеты тоже имели пробоины.
Из состава 55-й авиабригады, как и накануне, действовали только две эскадрильи с аэродрома Сиворицы. Целями бомбардировщиков были ж/д узел Симола и аэродром Суур-Мерийоки. По железнодорожному узлу в 15.13 с высоты 350 метров «отработала» семерка СБ 58-го сбап, сбросившая на станцию 38 ФАБ-100 и 4 агитбомбы. На станции были разрушены пути, загорелись стоящие там эшелоны. Еще четыре ФАБ-100 самолеты сбросили по эшелону на находящейся юго-восточнее станции Вайниккала. Над целью бомбардировщики обстреливались зенитными пулеметами, а на маршруте - зенитной артиллерией с островов в Выборгском заливе. Еще десять СБ бригады должны были примерно в то же время атаковать аэродром Суур-Мерийоки, но из-за низкой облачности цель не нашли и отбомбились по замеченной колонне пехоты и артиллерии длиной до 3 км. В районе цели бомбардировщики были обстреляны с земли, а потом атакованы четверкой финских истребителей D.XXI, но советские экипажи сумели отбиться и в 16.34 все бомбардировщики благополучно сели на своем аэродроме.
Наиболее активны в этот день были бомбардировщики 15-й авиабригады ВВС 7-й армии в течение дня произведшие 147 самолетовылетов. Счет боевым вылетам открыла девятка СБ 3-й эскадрильи 2-го сбап, в 10.25 атаковавшая финские корабли на Ладоге в бухте Иля-пя и одним звеном мост ж/д мост южнее Кякисалми. Ни в мост, ни в корабли попаданий не было. Возвращаясь, группа сильно растянулась, увеличив дистанцию и интервал между звеньями, и в районе озера Муоланярви была атакована финскими истребителями. Хотя из-за разрозненности звеньев оказать организованного сопротивления эскадрилья не смогла, финнам удача тоже не сопутствовала. Ни один бомбардировщик сбит не был, хотя один из летчиков получил ранение.
После часа дня с аэродромов 15-й авиабригады начали взлет 138 бомбардировщиков, целью которых были различные объекты на территории Финляндии. Во главе соединения вылетел сам командир бригады полковник Пятыхин. До Финского залива бригада шла в едином строю длинной цепочкой, а затем эскадрильи расходились каждая по своим целям. Девятка СБ 3-й эскадрильи 41-го сбап уже в 14.00 нанесла удар по заводу и станции Иматра. Были отмечены прямые попадания в склады, здания завода и ж/д мост возле Иматры. По низколетящим самолетам открыла огонь финская зенитная артиллерия, огонь которой оказался губительным для экипажа старшего лейтенанта Дмитриева (лейтенант Кривошеенко, младший комвзвода Кононов). Остальные восемь самолетов благополучно произвели посадку на своем аэродроме.
В то же время 12 СБ 24-го сбап нанесли удар по станциям Вийпури и Кавантсаари. Результатов бомбометания летчики не наблюдали, поскольку над Вийпури эскадрилья была атакована пятью «Фоккерами» D.XXI, а в 20 км южнее Вийпури последовала еще одна атака, на сей раз четырех истребителей. В результате боя стрелками бомбардировщиков было заявлено о двух сбитых Фоккерах, но и эскадрилья понесла чувствительные потери. Назад не вернулся СБ помощника командира 15-й авиабригады полковника Кузнецова, а так же экипажи старшего лейтенанта Корахолева и младшего лейтенанта Ишралахова. Еще один СБ, пилотируемый старшим лейтенантом Бабенко, отстав от строя был атакован финским истребителем, но советский летчик сымитировав падение смог оторваться от преследователей и сесть на своем аэродроме на «живот». В его СБ насчитали 159 пробоин!
В 14.15 Вийпури атаковала восемь СБ 4-й эскадрильи 2-го сбап. В районе цели экипажи видели большой столб пламени - яркое свидетельство успешности предыдущего удара. Свои собственные бомбы экипажи 2-го сбап с высоты 1000 метов сбросили на депо, ж/д мост и пути, одно звено поторопилось и его бомбы упали в предместьях города. Истребители противника, видимо израсходовав боезапас в бою с предыдущей группой, налету не мешали. Спустя три минуты еще одна девятка СБ 2-го сбап, на сей раз из 2-й эскадрильи, с высоты 2000 метров отбомбилась по ж/д мосту в районе Кивиниеми. Несмотря на то, что самолеты неоднократно обстреливались на пути к цели и обратно, шедшие на большой высоте бомбардировщики повреждений не получили и благополучно вернулись на свой аэродром.
В 14.40 над Вийпури появились сразу две группы, насчитывающие в общей сложности 24 СБ из состава 24-го сбап. В течение двух минут на вокзал, пути, станционные постройки, депо обрушилось 144 ФАБ-100 и 48 ЗАБ-50. По самолетам был открыт зенитный огонь, а замыкающие бомбардировщики были атакованы смешанной группой истребителей «Фоккер» и «Бульдог». В ходе воздушного боя стрелками было заявлено об уничтожении двух «Бульдогов» и одного D.XXI, но и группа потеряла СБ лейтенанта Черенкова. Остальные 23 бомбардировщика сели на своем аэродроме, но в 14 из них были обнаружены пробоины от огня зенитчиков и истребителей.
В 14.53 очередные десять СБ 24-го сбап нанесли еще один удар по ж/д узлу Вийпури. Еще на подходе к цели в 15 км юго-западнее города бомбардировщики были атакованы группой, по словам экипажей состоящей из 12 «Бульдогов». Повторно та же группа атаковала СБ уже на окраине Вийпури. Стрелки заявили об уничтожении еще одного истребителя, но и на этот раз один из бомбардировщиков на свой аэродром не вернулся. Пропал экипаж лейтенанта Смарчило.
Завершение налета 24-го сбап «смазала» погода. Появившиеся над Вийпури уже после 15 часов 8 СБ 1-й эскадрильи полка отбомбиться по станции не смогли, одно звено вернулось на аэродром с бомбами, а еще пять бомбардировщиков в 15.32 сбросили бомбы по замеченным в окрестностях города колонне танков и зенитной батарее. Результатов бомбометания летчики не видели.
Две эскадрильи 2-го сбап должны были продолжать атаковать цели на востоке перешейка. Девять СБ 1-й эскадрильи в 15.02 бомбили станцию Хиитола и корабли на Ладоге. Удар по кораблям результатов снова не дал, а вот по станции наблюдались прямые попадания. Самолеты неоднократно обстреливались зенитками, а в районе Хиитолы еще и атакованы Фоккерами. Однако, несмотря на то, что все самолеты вернулись с пробоинами, потерь эскадрилья не имела.
А вот девятка 5-й эскадрильи полка при следовании к цели пристроилась к колонне 24-го сбап, в результате ведущий потерял детальную ориентировку и вместо того, чтобы как планировалось нанести удар по Кякисалми, в итоге отбомбилась по полотну ж/д в 15-20 км к северу от станции Ино и по станции Мустомяки.
