Стреляют вроде бы в коммунизм, а на самом деле в высший смысл существоания России и человечества
Оригинал взят у agantis в Стрельба по космосу
Самой известной (по иронии судьбы) фразой Зиновьева оказалась: «Целились в коммунизм, а попали в Россию!». Говорят, качество стрельбы определяется не столько по попаданию «в яблочко», сколько по кучности: видя, с какой силой и жестокостью антисоветчики расправлялись со всем необходимым для жизни народа - государством, экономикой, социальной сферой, идеями, нравственностью, - начинаешь подозревать, что целились не дураки, и что попали стрелявшие точно туда, куда и хотели.
С этой точки зрения по-другому видится и вся ситуация с отечественным космосом. Понятно, что с этой темой связано много очевидных достижений СССР. Такие люди, как Юрий Гагарин и Сергей Королёв стали символами советского строя и советской же идеологии. Мечты о космосе были важной частью советской культуры с самого её зарождения. В этом смысле ясно, что борьба со всем «космическим» весьма и весьма привлекательна для антисоветчика.
Однако, то остервенение и узколобость, с какой некоторые «сограждане» ведут таковую борьбу - с одной стороны; а с другой - то, какое место тема космоса занимает во всей человеческой культуре, заставляет вновь обратиться к фразе в начале статьи. Так уж только по коммунизму и СССР бьют? Не идёт ли война с чем-то большим?
Давайте же вкратце разберём, что такое космос и с чем он исторически связан.
Ещё с ранней древнегреческой философии (начиная с какого-нибудь Фалеса) люди обращались к космосу для познания мира и самих себя. Движения небесных тел, астрономические законы трансформировались в законы всеобщие, универсальные. Собственно, сам термин «космос» в его философском смысле - как упорядоченное, гармоничное целое - в этот период и появился.
Идея о том, что гармония человеческой души и гармония вселенной в чём-то схожи (и попытки выразить это, например, через музыку) перешла из античности в средневековье, а затем и в Новое время.
Вся эта линия возвеличивает человека, вписывает его в мир, определяет стремление к гармонии со вселенной. Человек не «отрывается» от космоса и не может, замкнувшись на себе в современном приземлённом (потребительском) смысле, «обмельчать».
Эпоха Возрождения приносит идею человека как выражения макрокосма. Он, обладающий разумом и безграничной способностью творить, вообще ставится в центр вселенной.
В то же время, новые открытия в сфере космоса дали начало двум противоположным направлениям в философии и культуре.
Первое определялось т.н. принципом заурядности (принципом Коперника): Земля оказалась не центром вселенной, а одной из множества планет, вращающейся вокруг одной из множества звёзд в одной из множества вселенных. Человек стал ощущать себя маленьким и незначительным перед лицом мира. В целом, это направление более характерно для запада, с его извечной боязнью: смерти, человека (и его «злой натуры»), Бога (сначала его осуждения, затем - в протестантизме - его отдалённости от людей); а также с тенденцией к неверию в человека: будь то убеждённость во всё той же его злой природе (на чём строился капитализм с его законами и институтами, сковывающими людей и играющими на их «борьбе» друг с другом), или же протестантское уничижение личности, или же превращение человека в винтик большой экономической машины (на что указывал Маркс своей концепцией отчуждения, и что поддерживали мыслители XX века).
Протестантский теолог и философ Пауль Тиллих, например, так описывает эту проблему: «Коперник и Галилей вытолкнули Землю из центра мира. Земля стала маленькой, и, несмотря на то, что Джордано Бруно в состоянии «героического эффекта» ринулся в бесконечность Вселенной, ощущение потерянности в океане космических тел с их незыблемыми законами движения прокралось в сердца многих людей. Мужество Нового времени было не просто оптимизмом. Оно было призвано принять в себя глубокую тревогу небытия внутри Вселенной, лишенной границ и понятного человеку смысла. Можно было мужественно принять эту тревогу, но устранить ее было невозможно; она возникала всякий раз, когда мужество ослабевало»
Конечно, не все на западе придерживались этих взглядов. Но всё-таки противоположное направление мысли тесно связано в первую очередь с Россией. В его рамках возникали разнообразные идеи, но их объединял взгляд на вселенную не как на довлеющую над маленьким человеком мощь, а как на «непаханое поле» для всемогущего человека.
