Откуда берутся Санталы (1)
Рассказывают Аст и Шеол то вместе, то по очереди.
(последнее что у нас было про Дала - это его славная юность)
Сантал, надо сказать, и сам задавался вопросом, отчего он такой неправильный.
Потому что - ладно бы всем вокруг него было бы плохо, а ему зато хорошо - так нет, он сам первый не находит покоя! "Нечистая совесть" или там "дьявол идёт по пятам" - всё это мимо-мимо, вот уж это не про него; но что-то есть внутри - навроде шила в заднице, только глубже, скорее заноза в сердце - что заставляет совершать массу действий, летать зигзагами по земшару, ворочать деньгами и кадрами, морочить и страх наводить - и всё равно не находить удовлетворения. Сантал не может не ловить (как кошка фантик) - но всякий раз итог ловли разочаровывает (куда больше, чем кошку фантик).
"Серёжа, отчего они все такие гады? - печально спрашивал он тёзку-Фамилиара, которого заманил к себе длинным рублём, всё собирался освежевать заживо и всё никак не мог собраться (а потом и вовсе упустил как мышку кошка), - я их ловлю-ловлю, давлю-давлю, по-всякому кручу и выкручиваю, а они ни-фи-га! Ну почему никто не возьмёт автомат и не убьёт меня?" "Наверное, нет у них автомата," - печально предполагал Серёжа Фамилиар, удручённый своей грядущей участью. "Так делов-то! - воодушевлялся Серёжа-Сантал, - вот хоть тебе - хочешь? - вот хоть сейчас же добуду автомат! за полчаса, спорим?" Фамилиар печально качал головой, с уверенностью ощущая, что и с автоматом не пересилит он чёрную ману своего пленителя, одно только расстройство получится для обоих.
В конце концов Серёжа Фамилиар благополучно удрал, приняв в учёт ухватки своего чудовищного тёзки: выбравшись из его берлоги, не побежал очертя голову, а шмыгнул в ближайший продмаг, буквально напротив, сказался там сезонником-грузчиком, для которого наймодатели не приготовили общежития, и попросился пока здесь поработать, с питанием и проживанием - так и прожил неделю в цокольном этаже без окон, пока Сантал в поисках сбежавшей жертвы шарил по окрестностям. Однако нервы себе на этом приключении парень подорвал безнадёжно, сделался трясущимся седеньким параноиком.
Сантал пытался пройти глубокое сканирование психики у одного ментала-самородка. Причём из принципа на халяву: я дескать человек-шарада, а вот слабо твоему дару разгадать, в чём моё роковое предопределение. Самородок пожимал плечами - фигли ж мне это забесплатно, это чисто твой интерес - но в итоге просканировал, нашли консенсус. Однако, ничего принципиально нового для себя Дал из его рассказа не вынес.
Сантал для себя объяснял это своё неуёмное хищничество обстоятельствами зачатия. Со слов матери знал, что его отец-ариец по ходу домогательств запер мать-восточницу в пустом здании и неделю за ней гонялся по всем этажам - вот так Сантал и получился: ещё бы ему (после такого старта) не стать ловцом всего что движется!
Сверх того, были у Дала и собственные довольно кошмарные воспоминания явно пренатального характера: про изнурительную схватку с другими нерождёнными за право жить.
(Шеол: для нас, разведчиков, информированных о специфических проблемах кладки Денницы, ясно, что это за расклад и что за наследственная травма, но Аспид, например, как огня боится этой темы.)
По итогам драки самому Далу осталось непонятно, то ли он всех победил, то ли его все обдурили и подменили, так что теперь он вовсе не он; в любом случае после такого, считал он, можно самому спокойно всех на свете дурить, терять уже нечего. Причём потусторонние высшие силы вмешались и как водится во всех дошкольных и младших-школьных заведениях дали нагоняй крайнему, а именно, кто больше всех шумел, то есть как раз тому, на кого напала вся орава - нукорочевыпоняли Санталу. Так что и на высшую справедливость рассчитывать неча.
