ГРИГОРИЙ РАСПУТИН: УБИЙСТВО (Марианна Эриковна Дерфельден.)
Марианна. 1911 г.
Сестра-любовница
Возвращаясь к приведенным в прошлом посте лживым (в целом) свидетельствам французского посла Мориса Палеолога об убийстве Г.Е. Распутина, заметим, однако, что одна подробность («кастрация») может, на наш взгляд, всё же содержать определенный смысл. Несмотря на то, что сам акт вскрытия профессором Д.П. Косоротовым тела Г.Е. Распутина (сам этот документ весьма ненадежен) отрицает факт кастрации, в нем отмечается одна важная деталь: «Гениталии разорваны…»
Не случайно среди ряда исследователей существует версия: «…Ночная акция, помимо покушения могла иметь и характер кровавой эротической оргии». Недаром через день после убийства контролировавший акцию французский посол (через разведчика С. Лазоверта и мадам де Робьен) замечает своему коллеге: «Не всякому дано величие в сладострастии [sic!] и преступлении». Далее он уточняет свою мысль: «Князь Феликс Юсупов […] одарен живым умом и эстетическими наклонностями, но его дилетантизм слишком увлекается нездоровыми фантазиями, литературными образами порока и смерти; боюсь, что он в убийстве Распутина видел, прежде всего, сценарий, достойный его любимого автора Оскара Уайльда». Последний был, как известно, так же, как и Феликс Юсупов, гомосексуалистом и масоном, которым стал в 1875 г. в том же Оксфорде.
Присутствие в ту ночь в Юсуповском дворце двух (по крайней мере) женщин было известно уже тем, кто проводил в 1916-1917 гг. следствие. Обе они знали о готовящемся преступлении и добровольно приняли в нем участие. Обе находились в любовной связи с Великим Князем Димитрием Павловичем, являвшимся, как известно, не просто гомосексуалистом, а бисексуалом.
Впоследствии никто из убийц о присутствии дам ни следователям, ни газетчикам, ни знакомым не проговорился. Даже в позднейших мемуарах об этом никто не упоминал. Единственный проговор совершил (да и то своим ближайшим родственникам) Великий Князь Димитрий Павлович.
Некоторые сведения также можно обнаружить в письме князя Ф.Ф. Юсупова, отправленном 24 ноября 1916 г., в самый разгар подготовки преступления, в Крым своей супруге, которая там как раз в ту пору находилась: «Маланья тоже участвует».
Речь, скорее всего, шла о Марианне Эриковне Дерфельден (1890†1976) - дочери офицера Л.-Гв. Конного полка Э.А. фон Пистолькорса (1853-1935) и его жены Ольги Валерьяновны, урожденной Карнович (1865†1929), в 1902 г. ставшей морганатической супругой Великого Князя Павла Александровича. В Семье ее называли «Бабакой».
Слева направо: графиня О.В. Гогенфельзен (с 1915 г. княгиня Палей), ее сын от первого брака Александр Эрикович фон Пистолькорс, Марианна Пистолькорс, Великий Князь Павел Александрович с дочерьми Ириной и Натальей и сыном Владимiром. Справа графиня Ольга Эриковна Кройц, урожденная Пистолькорс. В 1911 г. в Биаррице.
М.Э. Дерфельден, с одной стороны, приходилась сводной сестрой убийце Царского Друга, Великому Князю Димитрию Павловичу, а с другой - родной сестрой Александру Эриковичу Пистолькорсу (1885†1944), почитателю старца, женатому на сестре А.А. Вырубовой - Александре Александровне, урожденной Танеевой (1885†1968).
