Против страха перед
иерей Георгий Максимов. по наводке https://diak-kuraev.livejournal.com/2019209.html
видео см. https://www.youtube.com/watch?v=Vcxd5kT5gK0
(сокращенный построчник)
(с) ...Не потому ли многие неподобающие вещи происходят, что мы им позволяем быть? Не потому ли есть вот то уродливое явление, которое нередко называют "системой", что очень многие священнослужители дозволяют себе быть винтиками этой системы и поддерживают ее в своем лице много ли, мало ли? Разве не от того весь этот порядок существует, что священники дозволяют ему существовать? Если бы каждый третий или хотя бы пятый священник поступал [против антихристианских требований системы], как вы думаете, эта система осталась бы в рамках нашей церкви? Мне скажут: "все вернется на круги своя", но почему вернется? Не потому ли, что остальные продолжат молчать, терпеть? Как говорят, короля делает свита. Просто задумайтесь, что было бы с нашей церквоью, если бы хотя бы каждый пятый священник поступал бы так же, как о.Игорь (Валуйская епархия).
Но почему не поступают так? Из-за страха. Кто-то боится потерять место, кто-то боится получить проблемы, кто-то боится оказаться под каким-то давлением, кто-то боится лишиться сана, кто-то боится за родных, за семью, кто-то боится за приход, за прихожан... Разные могут быть поводы для страха, но основная действущая сила - страх. Разве нет? Я читал как один питон отказался есть мышь, которая сама стала нападать на него. Все другие мыши, которые были съедены питоном, погибли не столько из-за питона, сколько из-за страха. Самой первой причиной их смерти был их собственный страх. Разве христианин может действовать по страху?
Мне посчастливилось, что на протяжении моей церковной жизни я встречал нескольких людей, которые все как наподбор никогда не действовали по страху. Они действовали по совести. За эти примеры христианского мужества, которые я видел перед глазами, я очень благодарен. Повезло мне также и в том, что священный сан я принял довольно поздно. Здесь тема соблюдения канонического возраста при рукоположении по-новому открывается. У человека в 21-22 года еще нет, не выработался тот внутренний стержень, который бы помог ему противостоять тому злу, с которым он может встретиться. У меня самого в этом возрасте такого стержня не было.
Эти мои церковные учителя и друзья не прожили жизнь без потерь. Каждый из них что-то потерял и что-то пережил из-за своей принципиальности, чего не случилось бы, если бы он был как все - если бы жил по системе, а не по Христу (меня тоже "ушли" из МДА). Но оно того стОило. Никто себя с ними не вел [по-хамски]. Это не значит, что их любили, не делали какие-то препоны в их служении. Но священнослужители должны заботиться в первую очередь о том, как сохранять свое христианское достоинство и хранить свою христианскую совесть. Мы должны напоминать себе, ради чего мы пришли в церковь. Прп.Максим Исповедник говорил, что в ккаждом нашем деле Господь смотрит на намерения, с которыми мы его совершаем. Когда мы поступаем по страху, мы совершаем наши действия точно не ради Христа. Если мы оказались в церкви ради Христа, то и делаем мы все ради Христа - в т.ч. и подчиняемся епископам - исключительно ради Христа, ради Его заповеди. Не из-за страха перед человеком мы подчиняемся епископу. Если нам предлагают участвовать во зле, мы должны сказать "нет", иначе потеряем свою христианскую совесть. Лучше нам все потерять, а ее сохранить.
Я, когда ко мне подступает страх, напоминаю себе слова из Откровения: "боязливых же участь в озере огненном"... (с)
***
p.s. (по наводке о.Андрея Кураева в заметке "Пять лет без Павла Адельгейма")
(с) https://www.pravmir.ru/bez-nogi-i-dyrkoj-v-serdce/
...Смс «Павла Адельгейма убили» я получил за несколько часов до того, как мы должны были вылететь ночным самолетом из Мадрида в Ригу. Пока мы летели, ощущение очередной нелепой и жестокой смерти сменилось пониманием того, что случилось что-то очень важное не только для Пскова, но и для всех нас, для всей Церкви, для всей страны. Уже по приезде во Псков я представил себе шеренги духовенства, благочинных, секретарей, священноначалие, строго сдвинутые брови... Но все случилось иначе.