Уже теперь, с оживлением причастных к делу лиц, панорама отчасти прояснилась, да ещё кое-что прибавилось по ходу суда. Так что рассказываем по порядку.
Зарх
Начать надо с того, что лет за четыреста до ЧМ жил-был такой колоритный чувак по имени Зарх-Стерх. За свою краткую стодесятилетнюю жизнь он успел совершить (можно смело сказать - наворотить) много чего на Западе и на Востоке. Его ещё нет в живых, так что не всё с ним ясно, но точно у него была какая-то идея (откровение ему было или что) про великое племя, которое произойдёт из его чресл. И это как-то связано с Зимой как эгрегором, ледяными просторами и силами холода.
Малик теперь смутно припоминает (Аст: когда я потряс его за грудки, как эгрегор эгрегора) такого контактёра, но, разумеется, не может вспомнить в точности, какие они там друг другу обещания давали и чего хотели друг от друга. Вполне возможно, что Холодный Бог и точно пообещал Зарху в его потомках мировое господство, если Зарх поможет распространить власть Холодного Бога на всю Землю.
(Аст: Чего только по пьянке собутыльники друг другу не обещают в рамках "ты меня уважаешь?")
(Шеол: Вообще образ стерха в неарийской поэтической символике связан с силами холода, с зимой, с утаиванием. Стерхи уносят лето и прячут его до времени. Стерхи, танцующие прощальный ритуальный танец на мелководье, оледеняют озёра перед зимними морозами для сохранности жизни под водой. Стая стерхов высоко в небе превращается в снежинки и заснеживает тропу перед преследователями. Стерх даже может унести память на время.)
(Аст: а, то есть вот почему Малик так долго не мог вспомнить про своё знакомство с Зархом - стерх память унёс!)
Во всяком случае, Зарх явно стремился оставить потомков побольше-побольше, и при этом (похоже, увлекаясь "астрологической евгеникой") подгадывал, чтобы дети зачинались или рождались вокруг Зимнего Солнцеворота.
Для примера, так он завёл Аспида (формального отца Сантала), как законного сына и наследника на Западе, в асиенде Снежный Лес, где Зарх был принят в зятья и получил княжескую долю (любят они там героев-удальцов, особенно дружных с холодом). А через два года на Востоке, и тоже в официальном браке с одним почтенным семейством, родил другого сына, будущего деда Латоны (стало быть, прадеда того Крема, который охотник на Сантала). Оба эти зарховы сына - астральные близнецы, зачаты в зимний Солнцеворот и рождены с разницей в 2 года без одного дня.
Был у Стерха старший товарищ Кáуда (по совместительству предок того же Крема и так примерно двоюродный дед Рэва): врач, учёный и знаток древних тайн, так что жить стремился подальше от всей рэвовской родни, сотрудничал и с мафиями, и с сетью томкиновских лабораторий. Зарх, наслушавшись рассказов про то, какие древние заначки томкиновцы надёжно хранят и заботливо выращивают, проникся и сделал очень солидный денежный вклад в их дело. При этом выразил пожелание (никто не понял, в шутку или всерьёз), чтобы после его смерти учёные кого-нибудь этакого вырастили и из его, Зарха, клеток.
А потом получилось так, что Стерх сунулся на полигон армогонов и получил смертельное ранение в грудную клетку и брюшину. И пока Кауда его в отчаянии пытался сложить из половинок забинтовать, умирающий пришёл в парадоксальное эйфорическое состояние и стал просить, чтобы верный друг его деньги отослал в Пирамиду, оружие, драгоценности, артефактную утварь и платок с кровью передал в храм Системы, а что касается духов-покровителей, сиречь сил холода, "хабар им - шишечки, а в жертву - кишечки": а именно, небольшую часть внутренних тканей доставить в томкиновский холодильник.
