РЕГИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ЗАНЯТОСТИ И ЭФФЕКТ КАРАНТИННЫХ МЕРОПРИЯТИЙ
Распространение коронавируса и введение режима «самоизоляции» существенно отражается на ближайших перспективах Челябинской области. Региональные и местные особенности, определяющие образ жизни и характер трудовой деятельности населения, превращаются в имеющие серьезные последствия экономические факторы.
Одним из главных факторов эффективности любых карантинных мер является масштаб охвата ими населения той территории, где они вводятся, а также то, насколько серьезно будут сокращены контакты между людьми, способствующие переносу инфекции. Однако поддержание хозяйственной жизни региона делает необходимым продолжение работы целого ряда предприятий и организаций, инфраструктуры жизнеобеспечения.
Это неизбежно предполагает значительное число «выпадающих» из режима «строгой изоляции» жителей региона, создает предпосылки для концентрации людей в определенных производственных и связанных с ними общественных местах, что неизбежно увеличивает эпидемические риски. При этом численность работников сферы жизнеобеспечения и их доля в общем числе работающих определяются социально-экономической спецификой территории - она может существенно различаться по регионам.
Понятно, что большое число работников в сфере жизнеобеспечения снижает эффективность карантинных мероприятий и повышает риски распространения вирусов.
Структра занятости в регионах РФ и эффекты практик самоизоляции
В нынешней ситуации распространения коронавируса, супермегаполис Москва, как более всего пострадавший регион, явился инициатором и примером мероприятий карантина в формате достаточно жесткой «самоизоляции» населения - именно отсюда такая практика распространилась на другие регионы. Однако необходимо учитывать, что Москва по многим показателям (высокой концентрации населения при плотной многоэтажной застройке, однородности городского пространства, организации транспорта, структуры профессий и т.д.), определяющим риски эпидемии, уникальна среди регионов РФ: в других территориях страны эти характеристики иные, а стало быть и способы противодействия таким рискам не могут быть аналогичными московским.
Здесь следует обратить на численность «выпадающего» из изоляции работающего населения. Как показывают приведенные ниже результаты анализа доля работающих в отраслях жизнеобеспечения по регионам сильно различаются. В Челябинской области она вдвое больше чем в Москве. За счет большей доли работников, участвующих в хозяйственной деятельности, не подлежащей приостановке в условиях карантина, эффект от мероприятий по «самоизоляции» в Челябинской области будет существенно ниже московского.
В отраслевой структуре занятости, по значимости для жизнеобеспечения области, все работающее население делится на несколько категорий. На диаграмме ниже указаны доли работающих по четырем категориям организаций:
· Предприятия и организации, непрерывная работа которых необходима для жизнеобеспечения населения (выделены красной заливкой).
· Предприятия, работа которых необходима для поддержания производств непрерывного цикла (выделены красной штриховкой).
· Предприятия и организации, в большинстве своем приостанавливающие работу (выделены синей штриховкой).
· Приостанавливающие работу (выделены синей заливкой).
Различия в отраслевом распределении числа работающих в Москве и Челябинской области более чем существенны и очевидны. Если доля работающих вне режима самоизоляции в Москве может сократиться до 20% - 25%, то в Челябинской области это значение в лучшем случае достигнет только 50%. Фактически здесь можно говорить лишь об изоляции работающего меньшинства.
Подобная ситуация имеет объективные причины. В Челябинской области находится одна из крупнейших в России группа непрерывно действующих производств с соответствующей долей инфраструктуры. С другой стороны, в Челябинской области невелика доля занятых в сфере услуг и «офисных» служащих. При подобной структуре занятости существенное сокращение числа работающих при дальнейшем расширении практик «самоизоляции» нереально. Приостановка работы ММК, «Мечела» или ПО «Маяк» невозможна. На фоне крупных предприятий численность работников других, таких как отдельные действующие точки сферы услуг, ничтожна (например, часто упоминаемых в последнее время косметических салонов и др.). Масштабная приостановка работы любых малоконтактных предприятий сферы услуг даст больше избыточного социального ущерба - необоснованных потерь качества жизни населения.
Сложно ожидать особых результатов от введения режима внутренней самоизоляции в Челябинской области - в условиях необходимости передвижения в основных индустриальных центрах работающего большинства с численностью более полумиллиона человек.