В алтаре перед началом заупокойной Литургии стояло три священника; я встал четвертым. Еще несколько священников пришло в конце Литургии, перед началом отпевания. Все местные, никого из столиц. Еще несколько отцов - в толпе людей, пришедших проститься с о. Павлом. Где же официальные спикеры, горячие отцы-публицисты, участники интернет-дискуссий, где те, чьи лица я ждал увидеть? «Шумим, братец, шумим! … Шумите вы? и только?». Для меня эта отстраненность собратьев осталась загадкой. Взаимная отчужденность клириков, каждый из которых живет своей жизнью? Страх местных отцов показаться на глаза помощникам владыки, выражая посмертную лояльность священнику, у которого были столь непростые отношения с архиереем? Но разве страх не является главной формой соучастия людей в богоубийстве - той нитью, которая связывает нас с Иродом, Пилатом, теми духовными лидерами, через которых, в конечном итоге, действует сам сатана?
Одно из Евангелий, которое читается во время погребения священников, содержит слова: «Еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (Ин. 5:18). Священник, который идет по Евангельскому пути и не только утверждает превосходство закона любви над любым другим законом, но и прививает отношение к Богу как к Отцу, встает на опасный путь. Отец Павел встал на него давно. Отец Павел был победителем; хотелось стать хоть немного причастным к этой победе. Разве можно было победить советскую систему, ее тюрьмы и лагеря для тех, кто не становился ее частью? Отец Павел ее победил и пережил. Разве может священник со своей совестью и принципами - и немецкой педантичностью и фамилией в придачу - победить русскую околоцерковную бюрократию, самодурство и капризы людей, уверенных в том, что через них действует Святой Дух, whatever? Но и здесь о. Павел остался несломленным. Подобно Женам-мироносицам, которым посвящен его храм, он двигался вперед, не просчитывая последствий, с кажущимся безрассудством - но каждый раз выходил и вышел в самом конце победителем. И когда старший священник в конце погребения возгласил пасхальные стихи «Да воскреснет Бог…», и все ответили ему дружным пением «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав» - в этом не было никакой натяжки, потому что все знали, что это правда. (с)
видео см. https://www.youtube.com/watch?v=Vcxd5kT5gK0
(сокращенный построчник)
(с) ...Не потому ли многие неподобающие вещи происходят, что мы им позволяем быть? Не потому ли есть вот то уродливое явление, которое нередко называют "системой", что очень многие священнослужители дозволяют себе быть винтиками этой системы и поддерживают ее в своем лице много ли, мало ли? Разве не от того весь этот порядок существует, что священники дозволяют ему существовать? Если бы каждый третий или хотя бы пятый священник поступал [против антихристианских требований системы], как вы думаете, эта система осталась бы в рамках нашей церкви? Мне скажут: "все вернется на круги своя", но почему вернется? Не потому ли, что остальные продолжат молчать, терпеть? Как говорят, короля делает свита. Просто задумайтесь, что было бы с нашей церквоью, если бы хотя бы каждый пятый священник поступал бы так же, как о.Игорь (Валуйская епархия).
Но почему не поступают так? Из-за страха. Кто-то боится потерять место, кто-то боится получить проблемы, кто-то боится оказаться под каким-то давлением, кто-то боится лишиться сана, кто-то боится за родных, за семью, кто-то боится за приход, за прихожан... Разные могут быть поводы для страха, но основная действущая сила - страх. Разве нет? Я читал как один питон отказался есть мышь, которая сама стала нападать на него. Все другие мыши, которые были съедены питоном, погибли не столько из-за питона, сколько из-за страха. Самой первой причиной их смерти был их собственный страх. Разве христианин может действовать по страху?
Мне посчастливилось, что на протяжении моей церковной жизни я встречал нескольких людей, которые все как наподбор никогда не действовали по страху. Они действовали по совести. За эти примеры христианского мужества, которые я видел перед глазами, я очень благодарен. Повезло мне также и в том, что священный сан я принял довольно поздно. Здесь тема соблюдения канонического возраста при рукоположении по-новому открывается. У человека в 21-22 года еще нет, не выработался тот внутренний стержень, который бы помог ему противостоять тому злу, с которым он может встретиться. У меня самого в этом возрасте такого стержня не было.