(Малик не отрицает, что могло это быть, могло! - ему вспоминаются переговоры в ментальном пространстве с истекающим кровью контактёром, которого самого стабилизировать и регенерировать не удалось, и тогда, под проклятия и издёвки умирающего над слабосилием духов холода, Малик обязался стабилизировать его образец эндотелия и обеспечить сохранность клеток до помещения в рефрижератор.)
Кауда со своей стороны сделал что мог, поспешил в томкиновскую сеть, передал драгоценный образец и просил известить его, если из этого вырастет кто-то живой - тогда Кауда возьмёт его на воспитание как сына погибшего друга.
Томкиновцы не то чтобы "спустили под горку" это поручение, но не сочли нужным убиваться об него: поскольку сразу не удалось разогнать клетки (скорее всего, действовал маликов статис), их положили в долгий ящик, и только спустя семь лет снова взялись за них всерьёз. Обработали "вытяжкой" из куда более старой обоймы смешанного генеза (от разных доноров), изъятой в конечном счёте с вольдеморской станции. Надеялись на успех, поскольку на другом "неотзывчивом" образце тканей эта вытяжка показала себя как мощный стимулятор, так что образовался и начал успешно развиваться эмбрион. Что для нас интересно в данной истории: в результате тот нравственный эмбрион (из другой ткани) вырос - в кого бы вы думали? - в нашего Геру! А вот клетки покойного Зарха после воздействия вольдеморского ликвора вяло задвигались, сложились в фигу три зародышевых пузырька и опять уснули! - лет на двадцать.
Томкиновцы не решились на откровенный подлог (хотя подумывали о варианте "случайно перепутать", иной раз на такое шли) - не стали отдавать Кауде под видом "сына погибшего друга" на воспитание то, что в итоге всех манипуляций со всеми образцами получилось жизнеспособным (Георгия нашего то есть).
(Аст: Может зря. Кауда вроде ничего чувак. Конечно, лучше всего было бы отдать ему Сантала - но когда вывелся из пробирки Гера, то Дал был ещё спящим зародышем, а ко времени появления на свет Дала Кауда уже десять лет как умер.)
Гера
Георгий сперва рос в лабе, как многие томкиновские детёныши, потом его пристроили в неплохое вроде бы место… потом было всякое, как можно догадаться, поглядев на Герочку… в итоге он получил (по квоте, как сигом - то есть "искусственный человек", это такая фишка тогдашней остатской идеологии - мол, сигомов мы считаем за людей, у нас широкие взгляды, не как у приморцев!) образование в довольно-таки шикарном учебном заведении - там и познакомился с Мариной Аурикой Мендр. Она его взяла (сигом всё же, оригинальная штучка) в свои паладины и ничего более, но Гера был и тому радёшенек.
После школы он формально стал промышленным дизайнером, а по факту томкиновцы забрали его в свою лабу (в ту, где он появился на свет) в качестве инженера-технолога. Ну как он там инженерствовал, мы знаем.
Интересно, что в официальной семье Зарха на Западе, то есть среди населения Снежного Леса, было известно, что где-то за хребтом хранится замороженная часть Зарха "на племя", и в асиенде время от времени шутили: мол, однажды к нам от восхода явится полк заиндевелых зарховых детей в мехах и потребует своей доли в немаленьком наследстве.
(Шеол: так что с их стороны было неблагодарностью - роптать на судьбу, когда из-за хребта явился всего-навсего один Сантал - хотя, правда, с мамой Латой. Но, с другой стороны, князья ведь против лично Дала и не возражали никогда, инвективы относились к Марине-Златомаре, а она зато не потомок Зарха.)
Марина
Марина и после окончания школы принимала ухаживания Георгия и даже заглядывала к нему на работу. Со своей точки зрения, она поддерживала с ним отношения "до лучшего варианта": с одной стороны - гомункулус, неизведанные наукой скрытые возможности от происхождения из пробирки, недаром же маги на таких обращают особое внимание; с другой стороны, сам собой - рядовой благонамеренный юноша. А ей хотелось чего-то покруче, достойного принцессы: ведь она носит царственную фамилию Мендр и вдобавок происходит из города-побратима Медианы, а Медиана - древнее гнездо царских невест.