Все это ставит под вопрос результативность какого-либо «ужесточения режима обязательной самоизоляции» (из которого неизбежно будут выпадать члены семей работающих, а в итоге большинство населения). Формальный контроль за фактически не реализуемыми ограничениями может только привести к развитию скрытых процессов и ухудшать ситуацию.
В таких обстоятельствах неизбежным становится вопрос об использование других практик, помимо карантинных. В первую очередь к ним относится расширение реальных мер профилактики, гигиены и защиты от инфекции во всех сферах, где возможен контакт между людьми (по типу успешной практики земель Германии). Они касаются повышения эпидемической безопасности городской среды, начиная с простейших мер по соблюдению дистанции 1,5 - 2 метра и ликвидации предпосылок для скопления людей в общественных местах. Внедрение этих мер касается прежде всего крупнейших городов, где сосредоточено более половины населения региона и наибольшая интенсивность вынужденного передвижения работающих. Общие шаблонные меры для адаптации индивидуальной городской среды неизбежно будут мало результативны. Кроме того, если судить по опыту регионального центра Челябинска, весьма тревожной выглядит ситуация с неготовностью муниципального уровня к работе в нестандартных условиях и эффективному выполнению даже минимума необходимых мероприятий.
Проблемы эпидемической устойчивости городской среды и эффективности управления на примере Челябинска
Наиболее сложные проблемы и риски эпидемии очевидны в региональном центре, мегаполисе Челябинске. Именно здесь отсутствие каких - либо реальных мер по реорганизации городской среды в нынешних кризисных условиях вызывает наибольшее опасения.
В рамках внедрения профилактических мер, особенно плохо дела обстоят с городскими инициативами и мерами по снижению рисков распространение вируса. Пока что не отмечено даже простейших мер для минимизации избыточных контактов людей в часы пик, за счет рекомендаций по скоординированному смещению графиков работы на четверть часа или полчаса. О системной работе по реорганизации транспортных и людских потоков говорить вовсе не приходится. Странно, что из внимания муниципальных властей выпадает, что несколько сотен тысяч человек в Челябинске продолжают добираться до рабочих мест в санитарных условиях, оставшихся от прежних времен, более благополучных в эпидемиологическом смысле.
В это же время единственное заметное городское санитарное мероприятие изумляет своей неэффективностью (хотя на самом деле его стоит отнести скорее к сфере пиара). Даже в существенно более богатых Москве и Санкт-Петербурге приоритет постоянной санитарной обработки - места скопления людей. В Челябинске же эпизодически, но очень масштабно обрабатывается при помощи спецтехники преимущественно асфальтовое полотно некоторых крупнейших магистралей, где площади обработки максимальны, а вероятность появления вируса минимальна (им точно не усыпаны полотно и обочины городских магистралей). При этом о серьезной реальной обработке многих на деле потенциально опасных общественных мест - остановок общественного транспорта, территорий прилегающих к больницам и поликлиникам, мест около подъездов многоэтажных домов или лифтов можно только мечтать. Хотя, реальный, а не мифический результат может дать только скоординированная обработка таких зон повышенных рисков (при выполнении обязательного минимума технологических требований, начиная с обработки рано утром, загодя, до появления наиболее массовых потоков людей с рисками эпидемии).
Такие шумные и бессмысленные пиар - мероприятия становятся символом и примером элементарной некомпетентности и расточительности местных властей в столь непростое время. Создается впечатление, что в городском бюджете Челябинска, изрядно разбухшем ранее за счет других территорий под эгидой «подготовки к саммитам ШОС и БРИКС», лишних миллионов не счесть.
Несмотря на острую потребность адаптации к вызову времени, перспективы повышения эффективности управления Челябинском в проблемных условиях пока не просматриваются. Символом изменений, здесь становится сомнительная «управленческой новация» челябинских властей периода «самоизоляции» - идея проведения публичных слушаний в удаленном режиме. Эта инициатива рискует стать источником, как громких публичных скандалов, так и судебных разбирательств. Попытка использования для широкого обсуждения (хотя бы с сотней участников) несертифицированного программного обеспечения с технологией Zoom, ориентированной на общение без особой защиты, можно рассматривать, либо как явную некомпетентность, либо как непродуманную авантюру. Его возможности сейчас к тому же ограничены более чем двадцатикратной перегрузкой зарубежных серверов, обслуживающих весь мир (на практике их едва хватает для работы студенческой группы)..