Тем временем 36 СБ из состава 2-й, 4-й и 5-й эскадрилий 41-го сбап тремя группами по 12 самолетов направлялись к финским аэродромам Суур-Мерийоки и Иммола. Первая группа, не найдя в облаках аэродром Суур-Мерийоки, ушла под облака и отбомбилась по эшелону на станции Ховинма. При возвращении один СБ совершил вынужденную посадку на своей территории. Четверка СБ той же группы в 15.10 сбросила бомбы на станции Суур-Перо с высоты всего 250 метров. Все самолеты получили повреждения от огня с земли, но на станции удалось поджечь несколько эшелонов.
Шедшие следом 12 СБ смогли отыскать аэродром и в 15.00 с высоты 1000 м сквозь разрывы в облачности нанесли удар по нему. Однако финны уже успели поднять в воздух девять D.XXI, кроме того, открыла огонь прикрывающая аэродром зенитная артиллерия. В итоге группа вернулась назад без СБ лейтенанта Санина, заявив о трех сбитых в бою истребителях.
Последние 12 СБ в 15.15 вышли на аэродром Иммола и нанесли удар по ангарам. На аэродроме возник пожар, в котором сгорел связной самолет из состава эскадрильи LLv 24. Однако финны начали немедленно подымать в воздух находившиеся на аэродроме истребители, одновременно открыла огонь зенитная артиллерия. И здесь ведущий группы допустил фатальную ошибку. Вместо того, чтобы на скорости уходить от набирающих высоту истребителей, он как на параде развернул эскадрилью прямо над аэродромом фактически навстречу истребителям, позволив им нагнать и атаковать СБ. Один бомбардировщик загорелся, второй, вероятно получив прямое попадание зенитного снаряда, развалился в воздухе на две части, еще один СБ пропал без вести, а четвертый был сбит истребителем предположительно уже над нашей территорией. Погибли экипажи лейтенантов Иноземцева, Брюханова и Тенклаева, без вести пропал военком полка батальонный комиссар Аникеев с экипажем. Еще три СБ совершили вынужденные посадки на своей территории, в Горелово вернулись только пять СБ.
1-я эскадрилья полка в составе 9 СБ из-за плохих метеоусловий вернулась назад с бомбами.
По итогам дня 15 авиабригада потеряла 11 СБ, погибли и пропали без вести 22 летчика и штурмана, а так же 11 стрелков-радистов. Еще два летчика и один стрелок получили ранения. Такой плачевный результат был прямым следствием просчетов в планировании боевого вылета. Бригада вылетела без истребительного сопровождения, хотя радиус действия истребителей вполне позволял прикрыть хотя бы бомбардировщики, действовавшие в районе Вийпури. Истребители в этот день действовали по своему плану, разработанному штабом ВВС 7-й армии, а задачи бомбардировочным полкам 15-й авиационной бригады, несмотря на то, что она формально входила в состав ВВС 7-й армии, напрямую ставил штаб ВВС ЛВО, не согласовывая их со штабом ВВС 7-й армии. Маршрут полета бомбардировщиков 41-го СБАП проходил над самыми крупными аэродромами финской истребительной авиации, что не было секретом для советского командования. По всей вероятности в штабе ВВС ЛВО просто не воспринимали финские ВВС как серьезного противника. В противном случае объяснить промахи, допущенные опытным Птухиным и ставшим впоследствии командующим советскими ВВС начштаба ВВС ЛВО А.А. Новиковым, довольно сложно. Не лучшим образом выглядели и экипажи 15-й авиабригады, продемонстрировавшие плохую групповую слетанность в составе эскадрилий, слабую подготовку стрелков-радистов, не умевших совместно отражать атаки противника.
Истребители 59-й авиабригады с утра появились в воздухе над Карельским перешейком. Советским пилотам были поставлены задачи по воздушному прикрытию наступления частей 7-й армии, разведке фронтовой полосы и штурмовке передовых аэродромов и обнаруженных на переднем крае обороны огневых точек противника. Из-за низкой облачности советские истребители были вынуждены осуществлять воздушное патрулирование на высоте, не превышающей 500 метров. Плотная облачность и периодические снежные заряды, вынуждали советских пилотов в ряде случаев снижаться до высоты 50-100 метров. В течение дня летчики 59-й авиабригады сделали 60 самолетовылетов на штурмовку, 130 на прикрытие войск, 12 на разведку и 43 по вызову постов ВНОС.
Основная часть боевых вылетов авиации Балтийского флота пришлась на прикрытие и поддержку десантной операции на остров Суурсаари (Гогланд) в Финском заливе.
Плохая погода не помешала истребителям 61-й авиабригады ВВС КБФ появиться над островом Гогланд (Суурсаари) с раннего утра. С 9.00 до 15.30 истребители И-15бис и И-16 вели воздушное патрулирование и разведку, а также осуществляли бомбо-штурмовые удары по огневым точкам, а также наземным сооружениям и постройкам, расположенным на всей территории острова.
Также утром 1 декабря на бомбардировку Суурсаари вылетели СБ из состава 57-го сбап (ведущий группы - помощник командира 4-й эскадрильи капитан А.О. Субач). Около 10 часов советские бомбардировщики появились над целью и с высоты 300 метров группами по 5-6 самолетов начали бомбардировку. В 10.15 СБ капитана Субача был сбит зенитным огнем с земли. Советский бомбардировщик загорелся и упал на территории острова, а весь экипаж погиб. Из этого вылета также не вернулся еще один СБ младшего лейтенанта И.А. Кабанова. Бомбардировщик вместе с экипажем пропал без вести. Экипажи других СБ не видели где и как самолет Кабанова был потерян. Вероятно, он упал в воды Финского залива в результате остановки двигателей или повреждений от зенитного огня с земли. Вообще, этот налет на Гогланд был не очень удачным для летчиков 57-го полка - кроме потерь двух СБ еще два бомбардировщика получили серьезные повреждения. Правда, они были связаны с отказом вооружения: при бомбометании кассетными осколочными бомбами АО-8, две бомбы самопроизвольно разорвались под фюзеляжами СБ старшего лейтенанта Манько и капитана Дольского. В первом случае самолет получил около 50 пробоин, был разбит нижний фонарь, поврежден один двигатель, а осколками бомбы убит стрелок-радист Егорычев; во втором - пробиты три бензобака, маслобак, радиатор, поврежден трос выпуска шасси и лонжероны, один двигатель загорелся. Самолет получил 98 пробоин. Не смотря на столь серьезные повреждения, благодаря мужеству и самообладанию советских пилотов оба СБ, находясь над морем, каждый - на одном двигателе, смогли вернуться на свой аэродром и благополучно совершить вынужденную посадку не выпуская шасси. Через несколько дней техники 57-го сбап сумели восстановить оба поврежденных бомбардировщика.