Однажды, в конце 261 кш, она была в лаборатории у Геры, и тут как раз приехал Аспид с Запада. Он узнал почти случайно, где именно на Востоке хранится "заначка снежных богатырей Зарха", и ему пришло на ум "позырить-приколоться", чтобы потом повеселить своих дома на асиенде.
Златомаре было 20, Аспиду - за 70, но он смотрелся человеком средних лет. Марина была уверена, что завоюет его сердце в два счёта (принцесса!), но он быстро потерял к ней интерес (девчонка!) Марина учла фиаско первого тура знакомства и категорически изменила тактику: стала разыгрывать злодейку, роковую женщину, всячески дразнить, поносить и унижать Аспида. Она внушала ему (изучив соответствующие рекомендации одиозной Незаконной Психологической Организации НПО), что он в неё несомненно влюблён, но скрывает это от неё и от самого себя - и ей-де это просто смешно!
Аспид был в замешательстве, он ещё не попадал в такие психологические ловушки: как это так - скрывать от самого себя влюблённость, что за бред? Но интуитивно ситуация ему не нравилась, и он не подпускал Златомару к себе на критическое расстояние. Она знала, что у неё очень мало времени до его отъезда, видела, что её игра не возымела успеха - но Марину заклинило, она не хотела отступать.
(Шеол: теперь уклоняется от ответа, всё-таки была отчаянно влюблена или просто неистово хотела победы - скорее всего, сама не знает.)
Втянула в интригу Геру, чтобы он, в доказательство марининой роковой силы, изображал при ней "повязанного путами магической страсти" (что получалось у него весьма убедительно безо всякой магии, как можно догадаться). В качестве отчасти расплаты по-княжески, отчасти в иных видах, отдалась ему - и забеременела. И тогда вдруг обратилась с пламенной, слёзной просьбой - заменить их общего ребёнка на лабораторный эмбрион из линии Зарха! из той самой, что показали Аспиду через стекло рефрижератора.
Гера понимал, что идёт не только на должностное нарушение (самовольно распоряжается достоянием сети), но и на крайне сомнительного качества манипуляцию с живыми существами, но ещё яснее понимал, что не может отказать Марине ни в чём. Попытка удалась со второго раза - для данных условий очень хороший результат, не иначе - витальная сила Гериных рук! Первый эмбрион умер в ходе имплантации, второй и был наш Сантал. А собственного ребёнка (зачатого Мариной от Геры) заботливые родители, предварительно осторожно вынув, планировали криостазировать в той же лаборатории и спрятать в тот же рефрижератор; но он погиб от небрежности, поскольку всё делалось в спешке и втайне.
Практически накануне отбытия Аспида, на банкете, Марина (беременная Санталом на раннем сроке) сделала последнюю отчаянную попытку "зафиксировать отношения". Предложив брудершафт, чтобы "наконец оставить игры в любовь и проститься как подобает благородным людям", накачала Аспида коктейлем снадобий (афродизиак плюс снотворное). Она задумала, если повезёт, после банкета пробраться к нему спящему, а там либо отдаться ему, если получится, либо - если не получится, что более вероятно - просто получить от Аспида любого качества биоматериал и с ним повторить имплантацию (использовав уже развивающийся зародыш Сантала, который придётся убить для этого, в качестве базы для нового эмбриона-"съёма" Аспида). Ну а если не повезёт даже и войти в спальню, что наиболее вероятно - то в дальнейшем вести себя так, как будто этой ночью они были вместе, и беременна она именно от него!
(Шеол: Марина понимала, что Аспид, после снов под действием афродизиака, не сможет достоверно доказать - ибо я со своими способностями сканирования тогда не родился ещё:) - ни себе, ни ей, ни третьим лицам, что ночной встречи не было. И таким образом она одержит над Аспидом победу хотя бы моральную, точнее сказать, аморальную:))
Но вышло всё иначе, как никто не мог бы предвидеть.