Однако Марианне Эриковне раздваиваться не пришлось. Она давно твердо выбрала «свою сторону». «Кроме кутежей, - вспоминала А.А. Вырубова, - общество развлекалось новым и весьма интересным занятием - распусканием всевозможных сплетен на Государыню Александру Феодоровну. Типичный случай мне рассказывала моя сестра. Как-то к ней утром влетела ее belle soeur г-жа Дерфельден со словами: “Сегодня мы распускаем слухи на заводах, что Императрица спаивает Государя, и все этому верят”. Рассказываю об этом типичном случае, так как дама эта была весьма близка к Великокняжескому кругу, который сверг Их Величества с Престола, и неожиданно их самих. Говорили, что она присутствовала на ужине в доме Юсуповых в ночь убийства Распутина».
В декабре 1916 г. как раз подходил к концу второй брак М.Э. Дерфельден. В первом (с 1908 г.), напомним, она была за сыном знаменитого министра внутренних дел, корнетом Л.-Гв. Гродненского полка Петром Петровичем Дурново (1855†1945), скончавшим свои дни генералом в Югославии. Во втором (с 1912 г.) - за потомком Шведского Короля Густава-Адольфа, полковником Л.-Гв. Конного полка Христофором Ивановичем фон Дерфельденом, служившим в канцелярии Императорского Двора и уделов.
«Я помню, - писал современник, - Марианну Дерфельден молодой, веселой, элегантной, красивой, в прекрасных туалетах с золотым браслетом на красивой ноге».
Как ни странно, но до нас дошло не так уж много фотографий этой женщины. Пожалуй, наиболее известные были сняты незадолго до войны на известном костюмированном балу, который дала в своем петербургском доме в честь выходящих в свет племянниц графиня М.Э. Клейнмихель.
Гости Восточного бала-маскарада у графини М.Э. Клейнмихель. Январь 1914 г.
Состоялся маскарад в конце января 1914 г., на масленицу. На него пришло до 300 гостей, среди которых были Великие Князья Кирилл и Борис Владимiровичи, Принц П.А. Ольденбургский, Великие Княгини Ольга Александровна, Мария Павловна старшая и Виктория Феодоровна, известные петербургские красавицы - княгиня O.K. Орлова и Е.П. Олив, жена британского посла Бьюкенена с дочерью, офицеры Кавалергардского и Конногвардейского полков, несколько молодых секретарей английского посольства.
Особняк графини М.Э. Клейнмихель. Набережная реки Крестовки, 12.
Описания этого бала опубликовали едва ли не все крупные газеты и журналы «светской жизни». Особенно всех поразили роскошные восточные костюмы, исполненные по эскизам Льва Бакста. Они словно сошли со страниц «Тысячи и одной ночи». «Очень стилен был, - отмечали хроникеры, - египетский костюм М.Э. Дерфельден, рожденной Пистолькорс».
М.Э. Дерфельден в египетском костюме. Петербург. Январь 1914 г.
Уже будучи в эмиграции, графиня М.Э. Клейнмихель вспоминала: «Известная своим умением танцевать […] дочь графини Палей, исполнила египетский танец с морским офицером Владимiром Лазаревым». Только что произведенный в офицеры, Владимiр Петрович Лазарев (1886†1962), служил по Адмиралтейству. Скончался он в Нью-Йорке.
М.Э. Дерфельден и В.П. Лазарев исполняют египетский танец на балу у графини М.Э. Клейнмихель.
О причастности М.Э. Дерфельден к убийству Г.Е. Распутина было хорошо известно не только полиции. Слухи просочились в общество. В ночь на 25 декабря 1916 г. она была подвергнута домашнему аресту. «Вчера ночью, - записал в дневнике Великий Князь Андрей Владимiрович, - была арестована домашним арестом Марианна Дерфельден. У нее произвели обыск и отобрали все бумаги. По какому поводу это было сделано до сих пор неизвестно. Телефон у нее на квартире снят». Во время шедшего полтора часа обыска была обнаружена ее интимная переписка со сводным братом-убийцей.