Другая группа (два звена СБ) 57-го полка утром 1 декабря вела воздушную разведку севернее о.Суурсаари, с целью нанесения удара по финским кораблям, в случае их обнаружения на подходе к острову. Суда противника не были обнаружены, поэтому шестерка бомбардировщиков отбомбилась по складам горючего и железнодорожной станции Котка. В 14.00 бомбардировщики 57-го сбап повторили налет на Суурсаари. Из-за низкой облачности, бомбардировка проводилась с высоты всего 100-300 метров. При этом чуть было не погиб еще один СБ. Во время атаки у бомбардировщика лейтенанта Прунцова, сорвавшейся с внутренней подвески бомбой ФАБ-100 была перебита тяга руля высоты и заклинена тяга руля поворота. СБ перешел в беспорядочное падение с высоты 300 метров. Прунцов отреагировал мгновенно - управляя триммером руля высоты, советский пилот у самой земли сумел выровнять свою машину и вернуться на аэродром, практически с полностью заклиненным рулевым управлением. Посадка с триммерами вышла не совсем удачной - самолету снесло шасси и он приземлился «на брюхо». Экипаж не пострадал. Позже этот поврежденный СБ также был восстановлен. На аэродроме выяснилось, что авария была вызвана тем, что ФАБ-100 не была закреплена на внутренней подвеске специальными ухватами. Находчивость и исключительное самообладание летчика Прунцова были поставлены в пример летному составу в приказе по ВВС КБФ.
Злоключения пилотов 57-го сбап на этом не закончились. При возвращении с боевого вылета потерпел катастрофу СБ лейтенанта Н.Ф. Лебедя. Заходя на посадку, летчик потерял скорость, и самолет буквально свалился на взлетную полосу с высоты 10-15 метров. СБ был разбит и не восстанавливался, однако к счастью экипаж бомбардировщика отделался только ссадинами и ушибами.
Всего, за 1 декабря авиация Балтийского флота совершила 195 самолето-вылетов в район острова Суурсаари для проведения разведки, штурмовки и нанесения бомбовых ударов по острову. На остров было сброшено 1058 осколочных и фугасных бомб, весом от 8 до 100 кг. Атаками советских истребителей и бомбардировщиков были вызваны пожары в двух деревнях, разрушен северный маяк, повреждены и уничтожены 20 зданий и сооружений, уничтожено несколько огневых точек противника, подожжен лес.
Экипажи дальних бомбардировщиков 1-го мтап в налетах на Гогланд не участвовали. Звено ДБ-3 комэска Попова из 1-го мтап, утром 1 декабря, вылетело на разведку броненосцев противника в районе Хельсинки-Ханко. Советские самолеты попали в полосу плотной облачности, но не прекратили выполнение боевого задания. В районах предполагаемого местонахождения финских броненосцев, советские пилоты неоднократно снижались до нижней кромки облаков, пытаясь найти корабли противника. Не обнаружив броненосцы, флотские ДБ-3 сбросили бомбы на финский транспорт в районе острова Суур-Пеллинки, однако попаданий не добились. После этого звено ДБ-3 благополучно вернулось на свой аэродром. Кроме того, еще два ДБ-3 безрезультатно отбомбились по транспорту противника в районе острова Вотшер в Финском заливе.
Поскольку воздушная разведка не смогла обнаружить броненосцы противника, 22 бомбардировщика 1-го мтап (ведущим группы вновь был капитан Токарев) в 14.00 вылетели для бомбардировки порта Хельсинки. Их полет также проходил в сложных метеоусловиях. Не все самолеты смогли выйти к столице Финляндии, поэтому часть из них сбросила бомбы на запасные цели - береговые сооружения и склады Порво и Ловиза. В районе Хельсинки советские бомбардировщики были обстреляны с земли зенитной артиллерией финнов. Экипажи отмечали, что разрывы зенитных снарядов наземной ПВО Хельсинки ложились довольно точно по высоте полета ДБ-3. Тем не менее, бомбардировщики без особых помех сбросили бомбы на морской порт финской столицы. Были отмечены попадания в портовые сооружения и склады. К счастью, в этот раз, обошлось без жертв со стороны мирного населения - все бомбы упали в районе порта.
По докладам советских пилотов на отходе от цели наши ДБ-3 безрезультатно атаковали три финских истребителя «Бульдог». Облегченные после бомбометания ДБ-3 увеличили скорость и без труда оторвались от финских истребителей. В свою очередь, финские источники не подтверждают данной атаки. Все бомбардировщики 1-го мтап вернулись на свои аэродромы в этот день без потерь. Посадка проводилась почти в полной темноте и прошла без происшествий.
На других участках фронта советская авиация из-за сложных метеоусловий ограничилась разведывательными полетами, либо вообще не летала.
Удары советских бомбардировщиков по территории Финляндии 30 ноября (красный) и 1 декабря (синий) 1939 года
2-9 декабря
Начиная со 2 декабря и вплоть до 18 декабря, на Карельском перешейке установилась плохая погода, препятствующая деятельности ВВС. 2 декабря единственным вылетом бомбардировочной авиации здесь была разведка погоды силами 6 СБ 35-го сбап, в ходе которой было сброшено 18 ФАБ-100 и шесть агитбомб на группу солдат противника в районе Сакколы. В остальные дни полетов либо вообще не было, либо их выполняли истребители, патрулировавшие над своими войсками и время от времени штурмовавшие замеченные обозы и части противника. Исключением в этом ряду стала попытка в ночь на 9 декабря по причине кратковременного улучшения погоды задействовать для ночного удара по противнику шесть ТБ-3 из состава 7-го тбап. Однако эксперимент закончился трагически. И-за плохой погоды и самовольства командира 2-й эскадрильи капитана Алексеева из четырех вылетевших ТБ-3 один был разбит при вынужденной посадке, а самолет командира полка полковника А.А. Киселя вместе со всем экипажем пропал без вести.
Авиация флота действовала по той же схеме, т.е. в основном патрулировала истребителями. Вылеты бомбардировщиков состоялись также только в ночь на 9 декабря, когда четыре Р-5 71-го оао и пара СБ были направлены для бомбардировки батареи Сааренпяя на острове Бьерке. Вылет закончился точно также, как и у 7-го тбап, правда с меньшими жертвами. Один Р-5 был разбит при вынужденной посадке, еще один вместе с экипажем пропал без вести.