Продолжение следует
(последнее что у нас было про Дала - это его славная юность)
Сантал, надо сказать, и сам задавался вопросом, отчего он такой неправильный.
Потому что - ладно бы всем вокруг него было бы плохо, а ему зато хорошо - так нет, он сам первый не находит покоя! "Нечистая совесть" или там "дьявол идёт по пятам" - всё это мимо-мимо, вот уж это не про него; но что-то есть внутри - навроде шила в заднице, только глубже, скорее заноза в сердце - что заставляет совершать массу действий, летать зигзагами по земшару, ворочать деньгами и кадрами, морочить и страх наводить - и всё равно не находить удовлетворения. Сантал не может не ловить (как кошка фантик) - но всякий раз итог ловли разочаровывает (куда больше, чем кошку фантик).
"Серёжа, отчего они все такие гады? - печально спрашивал он тёзку-Фамилиара, которого заманил к себе длинным рублём, всё собирался освежевать заживо и всё никак не мог собраться (а потом и вовсе упустил как мышку кошка), - я их ловлю-ловлю, давлю-давлю, по-всякому кручу и выкручиваю, а они ни-фи-га! Ну почему никто не возьмёт автомат и не убьёт меня?" "Наверное, нет у них автомата," - печально предполагал Серёжа Фамилиар, удручённый своей грядущей участью. "Так делов-то! - воодушевлялся Серёжа-Сантал, - вот хоть тебе - хочешь? - вот хоть сейчас же добуду автомат! за полчаса, спорим?" Фамилиар печально качал головой, с уверенностью ощущая, что и с автоматом не пересилит он чёрную ману своего пленителя, одно только расстройство получится для обоих.
В конце концов Серёжа Фамилиар благополучно удрал, приняв в учёт ухватки своего чудовищного тёзки: выбравшись из его берлоги, не побежал очертя голову, а шмыгнул в ближайший продмаг, буквально напротив, сказался там сезонником-грузчиком, для которого наймодатели не приготовили общежития, и попросился пока здесь поработать, с питанием и проживанием - так и прожил неделю в цокольном этаже без окон, пока Сантал в поисках сбежавшей жертвы шарил по окрестностям. Однако нервы себе на этом приключении парень подорвал безнадёжно, сделался трясущимся седеньким параноиком.
Сантал пытался пройти глубокое сканирование психики у одного ментала-самородка. Причём из принципа на халяву: я дескать человек-шарада, а вот слабо твоему дару разгадать, в чём моё роковое предопределение. Самородок пожимал плечами - фигли ж мне это забесплатно, это чисто твой интерес - но в итоге просканировал, нашли консенсус. Однако, ничего принципиально нового для себя Дал из его рассказа не вынес.
Сантал для себя объяснял это своё неуёмное хищничество обстоятельствами зачатия. Со слов матери знал, что его отец-ариец по ходу домогательств запер мать-восточницу в пустом здании и неделю за ней гонялся по всем этажам - вот так Сантал и получился: ещё бы ему (после такого старта) не стать ловцом всего что движется!
Сверх того, были у Дала и собственные довольно кошмарные воспоминания явно пренатального характера: про изнурительную схватку с другими нерождёнными за право жить.
(Шеол: для нас, разведчиков, информированных о специфических проблемах кладки Денницы, ясно, что это за расклад и что за наследственная травма, но Аспид, например, как огня боится этой темы.)
По итогам драки самому Далу осталось непонятно, то ли он всех победил, то ли его все обдурили и подменили, так что теперь он вовсе не он; в любом случае после такого, считал он, можно самому спокойно всех на свете дурить, терять уже нечего. Причём потусторонние высшие силы вмешались и как водится во всех дошкольных и младших-школьных заведениях дали нагоняй крайнему, а именно, кто больше всех шумел, то есть как раз тому, на кого напала вся орава - нукорочевыпоняли Санталу. Так что и на высшую справедливость рассчитывать неча.
