Тенишева. Перррвые четыррре года после замужества.
Оригинал взят у super_kakadu в Тенишева. Перррвые четыррре года после замужества.
Часть 1.
Часть 2.
Часть 3.
Часть 4.
Часть 5.
Часть 6.
Часть 7.
А теперррь верррнёмся немного назад, когда сррразу после свадебного путешествия князь и княгиня пррриехали в Бежицу, где у Тенишева был завод, на которрром делали огррромные железнодорррожные мосты, паррровозные котлы и локомотивы - «в то время строилась Сибирская железная дорога и для завода была прямая прибыль поставлять туда свои паровозы».
Все фотогрррафии к этому рррассказу попугай взял с сайта , пррредупррреждаю вас сррразу.
А дальше… Вы уже немножко познакомились с княгиней. К сожалению, этот пост получился длинным, ррразбивать его на кусочки мне показалось непррравильным, уж больно делом она занималась пррраведным. Если же вам покажется скучновато - пррробегитесь глазами по диагонали, пррросто для того, чтобы вы масштабы её сверрршений по достоинству оценили и узнали.
«Мало-помалу я заинтересовалась и заводом, стала расспрашивать о нем, изучать быт и условия жизни рабочих и экономическое положение их. Завод стал казаться мне менее страшным. Мысли заработали в новом направлении».
В результате Мария Клавдиевна всего за несколько лет смогла:
Открыть новую школу.
До неё «на двадцать восемь тысяч жителей заводского населения была всего одна школа на четыреста человек. В школу попадали исключительно дети богатых мастеров, и как бы ни был способен ребенок, это не принималось в расчет, если отец его не был достаточно зажиточным. Вакансий в школе было ежегодно пятьдесят, шестьдесят, желающих же поступить - двести, триста человек».
Построить рабочим новые дома.
«Условия жизни рабочей семьи в Бежеце были тяжелые. Рабочие жили в огромных двухэтажных деревянных казармах, разделенных на множество мелких квартир, в которых помещались две, а часто даже и три семьи. Вокруг этого тесного и неопрятного жилища ютились наскоро, кое-как сколоченные хлевки для коров и свиней, расточая зловоние и непролазную грязь вокруг.
В один из наших бесконечных споров, в пылу обвинений, я провела, сама того не сознавая в ту минуту, одну мысль об улучшении быта рабочих. Доказывая как-то, как пагубно для нравственности сожительство нескольких семейств в одной квартире, я сказала: "У вас столько свободной земли вокруг завода. Вам давно бы следовало расселить рабочих, уступив им земли по найму или на арендном пользовании. Построиться они сумели бы и сделались бы вечными и верными, коренными вашими работниками". Эта мысль привела в восторг всех директоров. Им как раз предстояли постройки новых казарм для рабочих, места не хватало, а завод все увеличивался. Я удостоилась похвалы, меня назвали "умницей".
В скором времени этот план стал приводиться в исполнение. Рабочим, каждому семейству, отрезалось по четверти десятины, на двенадцать лет, по пяти рублей в год, в арендное пользование. Пособие на постройку выдавалось от двухсот до пятисот рублей, в зависимости от рода и продолжительности службы рабочего на заводе.
Вначале понемногу, а потом верстами потянулись домики с садами, огородами, обнесенные заборами. Было отрадно и успокоительно ехать этими просторными слободами. В окнах домов, то с красными, то с белыми занавесками, виднелись горшки с цветущими растениями, в садике красовались пышные георгины, на огородах рдели круглые рожи подсолнечников. В праздник на крылечках и балкончиках мелькали трогательные семейные сценки: отцы нянчили ребят, дальше -- играли на гармонике и плясали в праздничных платьях или целым обществом сидели за самоваром. Все, что было забито, обезличено казармой, на свободе разом пробудилось, приняв жизненную, нормальную форму. Проявились индивидуальности, личный вкус, заговорили человеческие потребности в уютной, чистой обстановке.
Эти колонии даже в смутное время 1905--1906 годов оказались самым консервативным элементом. С ними не было никаких неприятностей».