Результаты, полученные с несертифицированных порталов (тем более - заграничных), должны подтверждаться персональными цифровыми подписями или росписью участников на бумаге. В данном случае, вместо результатов голосования на защищенном портале (типа «Госуслуг») в местном информационном суррогате легко получить курьезные вставки нецензурных материалов (такие уже отмечались в учебном процессе). В сочетании со свертыванием нормальной практики публичных слушаний по острым вопросам, это способно лишь дополнительно расколоть общество, взамен столь необходимой в сложное время консолидации.
Нерешенность реальных задач эпидемической устойчивости города и несостоятельность актуальных управленческих мер обуславливают предпосылки новых городских проблем. Они проявляются с утраты «обратной связи» с горожанами, непонимания реальных потребностей и настроений населения, затем следуют конфликты и протесты с неизбежными потерями доверия к власти на всех уровнях. Далее неизбежны новые риски для региона в целом в ситуации, когда острота многих проблем будет лишь нарастать. Очевидно, что «эффект колеи» прежнего времени в управлении Челябинском более чем значителен, а несмотря на некоторые «витринные» изменения, отрыв «от реальности» в сложных кризисных условиях только возрос. Последствия «деформации» любых антикризисных мер, до поры скрываемые «бумажными» результатами, могут проявиться в любой момент в самом непредсказуемом виде.
Вместе с тем, отмеченные выше структурные особенности экономики региона обуславливают не только риски, но и заметные конкурентные преимущества Челябинской области. Они связаны с длительными циклами денежного обращения ведущих предприятий, поэтому имеющих большую свободу маневра и устойчивость в кризисных ситуациях. Отраслевая специфика промышленной специализации в известной степени ограничивает внешние коммуникации, что обуславливает некоторую изолированность региона и дает дополнительный резерв «внутренней устойчивости» и запас времени на адаптацию к проблемам нынешнего кризиса, с которыми регион по-настоящему может столкнуться несколько позже.
Это, однако, уже другая тема для анализа и серьезного обсуждения.
Одним из главных факторов эффективности любых карантинных мер является масштаб охвата ими населения той территории, где они вводятся, а также то, насколько серьезно будут сокращены контакты между людьми, способствующие переносу инфекции. Однако поддержание хозяйственной жизни региона делает необходимым продолжение работы целого ряда предприятий и организаций, инфраструктуры жизнеобеспечения.
Это неизбежно предполагает значительное число «выпадающих» из режима «строгой изоляции» жителей региона, создает предпосылки для концентрации людей в определенных производственных и связанных с ними общественных местах, что неизбежно увеличивает эпидемические риски. При этом численность работников сферы жизнеобеспечения и их доля в общем числе работающих определяются социально-экономической спецификой территории - она может существенно различаться по регионам.
Понятно, что большое число работников в сфере жизнеобеспечения снижает эффективность карантинных мероприятий и повышает риски распространения вирусов.
Структра занятости в регионах РФ и эффекты практик самоизоляции
В нынешней ситуации распространения коронавируса, супермегаполис Москва, как более всего пострадавший регион, явился инициатором и примером мероприятий карантина в формате достаточно жесткой «самоизоляции» населения - именно отсюда такая практика распространилась на другие регионы. Однако необходимо учитывать, что Москва по многим показателям (высокой концентрации населения при плотной многоэтажной застройке, однородности городского пространства, организации транспорта, структуры профессий и т.д.), определяющим риски эпидемии, уникальна среди регионов РФ: в других территориях страны эти характеристики иные, а стало быть и способы противодействия таким рискам не могут быть аналогичными московским.
Здесь следует обратить на численность «выпадающего» из изоляции работающего населения. Как показывают приведенные ниже результаты анализа доля работающих в отраслях жизнеобеспечения по регионам сильно различаются. В Челябинской области она вдвое больше чем в Москве. За счет большей доли работников, участвующих в хозяйственной деятельности, не подлежащей приостановке в условиях карантина, эффект от мероприятий по «самоизоляции» в Челябинской области будет существенно ниже московского.
