зачем?
Предыдущие выходные я провел в реанимации. С пятницы по понедельник. Спал за почти четверо суток чуть больше шести часов.
У нас было двое тяжелых больных. Один из них - папа моего друга. Другой - просто больной.
Оба с терминальной сердечной недостаточностью, сложными нарушениями ритма, нарушениями метаболизма, нарушениями дыхания. Оба - на ИВЛ. Оба уже в коме.
Одна из приходящих консультантов тогда сказала - зачем вы тут торчите? чего добиваетесь? это же терминальные больные, они так и так умрут.
Отец моего друга умер. Второго, не смотря на тяжелые расстройства, рецидивирующий отек легких, удалось вернуть к сознанию.
Мне безумно жаль отца моего друга. И друга моего очень жаль. Я тоже потерял отца, и знаю, как это тяжело.
Но второй больной пока жив. Пусть в спутанном, но в сознании. Было какое-никакое общение с близкими, которых я пропустил в реанимационный зал на несколько минут.
Выживет ли второй пациент? Выпишется из больницы? Не знаю, не уверен.
Зачем я это все делаю? Зачем все эти боль, слезы, кровь, усталость, бессонница, какой-то вечный бой, балансирование на грани жив-мертв... Зачем это сестрам, на которых я ору в особо острые моменты, когда не хватает времени и рук...
Мне трудно ответить на этот вопрос. Всех не спасти. И кто-то говорит, что продление такого существования на ИВЛ, в коме - это только продление мучений. Не знаю. Может быть.
Но я помню глаза моего друга, которому я сообщал, что папа пока жив, что мы сделали то-то и то-то, и у нас положительный сдвиг. Помню, как стояла у дверей реанимации жена второго пациента и рыдала навзрыд, когда я ей сообщил, что прогноз, скорее всего, неблагоприятный. И помню, как было потом, когда все стало наоборот.
Мама периодически говорит, что хватит мне уже работать в реанимации и пора переходить на более спокойную работу. Мол, в 36 лет уже седой. Фирмы зовут куда-то и кем-то работать. А я все не решусь.
И если меня кто-то еще спросит, зачем мне все это, переживать, не спать, думать, торчать на работе, видеть боль, смерть, слезы близких (к которым никак не привыкну и не знаю, можно ли вообще к этому привыкнуть) - я по-прежнему не буду знать, что сказать.
Но завтра утром снова еду.
Простите за возможный пафос, по-другому не получилось написать.
ЗЫ. Уважаемые бабушки. Как потомственный пионер и кавалер значка "За активную пионерскую деятельность!" торжественно клянусь уступать вам место в метро, как и делал на протяжении прошедших нескольких лет. Но если вы меня увидите нагло спящим в вагоне поезда, не тормошите с законным требованием уступить место - я просто еду с дежурства.
У нас было двое тяжелых больных. Один из них - папа моего друга. Другой - просто больной.
Оба с терминальной сердечной недостаточностью, сложными нарушениями ритма, нарушениями метаболизма, нарушениями дыхания. Оба - на ИВЛ. Оба уже в коме.
Одна из приходящих консультантов тогда сказала - зачем вы тут торчите? чего добиваетесь? это же терминальные больные, они так и так умрут.
Отец моего друга умер. Второго, не смотря на тяжелые расстройства, рецидивирующий отек легких, удалось вернуть к сознанию.
Мне безумно жаль отца моего друга. И друга моего очень жаль. Я тоже потерял отца, и знаю, как это тяжело.
Но второй больной пока жив. Пусть в спутанном, но в сознании. Было какое-никакое общение с близкими, которых я пропустил в реанимационный зал на несколько минут.
Выживет ли второй пациент? Выпишется из больницы? Не знаю, не уверен.
Зачем я это все делаю? Зачем все эти боль, слезы, кровь, усталость, бессонница, какой-то вечный бой, балансирование на грани жив-мертв... Зачем это сестрам, на которых я ору в особо острые моменты, когда не хватает времени и рук...
Мне трудно ответить на этот вопрос. Всех не спасти. И кто-то говорит, что продление такого существования на ИВЛ, в коме - это только продление мучений. Не знаю. Может быть.
Но я помню глаза моего друга, которому я сообщал, что папа пока жив, что мы сделали то-то и то-то, и у нас положительный сдвиг. Помню, как стояла у дверей реанимации жена второго пациента и рыдала навзрыд, когда я ей сообщил, что прогноз, скорее всего, неблагоприятный. И помню, как было потом, когда все стало наоборот.
Мама периодически говорит, что хватит мне уже работать в реанимации и пора переходить на более спокойную работу. Мол, в 36 лет уже седой. Фирмы зовут куда-то и кем-то работать. А я все не решусь.
И если меня кто-то еще спросит, зачем мне все это, переживать, не спать, думать, торчать на работе, видеть боль, смерть, слезы близких (к которым никак не привыкну и не знаю, можно ли вообще к этому привыкнуть) - я по-прежнему не буду знать, что сказать.
Но завтра утром снова еду.
Простите за возможный пафос, по-другому не получилось написать.
ЗЫ. Уважаемые бабушки. Как потомственный пионер и кавалер значка "За активную пионерскую деятельность!" торжественно клянусь уступать вам место в метро, как и делал на протяжении прошедших нескольких лет. Но если вы меня увидите нагло спящим в вагоне поезда, не тормошите с законным требованием уступить место - я просто еду с дежурства.