Плющ и камень
Вокруг них ходили с дозиметрами, магнитометрами и рогулинами из лозы. Их классифицировали то как древние гробницы, то как «места силы», то как жертвенники. Версия с гробницами почти подтвердилась, когда в некоторых обнаружили человеческие останки. Но при исследовании оных оказалось, что захоронение произведено на пару веков позже, чем постройка. В общем, учёные до сих пор не пришли к единому выводу: какова природа и назначение этих колоссальных сооружений, именуемых дольменами.
Я впервые увидела дольмены три года назад в районе Пшады. Два гигантских каменных «скворечника» на вершине горушки, на площадке, вытоптанной толпами туристов почище колхозного пастбища. Ничего особенного от них не исходило, разве что впечатлял факт «рукотворности» этих махин. Еще запомнила рассказ экскурсовода о загадочном исчезновении в одну прекрасную ночь каменной «пробки», которой было закупорено отверстие в одном из дольменов. Учитывая вес пробки - в пару центнеров - и высоту горушки, мотивация у товарищей, стыривших раритет, была мощная…
В прошлом году, странствуя по окрестностям Геленджика в лучших традициях активного отдыха, мы заехали на реку Жане. Место, к слову, для туристов весьма лакомое: дольмены, могильники и водопады на одной территории, удобная «трасса», по которой могут без риска для жизни ходить даже изнеженные столичные барышни, всяческие едальни, торговые точки и прочие прелести. Водопады, правда, не сравнить с теми же Пшадскими - но на Пшадские с трёхлетним ребенком, например, могут попереться только такие ипанутые индивидуумы как я (когда-нибудь отдельным постом напишу). А здесь с двумя детьми, один из которых мирно спит в коляске - пожалуйста! Но от местных дольменов я при такой посещаемости ничего не ожидала априори.
У душевной торговки на входе я обзавелась безумной зелёной шляпой - и мы всем семейством отправились мирно прогуливаться по тропинке, любуясь видами и наслаждаясь прохладой предвечернего горного воздуха. Тропинка ненавязчиво увлекала в гору, где, судя по указателям, находился «комплекс дольменов № ХЗ-какой» (совок, товарищи!).
Трещали цикады, галдели многочисленные туристы, экскурсоводы квохтали наседками, собирающими под крыло безмозглых цыплят… Вдруг в эту какофонию стали вплетаться совершенно изумительные звуки музыки - как будто сама Эвтерпа спустилась с неба порадовать смертных звучанием своей арфы… Волшебная музыка становилась всё слышнее. Она была абсолютно нереальной. Я даже грешным делом подумала, не перегрелась ли на солнышке - но идущие впереди туристы тоже крутили головами и прислушивались - значит, не галлюцинация… Наконец, мы оказались на площадке - вместе с не вовремя подоспевшей экскурсией.
У ног туристов сидел на траве в позе лотоса молодой человек. Он-то и извлекал волшебную музыку из загадочного инструмента, напоминающего мультяшную летающую тарелку. В верхней части серебристой тарелки были проделаны отверстия разного размера, похожие на подковы. Юноша прикасался к инструменту тонкими палочками - звуки, которыми тот отвечал на прикосновения, не сравнить ни с чем ранее слышимым…
Дольменов было три. Один - «скворечник» из цельных каменных плит - ничем не отличался от «старых знакомых».
Второй был сложен из вытесанных «кирпичей» и напоминал улей, заботливо построенный пчеловодом каменного века для подопечных мамонтопчёл.
Третий был частично разрушен. Именно третий меня почему-то сразу «примагнитил».
В такие моменты энергетическое чутьё обостряется до предела. Толпа, облепившая дольмены, казалась чем-то чужеродным и жутко мешала. Я интуитивно закрыла на минуту глаза и возмечтала, чтобы площадка опустела… Когда открыла - на поляне осталось только моё семейство, изучающее «улей», и музыкант. Я плюхнулась на траву рядом с ним. Он улыбнулся краешком губ, не отвлекаясь от игры. Несколько минут я впитывала чудесную музыку, бездонное небо с одиноким белым облачком, зависшим прямо над нами, запах горных трав и ветер…
Очередная божественная нота прощально прозвенела и затихла, возвращая меня в реальность. Я посмотрела на музыканта.
- Его называют «небесной арфой», - ответил он на мой незаданный вопрос.