Уже теперь, с оживлением причастных к делу лиц, панорама отчасти прояснилась, да ещё кое-что прибавилось по ходу суда. Так что рассказываем по порядку.
Зарх
Начать надо с того, что лет за четыреста до ЧМ жил-был такой колоритный чувак по имени Зарх-Стерх. За свою краткую стодесятилетнюю жизнь он успел совершить (можно смело сказать - наворотить) много чего на Западе и на Востоке. Его ещё нет в живых, так что не всё с ним ясно, но точно у него была какая-то идея (откровение ему было или что) про великое племя, которое произойдёт из его чресл. И это как-то связано с Зимой как эгрегором, ледяными просторами и силами холода.
Малик теперь смутно припоминает (Аст: когда я потряс его за грудки, как эгрегор эгрегора) такого контактёра, но, разумеется, не может вспомнить в точности, какие они там друг другу обещания давали и чего хотели друг от друга. Вполне возможно, что Холодный Бог и точно пообещал Зарху в его потомках мировое господство, если Зарх поможет распространить власть Холодного Бога на всю Землю.
(Аст: Чего только по пьянке собутыльники друг другу не обещают в рамках "ты меня уважаешь?")
(Шеол: Вообще образ стерха в неарийской поэтической символике связан с силами холода, с зимой, с утаиванием. Стерхи уносят лето и прячут его до времени. Стерхи, танцующие прощальный ритуальный танец на мелководье, оледеняют озёра перед зимними морозами для сохранности жизни под водой. Стая стерхов высоко в небе превращается в снежинки и заснеживает тропу перед преследователями. Стерх даже может унести память на время.)
(Аст: а, то есть вот почему Малик так долго не мог вспомнить про своё знакомство с Зархом - стерх память унёс!)
Во всяком случае, Зарх явно стремился оставить потомков побольше-побольше, и при этом (похоже, увлекаясь "астрологической евгеникой") подгадывал, чтобы дети зачинались или рождались вокруг Зимнего Солнцеворота.
Для примера, так он завёл Аспида (формального отца Сантала), как законного сына и наследника на Западе, в асиенде Снежный Лес, где Зарх был принят в зятья и получил княжескую долю (любят они там героев-удальцов, особенно дружных с холодом). А через два года на Востоке, и тоже в официальном браке с одним почтенным семейством, родил другого сына, будущего деда Латоны (стало быть, прадеда того Крема, который охотник на Сантала). Оба эти зарховы сына - астральные близнецы, зачаты в зимний Солнцеворот и рождены с разницей в 2 года без одного дня.
Был у Стерха старший товарищ Кáуда (по совместительству предок того же Крема и так примерно двоюродный дед Рэва): врач, учёный и знаток древних тайн, так что жить стремился подальше от всей рэвовской родни, сотрудничал и с мафиями, и с сетью томкиновских лабораторий. Зарх, наслушавшись рассказов про то, какие древние заначки томкиновцы надёжно хранят и заботливо выращивают, проникся и сделал очень солидный денежный вклад в их дело. При этом выразил пожелание (никто не понял, в шутку или всерьёз), чтобы после его смерти учёные кого-нибудь этакого вырастили и из его, Зарха, клеток.
А потом получилось так, что Стерх сунулся на полигон армогонов и получил смертельное ранение в грудную клетку и брюшину. И пока Кауда его в отчаянии пытался сложить из половинок забинтовать, умирающий пришёл в парадоксальное эйфорическое состояние и стал просить, чтобы верный друг его деньги отослал в Пирамиду, оружие, драгоценности, артефактную утварь и платок с кровью передал в храм Системы, а что касается духов-покровителей, сиречь сил холода, "хабар им - шишечки, а в жертву - кишечки": а именно, небольшую часть внутренних тканей доставить в томкиновский холодильник.
(Малик не отрицает, что могло это быть, могло! - ему вспоминаются переговоры в ментальном пространстве с истекающим кровью контактёром, которого самого стабилизировать и регенерировать не удалось, и тогда, под проклятия и издёвки умирающего над слабосилием духов холода, Малик обязался стабилизировать его образец эндотелия и обеспечить сохранность клеток до помещения в рефрижератор.)