На других участках фронта боевые вылеты также либо вообще не совершались, либо ограничивались редкими вылетами истребителей на разведку и штурмовку. Исключением была только авиагруппа 8-й армии. 2 декабря 72-й сап имел задачу нанести двумя эскадрильями СБ удары по аэродромам Вяртсиля и Сортавала (эта задача была поставлена еще 30 ноября, но из-за плохой погоды выполнить её не было возможности). В этот день две девятки СБ 3-й и 4-й эскадрилий все же получили приказ вылетать, несмотря на плохую погоду. 3-я эскадрилья вскоре после взлета попала в облака, командир эскадрильи майор Панюшин растерял своих подчиненных и решил вернуться. Панюшин сел первым, затем в течение некоторого времени сели еще 7 СБ, предварительно сбросивших бомбы на своей территории в озера. Один СБ после взлета в 4-5 км от аэродрома упал на землю и взорвался. Экипаж в составе ст. лейтенантов Плахова и Щербика и стрелка-радиста Измалкова погиб. 4-я эскадрилья до цели дошла, но аэродром Вяртсиля был закрыт облачностью. В результате два звена сбросили 24 ФАБ-100 по войскам противника на дороге западнее Суоярви, а еще одно звено по войскам на дороге северо-восточнее озера Салон-ярви. Однако на противника было сброшено всего 2 ЗАБ-50. Остальные бомбы (18 ФАБ-100) экипажи сбросили на своей территории в Онежское озеро. В ночь на 9 декабря ТБ-3 известного полярного летчика П.И. Мазурука совершил вылет для бомбардировки финских железнодорожной станции Янисъярви, однако в виду плохих метеоусловий до цели не дошел и в 23.38 отбомбился по деревне Толваярви, сбросив на неё 4 ФАБ-250 и 2 ЗАБ-50. Еще четыре ФАБ-250 не удалось сбросить из-за ошибки техника при подвеске бомб и неграмотных действий штурмана. Тем не менее, Мазурук произвел успешную посадку с бомбами.
Вот собственно и вся боевая деятельность советской бомбардировочной авиации с 30 ноября по 9 декабря (дата подачи «разъяснения» Холсти). Могли ли советские налеты дать финской стороне повод считать, что СССР целенаправленно терроризирует мирное население? Безусловно, налеты 30 ноября вряд ли позволяли делать такие выводы, если бы не трагический инцидент с эскадрильей капитана Токарева. Однако достигнутый этим налетом «эффект», надо полагать, был в значительной степени дополнен ударами 1 декабря, часть из которых производилась с высот 1000 и более метров сквозь разрывы в облаках. В таких условиях добиться ювелирной точности бомбардировок было фактически невозможно и, безусловно, какая-то часть бомб попадала в жилые кварталы. К сожалению, мне пока не удалось найти документы финской ПВО, сообщающие о результатах ударов советской авиации по финским населенным пунктам в первые дни. Но сомневаться в том, что бомбы падали не только на назначенные цели, увы, не приходится и уверено утверждать, что среди случайных целей советских бомб не было церквей или больниц - тоже. Однако, районы, подвергшиеся бомбардировкам, так или иначе находящиеся вблизи от каких-либо крупных железнодорожных объектов (вроде выборгского узла), вряд ли позволяли делать категоричные выводы, что «наверняка целью этих бомбардировок являлось уничтожение именно мирных жителей и их имущества». В данном случае финское руководство все же пыталось воззвать к человеческим чувствам мировых лидеров, стремясь представить агрессора в как можно более черном цвете. Что касается обстрелов мирного населения с воздуха из пулеметов, то, конечно, очень хотелось бы, чтобы эти истории были плодом фантазии или какой-то ошибкой. Но утверждать, что такого не было и быть не могло, увы, также невозможно. Даже если предположить, что все советские летчики действительно являлись «истинными гуманистами нашего времени», случаи стрельбы по городским улицам при действиях с малых высот действительно могли иметь место. Вряд ли штурманы и стрелки советских бомбардировщиков спокойно смотрели на ведущие огонь «с островков, рыбацких шхун, крыш домов и особенно сильно на южной окраине города» финские средства ПВО. Попытки подавить такие точки пулеметным огнем вполне могла привести к бессистемной стрельбе вдоль улиц. Да и наличие в рядах советской авиации (впрочем, как и в любой другой) моральных уродов, способных в боевом азарте или просто ради развлечения дать очередь по домам и улицам, к сожалению, вряд ли можно считать вещью совершенно невероятной. Хотя утверждение, что целями советских летчиков были непременно женщины и дети, тоже можно отнести к «средствам морального давления» на Ассамблею Лиги Наций.
Ну и в качестве резюме. Утверждения финского представителя в Лиге Наций о безусловном террористическом характере действий советской авиации, направленных, прежде всего, против мирного населения и частной собственности, не соответствовали действительности. Советское военное руководство подобных задач просто не ставило, более того, подобные действия запрещались существующими приказами войскам. Однако, имевшие место 30 ноября и 1 декабря инциденты, связанные со случайными нанесениями ударов по гражданским объектам, повлекшие достаточно тяжелые жертвы среди мирного населения, вполне могли создать у финского руководства ощущение, что помимо чисто военных задач действия советской авиации преследуют цель сломить у финского народа волю к сопротивлению бомбардировками гражданских объектов. Тем не менее, представляется, что финская сторона все же несколько сгустила краски в своем «разъяснении» Лиге Наций утверждениями о первостепенности для советских ВВС задач терроризирования мирного населения и уничтожения частной собственности. Такая позиция, вероятно, преследовала цель максимальной демонизации агрессора в глазах Лиги Наций для скорейшего принятия ею каких-либо мер против СССР, поскольку выстоять в такой войне в одиночку у Финляндии не было никакого шанса. В таких условиях, безусловно, для Финляндии все меры были хороши.
http://slon-76.livejournal.com/9172.html
1 декабря 1939 года
Из-за сложных метеоусловий в боевых вылетах, как и накануне, принимают участие только самолеты, базирующиеся поблизости от Карельского перешейка. Высота облачности колебалась в пределах от 200 до 800 метров, видимость 1-4 км. Из-за низкой облачности большинство бомбардировщиков действовали с малых высот. Цели в основном оставались теми же, что были назначены для ВВС накануне.
35-й сбап получил приказ нанести удар по железнодорожным узлам Хельсинки и Коувола. Удары наносились отдельными девятками с интервалом 7-10 минут. Для обеспечения удара по Коуволе в 14.08 одна девятка СБ нанесла удар по аэродрому Утти с высоты всего 200 метров. Матчасти на аэродроме не было, сброшенные бомбы накрыли аэродромные постройки. По самолетам над целью велся интенсивный зенитный огонь, а над Финским заливом их обстреляли с кораблей. В 14.15 девятка бомбардировщиков 4-й эскадрильи появилась над Коуволой на высоте всего 300 метров. На станции было замечено два эшелона, на которые было сброшено 36 ФАБ-100, 2 ФАБ-50, 24 АО-15 и 8 агитбомб. В результате бомбардировки на станции вспыхнул сильный пожар. По самолетам был открыт зенитный огонь, в результате которого повреждения получили 6 СБ. На самолете командира эскадрильи майора Туркель вышел из строя один двигатель, летчик пролетел на одном моторе около 70 км до своего аэродрома. При этом его сопровождал СБ лейтенанта Максименко. Через 13 минут еще одна девятка СБ, на сей раз из состава 2-й эскадрильи, нанесла повторный удар по Коуволе с высоты 2000 метров. На станции к тому времени по словам экипажей скопилось до девяти эшелонов, на которые и были сброшены бомбы. Самолеты вновь были обстреляны зенитным огнем, 4 СБ получили по 20 пробоин, остальные - от 2 до 15.