- К стыду своему, ни разу не слышала, - призналась я, слегка смутившись.
- Было бы странно, если бы слышали: их в мире считанные единицы, - улыбнулся молодой человек. - Такие инструменты делают только в одной мастерской, под заказ.
Мы разговорились, познакомились (хоть убейте, не вспомню его имя - настолько незначительным оно казалось в тот момент, как, впрочем, и моё…кажется, Илья). Он оказался странствующим музыкантом. Разумеется, у нас нашлись общие знакомые из творческих кругов в Беларуси - мир тесен, как всегда…
- А Вы музыкант или поэт? - спросил он вдруг с интонацией, не допускающей третьего варианта ответа.
- Второе, - растерянно раскрыла карты я. - А как Вы догадались?
- Глаза, - пожал плечами юноша. - Здесь невозможно ошибиться.
Он опять взялся за инструмент. Но мне уже мало было музыки - дольмен настойчиво тянул подойти.
Илья резко оборвал игру и посмотрел на меня с интересом.
- Тянет? - спросил он, загадочно улыбаясь и кивая в сторону дольменов.
- Безумно, - не стала скрывать я. - Почему-то к разрушенному… Вы поиграете ещё?
- Конечно. Идите. Только осторожно: в том дольмене я только что видел двух здоровенных змей. Ну и вообще… осторожно… - и он снова понимающе улыбнулся.
Я подошла к каменному колодцу и заглянула внутрь. Змей не нашла, зато обнаружила забавного взъерошенного хиппи, сидящего в дольмене с видом полного идиотического счастья. «Анастасиевец», - подсказало чутьё. На таких я насмотрелась вдоволь ещё в ранней юности. Классические сектанты, высосанные до дна своими вампироподобными гуру. Полный энергетический вакуум…
В отличие от туристов, этот «зомби от Звенящих Кедров» никаких помех не создавал. Автоматически ему улыбнувшись, я прикоснулась пальцами к тёплому камню… и получила такой импульс, словно попыталась пощекотать за пятку спящего медведя. Не знаю, что в этот момент было у меня с глазами и выражением лица, но хиппи отшатнулся, съёжился и в мгновение ока ретировался из дольмена. Дольмен продолжал звать, мощно и настойчиво. «Что же ты такое?» - подумала я, прикладывая к этому странному магниту ладони. «Поздравляю, ты начинаешь общаться с камнями. Приплыли», - саркастически изрекло сознание. И заткнулось - потому что я просто исчезла. Слилась с дольменом. Это состояние, которое не объяснить даже мистику со стажем. Я стала камнем, камень стал мной. Окружающий мир выключили, как выключают телевизор.
…Шум ветра - откуда здесь такой ветер, его только что не было… пение - тихий горловой напев, перкуссия… камень… я - плющ, впивающийся в камень, цепляющийся за него, врастающий в каменное тело всей своей сущностью… треск костра… запах дыма, расплавленной смолы… пение… перкуссия… камень… серое дерево без листьев, растущее из камня, но словно состоящее из плотного воздуха или дыма - хаотично ветвится во всех направлениях… я - плющ, я впиваюсь в камень, чтобы не улететь с этим ветром, дующим параллельно древесному стволу… и одновременно я - камень, удерживающий странное дымно-воздушное дерево… ветер… пение… дым…
«Выдернул» меня муж, которому стало интересно, почему его драгоценная ипанутая супруга полчаса(!) соляным столпом торчит у «шаманского телевизора». Как выяснилось, дозвался далеко не с первой попытки. А мне казалось, что прошло не больше минуты - если вообще казалось. Не было там ни времени, ни «я», ни чувств как таковых…
Я пыталась шутить о сорванном научном эксперименте - получалось плохо. С ощутимым физическим усилием отлепившись от дольмена, вдыхала вернувшийся воздух, а в голове крутилось абсолютно дурацкое «я не камень, я не плющ». Мечта психиатра, короче.
- Ты сигареты где покупала? - подозрительно спросил муж, выслушав мой бессвязный и сбивчивый бред.
- Твои гнусные намёки мимо цели: во-первых, меня «не вставляет» - и ты это знаешь, во-вторых, я эту пачку уже пятый день юзаю! - слабо улыбнулась я, отмечая, что мир снова обрёл прежние краски и запахи.
