Волки в овечьих шкурах. Пелевин. Мастерство управления массами
Оригинал взят у anisiya_12в Волки в овечьих шкурах.
"Принято считать, что власть опирается на штыки. Но опорой российской бюрократии сегодня является не столько спецназ, сколько политический постмодерн. Что это такое и чем он отличается от постмодерна в искусстве?
Представьте, что вы затюканный и измученный российский обыватель. Вы задаетесь вопросом, кто приводит в движение зубчатые колеса, на которые день за днем наматываются ваши кишки, и начинаете искать правду - до самого верха, до кабинета, где сидит самый главный кровосос.
И вот вы входите в этот кабинет, но вместо кровососа видите нереально четкого пацана, который берет гитару и поет вам песню про «прогнило и остоебло» - такую, что у вас захватывает дыхание: сами вы даже сформулировать подобным образом не можете. А он поет вам еще одну, до того смелую, что вам становится страшно оставаться с ним в одной комнате.
И когда вы выходите из кабинета, идти вам ну совершенно некуда - и, главное, незачем. Ведь не будете же вы бить дубиной народного гнева по этой умной братской голове, которая в сто раз лучше вас знает, насколько все прогнило и остоебло. Да и горечь в этом сердце куда острее вашей."
"Как мы к этому пришли? А постепенно.
[Spoiler (click to open)] Ближе к середине двадцатого века внешний образ еще более-менее идентифицировал человека. Длинный хайр, джинса - значит, ты дитя цветов, и хочешь делать любовь, а не войну… Но в конце двадцатого века доткомовская буржуазия (а потом и просто биржевая сволочь) украла эстетику проловского бунта, и униформа борца с истеблишментом стала появляться на рекламных полосах нью-йоркских журналов под девизом «That’s how Money looks now» [Вот как деньги выглядят сейчас].
Следующий шаг - это конфискация не только униформы, а словаря, идеологии и самой энергетики протеста, потому что все, поддающееся описанию и имитации, тоже относится к категории «форма», а любую форму можно украсть и использовать.
И теперь вожди бюрократии излучают дух свободы и энергетику протеста в сто раз качественней, чем это сделает любой из нас и все мы вместе. Корень подмены сегодня находится так глубоко, что некоторые даже готовы принять радикальный ислам - в надежде, что уж туда-то переодетая бюрократия не приползет воровать и гадить." (с)
Наивные люди. Бюрократ освоил «коммунизм», освоил «свободу», он не только «ислам» освоит, но и любой древнемарсианский культ - потому что узурпировать власть с целью воровства можно в любой одежде и под любую песню.
Но, скажут мне на это, ведь существует и подлинный революционный процесс? В том-то и ужас, что да.
История учит: как ни мерзка предреволюционная российская бюрократия, гораздо омерзительнее бюрократия послереволюционная. Просто до поры она скрыта за артистичным авангардом революции, в которую с удовольствием играем мы все. Потом, когда перформансы и массовку сольют вместе с лужами крови, все станет ясно - но будет уже поздно».
Заковыченный текст - отрывки из сборника «Ананасная вода для прекрасной дамы» В.О. Пелевина.
Это тирада по поводу вдруг намечающегося союза между Е.Фёдоровым и Дворковичами.
Мда. Приведу цитату, уже давно имеющуюся в моём цитатнике:
"Очень хорошо это объяснил британский историк Эрик Хобсбаум, рассказав, как в 1932 году стал коммунистом. Шел третий год Великой депрессии, он, молодой и амбициозный гражданин мира (британский подданный, родился в Египте, позже пере ехал с семьей в Вену, а потом в Берлин), решал, в какую партию ему вступить. Либеральную и консервативную отверг с ходу: это был выбор для стариков. «Симпатично смотрелись нацисты - красивая униформа, маршировка. Однако я был евреем. Да, я мог, как еврей, стать сионистом, но это было очень провинциально. Короче, хотелось глобальной трансформации - и я пошел в коммунисты»"
"Принято считать, что власть опирается на штыки. Но опорой российской бюрократии сегодня является не столько спецназ, сколько политический постмодерн. Что это такое и чем он отличается от постмодерна в искусстве?