Открыть ремесленное училище для подростков.
«Дома детям было тесно, душно, нехорошо. Зачастую под пьяную руку на них сыпались побои и пинки не только родителей, но и других, живущих с ними, рабочих. Матери прогоняли детей на улицу, чтобы избавиться от шума и рева, да они и сами охотно бежали от тесноты и дурного обращения и слонялись весь день на свободе, одичалые, огрубелые, развивая в себе бог весть какие пороки. Жаль было смотреть на ребятишек двенадцати-четырнадцати лет, день-деньской болтающихся толпами по широким немощеным улицам завода, с камнями и палками в руках, от которых плохо приходилось не только кошкам и собакам, курам и свиньям, но часто даже и людям.
…Мы энергично взялись за его устройство. Был выписан в большом количестве разнородный инструмент: слесарный, кузнечный, столярный и чертежный. Установили столы, тиски и небольшую кузню. Таким образом, дело быстро наладилось. Учеников сразу набралось около шестидесяти, как раз комплект двух первых классов, и я уже с ужасом начала подумывать, куда я помещу третий - мест не хватало.
Спустя некоторое время я получила прошение с массой подписей от заводских рабочих, отцов моих учеников, о том, чтобы установить в училище вечерние занятия для изучения черчения, так как результаты, полученные их детьми, показали на опыте всю важность этого знания. Конечно, я согласилась на их просьбу, разрешив в училище вечерние занятия. Результат получился самый хороший, и в конце года они поднесли мне хлеб-соль на деревянном блюде своей работы. Меня очень тронуло это внимание, и я сохранила его на память о моих первых шагах на этом поприще. Наивное исполнение этого резного блюда было мило мне.
…Наплыв желающих учиться все рос, а места становилось все меньше и меньше. Мне было невыразимо больно отказывать детям в поступлении, просто казалось преступным. Долго, мучительно ломала я голову, как помочь этому горю, и наконец нашла разрешение. Первым долгом я выпросила у мужа часть нашего парка в Бежеце. Во-вторых, выхлопотала у петербургского управления огромную сумму в сто тысяч рублей на постройку большого каменного здания на двести человек для ремесленного училища.
Но чего это мне стоило?! Конечно, далось это не сразу и нелегко. Мое смелое требование ошеломило всех директоров. Муж совершенно уклонился от переговоров сними и не поддерживал меня ввиду щекотливого положения, в котором он находился как председатель правления -- он не мог хлопотать за свою жену (какая-то деловая этика мешала) и предоставил мне самой отстаивать свою идею. Пришлось просить, настаивать и спорить без конца… Я не только просила и убеждала, но мне пришлось и нападать, обвинять, стыдя этих самодовольных, сытых людей за их слепой эгоизм… После долгих и тяжелых прений я наконец торжествовала. Уговорились так: общество дает сто тысяч рублей на постройку, а муж внесет за меня двести тысяч в Министерство народного просвещения в обеспечение училища моего имени.
День, когда это решилось, был одним из самых счастливых в моей жизни, сердце преисполнилось радостью. Я чувствовала, что у меня точно крылья выросли.
На месте никого прежде не радовавшего парка наконец выросло прекрасное каменное здание: "Училище ремесленных учеников имени кн. М.К.Тенишевой".
Занятия училища шли полным ходом, не дожидаясь утверждения устава, и через три года (в мае 1896 года), как раз по получении утверждения, мы торжественно отпраздновали первый выпуск.
Открыть народную столовую.
«Чем глубже я вникала в заводскую жизнь, тем больше убеждалась, какое широкое поле действий в этой огромной и сложной, машине. Одна мысль порождала другую. Видя же со стороны мужа сочувствие, я кипела желанием осуществить задуманное. Обстоятельства сами меня на все наталкивали.
