ОСКВЕРНЕНИЕ НЕНАСИЛИЕМ
Повторяю этот старый пост, интересно мнение разных людей, в том числе новых френдов. В прошлый раз как-то быстро заглохла дискуссия.
О романе Станислава Лема "Возвращение со звезд"
..."Возвращение со Звезд" опубликовано в 1961 г. У этой книги не было популярности, сравнимой с Солярисом, между тем, она ни в чем ему не уступает.
Сюжет "Возвращения" прост - в мире будущего люди с помощью процедуры, под названием "бетризация" (инъекция некой сыворотки, воздействующей на мозг) лишены стремления к насилию и, тем более, к убийству. Сама мысль о насилии внушает им абсолютное, предельное, ни с чем не сравнимое отвращение, которое небетризованный человек вообще не в состоянии понять.
Бетризация дополняется мощным социальным механизмом, отвергающим насилие - тщательно продуманной системой воспитания. Сама процедура бетризации обеспечивает тотальный отказ от применения силы и невозможность подвергать риску человеческую жизнь. Но общественная система в целом и любые межличностные отношения в частности могут порождать конфликты, а значит потребность в насилии все-таки может возникнуть. Как разрешится это противоречие, заранее неизвестно (в конце концов, имеется особый напиток, перто, ликвидирующий на время последствия бетризации). Поэтому система воспитания предохраняет от конфликтных ситуаций.
В США и Западной Европе в 90х гг. 20го столетия широко распространилась концепция, согласно которой все точки зрения верны, и даже если какой-нибудь идиот всерьез полагает, что земля плоская, то и к этому мнению стоит относиться с тем же уважением, что и к научным данным о строении планеты.
Возвращение со Звезд опубликовано в 1961 г., но там, в описании будущего уже присутствуют близкие идеи. Любое мнение достойно уважения, любой ценой необходимо избегать конфликтов, быть мягким, покладистым, терпимым - всегда, всегда, всегда!
Все это дополняется высочайшим уровнем благосостояния, технической и социальной безопасности, вполне достижимым для цивилизации 21 23 века, благо технологии к тому времени ушли далеко вперед. Все необходимое - от транспортных средств до предметов роскоши производится на автоматизированных заводах, способных обойтись почти без вмешательства человека - кстати, такие заводы умели строить уже в 70х гг. 20го столетия. Нет больше необходимости конкурировать за материальные блага... Впрочем те, кто чуть более честолюбив, могут попробовать реализовать себя в телесериалах или иных ответвлениях бесконечно разнообразной индустрии развлечений, в которой и занято теперь большинство людей, если только тут уместен термин "занятость" (почти все товары бесплатны, труд практически доброволен). "Звезды" телесериалов получают возможность жить в роскошных дворцах и употребляют запретный напиток перто во время оргий, но и обычное бесплатное жилье избыточно роскошно, а секс легкодоступен...
Избыточность - вот первая бросающаяся в глаза черта общества ненасилия. Отсутствие риска и самого желания бороться за что бы то ни было - не за материальные блага или самку (самца) - нет спора, такая борьба недостойна человека, но за идею, за смысл, за истину - имеет своим результатом расслабленное потребительство. Потому что, если убрать все это из жизни - что останется? Только потребительство, а что еще? Но и потребительство выглядит вяло.У этих человеческих существ все есть. Но нужно ли им, по самому большому счету, хоть что-нибудь? Все желания притуплены, все душевные силы засушены, все заглажено и прилизано.
Любая сильная эмоция может вывести человека за грань допустимого, любой прорыв в неизвестность может обернуться неизвестной опасностью (которая, разумеется, в тысячу раз хуже, чем опасность известная), любой конфликт несет в себе угрозу насилия. Потому и нет эмоциональных потрясений, острых столкновений, конфликтов. Разумеется, нет и не может быть открытий. Цивилизация ненасилия - цивилизация "ням-няма" (так называют "Новую Землю" вернувшиеся из дальнего космоса исследователи, родившиеся в 21 -м небетризованном столетии). Она статична. Она не может развиваться. Старая мудрость, однако, гласит: кто не идет, тот падает; застой всегда имеет своим следствием деградацию. Плата за безопасность и неподвижность - инфантильность, болезнь и смерть. Но это только верхушка айсберга.
Люди уже не в состоянии летать в космос, проводить хирургические операции и вести иные опасные работы (а равно и любые тяжелые работы, связанные с физическими или эмоциональными перегрузками - тяжелый труд тоже опасен, к тому же он крайней неприятен). Поэтому они нуждаются в разумных существах второго порядка, которые смогли бы делать все необходимое. В книге эту роль играет искусственный интеллект. Самопрограммируемая цивилизация киберов, обслуживающих людей денно и нощно, постоянно отсеивает изношенные (с точки зрения программы) или бракованные экземпляры, не способные к эффективному труду. Безотходное производство предельно рационально, экономно, аккуратно: разумные машины перерабатываются, сгорают в печах - намек слишком прозрачный, чтобы остаться непонятым. Тотальное ненасилие оборачивается своей противоположностью - тотальным исстреблением целых поколений разумных существ, которые безвозмездно обслуживают своих хозяев. Жуткая диалектика ненасилия-холокоста запрограммирована, в конечном счете, самой цивилизацией ненасилия. Богатство, комфорт и толерантность элоев первого мира (толерантность, которая распространяется только на самих элоев), обеспечиваются работой адских мельниц третьего мира...
