Продолжение флэшмоба или "Назовите трёх ваших друзей из нелюдей"
Часть вторая. Нечеловеки
"Мои друзья нечеловечески прекрасны"(с)
Анонсированная как нечеловеки четверть дюжины включает в себя глоба, фелиноида и верментала. Первые два уже не раз упоминались, верментал же лицо новое, зато совершенно очаровательное. Процессы, приведшие к консолидации отношений в дружбу, на мой взгляд подобны уже описанным в посте про друзей-человеков.
1. Белая Ларва.
Аналогично тому, как обстоит с Германом, с Белларвой мы не могли не оказаться знакомы: это как-никак родитель Питера, то есть мой дедушка (или бабушка). И так же как в случае отношений с Германом, ничто нас не держало друг подле друга жёстко: оживили Белларву, когда я уже был большой и по уши в собственных делах и отношениях, а округ него сразу сложился круг близких и собеседников, так что связывали нас только узы родственной приязни и отдельные деловые мероприятия. По мере того как Ларва погружался в современные проблемы, а я - в загадки прошлого, наше сотрудничество углублялось и взаимный интерес усиливался.
Когда началась работа с обществом глобов, где меня воспринимали именно как близкого родственника Белой Ларвы, выступать в качестве его представителя перед бомондом мне пришлось волей-неволей. В тесном общении я не только узнал много важных подробностей его личной жизни, но и оценил эрудицию, юмор и обаяние моего деда. На этом этапе уже смело можно было считать нас друзьями: он доверял мне сложные переговоры с братьями, обсуждал со мной разные хитрые перипетии отношений бомонда и Пандоры и интересовался, неожиданно для меня, моими "зарисовками" фигур современной жизни и деталей быта. Мою историю он хорошо представлял со слов Питера, свою рассказывал мне отдельными эпизодами.
Важным этапом наших отношений стал мой роман и брак с Маликом. Дед сразу в этом вопросе занял более "романтическую" позицию, чем отец, весело комментировал все пертурбации интриг, вполне оптимистично оценивал шансы Ледяного Художника на психологическую реабилитацию и вхождение в ойкумену людей. "Я и раньше намекал Холодному Богу, что ему больше понравится резвиться с остатами, чем киснуть с единокровными - да ему гонор мешал прислушаться! - сказал Ларва по этому поводу. - Ясно и ежу (хоть сухопутному, хоть морскому), что "береговые орешки" (жители суши) такое сокровище хоть умеют оценить по достоинству - хоть в прикиде злодея, хоть в хламиде художника - а наши горшки с мозгами (ОГ) только и могут, что пу булькать от возмущения."
Новый виток наших отношений связан с альтерризмом. С тех пор, как я стал посещать З/з, Ларва не только с азартом расспрашивает меня об иномирных новинках в интересующей его области (демиургия и связанная с ней литература), но и втягивает меня в дискуссии (нередко в компании с Маликом и Жёлтым Слоном) о тонкостях понимания этических, онтологических и этологических принципов в разных местах. В спорах дед очень игрив, он с лёгкостью перебегает от одной позиции к другой, с удовольствием загоняет противника в угол, не скрывая, что "отыгрывает" не свою точку зрения, а чужую, которую "обкатывает" в видах изучения иных мировоззрений. Для меня это хорошая практика "небоевого" взаимодействия с иными дефолтами, так что я очень благодарен Ларве: я вижу, как дружба с ним расширяет мои возможности строить отношения с другими существами.
При этом он всегда готов "открыть свои карты" не только для меня, своего единомышленника и родича, но и для любого собеседника, если есть запрос "а ты что думаешь на самом деле?" Мне известно, что будучи столь "возмутительным" оппонентом в теоретических областях, он очень строг и аккуратен в практических вопросах отношения к чужой жизни, свободе и личности.
2. Кот Христиан
"Кто не знает Христиана?
Христиана знают все!" (с)
Его теперь знают даже на далёкой З/З. Кот не краснея уверяет, что и в других мирах о нём наслышаны. Он с гордостью носит титул "Гардесам" (Гарденокт Самый Младший) и постоянно его подтверждает участием во множестве драк и любовных забав.
