Суд: Марина прошла аудирование
Аст:
Длилось это пятьдесят минут. Никого не позвала по ходу, ни Аспида, ни Дала.
Вышла из кабинета заплаканная и растерянная, но с некоторой даже улыбкой, за руку с Манфредом, и тут же попросила соку и булочку.
По Аркану 1-40 ночи уже 14 октября 08 по ЧМ.
Манфред рассказал мне в перпендикуляре.
Отзывов было мало, поэтому Манфред заранее распределил их так, чтобы чередовались положительные и отрицательные, желательно тематически близкие. Так что получалось, что один человек за что-либо порицает Марину, и тут же другой примерно за это же одобряет. Манфред старался воспроизвести тон и манеру речи.
Марина слушала сперва молча, а потом говорит (на один отзыв): да что же это такое! Зачем такое говорить-то! Неправда ведь! Неужели ей самой (тому кто говорит это) непонятно?
Манфред отвечает, от себя: Я думаю, что ей понятно, что неправда. И мне понятно. Но я все отзывы пересказываю, которые были.
Марина: То есть и ты понимаешь, и она понимает, что говорит неправду, напраслину, и всё равно говорит?!
Манфред: Я полагаю, что именно так. Но такое бывает. Ты же, например, можешь сказать что-то, про что сама знаешь, что это неправда? Значит, у тебя есть какие-то причины так говорить…
Марина: Так то я! у меня известно какие причины… Что, и они тоже? Кто угодно? Спокойно могли сказать про меня… сами зная, что это неправда, и всё равно?! Но я же… я-то была глупая и верила… Ладно, продолжай…
И некоторое время спустя: …Манфред, так кому верить?!
Манфред: Лучше всего - себе, то есть сравнивать и проверять, слушать и взвешивать.
Марина: Я не умею!... Ну, ты продолжай.
И напоследок после раздумий: …В общем, врали они, вот что. Я была права! Сволочи!
Манфред: Ну, не знаю, кто "они", и они могли тоже думать, что правы. Но важно то, что ты знаешь, что ты права.
Марина: В общем… Тогда я хочу сока, морковного. Со сладкой булкой, вот так! Подавитесь все! Кроме тебя, Манфред, ну, пойдём…
* * *
Тата:
Как альтеррист, имеющий некоторый контакт с внутренним состоянием альтеррита, по своим ощущениям полагаю, что Марину окунуло в детскую травму, в какие-то воспоминания, может быть довольно ранние, и она заново пережила конфликт с кем-то значимым и вдруг поняла, что её сознательно обманывали - может быть, обесценивали.
Размышляя на эту тему уже отдельно как Тата, логически предполагаю, что понять это ей помог именно опыт аудирования: вот же, разные люди говорят ей разные вещи, и она как взрослый человек может (хоть и советуясь с Манфредом) догадаться, что в некоторых случаях кто-то говорит заведомую ерунду, возможно обидную - ну мало ли почему человек хочет сорвать злость на Марине. Эка невидаль, она сама так делает.
А будучи ребёнком, она всё принимала некритично, как истину о себе, и это могло сильно травмировать её. В общем, эта догадка помогает понять дальнейший путь развития Марины.
Её неожиданная реакция насчёт "врали они все" и требование сока с булочкой - возможно, отголосок какой-то конкретной ситуации, сопровождающий нынешнее осознание освобождения: она может теперь как взрослая аннулировать внутри тогдашнюю недоброжелательную оценку себя, понимая из своего опыта, в том числе и опыта обращения с Санталом, что ребёнку могут лгать люди, даже значимые для него. Взрослые пребывают в своих проблемах, которые им кажутся важными, и исходя из своих соображений говорят ребёнку то, что наносит ему рану - и не оценивают последствий.
Вот так я подумала.
Длилось это пятьдесят минут. Никого не позвала по ходу, ни Аспида, ни Дала.
Вышла из кабинета заплаканная и растерянная, но с некоторой даже улыбкой, за руку с Манфредом, и тут же попросила соку и булочку.
По Аркану 1-40 ночи уже 14 октября 08 по ЧМ.
Манфред рассказал мне в перпендикуляре.
Отзывов было мало, поэтому Манфред заранее распределил их так, чтобы чередовались положительные и отрицательные, желательно тематически близкие. Так что получалось, что один человек за что-либо порицает Марину, и тут же другой примерно за это же одобряет. Манфред старался воспроизвести тон и манеру речи.
Марина слушала сперва молча, а потом говорит (на один отзыв): да что же это такое! Зачем такое говорить-то! Неправда ведь! Неужели ей самой (тому кто говорит это) непонятно?
Манфред отвечает, от себя: Я думаю, что ей понятно, что неправда. И мне понятно. Но я все отзывы пересказываю, которые были.
Марина: То есть и ты понимаешь, и она понимает, что говорит неправду, напраслину, и всё равно говорит?!
Манфред: Я полагаю, что именно так. Но такое бывает. Ты же, например, можешь сказать что-то, про что сама знаешь, что это неправда? Значит, у тебя есть какие-то причины так говорить…
Марина: Так то я! у меня известно какие причины… Что, и они тоже? Кто угодно? Спокойно могли сказать про меня… сами зная, что это неправда, и всё равно?! Но я же… я-то была глупая и верила… Ладно, продолжай…
И некоторое время спустя: …Манфред, так кому верить?!
Манфред: Лучше всего - себе, то есть сравнивать и проверять, слушать и взвешивать.
Марина: Я не умею!... Ну, ты продолжай.
И напоследок после раздумий: …В общем, врали они, вот что. Я была права! Сволочи!
Манфред: Ну, не знаю, кто "они", и они могли тоже думать, что правы. Но важно то, что ты знаешь, что ты права.
Марина: В общем… Тогда я хочу сока, морковного. Со сладкой булкой, вот так! Подавитесь все! Кроме тебя, Манфред, ну, пойдём…
* * *
Тата:
Как альтеррист, имеющий некоторый контакт с внутренним состоянием альтеррита, по своим ощущениям полагаю, что Марину окунуло в детскую травму, в какие-то воспоминания, может быть довольно ранние, и она заново пережила конфликт с кем-то значимым и вдруг поняла, что её сознательно обманывали - может быть, обесценивали.
Размышляя на эту тему уже отдельно как Тата, логически предполагаю, что понять это ей помог именно опыт аудирования: вот же, разные люди говорят ей разные вещи, и она как взрослый человек может (хоть и советуясь с Манфредом) догадаться, что в некоторых случаях кто-то говорит заведомую ерунду, возможно обидную - ну мало ли почему человек хочет сорвать злость на Марине. Эка невидаль, она сама так делает.
А будучи ребёнком, она всё принимала некритично, как истину о себе, и это могло сильно травмировать её. В общем, эта догадка помогает понять дальнейший путь развития Марины.
Её неожиданная реакция насчёт "врали они все" и требование сока с булочкой - возможно, отголосок какой-то конкретной ситуации, сопровождающий нынешнее осознание освобождения: она может теперь как взрослая аннулировать внутри тогдашнюю недоброжелательную оценку себя, понимая из своего опыта, в том числе и опыта обращения с Санталом, что ребёнку могут лгать люди, даже значимые для него. Взрослые пребывают в своих проблемах, которые им кажутся важными, и исходя из своих соображений говорят ребёнку то, что наносит ему рану - и не оценивают последствий.
Вот так я подумала.