Представьте, что вы затюканный и измученный российский обыватель. Вы задаетесь вопросом, кто приводит в движение зубчатые колеса, на которые день за днем наматываются ваши кишки, и начинаете искать правду - до самого верха, до кабинета, где сидит самый главный кровосос.
И вот вы входите в этот кабинет, но вместо кровососа видите нереально четкого пацана, который берет гитару и поет вам песню про «прогнило и остоебло» - такую, что у вас захватывает дыхание: сами вы даже сформулировать подобным образом не можете. А он поет вам еще одну, до того смелую, что вам становится страшно оставаться с ним в одной комнате.
И когда вы выходите из кабинета, идти вам ну совершенно некуда - и, главное, незачем. Ведь не будете же вы бить дубиной народного гнева по этой умной братской голове, которая в сто раз лучше вас знает, насколько все прогнило и остоебло. Да и горечь в этом сердце куда острее вашей."
"Как мы к этому пришли? А постепенно.
[Spoiler (click to open)] Ближе к середине двадцатого века внешний образ еще более-менее идентифицировал человека. Длинный хайр, джинса - значит, ты дитя цветов, и хочешь делать любовь, а не войну… Но в конце двадцатого века доткомовская буржуазия (а потом и просто биржевая сволочь) украла эстетику проловского бунта, и униформа борца с истеблишментом стала появляться на рекламных полосах нью-йоркских журналов под девизом «That’s how Money looks now» [Вот как деньги выглядят сейчас].
Следующий шаг - это конфискация не только униформы, а словаря, идеологии и самой энергетики протеста, потому что все, поддающееся описанию и имитации, тоже относится к категории «форма», а любую форму можно украсть и использовать.
И теперь вожди бюрократии излучают дух свободы и энергетику протеста в сто раз качественней, чем это сделает любой из нас и все мы вместе. Корень подмены сегодня находится так глубоко, что некоторые даже готовы принять радикальный ислам - в надежде, что уж туда-то переодетая бюрократия не приползет воровать и гадить." (с)
Наивные люди. Бюрократ освоил «коммунизм», освоил «свободу», он не только «ислам» освоит, но и любой древнемарсианский культ - потому что узурпировать власть с целью воровства можно в любой одежде и под любую песню.
Но, скажут мне на это, ведь существует и подлинный революционный процесс? В том-то и ужас, что да.
История учит: как ни мерзка предреволюционная российская бюрократия, гораздо омерзительнее бюрократия послереволюционная. Просто до поры она скрыта за артистичным авангардом революции, в которую с удовольствием играем мы все. Потом, когда перформансы и массовку сольют вместе с лужами крови, все станет ясно - но будет уже поздно».
Заковыченный текст - отрывки из сборника «Ананасная вода для прекрасной дамы» В.О. Пелевина.
Это тирада по поводу вдруг намечающегося союза между Е.Фёдоровым и Дворковичами.
Мда. Приведу цитату, уже давно имеющуюся в моём цитатнике:
"Очень хорошо это объяснил британский историк Эрик Хобсбаум, рассказав, как в 1932 году стал коммунистом. Шел третий год Великой депрессии, он, молодой и амбициозный гражданин мира (британский подданный, родился в Египте, позже пере ехал с семьей в Вену, а потом в Берлин), решал, в какую партию ему вступить. Либеральную и консервативную отверг с ходу: это был выбор для стариков. «Симпатично смотрелись нацисты - красивая униформа, маршировка. Однако я был евреем. Да, я мог, как еврей, стать сионистом, но это было очень провинциально. Короче, хотелось глобальной трансформации - и я пошел в коммунисты»"