Кошмаром оборачивается столкновение людей, воспитанных на принципах ненасилия, с теми, кто не разделяет их взгляд на вещи. Дело не только в том, что сопротивление жестоким завоевателям не может быть ненасильственным - еще оппоненты Ганди указывали на невозможность методами ненасилия противостоять расистам, устроившим амритсарскую бойню: педантичный английский офицер, ровно 10 минут (строго по хронометру!), расстреливавший безоружных сикхов, попросту не считал их человеческими существами, зато у него не было недостатка в патриотизме. Но этот аргумент, так сказать, лежит на поверхности...
На первый взгляд пришельцы из прошлого - герои-космолетчики, обладают высокой нравственностью: риск закалил их и сплотил, к человеческой жизни они привыкли относиться трепетно, а других и не берут в космонавты. Казалось бы ничего общего с вышеизложенным английским офицером у них нет...
Беда в том, что они, как и все небетризованные личности, "подвержены страстям". Убить понравившуюся ему и не испытавшую к нему особой симпатии бетризованную девушку или ее бетризованного друга герой-космолетчик, конечно, не может. Но зато он может убить себя, а этого достаточно. Его жертва обречена отныне и до конца века на рабскую покорность. Она не способна его оставить и при этом не способна даже испытать гнев...
"Если бы в конечном счете коллективная эволюция действительно не могла бы предложить нам ничего
лучшего, чем приятную смесь человеческого и социального "величия", некий винегрет из Св. Винсента де Поля и Ганди с легкой приправой из марксизма-ленинизма и оплачиваемых отпусков, то такой конец представляется, не правда ли, еще более бесцветным, ничтожным и пошлым, чем все эти миллионы
"золотых птиц" или струнные квартеты, т. е. все наивысшее, что было создано в ходе индивидуальной ментальной эволюции. Если бы многие тысячелетия страданий и борьбы завершались бы таким вот маскарадом на земле, то по сравнению с ним любое космическое разрушение, которые пророчили древние традиции, было бы, наверное, не таким уж плохим концом". Сатпрем
О романе Станислава Лема "Возвращение со звезд"
..."Возвращение со Звезд" опубликовано в 1961 г. У этой книги не было популярности, сравнимой с Солярисом, между тем, она ни в чем ему не уступает.
Сюжет "Возвращения" прост - в мире будущего люди с помощью процедуры, под названием "бетризация" (инъекция некой сыворотки, воздействующей на мозг) лишены стремления к насилию и, тем более, к убийству. Сама мысль о насилии внушает им абсолютное, предельное, ни с чем не сравнимое отвращение, которое небетризованный человек вообще не в состоянии понять.
Бетризация дополняется мощным социальным механизмом, отвергающим насилие - тщательно продуманной системой воспитания. Сама процедура бетризации обеспечивает тотальный отказ от применения силы и невозможность подвергать риску человеческую жизнь. Но общественная система в целом и любые межличностные отношения в частности могут порождать конфликты, а значит потребность в насилии все-таки может возникнуть. Как разрешится это противоречие, заранее неизвестно (в конце концов, имеется особый напиток, перто, ликвидирующий на время последствия бетризации). Поэтому система воспитания предохраняет от конфликтных ситуаций.
В США и Западной Европе в 90х гг. 20го столетия широко распространилась концепция, согласно которой все точки зрения верны, и даже если какой-нибудь идиот всерьез полагает, что земля плоская, то и к этому мнению стоит относиться с тем же уважением, что и к научным данным о строении планеты.
Возвращение со Звезд опубликовано в 1961 г., но там, в описании будущего уже присутствуют близкие идеи. Любое мнение достойно уважения, любой ценой необходимо избегать конфликтов, быть мягким, покладистым, терпимым - всегда, всегда, всегда!
Все это дополняется высочайшим уровнем благосостояния, технической и социальной безопасности, вполне достижимым для цивилизации 21 23 века, благо технологии к тому времени ушли далеко вперед. Все необходимое - от транспортных средств до предметов роскоши производится на автоматизированных заводах, способных обойтись почти без вмешательства человека - кстати, такие заводы умели строить уже в 70х гг. 20го столетия. Нет больше необходимости конкурировать за материальные блага... Впрочем те, кто чуть более честолюбив, могут попробовать реализовать себя в телесериалах или иных ответвлениях бесконечно разнообразной индустрии развлечений, в которой и занято теперь большинство людей, если только тут уместен термин "занятость" (почти все товары бесплатны, труд практически доброволен). "Звезды" телесериалов получают возможность жить в роскошных дворцах и употребляют запретный напиток перто во время оргий, но и обычное бесплатное жилье избыточно роскошно, а секс легкодоступен...