Кауда со своей стороны сделал что мог, поспешил в томкиновскую сеть, передал драгоценный образец и просил известить его, если из этого вырастет кто-то живой - тогда Кауда возьмёт его на воспитание как сына погибшего друга.
Томкиновцы не то чтобы "спустили под горку" это поручение, но не сочли нужным убиваться об него: поскольку сразу не удалось разогнать клетки (скорее всего, действовал маликов статис), их положили в долгий ящик, и только спустя семь лет снова взялись за них всерьёз. Обработали "вытяжкой" из куда более старой обоймы смешанного генеза (от разных доноров), изъятой в конечном счёте с вольдеморской станции. Надеялись на успех, поскольку на другом "неотзывчивом" образце тканей эта вытяжка показала себя как мощный стимулятор, так что образовался и начал успешно развиваться эмбрион. Что для нас интересно в данной истории: в результате тот нравственный эмбрион (из другой ткани) вырос - в кого бы вы думали? - в нашего Геру! А вот клетки покойного Зарха после воздействия вольдеморского ликвора вяло задвигались, сложились в фигу три зародышевых пузырька и опять уснули! - лет на двадцать.
Томкиновцы не решились на откровенный подлог (хотя подумывали о варианте "случайно перепутать", иной раз на такое шли) - не стали отдавать Кауде под видом "сына погибшего друга" на воспитание то, что в итоге всех манипуляций со всеми образцами получилось жизнеспособным (Георгия нашего то есть).
(Аст: Может зря. Кауда вроде ничего чувак. Конечно, лучше всего было бы отдать ему Сантала - но когда вывелся из пробирки Гера, то Дал был ещё спящим зародышем, а ко времени появления на свет Дала Кауда уже десять лет как умер.)
Гера
Георгий сперва рос в лабе, как многие томкиновские детёныши, потом его пристроили в неплохое вроде бы место… потом было всякое, как можно догадаться, поглядев на Герочку… в итоге он получил (по квоте, как сигом - то есть "искусственный человек", это такая фишка тогдашней остатской идеологии - мол, сигомов мы считаем за людей, у нас широкие взгляды, не как у приморцев!) образование в довольно-таки шикарном учебном заведении - там и познакомился с Мариной Аурикой Мендр. Она его взяла (сигом всё же, оригинальная штучка) в свои паладины и ничего более, но Гера был и тому радёшенек.
После школы он формально стал промышленным дизайнером, а по факту томкиновцы забрали его в свою лабу (в ту, где он появился на свет) в качестве инженера-технолога. Ну как он там инженерствовал, мы знаем.
Интересно, что в официальной семье Зарха на Западе, то есть среди населения Снежного Леса, было известно, что где-то за хребтом хранится замороженная часть Зарха "на племя", и в асиенде время от времени шутили: мол, однажды к нам от восхода явится полк заиндевелых зарховых детей в мехах и потребует своей доли в немаленьком наследстве.
(Шеол: так что с их стороны было неблагодарностью - роптать на судьбу, когда из-за хребта явился всего-навсего один Сантал - хотя, правда, с мамой Латой. Но, с другой стороны, князья ведь против лично Дала и не возражали никогда, инвективы относились к Марине-Златомаре, а она зато не потомок Зарха.)
Марина
Марина и после окончания школы принимала ухаживания Георгия и даже заглядывала к нему на работу. Со своей точки зрения, она поддерживала с ним отношения "до лучшего варианта": с одной стороны - гомункулус, неизведанные наукой скрытые возможности от происхождения из пробирки, недаром же маги на таких обращают особое внимание; с другой стороны, сам собой - рядовой благонамеренный юноша. А ей хотелось чего-то покруче, достойного принцессы: ведь она носит царственную фамилию Мендр и вдобавок происходит из города-побратима Медианы, а Медиана - древнее гнездо царских невест.