Эти мои церковные учителя и друзья не прожили жизнь без потерь. Каждый из них что-то потерял и что-то пережил из-за своей принципиальности, чего не случилось бы, если бы он был как все - если бы жил по системе, а не по Христу (меня тоже "ушли" из МДА). Но оно того стОило. Никто себя с ними не вел [по-хамски]. Это не значит, что их любили, не делали какие-то препоны в их служении. Но священнослужители должны заботиться в первую очередь о том, как сохранять свое христианское достоинство и хранить свою христианскую совесть. Мы должны напоминать себе, ради чего мы пришли в церковь. Прп.Максим Исповедник говорил, что в ккаждом нашем деле Господь смотрит на намерения, с которыми мы его совершаем. Когда мы поступаем по страху, мы совершаем наши действия точно не ради Христа. Если мы оказались в церкви ради Христа, то и делаем мы все ради Христа - в т.ч. и подчиняемся епископам - исключительно ради Христа, ради Его заповеди. Не из-за страха перед человеком мы подчиняемся епископу. Если нам предлагают участвовать во зле, мы должны сказать "нет", иначе потеряем свою христианскую совесть. Лучше нам все потерять, а ее сохранить.
Я, когда ко мне подступает страх, напоминаю себе слова из Откровения: "боязливых же участь в озере огненном"... (с)
***
p.s. (по наводке о.Андрея Кураева в заметке "Пять лет без Павла Адельгейма")
(с) https://www.pravmir.ru/bez-nogi-i-dyrkoj-v-serdce/
...Смс «Павла Адельгейма убили» я получил за несколько часов до того, как мы должны были вылететь ночным самолетом из Мадрида в Ригу. Пока мы летели, ощущение очередной нелепой и жестокой смерти сменилось пониманием того, что случилось что-то очень важное не только для Пскова, но и для всех нас, для всей Церкви, для всей страны. Уже по приезде во Псков я представил себе шеренги духовенства, благочинных, секретарей, священноначалие, строго сдвинутые брови... Но все случилось иначе.
В алтаре перед началом заупокойной Литургии стояло три священника; я встал четвертым. Еще несколько священников пришло в конце Литургии, перед началом отпевания. Все местные, никого из столиц. Еще несколько отцов - в толпе людей, пришедших проститься с о. Павлом. Где же официальные спикеры, горячие отцы-публицисты, участники интернет-дискуссий, где те, чьи лица я ждал увидеть? «Шумим, братец, шумим! … Шумите вы? и только?». Для меня эта отстраненность собратьев осталась загадкой. Взаимная отчужденность клириков, каждый из которых живет своей жизнью? Страх местных отцов показаться на глаза помощникам владыки, выражая посмертную лояльность священнику, у которого были столь непростые отношения с архиереем? Но разве страх не является главной формой соучастия людей в богоубийстве - той нитью, которая связывает нас с Иродом, Пилатом, теми духовными лидерами, через которых, в конечном итоге, действует сам сатана?
Одно из Евангелий, которое читается во время погребения священников, содержит слова: «Еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (Ин. 5:18). Священник, который идет по Евангельскому пути и не только утверждает превосходство закона любви над любым другим законом, но и прививает отношение к Богу как к Отцу, встает на опасный путь. Отец Павел встал на него давно. Отец Павел был победителем; хотелось стать хоть немного причастным к этой победе. Разве можно было победить советскую систему, ее тюрьмы и лагеря для тех, кто не становился ее частью? Отец Павел ее победил и пережил. Разве может священник со своей совестью и принципами - и немецкой педантичностью и фамилией в придачу - победить русскую околоцерковную бюрократию, самодурство и капризы людей, уверенных в том, что через них действует Святой Дух, whatever? Но и здесь о. Павел остался несломленным. Подобно Женам-мироносицам, которым посвящен его храм, он двигался вперед, не просчитывая последствий, с кажущимся безрассудством - но каждый раз выходил и вышел в самом конце победителем. И когда старший священник в конце погребения возгласил пасхальные стихи «Да воскреснет Бог…», и все ответили ему дружным пением «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав» - в этом не было никакой натяжки, потому что все знали, что это правда. (с)