Еще две эскадрильи полка бомбили железнодорожный узел и станцию на северной окраине города. 1-я эскадрилья полка нанесла удар в 14.10. Низкая облачность в районе цели вынудила сбрасывать бомбы сквозь разрывы в облаках с высоты 1000 метров, поэтому результаты бомбометания экипажи не наблюдали. Одно звено бомбы вообще не сбросило и вернулось с ними на аэродром. Летчики отмечали очень сильный зенитный огонь, который по оценкам экипажей вели до двадцати батарей и 30-40 зенитных пулеметов.
Спустя восемь минут на цель вышла девятка 3-й эскадрильи, но её ведущий, комэск Скитаев, принял ошибочное решение атаковать из-под облаков. Самолеты сбросили бомбы с высоты всего 150 метров, добившись хороших попаданий. Однако за хорошие попадания пришлось заплатить высокую цену. ПВО финской столицы встретила советские самолеты сильным огнем, который, по словам экипажей, велся «с островков, рыбацких шхун, крыш домов и особенно сильно на южной окраине города». Поскольку самолеты из-за облачности не могли подняться выше 300 метров, зенитный огонь оказался весьма эффективным: СБ комиссара эскадрильи старшего политрука Благочинова был сбит над целью, экипаж (штурман лейтенант Медведев, стрелок-радист старшина Головкин) погиб. Самолеты Скитаева и его ведомого лейтенанта Щанаева возвращались домой на одном двигателе, еще два летчика возвращались с пробитыми бензобаками, все остальные самолеты тоже имели пробоины.
Из состава 55-й авиабригады, как и накануне, действовали только две эскадрильи с аэродрома Сиворицы. Целями бомбардировщиков были ж/д узел Симола и аэродром Суур-Мерийоки. По железнодорожному узлу в 15.13 с высоты 350 метров «отработала» семерка СБ 58-го сбап, сбросившая на станцию 38 ФАБ-100 и 4 агитбомбы. На станции были разрушены пути, загорелись стоящие там эшелоны. Еще четыре ФАБ-100 самолеты сбросили по эшелону на находящейся юго-восточнее станции Вайниккала. Над целью бомбардировщики обстреливались зенитными пулеметами, а на маршруте - зенитной артиллерией с островов в Выборгском заливе. Еще десять СБ бригады должны были примерно в то же время атаковать аэродром Суур-Мерийоки, но из-за низкой облачности цель не нашли и отбомбились по замеченной колонне пехоты и артиллерии длиной до 3 км. В районе цели бомбардировщики были обстреляны с земли, а потом атакованы четверкой финских истребителей D.XXI, но советские экипажи сумели отбиться и в 16.34 все бомбардировщики благополучно сели на своем аэродроме.
Наиболее активны в этот день были бомбардировщики 15-й авиабригады ВВС 7-й армии в течение дня произведшие 147 самолетовылетов. Счет боевым вылетам открыла девятка СБ 3-й эскадрильи 2-го сбап, в 10.25 атаковавшая финские корабли на Ладоге в бухте Иля-пя и одним звеном мост ж/д мост южнее Кякисалми. Ни в мост, ни в корабли попаданий не было. Возвращаясь, группа сильно растянулась, увеличив дистанцию и интервал между звеньями, и в районе озера Муоланярви была атакована финскими истребителями. Хотя из-за разрозненности звеньев оказать организованного сопротивления эскадрилья не смогла, финнам удача тоже не сопутствовала. Ни один бомбардировщик сбит не был, хотя один из летчиков получил ранение.
После часа дня с аэродромов 15-й авиабригады начали взлет 138 бомбардировщиков, целью которых были различные объекты на территории Финляндии. Во главе соединения вылетел сам командир бригады полковник Пятыхин. До Финского залива бригада шла в едином строю длинной цепочкой, а затем эскадрильи расходились каждая по своим целям. Девятка СБ 3-й эскадрильи 41-го сбап уже в 14.00 нанесла удар по заводу и станции Иматра. Были отмечены прямые попадания в склады, здания завода и ж/д мост возле Иматры. По низколетящим самолетам открыла огонь финская зенитная артиллерия, огонь которой оказался губительным для экипажа старшего лейтенанта Дмитриева (лейтенант Кривошеенко, младший комвзвода Кононов). Остальные восемь самолетов благополучно произвели посадку на своем аэродроме.
В то же время 12 СБ 24-го сбап нанесли удар по станциям Вийпури и Кавантсаари. Результатов бомбометания летчики не наблюдали, поскольку над Вийпури эскадрилья была атакована пятью «Фоккерами» D.XXI, а в 20 км южнее Вийпури последовала еще одна атака, на сей раз четырех истребителей. В результате боя стрелками бомбардировщиков было заявлено о двух сбитых Фоккерах, но и эскадрилья понесла чувствительные потери. Назад не вернулся СБ помощника командира 15-й авиабригады полковника Кузнецова, а так же экипажи старшего лейтенанта Корахолева и младшего лейтенанта Ишралахова. Еще один СБ, пилотируемый старшим лейтенантом Бабенко, отстав от строя был атакован финским истребителем, но советский летчик сымитировав падение смог оторваться от преследователей и сесть на своем аэродроме на «живот». В его СБ насчитали 159 пробоин!
В 14.15 Вийпури атаковала восемь СБ 4-й эскадрильи 2-го сбап. В районе цели экипажи видели большой столб пламени - яркое свидетельство успешности предыдущего удара. Свои собственные бомбы экипажи 2-го сбап с высоты 1000 метов сбросили на депо, ж/д мост и пути, одно звено поторопилось и его бомбы упали в предместьях города. Истребители противника, видимо израсходовав боезапас в бою с предыдущей группой, налету не мешали. Спустя три минуты еще одна девятка СБ 2-го сбап, на сей раз из 2-й эскадрильи, с высоты 2000 метров отбомбилась по ж/д мосту в районе Кивиниеми. Несмотря на то, что самолеты неоднократно обстреливались на пути к цели и обратно, шедшие на большой высоте бомбардировщики повреждений не получили и благополучно вернулись на свой аэродром.
В 14.40 над Вийпури появились сразу две группы, насчитывающие в общей сложности 24 СБ из состава 24-го сбап. В течение двух минут на вокзал, пути, станционные постройки, депо обрушилось 144 ФАБ-100 и 48 ЗАБ-50. По самолетам был открыт зенитный огонь, а замыкающие бомбардировщики были атакованы смешанной группой истребителей «Фоккер» и «Бульдог». В ходе воздушного боя стрелками было заявлено об уничтожении двух «Бульдогов» и одного D.XXI, но и группа потеряла СБ лейтенанта Черенкова. Остальные 23 бомбардировщика сели на своем аэродроме, но в 14 из них были обнаружены пробоины от огня зенитчиков и истребителей.
