Женские лица Азии, ч.3
Начало тут: 1, 2.
А вот самая настоящая бирманская Золушка.
Только лицо ее вымазано не сажей, а традиционной пастой из танака. Но зато она такая же работящая и светлая душой, как героиня сказки Шарля Перро. Ведь это же видно по ее лицу, правда?
А туфелек у нее вовсе нет, да и кареты пока что тоже.
Ее отец - мастер по камню в Амарапуре и девушка трудится у него помощницей. Целый день ошкуривает готовые скульптуры, а потом покрывает их специальным лаком. Ох и не для барышни эта работа!
Возьмите ее на бал кто-нибудь! Уверен - не пожалеете.
Нгапали - по-видимому, самый известный и раскрученный бирманский курорт. Здесь расположены прекрасные песчаные пляжи, выходящие в Бенгальский залив, и сюда еще с колониальных времен охотно приезжали гости страны, чтобы отдохнуть и набраться сил.
А уж там, где есть отдыхающие, не обходится, понятное дело и без соблазна. И, несмотря на патриархальность уклада бирманской жизни, некоторые исключения в нем, конечно, случаются. И даже вашему корреспонденту, однажды припозднившемуся на пляже, пытались в наступивших сумерках оказать некие услуги явно немарксистского толка.
Так вот в десяти километрах от чисто курортного Нгапали есть селение Тандуэ, где, наоборот, живут только местные жители. И вот какое интересное дело: среди этих местных довольно много совсем других лиц.
Взгляните на эту девушку.
Видите, какая у нее белая кожа? Вьющиеся волосы, распахнутые глаза. Совсем иной, не вполне бирманский типаж.
Ох, верняком согрешила ее бабушка с водолазом, матросом или сыном турецко-подданного, гревшимся тут, как и я на пляже. А смешение крови нередко дает особенные и красивые лица.
В любом случае, кавалеров у этой девушки явно будет немало, так давайте и мы полюбуемся.
А вот еще одна девушка из образовавшейся серии "небирманских" бирманок.
По мне, так ее лицо вполне органично смотрелось бы где-нибудь на Балканах или еще западнее по европейскому Средиземноморью. Чем, к примеру, она так уж отличается от гречанки или испанки? А между тем, она живет все там же, в маленьком бирманском прикурортном Тандуэ, объяснимо богатом на необычные лица.
И все же, есть то, что точно отличает этих людей от нас с вами. И упомянутое отличие, при всей своей "нематериальности", так рельефно, так осязаемо, что в него иногда влетаешь, будто в стеклянную дверь, ощущая масштабы препятствия только по размеру неожиданно приобретенной шишки на лбу.
Эта, улыбающаяся всем своим юным существом, барышня, похожая на маленькую, яркую лампочку, сидит практически на улице. Там где она сидит, на этой кровати, она, вероятно и спит. Немного левее, за дощатой ширмочкой, ее младший брат учит уроки, а впереди (со стороны съемки) стоят несколько задрипанных пластиковых столов и стульев - пространство семейного, уличного кафе, в которое мы как раз и зашли. Сказать, что здесь нет ничего лишнего, значит, соврать - здесь нет и половины того, что наш человек считал бы совершенно необходимым.
Посади меня надолго в такие условия и, вероятно, я буду считать себя человеком самым несчастным на всем белом свете. А она улыбается. У нее в достатке есть то, чего у нас, с нашими вагонами барахла, почти всегда в дефиците: доброта и открытость к миру. Умение оценить малое и накапливать невесомое. Способность жить сегодня, жить здесь и сейчас, способность безоглядно дарить и любить.
Продолжение следует..
А вот самая настоящая бирманская Золушка.
Только лицо ее вымазано не сажей, а традиционной пастой из танака. Но зато она такая же работящая и светлая душой, как героиня сказки Шарля Перро. Ведь это же видно по ее лицу, правда?
А туфелек у нее вовсе нет, да и кареты пока что тоже.
Ее отец - мастер по камню в Амарапуре и девушка трудится у него помощницей. Целый день ошкуривает готовые скульптуры, а потом покрывает их специальным лаком. Ох и не для барышни эта работа!
Возьмите ее на бал кто-нибудь! Уверен - не пожалеете.
Нгапали - по-видимому, самый известный и раскрученный бирманский курорт. Здесь расположены прекрасные песчаные пляжи, выходящие в Бенгальский залив, и сюда еще с колониальных времен охотно приезжали гости страны, чтобы отдохнуть и набраться сил.
А уж там, где есть отдыхающие, не обходится, понятное дело и без соблазна. И, несмотря на патриархальность уклада бирманской жизни, некоторые исключения в нем, конечно, случаются. И даже вашему корреспонденту, однажды припозднившемуся на пляже, пытались в наступивших сумерках оказать некие услуги явно немарксистского толка.
Так вот в десяти километрах от чисто курортного Нгапали есть селение Тандуэ, где, наоборот, живут только местные жители. И вот какое интересное дело: среди этих местных довольно много совсем других лиц.
Взгляните на эту девушку.
Видите, какая у нее белая кожа? Вьющиеся волосы, распахнутые глаза. Совсем иной, не вполне бирманский типаж.
Ох, верняком согрешила ее бабушка с водолазом, матросом или сыном турецко-подданного, гревшимся тут, как и я на пляже. А смешение крови нередко дает особенные и красивые лица.
В любом случае, кавалеров у этой девушки явно будет немало, так давайте и мы полюбуемся.
А вот еще одна девушка из образовавшейся серии "небирманских" бирманок.
По мне, так ее лицо вполне органично смотрелось бы где-нибудь на Балканах или еще западнее по европейскому Средиземноморью. Чем, к примеру, она так уж отличается от гречанки или испанки? А между тем, она живет все там же, в маленьком бирманском прикурортном Тандуэ, объяснимо богатом на необычные лица.
И все же, есть то, что точно отличает этих людей от нас с вами. И упомянутое отличие, при всей своей "нематериальности", так рельефно, так осязаемо, что в него иногда влетаешь, будто в стеклянную дверь, ощущая масштабы препятствия только по размеру неожиданно приобретенной шишки на лбу.
Эта, улыбающаяся всем своим юным существом, барышня, похожая на маленькую, яркую лампочку, сидит практически на улице. Там где она сидит, на этой кровати, она, вероятно и спит. Немного левее, за дощатой ширмочкой, ее младший брат учит уроки, а впереди (со стороны съемки) стоят несколько задрипанных пластиковых столов и стульев - пространство семейного, уличного кафе, в которое мы как раз и зашли. Сказать, что здесь нет ничего лишнего, значит, соврать - здесь нет и половины того, что наш человек считал бы совершенно необходимым.
Посади меня надолго в такие условия и, вероятно, я буду считать себя человеком самым несчастным на всем белом свете. А она улыбается. У нее в достатке есть то, чего у нас, с нашими вагонами барахла, почти всегда в дефиците: доброта и открытость к миру. Умение оценить малое и накапливать невесомое. Способность жить сегодня, жить здесь и сейчас, способность безоглядно дарить и любить.
Продолжение следует..