В настоящее время историками, так или иначе интересующимися этими проблемами, принята на веру, без какой-либо проверки, версия, изложенная в мемуарах ее матери, княгини О.В. Палей: «Рождественским утром около восьми вошла горничная с запиской от моей дочери Марианны. На записке стояло: “Срочно”. Дочь писала, что в день отъезда Дмитрия она не удержалась и пошла к нему проститься. В час ночи, то есть за час до поезда, правдами и неправдами она проникла к Дмитрию в комнаты, побыла с ним и проводила до двери дома, который он покидал навсегда, а потом вернулась к себе. Сутки спустя, 24 декабря, вернувшись уже от нас, из Царского, она застала у себя обыск. Безпардонно перерыли ее письма и заключили под домашний арест ее саму распоряжением Протопопова, министра внутренних дел».
26 декабря 1916 г. во время «конфиденциальной беседы» с А.Д. Протопоповым на вопрос, не участвовала ли она в этом деле, она дерзко заявила: «К сожалению, не участвовала, и глубоко об этом сожалею. Я только не понимаю, отчего из убийства этого мужика делают такое grand cas [большое событие]. Ведь если бы я убила моего старшего дворника, на это бы никто не обратил даже внимания». Иной взгляд был у Государя, который Он высказал тестю князя Ф.Ф. Юсупова, Великому Князю Александру Михайловичу (затем закрепив его в резолюции на письме-ходатайстве за преступников): «Ты очень хорошо говоришь, но ведь ты согласишься с тем, что никто - будь он Великий Князь или же простой мужик - не имеет права убивать».
Несмотря на явную наглость, заявление Дерфельден министру было по сути своей бравадой, призванной скрыть нешуточную панику. Срочно поднятая по тревоге родня, включая Великих Князей, ринулась на выручку. В результате Марианна Эриковна была освобождена, приобретя в свете и обществе ореол мученицы.
В действительности, однако, освобождение из-под домашнего ареста не означало, конечно, признание ее невиновности. В Царской Семье были уверены в этом. Брата подозреваемой А.Э. фон Пистолькорса, пришедшего, по протекции его свояченицы А.А. Вырубовой, просить за сестру, Государыня с удивлением спросила: «А разве она не участвовала в этом деле?» Но всё же пошла навстречу просьбе. Однако наружное наблюдение за М.А. Дерфельден было оставлено.
В чем же подозревали Марианну в Александровском Дворце? Некоторый свет на это проливают показания А.Д. Протопопова на следствии временщиков 1917 г.: «Приказ об этом я получил от б. Царицы; передала мне это по телефону Вырубова; основанием для обыска являлось заявление о том, что на ее, Дерфельден, квартире происходили совещания по поводу убийства Распутина, а также замышлялось подобное против б. Царицы».
М.Э. Дерфельден. Фото Тамары Лемпицкой (скандально известной лесбиянки). Париж.>
Все эти предреволюционные события и последовавшие затем общероссийские потрясения, весьма сильно, разумеется, повлияли на личный материальный достаток Марианны Эриковны, однако почти никак не отразились на стиле ее жизни. Во всяком случае, брачное ее шоу продолжалось. В октябре 1917 г. она вышла замуж за графа Николая Константиновича фон Царнекау/Зарнекау (1886†1976), ротмистра Л.-Гв. Конного полка, с которым выехала в эмиграцию во Францию. Однако жизнь в очередной раз не сложилась и она в 1930 г. развелась, а в 1961 г., на сей раз на Ямайке, пристроилась к некому Михаилу Палтову. Скончалась она, как и предыдущий, третий по счету ее муж, в 1976 году.
Фото Марианны Эриковны, подаренное ею своей сводной сестре княжне Ирине Павловне Палей, в 1923 г. вышедшей замуж за Князя Феодора Александровича, сына Великого Князя Александра Михайловича, брата княгини И.А. Юсуповой. (Князь Феодор также был причастен к убийству Г.Е. Распутина.) На снимке дарственная надпись: «Моей дорогой, любимой сестре Ирине. Марианна. 1921 г.»