Женские лица Азии
"Смерть и время царят на земле,
Ты владыками их не зови.
Все, кружась, исчезает во мгле.
Негасимо лишь солнце Любви.."
Оторопь. Вот, пожалуй, то слово, которое соответствует первому впечатлению от бирманских женщин.
Не в последнюю очередь так происходит потому, что женщины (а иногда и мужчины) в Бирме мажутся особой пудрой, приготавливаемой путем растирания дерева танака, растущего и ценящегося, в общем-то, по всей Юго-Восточной Азии. Но только и именно в Бирме пудра из танака - обычный и непременный элемент ежедневного женского ухода за кожей, а заодно и элемент косметического декорирования.
Там, где европейская барышня использует тональный крем, тушь и помаду, стараясь выглядеть ярче, бирманка мажется танака, желая стать хоть немного бледнее. И так же как не всякая европейка умеет соблюсти эстетический баланс своего макияжа, так же не всегда оно удается и бирманке. А непривычность бирманского национального макияжа, помноженная на его излишество, охлаждает нашего европейского кавалера даже получше холодной воды.
Наконец-то, - подумал ваш путешественник, - нашлась на карте мира страна, соблюдать в которой привычно высокую нравственность мне будет нетрудно.
Однако же, я ошибался. Красивых и очень красивых женщин в Бирме оказалось немало.
Вот посмотрите, к примеру, какое чудо торгует картошкой на рынке Багана.
По-моему, это очень красивая девушка.
К тому же ее внешность довольно типична бирманке. Прямые, темные волосы, густые, черные брови, расширенный книзу, но, в то же время, остающийся довольно изящным, нос, пухлые губы - вот тот стандартный набор внешних признаков, который для бирманской женщины характерен.
Если присмотреться, то и на ее лице можно разглядеть танака, но уже наложенную выборочно и осмотрительно.
А еще для бирманской женщины характерна сдержанная и даже скрытая теплота. Жаль, что фотоаппарат (да еще находящийся в руках такого как я горе-фотографа) далеко не всегда передает энергетику попавшей в объектив личности, но именно в этот раз, кажется, энергетика осталась заметной.
Видите? Чувствуете? Мягкое, женское, теплое. Всепобеждающее слабостью и добротой.
А эту милую девушку зовут Овали.
Ей двадцать с небольшим лет, она еще не замужем и работает официанткой в маленькой семейной кафешке на бирманском курорте в Нгапали.
Пять вечеров подряд Овали вместе со своей младшей сестрой кормили нас ужином. И все пять вечеров я пытался сделать фото, передающее характер нашей хозяйки. В ней горел такой внутренний огонь! Только не яркий и не сжигающий, а спокойный и мощный, согревающий сразу и бесконечно. Этакая, если хотите, управляемая ядерная реакция, видимая, как в окошки, в ее бездонных, темных глазах.
Однако, как следует показать спрятанное не удалось. Помещенное здесь фото - первое в пятидневной сессии и, кажется, лучшее, хоть оно и недостаточно выразительно.
Вообще, именно бирманок, скажу я вам, фотографировать очень сложно. Они скромны и патриархальны настолько, что наведенный фотоаппарат приводит их в крайнюю степень смущения, за которой мало-мальски естественного фото уже не сделать. Это же раз за разом происходило и с моей героиней. Заметив к себе интерес гостя, девушка уже на следующий день сделала небольшую прическу, а, кроме того, каждый вечер встречала меня в новом платье, за пять дней перебрав, кажется, весь свой девичий гардероб. Но дальше дело не шло, а ее смущение день ото дня только усиливалось. И лишь иногда, забывшись, она раскрывалась в безмятежной улыбке, делаясь в такие моменты совершенно неотразимой, но быстро спохватывалась и вновь закрывала "дверку".
- Прощай Овали! - кричал я, когда в последний день байк ее брата увозил меня прочь от провожающей девушки.
- Желаю тебе мужа хорошего!
А теперь, глядя на ее фото, я всегда буду немного завидовать тому бирманскому парню, которому прекрасная Овали достанется в жены.