Однажды, в конце 261 кш, она была в лаборатории у Геры, и тут как раз приехал Аспид с Запада. Он узнал почти случайно, где именно на Востоке хранится "заначка снежных богатырей Зарха", и ему пришло на ум "позырить-приколоться", чтобы потом повеселить своих дома на асиенде.
Златомаре было 20, Аспиду - за 70, но он смотрелся человеком средних лет. Марина была уверена, что завоюет его сердце в два счёта (принцесса!), но он быстро потерял к ней интерес (девчонка!) Марина учла фиаско первого тура знакомства и категорически изменила тактику: стала разыгрывать злодейку, роковую женщину, всячески дразнить, поносить и унижать Аспида. Она внушала ему (изучив соответствующие рекомендации одиозной Незаконной Психологической Организации НПО), что он в неё несомненно влюблён, но скрывает это от неё и от самого себя - и ей-де это просто смешно!
Аспид был в замешательстве, он ещё не попадал в такие психологические ловушки: как это так - скрывать от самого себя влюблённость, что за бред? Но интуитивно ситуация ему не нравилась, и он не подпускал Златомару к себе на критическое расстояние. Она знала, что у неё очень мало времени до его отъезда, видела, что её игра не возымела успеха - но Марину заклинило, она не хотела отступать.
(Шеол: теперь уклоняется от ответа, всё-таки была отчаянно влюблена или просто неистово хотела победы - скорее всего, сама не знает.)
Втянула в интригу Геру, чтобы он, в доказательство марининой роковой силы, изображал при ней "повязанного путами магической страсти" (что получалось у него весьма убедительно безо всякой магии, как можно догадаться). В качестве отчасти расплаты по-княжески, отчасти в иных видах, отдалась ему - и забеременела. И тогда вдруг обратилась с пламенной, слёзной просьбой - заменить их общего ребёнка на лабораторный эмбрион из линии Зарха! из той самой, что показали Аспиду через стекло рефрижератора.
Гера понимал, что идёт не только на должностное нарушение (самовольно распоряжается достоянием сети), но и на крайне сомнительного качества манипуляцию с живыми существами, но ещё яснее понимал, что не может отказать Марине ни в чём. Попытка удалась со второго раза - для данных условий очень хороший результат, не иначе - витальная сила Гериных рук! Первый эмбрион умер в ходе имплантации, второй и был наш Сантал. А собственного ребёнка (зачатого Мариной от Геры) заботливые родители, предварительно осторожно вынув, планировали криостазировать в той же лаборатории и спрятать в тот же рефрижератор; но он погиб от небрежности, поскольку всё делалось в спешке и втайне.
Практически накануне отбытия Аспида, на банкете, Марина (беременная Санталом на раннем сроке) сделала последнюю отчаянную попытку "зафиксировать отношения". Предложив брудершафт, чтобы "наконец оставить игры в любовь и проститься как подобает благородным людям", накачала Аспида коктейлем снадобий (афродизиак плюс снотворное). Она задумала, если повезёт, после банкета пробраться к нему спящему, а там либо отдаться ему, если получится, либо - если не получится, что более вероятно - просто получить от Аспида любого качества биоматериал и с ним повторить имплантацию (использовав уже развивающийся зародыш Сантала, который придётся убить для этого, в качестве базы для нового эмбриона-"съёма" Аспида). Ну а если не повезёт даже и войти в спальню, что наиболее вероятно - то в дальнейшем вести себя так, как будто этой ночью они были вместе, и беременна она именно от него!
(Шеол: Марина понимала, что Аспид, после снов под действием афродизиака, не сможет достоверно доказать - ибо я со своими способностями сканирования тогда не родился ещё:) - ни себе, ни ей, ни третьим лицам, что ночной встречи не было. И таким образом она одержит над Аспидом победу хотя бы моральную, точнее сказать, аморальную:))
Но вышло всё иначе, как никто не мог бы предвидеть.
Продолжение следует