Исследователь в моей душе тем временем победил трусливую бабу, и я пошла к «улью». Ничего. Прикоснулась - ничего. Положила руки, прижалась щекой - ни-че-го. Проделала то же самое со «скворечником» - ноль эффекта. Повернулась к разрушенному дольмену… и опять почувствовала непреодолимую тягу, зов камня, желание прикоснуться, почувствовать, порасти…
- Муууж! - жалобно пропищала трусливая баба из глубин души, - Уведи меня отсюда, если не хочешь провести остаток жизни с каменной статуей!
«Небесная арфа» всё ещё звучала, но Илью опять обступили туристы - и я не стала к нему подходить, просто кивнула. Он кивнул в ответ, провожая меня долгим взглядом, в котором читалась тревога.
…Горная река… Лагерь «анастасиевцев» - одинаковые лица с масками Одухотворённости и Просветления, из-под которых смотрят абсолютно пустые глаза. Вакуум-вакуум-вакуум. Писатели-фантасты, награждающие своих зомби полуразложившейся плотью, зелёной слизью и загробными голосами, просто не видели настоящих сектантов. Слизистые твари кажутся весенними цветочками по сравнению с этим воплощением идеальной пустоты и тупой покорности…
…Могильник - огромный и такой древний, что курганы почти сровнялись с землёй. Из вершины каждого кургана растут деревья - кряжистые, старые…
…Водопад с чашей, в которой я с непередаваемым наслаждением искупалась. Стояла под ледяными струями - и ощущала себя Галатеей в момент оживления.
…Ещё одна горная река, с «ванной Геракла» и «ванной Афродиты» - интересно, почему ванна Афродиты в разы больше? Греческая мифология под русский размер…
…Родник с чистейшей питьевой водой. Вода почему-то пахнет горным мёдом.
У реки в палатке мужик, сильно смахивающий на Соловья-Разбойника, продавал сувениры. Были среди его товара и маленькие лепные фигурки дольменов.
- Скажите, - полюбопытствовала я, - а есть у Вас тот, разрушенный, который в комплексе на первой площадке?
- Творчество? - вяло поинтересовался Соловей.
- Простите?
Разбойник порылся в недрах палатки и извлёк композицию из трёх дольменов.
- Этот? - ткнул он узловатым пальцем в тот, который меня интересовал.
- Он самый.
- Ну. Он называется «Творчество».
- Почему? - тупо спросила я.
- Девушка, откуда ж я знаю? У всех дольменов есть названия. Вот этот - «Любовь», этот - «Богатство», этот - «Благополучие»… - Соловей жестами матёрого «напёрсточника» тасовал фигурки на столе. - А тот, который Вы спрашиваете - «Творчество». Считается, что от него энергия полезная творческим людям идёт.
- Да уж! - пробормотала я. - А отдельно у Вас он есть?
Мужик опять порылся под прилавком.
- Не-а. Его отдельно вообще, вроде, не делают - он несолидный. Возьмите в комплексе, три вместе.
«В комплексе» я брать отказалась, и мы потопали обратно.
У входа - точнее, уже у выхода - ещё торговала моя «шляпница». Я заметила, что у неё тоже есть «макеты» дольменов. Торговка душевно улыбалась своей двухсотрублёвке на моей голове.
- Ещё что-нибудь? - поинтересовалась она, заметив, что мой взгляд лихорадочно мечется по прилавку.
- Дольмен «Творчество»? - безнадёжно изрекла я.
- А как же! Имеется!
- В комплексе?
- Есть в комплексе, есть отдельно - как раз один остался! - двухсотрублёвке явно не хватало ещё полтинника для компании. Полтинник не заставил себя ждать, и через минуту я уже прижимала к груди коробочку с вожделенным «макетом».
…Ночью мне снились горы, костры, горящие возле низких хижин, и седой длинноволосый человек с профилем хищной птицы, сидящий возле водопада в свете полной луны. Человек гортанно пел на незнакомом языке, отбивая ритм на странном маленьком барабане с кожаными кисточками. Ветер развевал его волосы, шум ветра сплетался с перкуссией, пением и шумом водопада…
Сегодня, набирая воду из родника, я заметила плющ, оплетающий камни возле беседки. И почти забытое видение-ощущение вдруг вернулось с потрясающей ясностью. И захотелось снова вернуться - прикоснуться, почувствовать себя плющом, врастающим в камень - и камнем, дающим опору плющу…
А «макет» я по возвращении презентовала близкому другу, тоже поэту - и судя по тому, как он сейчас пишет - если и не помогло, то уж точно не повредило…
Продолжение следует...