Продолжение следует..
Ты владыками их не зови.
Все, кружась, исчезает во мгле.
Негасимо лишь солнце Любви.."
Оторопь. Вот, пожалуй, то слово, которое соответствует первому впечатлению от бирманских женщин.
Не в последнюю очередь так происходит потому, что женщины (а иногда и мужчины) в Бирме мажутся особой пудрой, приготавливаемой путем растирания дерева танака, растущего и ценящегося, в общем-то, по всей Юго-Восточной Азии. Но только и именно в Бирме пудра из танака - обычный и непременный элемент ежедневного женского ухода за кожей, а заодно и элемент косметического декорирования.
Там, где европейская барышня использует тональный крем, тушь и помаду, стараясь выглядеть ярче, бирманка мажется танака, желая стать хоть немного бледнее. И так же как не всякая европейка умеет соблюсти эстетический баланс своего макияжа, так же не всегда оно удается и бирманке. А непривычность бирманского национального макияжа, помноженная на его излишество, охлаждает нашего европейского кавалера даже получше холодной воды.
Наконец-то, - подумал ваш путешественник, - нашлась на карте мира страна, соблюдать в которой привычно высокую нравственность мне будет нетрудно.
Однако же, я ошибался. Красивых и очень красивых женщин в Бирме оказалось немало.
Вот посмотрите, к примеру, какое чудо торгует картошкой на рынке Багана.
По-моему, это очень красивая девушка.
К тому же ее внешность довольно типична бирманке. Прямые, темные волосы, густые, черные брови, расширенный книзу, но, в то же время, остающийся довольно изящным, нос, пухлые губы - вот тот стандартный набор внешних признаков, который для бирманской женщины характерен.
Если присмотреться, то и на ее лице можно разглядеть танака, но уже наложенную выборочно и осмотрительно.
А еще для бирманской женщины характерна сдержанная и даже скрытая теплота. Жаль, что фотоаппарат (да еще находящийся в руках такого как я горе-фотографа) далеко не всегда передает энергетику попавшей в объектив личности, но именно в этот раз, кажется, энергетика осталась заметной.
Видите? Чувствуете? Мягкое, женское, теплое. Всепобеждающее слабостью и добротой.
А эту милую девушку зовут Овали.
Ей двадцать с небольшим лет, она еще не замужем и работает официанткой в маленькой семейной кафешке на бирманском курорте в Нгапали.
Пять вечеров подряд Овали вместе со своей младшей сестрой кормили нас ужином. И все пять вечеров я пытался сделать фото, передающее характер нашей хозяйки. В ней горел такой внутренний огонь! Только не яркий и не сжигающий, а спокойный и мощный, согревающий сразу и бесконечно. Этакая, если хотите, управляемая ядерная реакция, видимая, как в окошки, в ее бездонных, темных глазах.
Однако, как следует показать спрятанное не удалось. Помещенное здесь фото - первое в пятидневной сессии и, кажется, лучшее, хоть оно и недостаточно выразительно.
Вообще, именно бирманок, скажу я вам, фотографировать очень сложно. Они скромны и патриархальны настолько, что наведенный фотоаппарат приводит их в крайнюю степень смущения, за которой мало-мальски естественного фото уже не сделать. Это же раз за разом происходило и с моей героиней. Заметив к себе интерес гостя, девушка уже на следующий день сделала небольшую прическу, а, кроме того, каждый вечер встречала меня в новом платье, за пять дней перебрав, кажется, весь свой девичий гардероб. Но дальше дело не шло, а ее смущение день ото дня только усиливалось. И лишь иногда, забывшись, она раскрывалась в безмятежной улыбке, делаясь в такие моменты совершенно неотразимой, но быстро спохватывалась и вновь закрывала "дверку".
- Прощай Овали! - кричал я, когда в последний день байк ее брата увозил меня прочь от провожающей девушки.
- Желаю тебе мужа хорошего!
А теперь, глядя на ее фото, я всегда буду немного завидовать тому бирманскому парню, которому прекрасная Овали достанется в жены.
Продолжение следует..