Обаяние, неуёмный нрав и многообразные таланты делают его кумиром общества и всеобщим приятелем. Он с лёгкостью затевает знакомства, обзаводится компаньонами и подругами. Всяческих недругов, злопыхателей и преследователей он также имеет возможность заводить в необходимых количествах. Христиан называет себя "одним из петов мироздания". Он разведчик обученный по особым тайным лешинским методикам реакция у него отличная, нервы в порядке, характер нордический сангвинический, дом полная чаша… Одним словом, у него есть всё для счастья и довольства собой.
Ввиду это перечня становится непонятно, какие резоны могут заставлять Кота искать со мной более глубоких отношений, чем "добрые приятели". Тем более, что в отличие от меня он однотел, следовательно, время проведённое со мной отнято у других занятий. Возможно, он питает ко мне нежное чувство из-за Германа, которого традиционно считает своим "другом боевой юности". Допускаю, что он принял близко к сердцу Тусину просьбу влюбить меня в кошек. Не исключено, что ему нравится моя, по его выражению, "стабильно хорошая реакция" (успеть подхватить падающую с подноса чашку горячего чая, когда при входе в комнату ковёр на полу превращается в огромного кота и ударяет макушкой в поднос - и при этом не выругаться).
Во всяком случае, с некоторых пор по инициативе Христиана мы регулярно (насколько вообще к нему применимо это понятие) встречаемся, гуляем по его любимым местам (в лесу преимущественно, значительно реже в чужих амбарах, честное слово) и разговариваем о жизни, моей и его, о работе, моей и его, о сложностях и успехах построения единой ойкумены всех разумных форм жизни, о сложностях и успехах построения семейного круга у "парня нарасхват". Я не перестаю удивляться взвешенности и трезвости иных его суждений. Он даёт советы и радуется, когда мне удаётся их применить с успехом, иногда с осторожностью спрашивает моих советов, чтобы не нарушить приват известных нам обоим лиц.
Кот с энтузиазмом принял известие о проекте "Сады БеллМарины" и поспешил "застолбить место консультанта по обращению с котятами" - имея в виду, что у нас и до помощи детёнышам нечеловеческих этносов дойдут руки рано или поздно. Себя он считает "счастливой ошибкой воспитания": дескать, леший, его отец / воспитатель / создатель, со всяческим старанием и прилежанием собирался воспитывать котёнка, в которого вложил мозги, но в рассеянности всё это применил к дочери, которую вообще завёл по случаю и намеревался воспитывать абы как - но по ошибке так воспитывал означенного котёнка. Христиан уверен, что ему есть какие истины о воспитании открыть и детям и воспитателям на собственном опыте. Я очень рад, что таким образом (если он не забудет эти истины не передумает) для нас откроются новые горизонты взаимодействия: несмотря на демонстьративную безбашенность, Христиан очень ценный "психотерапевт по скорой помощи".
3. Лёнечка
С этим моим другом (женского рода) мы знакомы почти с самого её оживления, хотя её семьёй занимались другие разведчики, я только помогал в сложных случаях с мониторингом. Тем не менее, Леонтия при каждой встрече изъявляла мне самые тёплые чувства. Я видел, что она вообще существо дружелюбное и открытое, и полагал, что она не очень отличает меня среди множества коллег. Но через некоторое время выяснилось, что у неё колоссальная память, цепкое внимание и широкая сфера интересов, в которую попадает и наша семья суперКо.
Лёнечка - верментал, называемый "коралловый паук", хотя её сородичи живут не среди кораллов и пауками не являются. Она ни в коем разе не напоминает человека, хотя обаятельна и хороша собой. Выглядит она как башенка (Герман утверждает - вылитая Эйфелева башня), покрыта рельефным панцирем как бы из коралла, красно-оранжевого, голубоватого и синевато-чёрного ("вороново крыло"). В Леонтии почти полтора метра высоты (она крупный представительно породы), основание диаметром около семидесяти сантиметров, дюжина опорно-двигательных ножек и ещё четыре пары манипуляторов и двое челюстей. Ах да, и ещё три пары глаз, каждая их которых по-своему прекрасна. Разговаривает Леонтия, как многие верменталы, при помощи вибрирующих пластин на передних ножках, поэтому голос у неё чарующе звонкий - "цикады в ночи".