В 14.53 очередные десять СБ 24-го сбап нанесли еще один удар по ж/д узлу Вийпури. Еще на подходе к цели в 15 км юго-западнее города бомбардировщики были атакованы группой, по словам экипажей состоящей из 12 «Бульдогов». Повторно та же группа атаковала СБ уже на окраине Вийпури. Стрелки заявили об уничтожении еще одного истребителя, но и на этот раз один из бомбардировщиков на свой аэродром не вернулся. Пропал экипаж лейтенанта Смарчило.
Завершение налета 24-го сбап «смазала» погода. Появившиеся над Вийпури уже после 15 часов 8 СБ 1-й эскадрильи полка отбомбиться по станции не смогли, одно звено вернулось на аэродром с бомбами, а еще пять бомбардировщиков в 15.32 сбросили бомбы по замеченным в окрестностях города колонне танков и зенитной батарее. Результатов бомбометания летчики не видели.
Две эскадрильи 2-го сбап должны были продолжать атаковать цели на востоке перешейка. Девять СБ 1-й эскадрильи в 15.02 бомбили станцию Хиитола и корабли на Ладоге. Удар по кораблям результатов снова не дал, а вот по станции наблюдались прямые попадания. Самолеты неоднократно обстреливались зенитками, а в районе Хиитолы еще и атакованы Фоккерами. Однако, несмотря на то, что все самолеты вернулись с пробоинами, потерь эскадрилья не имела.
А вот девятка 5-й эскадрильи полка при следовании к цели пристроилась к колонне 24-го сбап, в результате ведущий потерял детальную ориентировку и вместо того, чтобы как планировалось нанести удар по Кякисалми, в итоге отбомбилась по полотну ж/д в 15-20 км к северу от станции Ино и по станции Мустомяки.
Тем временем 36 СБ из состава 2-й, 4-й и 5-й эскадрилий 41-го сбап тремя группами по 12 самолетов направлялись к финским аэродромам Суур-Мерийоки и Иммола. Первая группа, не найдя в облаках аэродром Суур-Мерийоки, ушла под облака и отбомбилась по эшелону на станции Ховинма. При возвращении один СБ совершил вынужденную посадку на своей территории. Четверка СБ той же группы в 15.10 сбросила бомбы на станции Суур-Перо с высоты всего 250 метров. Все самолеты получили повреждения от огня с земли, но на станции удалось поджечь несколько эшелонов.
Шедшие следом 12 СБ смогли отыскать аэродром и в 15.00 с высоты 1000 м сквозь разрывы в облачности нанесли удар по нему. Однако финны уже успели поднять в воздух девять D.XXI, кроме того, открыла огонь прикрывающая аэродром зенитная артиллерия. В итоге группа вернулась назад без СБ лейтенанта Санина, заявив о трех сбитых в бою истребителях.
Последние 12 СБ в 15.15 вышли на аэродром Иммола и нанесли удар по ангарам. На аэродроме возник пожар, в котором сгорел связной самолет из состава эскадрильи LLv 24. Однако финны начали немедленно подымать в воздух находившиеся на аэродроме истребители, одновременно открыла огонь зенитная артиллерия. И здесь ведущий группы допустил фатальную ошибку. Вместо того, чтобы на скорости уходить от набирающих высоту истребителей, он как на параде развернул эскадрилью прямо над аэродромом фактически навстречу истребителям, позволив им нагнать и атаковать СБ. Один бомбардировщик загорелся, второй, вероятно получив прямое попадание зенитного снаряда, развалился в воздухе на две части, еще один СБ пропал без вести, а четвертый был сбит истребителем предположительно уже над нашей территорией. Погибли экипажи лейтенантов Иноземцева, Брюханова и Тенклаева, без вести пропал военком полка батальонный комиссар Аникеев с экипажем. Еще три СБ совершили вынужденные посадки на своей территории, в Горелово вернулись только пять СБ.
1-я эскадрилья полка в составе 9 СБ из-за плохих метеоусловий вернулась назад с бомбами.
По итогам дня 15 авиабригада потеряла 11 СБ, погибли и пропали без вести 22 летчика и штурмана, а так же 11 стрелков-радистов. Еще два летчика и один стрелок получили ранения. Такой плачевный результат был прямым следствием просчетов в планировании боевого вылета. Бригада вылетела без истребительного сопровождения, хотя радиус действия истребителей вполне позволял прикрыть хотя бы бомбардировщики, действовавшие в районе Вийпури. Истребители в этот день действовали по своему плану, разработанному штабом ВВС 7-й армии, а задачи бомбардировочным полкам 15-й авиационной бригады, несмотря на то, что она формально входила в состав ВВС 7-й армии, напрямую ставил штаб ВВС ЛВО, не согласовывая их со штабом ВВС 7-й армии. Маршрут полета бомбардировщиков 41-го СБАП проходил над самыми крупными аэродромами финской истребительной авиации, что не было секретом для советского командования. По всей вероятности в штабе ВВС ЛВО просто не воспринимали финские ВВС как серьезного противника. В противном случае объяснить промахи, допущенные опытным Птухиным и ставшим впоследствии командующим советскими ВВС начштаба ВВС ЛВО А.А. Новиковым, довольно сложно. Не лучшим образом выглядели и экипажи 15-й авиабригады, продемонстрировавшие плохую групповую слетанность в составе эскадрилий, слабую подготовку стрелков-радистов, не умевших совместно отражать атаки противника.
Истребители 59-й авиабригады с утра появились в воздухе над Карельским перешейком. Советским пилотам были поставлены задачи по воздушному прикрытию наступления частей 7-й армии, разведке фронтовой полосы и штурмовке передовых аэродромов и обнаруженных на переднем крае обороны огневых точек противника. Из-за низкой облачности советские истребители были вынуждены осуществлять воздушное патрулирование на высоте, не превышающей 500 метров. Плотная облачность и периодические снежные заряды, вынуждали советских пилотов в ряде случаев снижаться до высоты 50-100 метров. В течение дня летчики 59-й авиабригады сделали 60 самолетовылетов на штурмовку, 130 на прикрытие войск, 12 на разведку и 43 по вызову постов ВНОС.
Основная часть боевых вылетов авиации Балтийского флота пришлась на прикрытие и поддержку десантной операции на остров Суурсаари (Гогланд) в Финском заливе.
Плохая погода не помешала истребителям 61-й авиабригады ВВС КБФ появиться над островом Гогланд (Суурсаари) с раннего утра. С 9.00 до 15.30 истребители И-15бис и И-16 вели воздушное патрулирование и разведку, а также осуществляли бомбо-штурмовые удары по огневым точкам, а также наземным сооружениям и постройкам, расположенным на всей территории острова.
