Ораторий Сан-Лоренцо
С этого момента автор, скрепя сердце и скрипя зубами, начинает рассказ о барочных памятниках Палермо. Палермитанское барокко не столь известно, как памятники этого же стиля, расположенные в городах Валь-ди-Ното, поэтому, может быть, что-то и придется описывать впервые на русском. Здесь, правда, приходят на помощь те мини-путеводители, которые выдаются на входе; я сознательно брал не русские варианты (кое-где есть) из-за ужасного перевода, а английские, где можно прочесть вполне складно полезную информацию.
В программе у нас будут два оратория (Сан-Лоренцо и Санта-Чита) и две церкви (Санта-Катерина и Иль-Джезу). Кое-что я бегом посмотрел в прошлом году (в тот памятный день, когда по неизвестным причинам отменили автобусы на Монреале, и я остался без собора, но зато с массой свободного времени), а уж в этом году все было изучено досконально. Если шедевры славного арабо-норманнского прошлого можно изучать, не сходя с главных улиц и широких площадей, то все примечательное барокко упрятано так, чтобы "понаехавшие" ничего не увидали. Наличие карты исторического центра поэтому обязательно.
Начнем с Сан-Лоренцо - оратория, примыкающего к уже описанной ранее готической церкви Сан-Франческо-д'Ассизи в квартале Кальса. К указанной церкви примыкает здание монастыря (живого, кстати говоря; объявления на входе в Сан-Франческо приглашают, помимо мессы, еще и на монашескую утреню - laudes), а еще дальше идет высокая белая стена с дверью. Вдоль этой стены можно пройти совершенно бесстрастно и не заметить вывеску у двери "Oratorio di San Lorenzo". Если все же вывеска попадется на глаза, и Вы войдет в дверь, то попадете во двор, три стороны которого образованы зданиями, а четвертая - стеной. Во дворе разместилась парочка девиц, которым очень интересны последние сплетни, и совершенно по бабабану - случайные прохожие. После пары-тройки моих робких покашливаний юные гидессы (гидши? гидины? в общем, гид женского пола) соизволили обратить на меня внимание, всучили мне билет за 2 евро, сообщили, что фотографировать строго запрещено, показали вход в ораторий и возобновили прерванный этим нелепым туристом диалог. Никто за мной не следил, поэтому фотографировал я открыто. А фигли? Что это - их собственный ораторий?
Ораторий Сан-Лоренцо был устроен в конце XVI века некой компанией - группой благочестивых мирян, сгруппировавшихся вокруг монастыря францисканцев. Помимо святого Франциска (что естественно), эта компания почитала еще и святого Лаврентия, отсюда и название. Помимо организации месс "для своих", компания на свои средства хоронила бедняков квартала Кальса. В 1609 году эти богомольцы заказали алтарный образ для своего оратория у самого Караваджо, а спустя 90 лет наняли Джакомо Серпотту для украшения стен лепниной. так к концу XVII века маленький ораторий превратился в большой шедевр барокко и имел все шансы стать местом паломничества для поклонников Караваджо (как римские Сант-Агостино и Сан-Луиджи-Франчези. О Караваджо разговор будет отдельный, а вот за барокко мы примемся прямо сейчас.
Серпотта по желанию заказчиков воплотил в своей лепнине жития титульных святых - Лаврентия и Франциска, вплел эти жития в евангельское повествование, показал, что страдания и триумф этих святых неразрывно связан с Страстями и славой Сына Божьего. Прошу прощения за пафосность, но именно так рассказывает суть дела путеводитель. Наверно, имеет смысл сначала все описать, а потом эти сложно отслеживаемые на бумаге логические связи будут очевидными.
Алтарная часть
За алтарем находится копия картины Караваджо (про судьбу оригинала будет отдельный сюжет) - Рождество Христово со святыми Франциском и Лаврентием. Картина - смысловой центр, узел повествования оратория; здесь все три сюжетные линии - Евангелие, жития Лаврентия и Франциска - сходятся воедино. Это - единственная в данном рассказе не моя фотография (источник здесь):
Над триумфальной аркой (обрамляет доступ в пресвитерий) святой Франциск восхищается в небесную славу:
Задняя стена
Внизу - большая сцена мученичества святого Лаврентия (его, как мы все помним, заживо зажарили на решетке):
А над этой сценой Христос падает под тяжестью креста:
Вот теперь можно причинно-следственные связи выявить.
1. Напротив Рождества Христова - мученичество Лаврентия; вспомним, что мученичество с древних времен рассматривалось как рождение мученика в жизнь вечную. Итак, Христос родился по плоти в этом мире, чтобы святые могли родиться в жизнь вечную (через мученичество).
2. Напротив падающего под крестом Христа - вознесение святого Франциска. Чтобы святые могли взойти на небо, Христос взошел на крест. Для того, чтобы взойти на небо, святые сознательно смиряют себя (вспомним жизнь Франциска), уподобляясь Христу.
Те же самые образы по диагонали дают две другие смысловые пары
3. Христос рождается - Христос восходит на крест. Не знаю, как там дела в римском обряде обстоят, но в нашем родном византийском предрождественские Богослужения сознательно построены по образцу страстных. И это понятно: в Рождестве Христос уничижает себя до человека, в Распятии - еще более, до смерти.
4. Лаврентий умирает - Франциск возносится. Тоже вроде бы понятно: небесной славе святых предшествует их уничижение и даже мученичество.
Все вышеизложенное не мной придумано. Это все в путеводителе написано.
По правой стене идут сцены из житий. К сожалению, некоторые фигурки из сценок утеряны, так что иногда смысл просходящего уже трудно уловить. В 2016 году под каждой лепной сценкой установили по старой фотографии; видно, как много деталей исчезло.
Христос говорит с Франциском в церкви Сан-Дамиано.
Франциск встречает прокаженного
Испытание огнем перед египетским султаном (фигура самого святого утеряна)
Франциск получает стигматы
И по левой - тоже:
Лаврентий, диакон богатой Римской церкви, творит милостыню
Лаврентий встречает папу Сикста II, идущего на смерть. Папа благословляет диакона и приказывает раздать все имущество церкви бедным
Очень много фигур исчезло. По-моему, здесь показан арест Лаврентия в тот момент, когда он раздавал милостыню
Казнь Лаврентия
Изучение по диагонали местного путеводителя навело меня на мысль, что по одной стене идет житие Франциска, а по другой - Лаврентия. В реальности все оказалось сложнее, и вдумчивый читатель jacopone_da исправила наш с путеводителем косяк. В тексте все поправлено.
Просьба ко всем читателям: читайте внимательнее! Мы на вражеской территории в не описанных в русской литературе памятниках архитектуры.
Понравилось? Тогда в следующей серии будет детективный рассказ о картине Караваджо из этого оратория. Причем узнал я эту историю не в Палермо, а здесь в Питере, благодаря неутомимому знатоку и большому ЖЖ-писателю ir_cha. Если английский язык Вам не чужд, то с оригинальной версией этой истории можно познакомиться здесь