Дикие лёнины сородичи, которых островитяне называют "красноволки", обладают более низким интеллектом, но зато у них отличная реакция, выносливость, позволяющая часами неспешно преследовать добычу (куда она денется с острова) и исключительно острые длинные клешни. Коралловые пауки любят добычу покрупнее и никогда не бегут от противника (ибо куда денешься с острова), даже с оторванной половиной туловища продолжают орудовать лапами и челюстями, плюясь при этом жгучей слюной.
Лёнечка ни в каком смысле не ядовита, не агрессивна, но с реакцией и упорством у неё всё в порядке. Она умудрилась сбежать из охраняемой лаборатории, чтобы разыскать своих приёмных родителей, пожилую человеческую чету. При этом она не просто улизнула как таракан в какую-нибудь щель - она одного своего стража очаровала, другого запугала, третьего отвлекла - и была такова.
Что нас сблизило с Леонтией? Я как-то обратился к ней за советом в сфере этнического искусства (она художник, делает рельефы), потому что меня интересовали материалы, которые хитинокожие используют для творчества и по быту. Разговор увёл нас в дебри верментальско-людских взаимоотношений в последнюю эпоху, я довольно много рассказал ей о своём любимом злодее Докторе Стиле и его коллективе, она поделилась личными воспоминаниями от общения с этим контингентом. Неожиданно мы очень хорошо поняли друг друга и надавали друг другу ценных советов. С тех пор мы держим друг друга в курсе сердечных и общественных дел: Лёнечка проявляет живое участие к моей работе со стиловской лабой и собирается их посетить, а я познакомился с её "злодеем-врачом" и нескучно провожу время, склоняя его сердце к покаянию к Лёнечке к добрым делам.
"Мои друзья нечеловечески прекрасны"(с)
Анонсированная как нечеловеки четверть дюжины включает в себя глоба, фелиноида и верментала. Первые два уже не раз упоминались, верментал же лицо новое, зато совершенно очаровательное. Процессы, приведшие к консолидации отношений в дружбу, на мой взгляд подобны уже описанным в посте про друзей-человеков.
1. Белая Ларва.
Аналогично тому, как обстоит с Германом, с Белларвой мы не могли не оказаться знакомы: это как-никак родитель Питера, то есть мой дедушка (или бабушка). И так же как в случае отношений с Германом, ничто нас не держало друг подле друга жёстко: оживили Белларву, когда я уже был большой и по уши в собственных делах и отношениях, а округ него сразу сложился круг близких и собеседников, так что связывали нас только узы родственной приязни и отдельные деловые мероприятия. По мере того как Ларва погружался в современные проблемы, а я - в загадки прошлого, наше сотрудничество углублялось и взаимный интерес усиливался.
Когда началась работа с обществом глобов, где меня воспринимали именно как близкого родственника Белой Ларвы, выступать в качестве его представителя перед бомондом мне пришлось волей-неволей. В тесном общении я не только узнал много важных подробностей его личной жизни, но и оценил эрудицию, юмор и обаяние моего деда. На этом этапе уже смело можно было считать нас друзьями: он доверял мне сложные переговоры с братьями, обсуждал со мной разные хитрые перипетии отношений бомонда и Пандоры и интересовался, неожиданно для меня, моими "зарисовками" фигур современной жизни и деталей быта. Мою историю он хорошо представлял со слов Питера, свою рассказывал мне отдельными эпизодами.