Эта идея отразилась в русском космизме. Ключевая его идея - объединение человечества, переход его на другой качественный уровень и выходом на глобальные, вселенского масштаба задачи.
Николай Фёдоров с его философией «общего дела» верил в победу объединённого человечества над смертью через «воскрешение отцов». Конечно, воскрешённым уже было мало одной Земли - они должны были расселиться по другим планетам. Существует мнение, что Константин Циолковский, знакомый с Фёдоровым лично и сам являющийся известным представителем космизма, вёл свою научную работу именно ради этой цели.
Учение о ноосфере Владимира Вернадского говорит о переходе от в большей степени хаотичного совершенствования биосферу к созданию сферы разума - посредством целенаправленного изменения человечеством всего мира под свои нужды.
Совсем рядом идут другие течения: разномастные авторы, верящие в познавательную и преобразующую силу человеческого разума, предвкушающие грядущие достижения человечества и покорение им вселенной. Характерна тут научная фантастика, рисующая конкретные планы освоения космоса: здесь и «С земли на Луну» Жюля Верна, и «Первые люди на Луне» Герберта Уэллса.
В космосе размещаются многие утопии: например, Богданов, коммунист и богостроитель (сторонник идеи развития человеческого коллектива до такого качества, когда ему откроются возможности, равные Божественным) излагает свои идеи в романе «Красная звезда», описывающем коммунизм, построенный на Марсе.
Или же идёт критика настоящего и аллюзия на будущие земные события: роман Алексея Толстого «Аэлита», где рассказывается о революции угнетённого населения на Марсе; книги Роберта Шекли и пр., и пр.
Здесь космос предстаёт как образ будущего, грядущих свершений человечества, его новых невообразимых возможностей.
С этой точки зрения неудивительно, что коммунистические идеи так плотно связаны с космосом. Хотя богостроители и русские космисты так и не были включены в массовую идеологию, но образ космоса занимал важное место в культуре на всём протяжении существования СССР: по вышеупомянутому роману «Аэлита» фильм ещё в 1924 году был снят (немой) фильм, который стал известен даже за границей (и, похоже, является первым фильмом о космическом полёте; хотя зачастую вспоминают вышедший 5 годами позже немецкий фильм «Женщина на Луне» - от которого, кстати, пошёл обратный отсчёт при запуске ракет), в 1936 году выходит фильм «Космический рейс», консультантом при создании которого выступал сам Циолковский; ещё в 1935 году начал совмещать кино с научной фантастикой Павел Клушанцев (которого Джордж Лукас называл «крёстным отцом Звёздных Войн»). Советская фантастическая литература на тему космоса - тема вообще необъятная.
Космос проник даже в художественное искусство. Это связано, в частности, с первым человеком, вышедшим в открытый космос - Алексеем Леоновым - и его другом Андреем Соколовым - их картины выражали уже не просто мечты, а реальность, открывавшуюся глазам космонавтов.
Короче говоря, тема космоса совсем не сводится к «воспеванию конкретных достижений советской пропагандой» - она так или иначе сопутствовала человечеству на протяжении почти всей его истории, задавая человеку его место в мире и его (человечества в целом) глобальные перспективы, неразрывно связанная со смыслом всего существования.