В отраслевой структуре занятости, по значимости для жизнеобеспечения области, все работающее население делится на несколько категорий. На диаграмме ниже указаны доли работающих по четырем категориям организаций:
· Предприятия и организации, непрерывная работа которых необходима для жизнеобеспечения населения (выделены красной заливкой).
· Предприятия, работа которых необходима для поддержания производств непрерывного цикла (выделены красной штриховкой).
· Предприятия и организации, в большинстве своем приостанавливающие работу (выделены синей штриховкой).
· Приостанавливающие работу (выделены синей заливкой).
Различия в отраслевом распределении числа работающих в Москве и Челябинской области более чем существенны и очевидны. Если доля работающих вне режима самоизоляции в Москве может сократиться до 20% - 25%, то в Челябинской области это значение в лучшем случае достигнет только 50%. Фактически здесь можно говорить лишь об изоляции работающего меньшинства.
Подобная ситуация имеет объективные причины. В Челябинской области находится одна из крупнейших в России группа непрерывно действующих производств с соответствующей долей инфраструктуры. С другой стороны, в Челябинской области невелика доля занятых в сфере услуг и «офисных» служащих. При подобной структуре занятости существенное сокращение числа работающих при дальнейшем расширении практик «самоизоляции» нереально. Приостановка работы ММК, «Мечела» или ПО «Маяк» невозможна. На фоне крупных предприятий численность работников других, таких как отдельные действующие точки сферы услуг, ничтожна (например, часто упоминаемых в последнее время косметических салонов и др.). Масштабная приостановка работы любых малоконтактных предприятий сферы услуг даст больше избыточного социального ущерба - необоснованных потерь качества жизни населения.
Сложно ожидать особых результатов от введения режима внутренней самоизоляции в Челябинской области - в условиях необходимости передвижения в основных индустриальных центрах работающего большинства с численностью более полумиллиона человек.
Все это ставит под вопрос результативность какого-либо «ужесточения режима обязательной самоизоляции» (из которого неизбежно будут выпадать члены семей работающих, а в итоге большинство населения). Формальный контроль за фактически не реализуемыми ограничениями может только привести к развитию скрытых процессов и ухудшать ситуацию.
В таких обстоятельствах неизбежным становится вопрос об использование других практик, помимо карантинных. В первую очередь к ним относится расширение реальных мер профилактики, гигиены и защиты от инфекции во всех сферах, где возможен контакт между людьми (по типу успешной практики земель Германии). Они касаются повышения эпидемической безопасности городской среды, начиная с простейших мер по соблюдению дистанции 1,5 - 2 метра и ликвидации предпосылок для скопления людей в общественных местах. Внедрение этих мер касается прежде всего крупнейших городов, где сосредоточено более половины населения региона и наибольшая интенсивность вынужденного передвижения работающих. Общие шаблонные меры для адаптации индивидуальной городской среды неизбежно будут мало результативны. Кроме того, если судить по опыту регионального центра Челябинска, весьма тревожной выглядит ситуация с неготовностью муниципального уровня к работе в нестандартных условиях и эффективному выполнению даже минимума необходимых мероприятий.
Проблемы эпидемической устойчивости городской среды и эффективности управления на примере Челябинска
Наиболее сложные проблемы и риски эпидемии очевидны в региональном центре, мегаполисе Челябинске. Именно здесь отсутствие каких - либо реальных мер по реорганизации городской среды в нынешних кризисных условиях вызывает наибольшее опасения.
В рамках внедрения профилактических мер, особенно плохо дела обстоят с городскими инициативами и мерами по снижению рисков распространение вируса. Пока что не отмечено даже простейших мер для минимизации избыточных контактов людей в часы пик, за счет рекомендаций по скоординированному смещению графиков работы на четверть часа или полчаса. О системной работе по реорганизации транспортных и людских потоков говорить вовсе не приходится. Странно, что из внимания муниципальных властей выпадает, что несколько сотен тысяч человек в Челябинске продолжают добираться до рабочих мест в санитарных условиях, оставшихся от прежних времен, более благополучных в эпидемиологическом смысле.