Я впервые увидела дольмены три года назад в районе Пшады. Два гигантских каменных «скворечника» на вершине горушки, на площадке, вытоптанной толпами туристов почище колхозного пастбища. Ничего особенного от них не исходило, разве что впечатлял факт «рукотворности» этих махин. Еще запомнила рассказ экскурсовода о загадочном исчезновении в одну прекрасную ночь каменной «пробки», которой было закупорено отверстие в одном из дольменов. Учитывая вес пробки - в пару центнеров - и высоту горушки, мотивация у товарищей, стыривших раритет, была мощная…
В прошлом году, странствуя по окрестностям Геленджика в лучших традициях активного отдыха, мы заехали на реку Жане. Место, к слову, для туристов весьма лакомое: дольмены, могильники и водопады на одной территории, удобная «трасса», по которой могут без риска для жизни ходить даже изнеженные столичные барышни, всяческие едальни, торговые точки и прочие прелести. Водопады, правда, не сравнить с теми же Пшадскими - но на Пшадские с трёхлетним ребенком, например, могут попереться только такие ипанутые индивидуумы как я (когда-нибудь отдельным постом напишу). А здесь с двумя детьми, один из которых мирно спит в коляске - пожалуйста! Но от местных дольменов я при такой посещаемости ничего не ожидала априори.
У душевной торговки на входе я обзавелась безумной зелёной шляпой - и мы всем семейством отправились мирно прогуливаться по тропинке, любуясь видами и наслаждаясь прохладой предвечернего горного воздуха. Тропинка ненавязчиво увлекала в гору, где, судя по указателям, находился «комплекс дольменов № ХЗ-какой» (совок, товарищи!).
Трещали цикады, галдели многочисленные туристы, экскурсоводы квохтали наседками, собирающими под крыло безмозглых цыплят… Вдруг в эту какофонию стали вплетаться совершенно изумительные звуки музыки - как будто сама Эвтерпа спустилась с неба порадовать смертных звучанием своей арфы… Волшебная музыка становилась всё слышнее. Она была абсолютно нереальной. Я даже грешным делом подумала, не перегрелась ли на солнышке - но идущие впереди туристы тоже крутили головами и прислушивались - значит, не галлюцинация… Наконец, мы оказались на площадке - вместе с не вовремя подоспевшей экскурсией.
У ног туристов сидел на траве в позе лотоса молодой человек. Он-то и извлекал волшебную музыку из загадочного инструмента, напоминающего мультяшную летающую тарелку. В верхней части серебристой тарелки были проделаны отверстия разного размера, похожие на подковы. Юноша прикасался к инструменту тонкими палочками - звуки, которыми тот отвечал на прикосновения, не сравнить ни с чем ранее слышимым…
Дольменов было три. Один - «скворечник» из цельных каменных плит - ничем не отличался от «старых знакомых».
Второй был сложен из вытесанных «кирпичей» и напоминал улей, заботливо построенный пчеловодом каменного века для подопечных мамонтопчёл.
Третий был частично разрушен. Именно третий меня почему-то сразу «примагнитил».
В такие моменты энергетическое чутьё обостряется до предела. Толпа, облепившая дольмены, казалась чем-то чужеродным и жутко мешала. Я интуитивно закрыла на минуту глаза и возмечтала, чтобы площадка опустела… Когда открыла - на поляне осталось только моё семейство, изучающее «улей», и музыкант. Я плюхнулась на траву рядом с ним. Он улыбнулся краешком губ, не отвлекаясь от игры. Несколько минут я впитывала чудесную музыку, бездонное небо с одиноким белым облачком, зависшим прямо над нами, запах горных трав и ветер…
Очередная божественная нота прощально прозвенела и затихла, возвращая меня в реальность. Я посмотрела на музыканта.
- Его называют «небесной арфой», - ответил он на мой незаданный вопрос.
- К стыду своему, ни разу не слышала, - призналась я, слегка смутившись.
- Было бы странно, если бы слышали: их в мире считанные единицы, - улыбнулся молодой человек. - Такие инструменты делают только в одной мастерской, под заказ.