Весьма характерны и нападки на космос: это и противопоставление его комфорту (рассуждения в стиле «Зачем развивать непонятный космос, если можно на эти деньги купить каждому чистый унитаз») - что является классической формулой борьбы с идеалами (от продажи Родину за варенье и печенье и вплоть до концепции «Великого инквизитора» Достоевского [странной любовью любимого некоторыми антисоветчиками] с идеей кормления народа и разрешения ему некоторого радостного распутства в обмен на его порабощение); и причитание про жертвы (типа «до Гагарина было 10 погибших космонавтов») - чувствуется дух высказываний в стиле «Если бы не воевали с фашистами - никто бы не погиб, а все пили бы баварское пиво»; и банальное опошление темы (рассуждения про то, что Гагарин недооблетел Землю - или гуляющее по интернету высказывание Немоцва: «За триста метров до стартовой площадки автобус останавливается, и последний раз на земле космонавты хотят они этого или нет, должны сходить по нужде. С мужиками все понятно, они как-то умудряются это сделать, но даже если женщина летит в космос, она тоже должна это сделать. Если этого не происходит, ракета в космос не полетит»); и даже привязка темы к фашистам (миф про первого нацистского космонавта).
Япония переняла многое у СССР в плане мотивации. Теперь японцы (видно, не зная «очевидных истин» нашей либеральной общественности) рвутся в космос: в последние годы их агентство аэрокосмических исследований заявило и про базу на Луне, и про космический лифт, и про много чего ещё. В стране снимают (или рисуют - при тамошней популярности анимации) истории про обычного, не самого удачливого японца, расстающегося со своей обычной жизнью и идущего к своей мечте - космосу (например, идущий сейчас мультсериал Uchuu Kyoudai).
Человека тянут наверх только идеи и идеалы. Только они создают образ будущего. Только они придают смысл жизни даже обычного человека. Только при их наличии может быть осуществлено что-то масштабное и трудное. Только через них возможно развитие народа и страны. И потому удары по идеям и идеалам - наносят тяжёлую травму в первую очередь не власти, не властной системе, а народу и стране вообще. И космос, столь крепко связанный с идеальным - в особенности у нас в стране - это цель, атаковать которую могут только люди, метящие в Россию.
Самой известной (по иронии судьбы) фразой Зиновьева оказалась: «Целились в коммунизм, а попали в Россию!». Говорят, качество стрельбы определяется не столько по попаданию «в яблочко», сколько по кучности: видя, с какой силой и жестокостью антисоветчики расправлялись со всем необходимым для жизни народа - государством, экономикой, социальной сферой, идеями, нравственностью, - начинаешь подозревать, что целились не дураки, и что попали стрелявшие точно туда, куда и хотели.
С этой точки зрения по-другому видится и вся ситуация с отечественным космосом. Понятно, что с этой темой связано много очевидных достижений СССР. Такие люди, как Юрий Гагарин и Сергей Королёв стали символами советского строя и советской же идеологии. Мечты о космосе были важной частью советской культуры с самого её зарождения. В этом смысле ясно, что борьба со всем «космическим» весьма и весьма привлекательна для антисоветчика.
Однако, то остервенение и узколобость, с какой некоторые «сограждане» ведут таковую борьбу - с одной стороны; а с другой - то, какое место тема космоса занимает во всей человеческой культуре, заставляет вновь обратиться к фразе в начале статьи. Так уж только по коммунизму и СССР бьют? Не идёт ли война с чем-то большим?
Давайте же вкратце разберём, что такое космос и с чем он исторически связан.
Ещё с ранней древнегреческой философии (начиная с какого-нибудь Фалеса) люди обращались к космосу для познания мира и самих себя. Движения небесных тел, астрономические законы трансформировались в законы всеобщие, универсальные. Собственно, сам термин «космос» в его философском смысле - как упорядоченное, гармоничное целое - в этот период и появился.
Идея о том, что гармония человеческой души и гармония вселенной в чём-то схожи (и попытки выразить это, например, через музыку) перешла из античности в средневековье, а затем и в Новое время.