Кроме семейных рабочих, на заводе было множество поденщиков, холостых рабочих, бездомных, заезжих людей. Большей частью они кормились в артелях, отпускавших им зачастую недоброкачественную пищу, так что многие предпочитали сухоядение где-нибудь под забором, вредно отзывавшееся на их работе и здоровье. Тогда я задумала народную столовую, в которой за малую плату рабочий получал бы здоровый, свежий стол, горячее кушанье, где бы мог обогреться и отдохнуть. Это мне вполне удалось.
Я понятия не имела об организации народных столовых. Как-то зимой, в бытность мою в Петербурге, я разговорилась с женой градоначальника, госпожой фон Валь, у которой был большой опыт в этом деле, так как она заведовала несколькими столовыми на Васильевском острове. Узнавши, что я интересуюсь этим, она пригласила меня посетить такую столовую и там показала мне устройство и дала очень подробные и полезные объяснения. Когда же я сказала, что собираюсь тоже устраивать столовую, она рекомендовала мне свою заведующую, личность очень опытную, работавшую уже много лет у нее на этом деле...
Потом надо было завести все необходимое: кухню, ледники, помещение для заведующей и ее помощницы. Выстроив специальное здание для этой цели, я предложила устроить в нем дежурства с тем, чтобы контролировать заведующих. Тут мне очень пригодились некоторые заводские дамы. Перед открытием столовой я объехала всех знакомых дам, прося их помочь мне в этой задаче, предлагая им установить очередное дежурство по две на каждую неделю, чтобы следить за доброкачественностью провизии и добросовестностью отпускаемых порций.
В результате при столовой осталась небольшая кучка дельных, очень полезных женщин...
В день открытия … рабочие входили в столовую вначале робко, поодиночке, потом, расхрабрившись, вваливались толпами и усаживались за трапезу, предлагаемую в этот день бесплатно. В присутствии всего заводского персонала с женами мне пришлось подать пример. Народу было много, надо было как можно скорей обслуживать гостей, рук не хватало. Тогда я, засучив рукава платья, принялась за дело сама и стала подавать гостям кушанья, носясь из кухни в столовую с чашками, наполненными щами и кашей. Следуя примеру, мои помощницы принялись дружно мне помогать.
В здании столовой была устроена хорошенькая сцена, а позади ее несколько уборных. По воскресеньям там часто давались представления приезжими актерами, фокусниками и акробатами. Иногда также устраивались любительские спектакли».
Открыть клуб.
«Я надумала устроить для служащих клуб, и эта мысль была принята с восторгом всем заводским обществом. Таким образом, жены, страдающие постоянно от отсутствия мужей, могли бы быть с ними по вечерам под одной крышей, уравновешивая их невоздержанность к питью и игре. Барышни-невесты могли знакомиться и встречаться с молодыми людьми на нейтральной почве, а мужьям предоставлялось радоваться, что жены их заняты танцами или картами, а не чем-либо иным».
Через какое-то, очень непродолжительное время князь купил поместье Хотылево в пятнадцати верстах от завода. Там княгиня тоже успела
Открыть школу в Хотылево.
«Когда я предложила крестьянам устроить школу, они хором отказались, говоря, что им ее не надо. Несмотря на их отказ, я превратила кабак в хорошенькое одноклассное народное училище, и в первое время пришлось почти силой тащить туда ребят. Но мало-помалу, разными хитростями и конфетами, детей приучили к школе. Школа принялась, пустила корни, и в скором времени я услышала от родителей искреннее спасибо, которое было мне лучшей наградой.
Жизнь моя приняла такой неожиданный оборот, во мне сразу проснулась с такой неудержимой силой энергия и инициатива, что все задуманное вчера, на следующий день уже приводилось в исполнение.
…Покидая завод, я оставила, кроме моего ремесленного училища, шесть благоустроенных и специальных школьных зданий, в которых обучалось тысяча двести ребят.
Четыре года кипучей деятельности, полные осмысленного труда на заводе, пролетели, как сон. Мне даже всегда было очень жаль уезжать на зиму в Петербург, отрываясь от дела. Не только я уже не боялась завода и его обитателей, но он стал дорог мне, как место моего крещения, как поле брани, где я отличилась и мне удалось стяжать славу, развернуться, выполнить все заветные мечты».