Важным этапом наших отношений стал мой роман и брак с Маликом. Дед сразу в этом вопросе занял более "романтическую" позицию, чем отец, весело комментировал все пертурбации интриг, вполне оптимистично оценивал шансы Ледяного Художника на психологическую реабилитацию и вхождение в ойкумену людей. "Я и раньше намекал Холодному Богу, что ему больше понравится резвиться с остатами, чем киснуть с единокровными - да ему гонор мешал прислушаться! - сказал Ларва по этому поводу. - Ясно и ежу (хоть сухопутному, хоть морскому), что "береговые орешки" (жители суши) такое сокровище хоть умеют оценить по достоинству - хоть в прикиде злодея, хоть в хламиде художника - а наши горшки с мозгами (ОГ) только и могут, что пу булькать от возмущения."
Новый виток наших отношений связан с альтерризмом. С тех пор, как я стал посещать З/з, Ларва не только с азартом расспрашивает меня об иномирных новинках в интересующей его области (демиургия и связанная с ней литература), но и втягивает меня в дискуссии (нередко в компании с Маликом и Жёлтым Слоном) о тонкостях понимания этических, онтологических и этологических принципов в разных местах. В спорах дед очень игрив, он с лёгкостью перебегает от одной позиции к другой, с удовольствием загоняет противника в угол, не скрывая, что "отыгрывает" не свою точку зрения, а чужую, которую "обкатывает" в видах изучения иных мировоззрений. Для меня это хорошая практика "небоевого" взаимодействия с иными дефолтами, так что я очень благодарен Ларве: я вижу, как дружба с ним расширяет мои возможности строить отношения с другими существами.
При этом он всегда готов "открыть свои карты" не только для меня, своего единомышленника и родича, но и для любого собеседника, если есть запрос "а ты что думаешь на самом деле?" Мне известно, что будучи столь "возмутительным" оппонентом в теоретических областях, он очень строг и аккуратен в практических вопросах отношения к чужой жизни, свободе и личности.
2. Кот Христиан
"Кто не знает Христиана?
Христиана знают все!" (с)
Его теперь знают даже на далёкой З/З. Кот не краснея уверяет, что и в других мирах о нём наслышаны. Он с гордостью носит титул "Гардесам" (Гарденокт Самый Младший) и постоянно его подтверждает участием во множестве драк и любовных забав.
Обаяние, неуёмный нрав и многообразные таланты делают его кумиром общества и всеобщим приятелем. Он с лёгкостью затевает знакомства, обзаводится компаньонами и подругами. Всяческих недругов, злопыхателей и преследователей он также имеет возможность заводить в необходимых количествах. Христиан называет себя "одним из петов мироздания". Он разведчик обученный по особым тайным лешинским методикам реакция у него отличная, нервы в порядке, характер нордический сангвинический, дом полная чаша… Одним словом, у него есть всё для счастья и довольства собой.
Ввиду это перечня становится непонятно, какие резоны могут заставлять Кота искать со мной более глубоких отношений, чем "добрые приятели". Тем более, что в отличие от меня он однотел, следовательно, время проведённое со мной отнято у других занятий. Возможно, он питает ко мне нежное чувство из-за Германа, которого традиционно считает своим "другом боевой юности". Допускаю, что он принял близко к сердцу Тусину просьбу влюбить меня в кошек. Не исключено, что ему нравится моя, по его выражению, "стабильно хорошая реакция" (успеть подхватить падающую с подноса чашку горячего чая, когда при входе в комнату ковёр на полу превращается в огромного кота и ударяет макушкой в поднос - и при этом не выругаться).
Во всяком случае, с некоторых пор по инициативе Христиана мы регулярно (насколько вообще к нему применимо это понятие) встречаемся, гуляем по его любимым местам (в лесу преимущественно, значительно реже в чужих амбарах, честное слово) и разговариваем о жизни, моей и его, о работе, моей и его, о сложностях и успехах построения единой ойкумены всех разумных форм жизни, о сложностях и успехах построения семейного круга у "парня нарасхват". Я не перестаю удивляться взвешенности и трезвости иных его суждений. Он даёт советы и радуется, когда мне удаётся их применить с успехом, иногда с осторожностью спрашивает моих советов, чтобы не нарушить приват известных нам обоим лиц.