Избыточность - вот первая бросающаяся в глаза черта общества ненасилия. Отсутствие риска и самого желания бороться за что бы то ни было - не за материальные блага или самку (самца) - нет спора, такая борьба недостойна человека, но за идею, за смысл, за истину - имеет своим результатом расслабленное потребительство. Потому что, если убрать все это из жизни - что останется? Только потребительство, а что еще? Но и потребительство выглядит вяло.У этих человеческих существ все есть. Но нужно ли им, по самому большому счету, хоть что-нибудь? Все желания притуплены, все душевные силы засушены, все заглажено и прилизано.
Любая сильная эмоция может вывести человека за грань допустимого, любой прорыв в неизвестность может обернуться неизвестной опасностью (которая, разумеется, в тысячу раз хуже, чем опасность известная), любой конфликт несет в себе угрозу насилия. Потому и нет эмоциональных потрясений, острых столкновений, конфликтов. Разумеется, нет и не может быть открытий. Цивилизация ненасилия - цивилизация "ням-няма" (так называют "Новую Землю" вернувшиеся из дальнего космоса исследователи, родившиеся в 21 -м небетризованном столетии). Она статична. Она не может развиваться. Старая мудрость, однако, гласит: кто не идет, тот падает; застой всегда имеет своим следствием деградацию. Плата за безопасность и неподвижность - инфантильность, болезнь и смерть. Но это только верхушка айсберга.
Люди уже не в состоянии летать в космос, проводить хирургические операции и вести иные опасные работы (а равно и любые тяжелые работы, связанные с физическими или эмоциональными перегрузками - тяжелый труд тоже опасен, к тому же он крайней неприятен). Поэтому они нуждаются в разумных существах второго порядка, которые смогли бы делать все необходимое. В книге эту роль играет искусственный интеллект. Самопрограммируемая цивилизация киберов, обслуживающих людей денно и нощно, постоянно отсеивает изношенные (с точки зрения программы) или бракованные экземпляры, не способные к эффективному труду. Безотходное производство предельно рационально, экономно, аккуратно: разумные машины перерабатываются, сгорают в печах - намек слишком прозрачный, чтобы остаться непонятым. Тотальное ненасилие оборачивается своей противоположностью - тотальным исстреблением целых поколений разумных существ, которые безвозмездно обслуживают своих хозяев. Жуткая диалектика ненасилия-холокоста запрограммирована, в конечном счете, самой цивилизацией ненасилия. Богатство, комфорт и толерантность элоев первого мира (толерантность, которая распространяется только на самих элоев), обеспечиваются работой адских мельниц третьего мира...
Кошмаром оборачивается столкновение людей, воспитанных на принципах ненасилия, с теми, кто не разделяет их взгляд на вещи. Дело не только в том, что сопротивление жестоким завоевателям не может быть ненасильственным - еще оппоненты Ганди указывали на невозможность методами ненасилия противостоять расистам, устроившим амритсарскую бойню: педантичный английский офицер, ровно 10 минут (строго по хронометру!), расстреливавший безоружных сикхов, попросту не считал их человеческими существами, зато у него не было недостатка в патриотизме. Но этот аргумент, так сказать, лежит на поверхности...
На первый взгляд пришельцы из прошлого - герои-космолетчики, обладают высокой нравственностью: риск закалил их и сплотил, к человеческой жизни они привыкли относиться трепетно, а других и не берут в космонавты. Казалось бы ничего общего с вышеизложенным английским офицером у них нет...
Беда в том, что они, как и все небетризованные личности, "подвержены страстям". Убить понравившуюся ему и не испытавшую к нему особой симпатии бетризованную девушку или ее бетризованного друга герой-космолетчик, конечно, не может. Но зато он может убить себя, а этого достаточно. Его жертва обречена отныне и до конца века на рабскую покорность. Она не способна его оставить и при этом не способна даже испытать гнев...
"Если бы в конечном счете коллективная эволюция действительно не могла бы предложить нам ничего
лучшего, чем приятную смесь человеческого и социального "величия", некий винегрет из Св. Винсента де Поля и Ганди с легкой приправой из марксизма-ленинизма и оплачиваемых отпусков, то такой конец представляется, не правда ли, еще более бесцветным, ничтожным и пошлым, чем все эти миллионы
"золотых птиц" или струнные квартеты, т. е. все наивысшее, что было создано в ходе индивидуальной ментальной эволюции. Если бы многие тысячелетия страданий и борьбы завершались бы таким вот маскарадом на земле, то по сравнению с ним любое космическое разрушение, которые пророчили древние традиции, было бы, наверное, не таким уж плохим концом". Сатпрем