В это же время единственное заметное городское санитарное мероприятие изумляет своей неэффективностью (хотя на самом деле его стоит отнести скорее к сфере пиара). Даже в существенно более богатых Москве и Санкт-Петербурге приоритет постоянной санитарной обработки - места скопления людей. В Челябинске же эпизодически, но очень масштабно обрабатывается при помощи спецтехники преимущественно асфальтовое полотно некоторых крупнейших магистралей, где площади обработки максимальны, а вероятность появления вируса минимальна (им точно не усыпаны полотно и обочины городских магистралей). При этом о серьезной реальной обработке многих на деле потенциально опасных общественных мест - остановок общественного транспорта, территорий прилегающих к больницам и поликлиникам, мест около подъездов многоэтажных домов или лифтов можно только мечтать. Хотя, реальный, а не мифический результат может дать только скоординированная обработка таких зон повышенных рисков (при выполнении обязательного минимума технологических требований, начиная с обработки рано утром, загодя, до появления наиболее массовых потоков людей с рисками эпидемии).
Такие шумные и бессмысленные пиар - мероприятия становятся символом и примером элементарной некомпетентности и расточительности местных властей в столь непростое время. Создается впечатление, что в городском бюджете Челябинска, изрядно разбухшем ранее за счет других территорий под эгидой «подготовки к саммитам ШОС и БРИКС», лишних миллионов не счесть.
Несмотря на острую потребность адаптации к вызову времени, перспективы повышения эффективности управления Челябинском в проблемных условиях пока не просматриваются. Символом изменений, здесь становится сомнительная «управленческой новация» челябинских властей периода «самоизоляции» - идея проведения публичных слушаний в удаленном режиме. Эта инициатива рискует стать источником, как громких публичных скандалов, так и судебных разбирательств. Попытка использования для широкого обсуждения (хотя бы с сотней участников) несертифицированного программного обеспечения с технологией Zoom, ориентированной на общение без особой защиты, можно рассматривать, либо как явную некомпетентность, либо как непродуманную авантюру. Его возможности сейчас к тому же ограничены более чем двадцатикратной перегрузкой зарубежных серверов, обслуживающих весь мир (на практике их едва хватает для работы студенческой группы)..
Результаты, полученные с несертифицированных порталов (тем более - заграничных), должны подтверждаться персональными цифровыми подписями или росписью участников на бумаге. В данном случае, вместо результатов голосования на защищенном портале (типа «Госуслуг») в местном информационном суррогате легко получить курьезные вставки нецензурных материалов (такие уже отмечались в учебном процессе). В сочетании со свертыванием нормальной практики публичных слушаний по острым вопросам, это способно лишь дополнительно расколоть общество, взамен столь необходимой в сложное время консолидации.
Нерешенность реальных задач эпидемической устойчивости города и несостоятельность актуальных управленческих мер обуславливают предпосылки новых городских проблем. Они проявляются с утраты «обратной связи» с горожанами, непонимания реальных потребностей и настроений населения, затем следуют конфликты и протесты с неизбежными потерями доверия к власти на всех уровнях. Далее неизбежны новые риски для региона в целом в ситуации, когда острота многих проблем будет лишь нарастать. Очевидно, что «эффект колеи» прежнего времени в управлении Челябинском более чем значителен, а несмотря на некоторые «витринные» изменения, отрыв «от реальности» в сложных кризисных условиях только возрос. Последствия «деформации» любых антикризисных мер, до поры скрываемые «бумажными» результатами, могут проявиться в любой момент в самом непредсказуемом виде.
Вместе с тем, отмеченные выше структурные особенности экономики региона обуславливают не только риски, но и заметные конкурентные преимущества Челябинской области. Они связаны с длительными циклами денежного обращения ведущих предприятий, поэтому имеющих большую свободу маневра и устойчивость в кризисных ситуациях. Отраслевая специфика промышленной специализации в известной степени ограничивает внешние коммуникации, что обуславливает некоторую изолированность региона и дает дополнительный резерв «внутренней устойчивости» и запас времени на адаптацию к проблемам нынешнего кризиса, с которыми регион по-настоящему может столкнуться несколько позже.
Это, однако, уже другая тема для анализа и серьезного обсуждения.