Мы разговорились, познакомились (хоть убейте, не вспомню его имя - настолько незначительным оно казалось в тот момент, как, впрочем, и моё…кажется, Илья). Он оказался странствующим музыкантом. Разумеется, у нас нашлись общие знакомые из творческих кругов в Беларуси - мир тесен, как всегда…
- А Вы музыкант или поэт? - спросил он вдруг с интонацией, не допускающей третьего варианта ответа.
- Второе, - растерянно раскрыла карты я. - А как Вы догадались?
- Глаза, - пожал плечами юноша. - Здесь невозможно ошибиться.
Он опять взялся за инструмент. Но мне уже мало было музыки - дольмен настойчиво тянул подойти.
Илья резко оборвал игру и посмотрел на меня с интересом.
- Тянет? - спросил он, загадочно улыбаясь и кивая в сторону дольменов.
- Безумно, - не стала скрывать я. - Почему-то к разрушенному… Вы поиграете ещё?
- Конечно. Идите. Только осторожно: в том дольмене я только что видел двух здоровенных змей. Ну и вообще… осторожно… - и он снова понимающе улыбнулся.
Я подошла к каменному колодцу и заглянула внутрь. Змей не нашла, зато обнаружила забавного взъерошенного хиппи, сидящего в дольмене с видом полного идиотического счастья. «Анастасиевец», - подсказало чутьё. На таких я насмотрелась вдоволь ещё в ранней юности. Классические сектанты, высосанные до дна своими вампироподобными гуру. Полный энергетический вакуум…
В отличие от туристов, этот «зомби от Звенящих Кедров» никаких помех не создавал. Автоматически ему улыбнувшись, я прикоснулась пальцами к тёплому камню… и получила такой импульс, словно попыталась пощекотать за пятку спящего медведя. Не знаю, что в этот момент было у меня с глазами и выражением лица, но хиппи отшатнулся, съёжился и в мгновение ока ретировался из дольмена. Дольмен продолжал звать, мощно и настойчиво. «Что же ты такое?» - подумала я, прикладывая к этому странному магниту ладони. «Поздравляю, ты начинаешь общаться с камнями. Приплыли», - саркастически изрекло сознание. И заткнулось - потому что я просто исчезла. Слилась с дольменом. Это состояние, которое не объяснить даже мистику со стажем. Я стала камнем, камень стал мной. Окружающий мир выключили, как выключают телевизор.
…Шум ветра - откуда здесь такой ветер, его только что не было… пение - тихий горловой напев, перкуссия… камень… я - плющ, впивающийся в камень, цепляющийся за него, врастающий в каменное тело всей своей сущностью… треск костра… запах дыма, расплавленной смолы… пение… перкуссия… камень… серое дерево без листьев, растущее из камня, но словно состоящее из плотного воздуха или дыма - хаотично ветвится во всех направлениях… я - плющ, я впиваюсь в камень, чтобы не улететь с этим ветром, дующим параллельно древесному стволу… и одновременно я - камень, удерживающий странное дымно-воздушное дерево… ветер… пение… дым…
«Выдернул» меня муж, которому стало интересно, почему его драгоценная ипанутая супруга полчаса(!) соляным столпом торчит у «шаманского телевизора». Как выяснилось, дозвался далеко не с первой попытки. А мне казалось, что прошло не больше минуты - если вообще казалось. Не было там ни времени, ни «я», ни чувств как таковых…
Я пыталась шутить о сорванном научном эксперименте - получалось плохо. С ощутимым физическим усилием отлепившись от дольмена, вдыхала вернувшийся воздух, а в голове крутилось абсолютно дурацкое «я не камень, я не плющ». Мечта психиатра, короче.
- Ты сигареты где покупала? - подозрительно спросил муж, выслушав мой бессвязный и сбивчивый бред.
- Твои гнусные намёки мимо цели: во-первых, меня «не вставляет» - и ты это знаешь, во-вторых, я эту пачку уже пятый день юзаю! - слабо улыбнулась я, отмечая, что мир снова обрёл прежние краски и запахи.