Пррродолжение следует.
Часть 1.
Часть 2.
Часть 3.
Часть 4.
Часть 5.
Часть 6.
Часть 7.
А теперррь верррнёмся немного назад, когда сррразу после свадебного путешествия князь и княгиня пррриехали в Бежицу, где у Тенишева был завод, на которрром делали огррромные железнодорррожные мосты, паррровозные котлы и локомотивы - «в то время строилась Сибирская железная дорога и для завода была прямая прибыль поставлять туда свои паровозы».
Все фотогрррафии к этому рррассказу попугай взял с сайта , пррредупррреждаю вас сррразу.
А дальше… Вы уже немножко познакомились с княгиней. К сожалению, этот пост получился длинным, ррразбивать его на кусочки мне показалось непррравильным, уж больно делом она занималась пррраведным. Если же вам покажется скучновато - пррробегитесь глазами по диагонали, пррросто для того, чтобы вы масштабы её сверрршений по достоинству оценили и узнали.
«Мало-помалу я заинтересовалась и заводом, стала расспрашивать о нем, изучать быт и условия жизни рабочих и экономическое положение их. Завод стал казаться мне менее страшным. Мысли заработали в новом направлении».
В результате Мария Клавдиевна всего за несколько лет смогла:
Открыть новую школу.
До неё «на двадцать восемь тысяч жителей заводского населения была всего одна школа на четыреста человек. В школу попадали исключительно дети богатых мастеров, и как бы ни был способен ребенок, это не принималось в расчет, если отец его не был достаточно зажиточным. Вакансий в школе было ежегодно пятьдесят, шестьдесят, желающих же поступить - двести, триста человек».
Построить рабочим новые дома.
«Условия жизни рабочей семьи в Бежеце были тяжелые. Рабочие жили в огромных двухэтажных деревянных казармах, разделенных на множество мелких квартир, в которых помещались две, а часто даже и три семьи. Вокруг этого тесного и неопрятного жилища ютились наскоро, кое-как сколоченные хлевки для коров и свиней, расточая зловоние и непролазную грязь вокруг.
В один из наших бесконечных споров, в пылу обвинений, я провела, сама того не сознавая в ту минуту, одну мысль об улучшении быта рабочих. Доказывая как-то, как пагубно для нравственности сожительство нескольких семейств в одной квартире, я сказала: "У вас столько свободной земли вокруг завода. Вам давно бы следовало расселить рабочих, уступив им земли по найму или на арендном пользовании. Построиться они сумели бы и сделались бы вечными и верными, коренными вашими работниками". Эта мысль привела в восторг всех директоров. Им как раз предстояли постройки новых казарм для рабочих, места не хватало, а завод все увеличивался. Я удостоилась похвалы, меня назвали "умницей".
В скором времени этот план стал приводиться в исполнение. Рабочим, каждому семейству, отрезалось по четверти десятины, на двенадцать лет, по пяти рублей в год, в арендное пользование. Пособие на постройку выдавалось от двухсот до пятисот рублей, в зависимости от рода и продолжительности службы рабочего на заводе.
Вначале понемногу, а потом верстами потянулись домики с садами, огородами, обнесенные заборами. Было отрадно и успокоительно ехать этими просторными слободами. В окнах домов, то с красными, то с белыми занавесками, виднелись горшки с цветущими растениями, в садике красовались пышные георгины, на огородах рдели круглые рожи подсолнечников. В праздник на крылечках и балкончиках мелькали трогательные семейные сценки: отцы нянчили ребят, дальше -- играли на гармонике и плясали в праздничных платьях или целым обществом сидели за самоваром. Все, что было забито, обезличено казармой, на свободе разом пробудилось, приняв жизненную, нормальную форму. Проявились индивидуальности, личный вкус, заговорили человеческие потребности в уютной, чистой обстановке.
Эти колонии даже в смутное время 1905--1906 годов оказались самым консервативным элементом. С ними не было никаких неприятностей».
Открыть ремесленное училище для подростков.