Также утром 1 декабря на бомбардировку Суурсаари вылетели СБ из состава 57-го сбап (ведущий группы - помощник командира 4-й эскадрильи капитан А.О. Субач). Около 10 часов советские бомбардировщики появились над целью и с высоты 300 метров группами по 5-6 самолетов начали бомбардировку. В 10.15 СБ капитана Субача был сбит зенитным огнем с земли. Советский бомбардировщик загорелся и упал на территории острова, а весь экипаж погиб. Из этого вылета также не вернулся еще один СБ младшего лейтенанта И.А. Кабанова. Бомбардировщик вместе с экипажем пропал без вести. Экипажи других СБ не видели где и как самолет Кабанова был потерян. Вероятно, он упал в воды Финского залива в результате остановки двигателей или повреждений от зенитного огня с земли. Вообще, этот налет на Гогланд был не очень удачным для летчиков 57-го полка - кроме потерь двух СБ еще два бомбардировщика получили серьезные повреждения. Правда, они были связаны с отказом вооружения: при бомбометании кассетными осколочными бомбами АО-8, две бомбы самопроизвольно разорвались под фюзеляжами СБ старшего лейтенанта Манько и капитана Дольского. В первом случае самолет получил около 50 пробоин, был разбит нижний фонарь, поврежден один двигатель, а осколками бомбы убит стрелок-радист Егорычев; во втором - пробиты три бензобака, маслобак, радиатор, поврежден трос выпуска шасси и лонжероны, один двигатель загорелся. Самолет получил 98 пробоин. Не смотря на столь серьезные повреждения, благодаря мужеству и самообладанию советских пилотов оба СБ, находясь над морем, каждый - на одном двигателе, смогли вернуться на свой аэродром и благополучно совершить вынужденную посадку не выпуская шасси. Через несколько дней техники 57-го сбап сумели восстановить оба поврежденных бомбардировщика.
Другая группа (два звена СБ) 57-го полка утром 1 декабря вела воздушную разведку севернее о.Суурсаари, с целью нанесения удара по финским кораблям, в случае их обнаружения на подходе к острову. Суда противника не были обнаружены, поэтому шестерка бомбардировщиков отбомбилась по складам горючего и железнодорожной станции Котка. В 14.00 бомбардировщики 57-го сбап повторили налет на Суурсаари. Из-за низкой облачности, бомбардировка проводилась с высоты всего 100-300 метров. При этом чуть было не погиб еще один СБ. Во время атаки у бомбардировщика лейтенанта Прунцова, сорвавшейся с внутренней подвески бомбой ФАБ-100 была перебита тяга руля высоты и заклинена тяга руля поворота. СБ перешел в беспорядочное падение с высоты 300 метров. Прунцов отреагировал мгновенно - управляя триммером руля высоты, советский пилот у самой земли сумел выровнять свою машину и вернуться на аэродром, практически с полностью заклиненным рулевым управлением. Посадка с триммерами вышла не совсем удачной - самолету снесло шасси и он приземлился «на брюхо». Экипаж не пострадал. Позже этот поврежденный СБ также был восстановлен. На аэродроме выяснилось, что авария была вызвана тем, что ФАБ-100 не была закреплена на внутренней подвеске специальными ухватами. Находчивость и исключительное самообладание летчика Прунцова были поставлены в пример летному составу в приказе по ВВС КБФ.
Злоключения пилотов 57-го сбап на этом не закончились. При возвращении с боевого вылета потерпел катастрофу СБ лейтенанта Н.Ф. Лебедя. Заходя на посадку, летчик потерял скорость, и самолет буквально свалился на взлетную полосу с высоты 10-15 метров. СБ был разбит и не восстанавливался, однако к счастью экипаж бомбардировщика отделался только ссадинами и ушибами.
Всего, за 1 декабря авиация Балтийского флота совершила 195 самолето-вылетов в район острова Суурсаари для проведения разведки, штурмовки и нанесения бомбовых ударов по острову. На остров было сброшено 1058 осколочных и фугасных бомб, весом от 8 до 100 кг. Атаками советских истребителей и бомбардировщиков были вызваны пожары в двух деревнях, разрушен северный маяк, повреждены и уничтожены 20 зданий и сооружений, уничтожено несколько огневых точек противника, подожжен лес.
Экипажи дальних бомбардировщиков 1-го мтап в налетах на Гогланд не участвовали. Звено ДБ-3 комэска Попова из 1-го мтап, утром 1 декабря, вылетело на разведку броненосцев противника в районе Хельсинки-Ханко. Советские самолеты попали в полосу плотной облачности, но не прекратили выполнение боевого задания. В районах предполагаемого местонахождения финских броненосцев, советские пилоты неоднократно снижались до нижней кромки облаков, пытаясь найти корабли противника. Не обнаружив броненосцы, флотские ДБ-3 сбросили бомбы на финский транспорт в районе острова Суур-Пеллинки, однако попаданий не добились. После этого звено ДБ-3 благополучно вернулось на свой аэродром. Кроме того, еще два ДБ-3 безрезультатно отбомбились по транспорту противника в районе острова Вотшер в Финском заливе.
Поскольку воздушная разведка не смогла обнаружить броненосцы противника, 22 бомбардировщика 1-го мтап (ведущим группы вновь был капитан Токарев) в 14.00 вылетели для бомбардировки порта Хельсинки. Их полет также проходил в сложных метеоусловиях. Не все самолеты смогли выйти к столице Финляндии, поэтому часть из них сбросила бомбы на запасные цели - береговые сооружения и склады Порво и Ловиза. В районе Хельсинки советские бомбардировщики были обстреляны с земли зенитной артиллерией финнов. Экипажи отмечали, что разрывы зенитных снарядов наземной ПВО Хельсинки ложились довольно точно по высоте полета ДБ-3. Тем не менее, бомбардировщики без особых помех сбросили бомбы на морской порт финской столицы. Были отмечены попадания в портовые сооружения и склады. К счастью, в этот раз, обошлось без жертв со стороны мирного населения - все бомбы упали в районе порта.
По докладам советских пилотов на отходе от цели наши ДБ-3 безрезультатно атаковали три финских истребителя «Бульдог». Облегченные после бомбометания ДБ-3 увеличили скорость и без труда оторвались от финских истребителей. В свою очередь, финские источники не подтверждают данной атаки. Все бомбардировщики 1-го мтап вернулись на свои аэродромы в этот день без потерь. Посадка проводилась почти в полной темноте и прошла без происшествий.
На других участках фронта советская авиация из-за сложных метеоусловий ограничилась разведывательными полетами, либо вообще не летала.