Исследователь в моей душе тем временем победил трусливую бабу, и я пошла к «улью». Ничего. Прикоснулась - ничего. Положила руки, прижалась щекой - ни-че-го. Проделала то же самое со «скворечником» - ноль эффекта. Повернулась к разрушенному дольмену… и опять почувствовала непреодолимую тягу, зов камня, желание прикоснуться, почувствовать, порасти…
- Муууж! - жалобно пропищала трусливая баба из глубин души, - Уведи меня отсюда, если не хочешь провести остаток жизни с каменной статуей!
«Небесная арфа» всё ещё звучала, но Илью опять обступили туристы - и я не стала к нему подходить, просто кивнула. Он кивнул в ответ, провожая меня долгим взглядом, в котором читалась тревога.
…Горная река… Лагерь «анастасиевцев» - одинаковые лица с масками Одухотворённости и Просветления, из-под которых смотрят абсолютно пустые глаза. Вакуум-вакуум-вакуум. Писатели-фантасты, награждающие своих зомби полуразложившейся плотью, зелёной слизью и загробными голосами, просто не видели настоящих сектантов. Слизистые твари кажутся весенними цветочками по сравнению с этим воплощением идеальной пустоты и тупой покорности…
…Могильник - огромный и такой древний, что курганы почти сровнялись с землёй. Из вершины каждого кургана растут деревья - кряжистые, старые…
…Водопад с чашей, в которой я с непередаваемым наслаждением искупалась. Стояла под ледяными струями - и ощущала себя Галатеей в момент оживления.
…Ещё одна горная река, с «ванной Геракла» и «ванной Афродиты» - интересно, почему ванна Афродиты в разы больше? Греческая мифология под русский размер…
…Родник с чистейшей питьевой водой. Вода почему-то пахнет горным мёдом.
У реки в палатке мужик, сильно смахивающий на Соловья-Разбойника, продавал сувениры. Были среди его товара и маленькие лепные фигурки дольменов.
- Скажите, - полюбопытствовала я, - а есть у Вас тот, разрушенный, который в комплексе на первой площадке?
- Творчество? - вяло поинтересовался Соловей.
- Простите?
Разбойник порылся в недрах палатки и извлёк композицию из трёх дольменов.
- Этот? - ткнул он узловатым пальцем в тот, который меня интересовал.
- Он самый.
- Ну. Он называется «Творчество».
- Почему? - тупо спросила я.
- Девушка, откуда ж я знаю? У всех дольменов есть названия. Вот этот - «Любовь», этот - «Богатство», этот - «Благополучие»… - Соловей жестами матёрого «напёрсточника» тасовал фигурки на столе. - А тот, который Вы спрашиваете - «Творчество». Считается, что от него энергия полезная творческим людям идёт.
- Да уж! - пробормотала я. - А отдельно у Вас он есть?
Мужик опять порылся под прилавком.
- Не-а. Его отдельно вообще, вроде, не делают - он несолидный. Возьмите в комплексе, три вместе.
«В комплексе» я брать отказалась, и мы потопали обратно.
У входа - точнее, уже у выхода - ещё торговала моя «шляпница». Я заметила, что у неё тоже есть «макеты» дольменов. Торговка душевно улыбалась своей двухсотрублёвке на моей голове.
- Ещё что-нибудь? - поинтересовалась она, заметив, что мой взгляд лихорадочно мечется по прилавку.
- Дольмен «Творчество»? - безнадёжно изрекла я.
- А как же! Имеется!
- В комплексе?
- Есть в комплексе, есть отдельно - как раз один остался! - двухсотрублёвке явно не хватало ещё полтинника для компании. Полтинник не заставил себя ждать, и через минуту я уже прижимала к груди коробочку с вожделенным «макетом».
…Ночью мне снились горы, костры, горящие возле низких хижин, и седой длинноволосый человек с профилем хищной птицы, сидящий возле водопада в свете полной луны. Человек гортанно пел на незнакомом языке, отбивая ритм на странном маленьком барабане с кожаными кисточками. Ветер развевал его волосы, шум ветра сплетался с перкуссией, пением и шумом водопада…
Сегодня, набирая воду из родника, я заметила плющ, оплетающий камни возле беседки. И почти забытое видение-ощущение вдруг вернулось с потрясающей ясностью. И захотелось снова вернуться - прикоснуться, почувствовать себя плющом, врастающим в камень - и камнем, дающим опору плющу…
А «макет» я по возвращении презентовала близкому другу, тоже поэту - и судя по тому, как он сейчас пишет - если и не помогло, то уж точно не повредило…
Продолжение следует...