«Дома детям было тесно, душно, нехорошо. Зачастую под пьяную руку на них сыпались побои и пинки не только родителей, но и других, живущих с ними, рабочих. Матери прогоняли детей на улицу, чтобы избавиться от шума и рева, да они и сами охотно бежали от тесноты и дурного обращения и слонялись весь день на свободе, одичалые, огрубелые, развивая в себе бог весть какие пороки. Жаль было смотреть на ребятишек двенадцати-четырнадцати лет, день-деньской болтающихся толпами по широким немощеным улицам завода, с камнями и палками в руках, от которых плохо приходилось не только кошкам и собакам, курам и свиньям, но часто даже и людям.
…Мы энергично взялись за его устройство. Был выписан в большом количестве разнородный инструмент: слесарный, кузнечный, столярный и чертежный. Установили столы, тиски и небольшую кузню. Таким образом, дело быстро наладилось. Учеников сразу набралось около шестидесяти, как раз комплект двух первых классов, и я уже с ужасом начала подумывать, куда я помещу третий - мест не хватало.
Спустя некоторое время я получила прошение с массой подписей от заводских рабочих, отцов моих учеников, о том, чтобы установить в училище вечерние занятия для изучения черчения, так как результаты, полученные их детьми, показали на опыте всю важность этого знания. Конечно, я согласилась на их просьбу, разрешив в училище вечерние занятия. Результат получился самый хороший, и в конце года они поднесли мне хлеб-соль на деревянном блюде своей работы. Меня очень тронуло это внимание, и я сохранила его на память о моих первых шагах на этом поприще. Наивное исполнение этого резного блюда было мило мне.
…Наплыв желающих учиться все рос, а места становилось все меньше и меньше. Мне было невыразимо больно отказывать детям в поступлении, просто казалось преступным. Долго, мучительно ломала я голову, как помочь этому горю, и наконец нашла разрешение. Первым долгом я выпросила у мужа часть нашего парка в Бежеце. Во-вторых, выхлопотала у петербургского управления огромную сумму в сто тысяч рублей на постройку большого каменного здания на двести человек для ремесленного училища.
Но чего это мне стоило?! Конечно, далось это не сразу и нелегко. Мое смелое требование ошеломило всех директоров. Муж совершенно уклонился от переговоров сними и не поддерживал меня ввиду щекотливого положения, в котором он находился как председатель правления -- он не мог хлопотать за свою жену (какая-то деловая этика мешала) и предоставил мне самой отстаивать свою идею. Пришлось просить, настаивать и спорить без конца… Я не только просила и убеждала, но мне пришлось и нападать, обвинять, стыдя этих самодовольных, сытых людей за их слепой эгоизм… После долгих и тяжелых прений я наконец торжествовала. Уговорились так: общество дает сто тысяч рублей на постройку, а муж внесет за меня двести тысяч в Министерство народного просвещения в обеспечение училища моего имени.
День, когда это решилось, был одним из самых счастливых в моей жизни, сердце преисполнилось радостью. Я чувствовала, что у меня точно крылья выросли.
На месте никого прежде не радовавшего парка наконец выросло прекрасное каменное здание: "Училище ремесленных учеников имени кн. М.К.Тенишевой".
Занятия училища шли полным ходом, не дожидаясь утверждения устава, и через три года (в мае 1896 года), как раз по получении утверждения, мы торжественно отпраздновали первый выпуск.
Открыть народную столовую.
«Чем глубже я вникала в заводскую жизнь, тем больше убеждалась, какое широкое поле действий в этой огромной и сложной, машине. Одна мысль порождала другую. Видя же со стороны мужа сочувствие, я кипела желанием осуществить задуманное. Обстоятельства сами меня на все наталкивали.
Кроме семейных рабочих, на заводе было множество поденщиков, холостых рабочих, бездомных, заезжих людей. Большей частью они кормились в артелях, отпускавших им зачастую недоброкачественную пищу, так что многие предпочитали сухоядение где-нибудь под забором, вредно отзывавшееся на их работе и здоровье. Тогда я задумала народную столовую, в которой за малую плату рабочий получал бы здоровый, свежий стол, горячее кушанье, где бы мог обогреться и отдохнуть. Это мне вполне удалось.