Удары советских бомбардировщиков по территории Финляндии 30 ноября (красный) и 1 декабря (синий) 1939 года
2-9 декабря
Начиная со 2 декабря и вплоть до 18 декабря, на Карельском перешейке установилась плохая погода, препятствующая деятельности ВВС. 2 декабря единственным вылетом бомбардировочной авиации здесь была разведка погоды силами 6 СБ 35-го сбап, в ходе которой было сброшено 18 ФАБ-100 и шесть агитбомб на группу солдат противника в районе Сакколы. В остальные дни полетов либо вообще не было, либо их выполняли истребители, патрулировавшие над своими войсками и время от времени штурмовавшие замеченные обозы и части противника. Исключением в этом ряду стала попытка в ночь на 9 декабря по причине кратковременного улучшения погоды задействовать для ночного удара по противнику шесть ТБ-3 из состава 7-го тбап. Однако эксперимент закончился трагически. И-за плохой погоды и самовольства командира 2-й эскадрильи капитана Алексеева из четырех вылетевших ТБ-3 один был разбит при вынужденной посадке, а самолет командира полка полковника А.А. Киселя вместе со всем экипажем пропал без вести.
Авиация флота действовала по той же схеме, т.е. в основном патрулировала истребителями. Вылеты бомбардировщиков состоялись также только в ночь на 9 декабря, когда четыре Р-5 71-го оао и пара СБ были направлены для бомбардировки батареи Сааренпяя на острове Бьерке. Вылет закончился точно также, как и у 7-го тбап, правда с меньшими жертвами. Один Р-5 был разбит при вынужденной посадке, еще один вместе с экипажем пропал без вести.
На других участках фронта боевые вылеты также либо вообще не совершались, либо ограничивались редкими вылетами истребителей на разведку и штурмовку. Исключением была только авиагруппа 8-й армии. 2 декабря 72-й сап имел задачу нанести двумя эскадрильями СБ удары по аэродромам Вяртсиля и Сортавала (эта задача была поставлена еще 30 ноября, но из-за плохой погоды выполнить её не было возможности). В этот день две девятки СБ 3-й и 4-й эскадрилий все же получили приказ вылетать, несмотря на плохую погоду. 3-я эскадрилья вскоре после взлета попала в облака, командир эскадрильи майор Панюшин растерял своих подчиненных и решил вернуться. Панюшин сел первым, затем в течение некоторого времени сели еще 7 СБ, предварительно сбросивших бомбы на своей территории в озера. Один СБ после взлета в 4-5 км от аэродрома упал на землю и взорвался. Экипаж в составе ст. лейтенантов Плахова и Щербика и стрелка-радиста Измалкова погиб. 4-я эскадрилья до цели дошла, но аэродром Вяртсиля был закрыт облачностью. В результате два звена сбросили 24 ФАБ-100 по войскам противника на дороге западнее Суоярви, а еще одно звено по войскам на дороге северо-восточнее озера Салон-ярви. Однако на противника было сброшено всего 2 ЗАБ-50. Остальные бомбы (18 ФАБ-100) экипажи сбросили на своей территории в Онежское озеро. В ночь на 9 декабря ТБ-3 известного полярного летчика П.И. Мазурука совершил вылет для бомбардировки финских железнодорожной станции Янисъярви, однако в виду плохих метеоусловий до цели не дошел и в 23.38 отбомбился по деревне Толваярви, сбросив на неё 4 ФАБ-250 и 2 ЗАБ-50. Еще четыре ФАБ-250 не удалось сбросить из-за ошибки техника при подвеске бомб и неграмотных действий штурмана. Тем не менее, Мазурук произвел успешную посадку с бомбами.
Вот собственно и вся боевая деятельность советской бомбардировочной авиации с 30 ноября по 9 декабря (дата подачи «разъяснения» Холсти). Могли ли советские налеты дать финской стороне повод считать, что СССР целенаправленно терроризирует мирное население? Безусловно, налеты 30 ноября вряд ли позволяли делать такие выводы, если бы не трагический инцидент с эскадрильей капитана Токарева. Однако достигнутый этим налетом «эффект», надо полагать, был в значительной степени дополнен ударами 1 декабря, часть из которых производилась с высот 1000 и более метров сквозь разрывы в облаках. В таких условиях добиться ювелирной точности бомбардировок было фактически невозможно и, безусловно, какая-то часть бомб попадала в жилые кварталы. К сожалению, мне пока не удалось найти документы финской ПВО, сообщающие о результатах ударов советской авиации по финским населенным пунктам в первые дни. Но сомневаться в том, что бомбы падали не только на назначенные цели, увы, не приходится и уверено утверждать, что среди случайных целей советских бомб не было церквей или больниц - тоже. Однако, районы, подвергшиеся бомбардировкам, так или иначе находящиеся вблизи от каких-либо крупных железнодорожных объектов (вроде выборгского узла), вряд ли позволяли делать категоричные выводы, что «наверняка целью этих бомбардировок являлось уничтожение именно мирных жителей и их имущества». В данном случае финское руководство все же пыталось воззвать к человеческим чувствам мировых лидеров, стремясь представить агрессора в как можно более черном цвете. Что касается обстрелов мирного населения с воздуха из пулеметов, то, конечно, очень хотелось бы, чтобы эти истории были плодом фантазии или какой-то ошибкой. Но утверждать, что такого не было и быть не могло, увы, также невозможно. Даже если предположить, что все советские летчики действительно являлись «истинными гуманистами нашего времени», случаи стрельбы по городским улицам при действиях с малых высот действительно могли иметь место. Вряд ли штурманы и стрелки советских бомбардировщиков спокойно смотрели на ведущие огонь «с островков, рыбацких шхун, крыш домов и особенно сильно на южной окраине города» финские средства ПВО. Попытки подавить такие точки пулеметным огнем вполне могла привести к бессистемной стрельбе вдоль улиц. Да и наличие в рядах советской авиации (впрочем, как и в любой другой) моральных уродов, способных в боевом азарте или просто ради развлечения дать очередь по домам и улицам, к сожалению, вряд ли можно считать вещью совершенно невероятной. Хотя утверждение, что целями советских летчиков были непременно женщины и дети, тоже можно отнести к «средствам морального давления» на Ассамблею Лиги Наций.
Ну и в качестве резюме. Утверждения финского представителя в Лиге Наций о безусловном террористическом характере действий советской авиации, направленных, прежде всего, против мирного населения и частной собственности, не соответствовали действительности. Советское военное руководство подобных задач просто не ставило, более того, подобные действия запрещались существующими приказами войскам. Однако, имевшие место 30 ноября и 1 декабря инциденты, связанные со случайными нанесениями ударов по гражданским объектам, повлекшие достаточно тяжелые жертвы среди мирного населения, вполне могли создать у финского руководства ощущение, что помимо чисто военных задач действия советской авиации преследуют цель сломить у финского народа волю к сопротивлению бомбардировками гражданских объектов. Тем не менее, представляется, что финская сторона все же несколько сгустила краски в своем «разъяснении» Лиге Наций утверждениями о первостепенности для советских ВВС задач терроризирования мирного населения и уничтожения частной собственности. Такая позиция, вероятно, преследовала цель максимальной демонизации агрессора в глазах Лиги Наций для скорейшего принятия ею каких-либо мер против СССР, поскольку выстоять в такой войне в одиночку у Финляндии не было никакого шанса. В таких условиях, безусловно, для Финляндии все меры были хороши.