Вся эта линия возвеличивает человека, вписывает его в мир, определяет стремление к гармонии со вселенной. Человек не «отрывается» от космоса и не может, замкнувшись на себе в современном приземлённом (потребительском) смысле, «обмельчать».
Эпоха Возрождения приносит идею человека как выражения макрокосма. Он, обладающий разумом и безграничной способностью творить, вообще ставится в центр вселенной.
В то же время, новые открытия в сфере космоса дали начало двум противоположным направлениям в философии и культуре.
Первое определялось т.н. принципом заурядности (принципом Коперника): Земля оказалась не центром вселенной, а одной из множества планет, вращающейся вокруг одной из множества звёзд в одной из множества вселенных. Человек стал ощущать себя маленьким и незначительным перед лицом мира. В целом, это направление более характерно для запада, с его извечной боязнью: смерти, человека (и его «злой натуры»), Бога (сначала его осуждения, затем - в протестантизме - его отдалённости от людей); а также с тенденцией к неверию в человека: будь то убеждённость во всё той же его злой природе (на чём строился капитализм с его законами и институтами, сковывающими людей и играющими на их «борьбе» друг с другом), или же протестантское уничижение личности, или же превращение человека в винтик большой экономической машины (на что указывал Маркс своей концепцией отчуждения, и что поддерживали мыслители XX века).
Протестантский теолог и философ Пауль Тиллих, например, так описывает эту проблему: «Коперник и Галилей вытолкнули Землю из центра мира. Земля стала маленькой, и, несмотря на то, что Джордано Бруно в состоянии «героического эффекта» ринулся в бесконечность Вселенной, ощущение потерянности в океане космических тел с их незыблемыми законами движения прокралось в сердца многих людей. Мужество Нового времени было не просто оптимизмом. Оно было призвано принять в себя глубокую тревогу небытия внутри Вселенной, лишенной границ и понятного человеку смысла. Можно было мужественно принять эту тревогу, но устранить ее было невозможно; она возникала всякий раз, когда мужество ослабевало»
Конечно, не все на западе придерживались этих взглядов. Но всё-таки противоположное направление мысли тесно связано в первую очередь с Россией. В его рамках возникали разнообразные идеи, но их объединял взгляд на вселенную не как на довлеющую над маленьким человеком мощь, а как на «непаханое поле» для всемогущего человека.
Эта идея отразилась в русском космизме. Ключевая его идея - объединение человечества, переход его на другой качественный уровень и выходом на глобальные, вселенского масштаба задачи.
Николай Фёдоров с его философией «общего дела» верил в победу объединённого человечества над смертью через «воскрешение отцов». Конечно, воскрешённым уже было мало одной Земли - они должны были расселиться по другим планетам. Существует мнение, что Константин Циолковский, знакомый с Фёдоровым лично и сам являющийся известным представителем космизма, вёл свою научную работу именно ради этой цели.
Учение о ноосфере Владимира Вернадского говорит о переходе от в большей степени хаотичного совершенствования биосферу к созданию сферы разума - посредством целенаправленного изменения человечеством всего мира под свои нужды.
Совсем рядом идут другие течения: разномастные авторы, верящие в познавательную и преобразующую силу человеческого разума, предвкушающие грядущие достижения человечества и покорение им вселенной. Характерна тут научная фантастика, рисующая конкретные планы освоения космоса: здесь и «С земли на Луну» Жюля Верна, и «Первые люди на Луне» Герберта Уэллса.
В космосе размещаются многие утопии: например, Богданов, коммунист и богостроитель (сторонник идеи развития человеческого коллектива до такого качества, когда ему откроются возможности, равные Божественным) излагает свои идеи в романе «Красная звезда», описывающем коммунизм, построенный на Марсе.
Или же идёт критика настоящего и аллюзия на будущие земные события: роман Алексея Толстого «Аэлита», где рассказывается о революции угнетённого населения на Марсе; книги Роберта Шекли и пр., и пр.