Кот с энтузиазмом принял известие о проекте "Сады БеллМарины" и поспешил "застолбить место консультанта по обращению с котятами" - имея в виду, что у нас и до помощи детёнышам нечеловеческих этносов дойдут руки рано или поздно. Себя он считает "счастливой ошибкой воспитания": дескать, леший, его отец / воспитатель / создатель, со всяческим старанием и прилежанием собирался воспитывать котёнка, в которого вложил мозги, но в рассеянности всё это применил к дочери, которую вообще завёл по случаю и намеревался воспитывать абы как - но по ошибке так воспитывал означенного котёнка. Христиан уверен, что ему есть какие истины о воспитании открыть и детям и воспитателям на собственном опыте. Я очень рад, что таким образом (если он не забудет эти истины не передумает) для нас откроются новые горизонты взаимодействия: несмотря на демонстьративную безбашенность, Христиан очень ценный "психотерапевт по скорой помощи".
3. Лёнечка
С этим моим другом (женского рода) мы знакомы почти с самого её оживления, хотя её семьёй занимались другие разведчики, я только помогал в сложных случаях с мониторингом. Тем не менее, Леонтия при каждой встрече изъявляла мне самые тёплые чувства. Я видел, что она вообще существо дружелюбное и открытое, и полагал, что она не очень отличает меня среди множества коллег. Но через некоторое время выяснилось, что у неё колоссальная память, цепкое внимание и широкая сфера интересов, в которую попадает и наша семья суперКо.
Лёнечка - верментал, называемый "коралловый паук", хотя её сородичи живут не среди кораллов и пауками не являются. Она ни в коем разе не напоминает человека, хотя обаятельна и хороша собой. Выглядит она как башенка (Герман утверждает - вылитая Эйфелева башня), покрыта рельефным панцирем как бы из коралла, красно-оранжевого, голубоватого и синевато-чёрного ("вороново крыло"). В Леонтии почти полтора метра высоты (она крупный представительно породы), основание диаметром около семидесяти сантиметров, дюжина опорно-двигательных ножек и ещё четыре пары манипуляторов и двое челюстей. Ах да, и ещё три пары глаз, каждая их которых по-своему прекрасна. Разговаривает Леонтия, как многие верменталы, при помощи вибрирующих пластин на передних ножках, поэтому голос у неё чарующе звонкий - "цикады в ночи".
Дикие лёнины сородичи, которых островитяне называют "красноволки", обладают более низким интеллектом, но зато у них отличная реакция, выносливость, позволяющая часами неспешно преследовать добычу (куда она денется с острова) и исключительно острые длинные клешни. Коралловые пауки любят добычу покрупнее и никогда не бегут от противника (ибо куда денешься с острова), даже с оторванной половиной туловища продолжают орудовать лапами и челюстями, плюясь при этом жгучей слюной.
Лёнечка ни в каком смысле не ядовита, не агрессивна, но с реакцией и упорством у неё всё в порядке. Она умудрилась сбежать из охраняемой лаборатории, чтобы разыскать своих приёмных родителей, пожилую человеческую чету. При этом она не просто улизнула как таракан в какую-нибудь щель - она одного своего стража очаровала, другого запугала, третьего отвлекла - и была такова.
Что нас сблизило с Леонтией? Я как-то обратился к ней за советом в сфере этнического искусства (она художник, делает рельефы), потому что меня интересовали материалы, которые хитинокожие используют для творчества и по быту. Разговор увёл нас в дебри верментальско-людских взаимоотношений в последнюю эпоху, я довольно много рассказал ей о своём любимом злодее Докторе Стиле и его коллективе, она поделилась личными воспоминаниями от общения с этим контингентом. Неожиданно мы очень хорошо поняли друг друга и надавали друг другу ценных советов. С тех пор мы держим друг друга в курсе сердечных и общественных дел: Лёнечка проявляет живое участие к моей работе со стиловской лабой и собирается их посетить, а я познакомился с её "злодеем-врачом" и нескучно провожу время, склоняя его сердце к покаянию к Лёнечке к добрым делам.