Я понятия не имела об организации народных столовых. Как-то зимой, в бытность мою в Петербурге, я разговорилась с женой градоначальника, госпожой фон Валь, у которой был большой опыт в этом деле, так как она заведовала несколькими столовыми на Васильевском острове. Узнавши, что я интересуюсь этим, она пригласила меня посетить такую столовую и там показала мне устройство и дала очень подробные и полезные объяснения. Когда же я сказала, что собираюсь тоже устраивать столовую, она рекомендовала мне свою заведующую, личность очень опытную, работавшую уже много лет у нее на этом деле...
Потом надо было завести все необходимое: кухню, ледники, помещение для заведующей и ее помощницы. Выстроив специальное здание для этой цели, я предложила устроить в нем дежурства с тем, чтобы контролировать заведующих. Тут мне очень пригодились некоторые заводские дамы. Перед открытием столовой я объехала всех знакомых дам, прося их помочь мне в этой задаче, предлагая им установить очередное дежурство по две на каждую неделю, чтобы следить за доброкачественностью провизии и добросовестностью отпускаемых порций.
В результате при столовой осталась небольшая кучка дельных, очень полезных женщин...
В день открытия … рабочие входили в столовую вначале робко, поодиночке, потом, расхрабрившись, вваливались толпами и усаживались за трапезу, предлагаемую в этот день бесплатно. В присутствии всего заводского персонала с женами мне пришлось подать пример. Народу было много, надо было как можно скорей обслуживать гостей, рук не хватало. Тогда я, засучив рукава платья, принялась за дело сама и стала подавать гостям кушанья, носясь из кухни в столовую с чашками, наполненными щами и кашей. Следуя примеру, мои помощницы принялись дружно мне помогать.
В здании столовой была устроена хорошенькая сцена, а позади ее несколько уборных. По воскресеньям там часто давались представления приезжими актерами, фокусниками и акробатами. Иногда также устраивались любительские спектакли».
Открыть клуб.
«Я надумала устроить для служащих клуб, и эта мысль была принята с восторгом всем заводским обществом. Таким образом, жены, страдающие постоянно от отсутствия мужей, могли бы быть с ними по вечерам под одной крышей, уравновешивая их невоздержанность к питью и игре. Барышни-невесты могли знакомиться и встречаться с молодыми людьми на нейтральной почве, а мужьям предоставлялось радоваться, что жены их заняты танцами или картами, а не чем-либо иным».
Через какое-то, очень непродолжительное время князь купил поместье Хотылево в пятнадцати верстах от завода. Там княгиня тоже успела
Открыть школу в Хотылево.
«Когда я предложила крестьянам устроить школу, они хором отказались, говоря, что им ее не надо. Несмотря на их отказ, я превратила кабак в хорошенькое одноклассное народное училище, и в первое время пришлось почти силой тащить туда ребят. Но мало-помалу, разными хитростями и конфетами, детей приучили к школе. Школа принялась, пустила корни, и в скором времени я услышала от родителей искреннее спасибо, которое было мне лучшей наградой.
Жизнь моя приняла такой неожиданный оборот, во мне сразу проснулась с такой неудержимой силой энергия и инициатива, что все задуманное вчера, на следующий день уже приводилось в исполнение.
…Покидая завод, я оставила, кроме моего ремесленного училища, шесть благоустроенных и специальных школьных зданий, в которых обучалось тысяча двести ребят.
Четыре года кипучей деятельности, полные осмысленного труда на заводе, пролетели, как сон. Мне даже всегда было очень жаль уезжать на зиму в Петербург, отрываясь от дела. Не только я уже не боялась завода и его обитателей, но он стал дорог мне, как место моего крещения, как поле брани, где я отличилась и мне удалось стяжать славу, развернуться, выполнить все заветные мечты».
Пррродолжение следует.