Здесь космос предстаёт как образ будущего, грядущих свершений человечества, его новых невообразимых возможностей.
С этой точки зрения неудивительно, что коммунистические идеи так плотно связаны с космосом. Хотя богостроители и русские космисты так и не были включены в массовую идеологию, но образ космоса занимал важное место в культуре на всём протяжении существования СССР: по вышеупомянутому роману «Аэлита» фильм ещё в 1924 году был снят (немой) фильм, который стал известен даже за границей (и, похоже, является первым фильмом о космическом полёте; хотя зачастую вспоминают вышедший 5 годами позже немецкий фильм «Женщина на Луне» - от которого, кстати, пошёл обратный отсчёт при запуске ракет), в 1936 году выходит фильм «Космический рейс», консультантом при создании которого выступал сам Циолковский; ещё в 1935 году начал совмещать кино с научной фантастикой Павел Клушанцев (которого Джордж Лукас называл «крёстным отцом Звёздных Войн»). Советская фантастическая литература на тему космоса - тема вообще необъятная.
Космос проник даже в художественное искусство. Это связано, в частности, с первым человеком, вышедшим в открытый космос - Алексеем Леоновым - и его другом Андреем Соколовым - их картины выражали уже не просто мечты, а реальность, открывавшуюся глазам космонавтов.
Короче говоря, тема космоса совсем не сводится к «воспеванию конкретных достижений советской пропагандой» - она так или иначе сопутствовала человечеству на протяжении почти всей его истории, задавая человеку его место в мире и его (человечества в целом) глобальные перспективы, неразрывно связанная со смыслом всего существования.
Весьма характерны и нападки на космос: это и противопоставление его комфорту (рассуждения в стиле «Зачем развивать непонятный космос, если можно на эти деньги купить каждому чистый унитаз») - что является классической формулой борьбы с идеалами (от продажи Родину за варенье и печенье и вплоть до концепции «Великого инквизитора» Достоевского [странной любовью любимого некоторыми антисоветчиками] с идеей кормления народа и разрешения ему некоторого радостного распутства в обмен на его порабощение); и причитание про жертвы (типа «до Гагарина было 10 погибших космонавтов») - чувствуется дух высказываний в стиле «Если бы не воевали с фашистами - никто бы не погиб, а все пили бы баварское пиво»; и банальное опошление темы (рассуждения про то, что Гагарин недооблетел Землю - или гуляющее по интернету высказывание Немоцва: «За триста метров до стартовой площадки автобус останавливается, и последний раз на земле космонавты хотят они этого или нет, должны сходить по нужде. С мужиками все понятно, они как-то умудряются это сделать, но даже если женщина летит в космос, она тоже должна это сделать. Если этого не происходит, ракета в космос не полетит»); и даже привязка темы к фашистам (миф про первого нацистского космонавта).
Япония переняла многое у СССР в плане мотивации. Теперь японцы (видно, не зная «очевидных истин» нашей либеральной общественности) рвутся в космос: в последние годы их агентство аэрокосмических исследований заявило и про базу на Луне, и про космический лифт, и про много чего ещё. В стране снимают (или рисуют - при тамошней популярности анимации) истории про обычного, не самого удачливого японца, расстающегося со своей обычной жизнью и идущего к своей мечте - космосу (например, идущий сейчас мультсериал Uchuu Kyoudai).
Человека тянут наверх только идеи и идеалы. Только они создают образ будущего. Только они придают смысл жизни даже обычного человека. Только при их наличии может быть осуществлено что-то масштабное и трудное. Только через них возможно развитие народа и страны. И потому удары по идеям и идеалам - наносят тяжёлую травму в первую очередь не власти, не властной системе, а народу и стране вообще. И космос, столь крепко связанный с идеальным - в особенности у нас в стране - это цель, атаковать которую могут только люди, метящие в Россию.