УБИЙСТВО РАСПУТИНА В ДНЕВНИКЕ И ПИСЬМАХ «ОДНОГО АНГЛИЧАНИНА» (1)
В 1919 году, в Лондоне и Нью-Йорке - одновременно - появилась в продаже книга «The Russian diary of an englishman» («Русский дневник англичанина»).
Имя автора ни на обложке, ни в предисловии, ни в выходных данных обозначено не было.
Титульный лист лондонского издания.
Позже выяснилось, что им был Альберт Генри (Берти) Стопфорд (16.5.1860-10.2.1939) - дипломат и бизнесмен, тесно связанный с английской разведкой:
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/31839.html
Берти Стопфорд.
Для тех, кто занимается исследованием обстоятельств убийства Г.Е. Распутина, книга эта имеет весьма важное значение.
Дело в том, что автор ее был весьма информированным человеком, к тому же находившимся в самом центре интриги.
Будучи негласным сотрудником британской разведки, официально Стопфорд был дипломатом, доставляя, между прочим, частную корреспонденцию Английского Короля Георга V своему кузену - Императору Николаю II.
Непосредственным его начальником в Петрограде был посол Джордж Бьюкенен, супруга же последнего Джорджина - одной из доверенных его лиц.
Титульный лист нью-йоркского издания.
Решающим аргументом при назначении Стопфорда на должность было его близкое (еще со времен учебы в Оксфорде) знакомство с князем Ф.Ф. Юсуповым. Начиная с лондонских времен у них было немало того, что тесно связывало их, включая гомосексуальные наклонности.
Одной из важных общих знакомых была маркиза Рипон, письма к которой, наряду с другими (адресаты которых не обозначены), а также собственно дневниковые записи и образуют саму книгу.
В Петрограде Стопфорд жил в период с 18 июля 1915 г. по 6 октября 1917 г. в одной из старейших и фешенебельных гостиниц города - Гранд Отеле «Европа» на Михайловской улице, рядом с Невским.
Гранд Отель «Европа».
Свое положение и роль в предреволюционных событиях в Русской столице Стопфорд оценивал так: «Мне случилось быть в эпицентре бури». (И это не было преувеличением.)
Сразу же по приезде Феликс Юсупов свел своего английского друга с Великим Князем Дмитрием Павловичем, с которым у дипломата и разведчика установились весьма доверительные отношения.
По всей вероятности, именно Стопфорд был посредником при открытии в конце 1915 г. англо-русского госпиталя в Петрограде, действовавшего во дворце Дмитрия Павловича, служившего своего рода штаб-квартирой заговора.
Возглавлявшая его леди Сибил Грей, не забудем, была племянницей английского министра иностранных дел Эдуарда Грея - непосредственного шефа Стопфорда.
Князь Ф.Ф. Юсупов также ввел своего старого лондонского друга в аристократические салоны русской столицы и Великокняжеские дворцы.
Примечательно, что Стопфорд посвятил свою книгу одной из своих новых знакомых: «Графине Бетси Шуваловой, посоветовавшей мне напечатать мой дневник, почтительно посвящается эта книга».
Елизавета Владимiровна Шувалова (1855-1938), вдова графа П.П. Шувалова (1847-1902), одного из создателей «Священной дружины», происходила из знатного и влиятельного рода князей Барятинских (брат ее Александр был женат на дочери княгини Юрьевской, прижитой ею от Императора Александра II). Сама графиня славилась красотой и умом. Одним из ее воздыхателей был барон Маннергейм - будущий финляндский маршал.
На балах, устраивавшихся ею в роскошном Шуваловском дворце на Фонтанке, неизменно присутствовали дипломаты: германский посол граф Пурталес, английский Бьюкенен, австро-венгерский граф Берхтольд, французский Палеолог и другие.
Графиня Е.В. Шувалова отправилась в эмиграцию в 1919 г. из Ялты. На ее отпевании в парижском кафедральном соборе на рю Дарю, собралось, по словам отпевавшего ее отца Бориса Старка, «изысканное общество», «блистательные осколки “былого величия Российской Империи”».
Исключительное значение имела завязавшаяся у Стопфорда дружба с Великой Княгиней Марией Павловной Старшей, вдовой дяди Императора - Великого Князя Владимiра Александровича (отсюда и имя, под которым она фигурирует в записях Стопфорда: «Великая Княгиня Владимiр»).
Принадлежавший «Тети Михень» (так ее называли в Императорской Семье) Владимiрский дворец был одним из центров политических интриг и, в конечном итоге, Великокняжеского заговора.
Опубликованные в книге Стопфорда дневниковые записи, а также письма с отчетами об убийстве Царского Друга, показывают, что они основаны на знакомстве автора с секретными документами Охранного отделения.
В то же время странное впечатление производит т.н. «Полицейское донесение» от 30 декабря 1916 г., никак не соответствующее тем немногочисленным достоверно известным фактам (в частности, об отпирательстве и клятвах Ф.Ф. Юсупова Императрице в его невиновности).
Определенную ценность представляет также записанный автором дневника (датированный 6 июня 1917 г. н.ст.) рассказ Юсупова об убийстве Григория Ефимовича, отличающийся от его показаний 1916 г. и 1921 г., интервью 1917 г. и мемуаров 1927 г.
Из приложенных к книге документов хорошо видно, что информация об обстоятельствах убийства Г.Е. Распутина, составлялась людьми, хотя и имевшими доступ к достоверным сведениям (секретным полицейским документам и свидетельствам участников преступления), однако вовсе не с целью доведения правдивых данных, а для обеления преступников и дезинформации, причем отнюдь не массового читателя в России, а, прежде всего, западного обывателя и близкого ему по духу «русского общества».
Книга Стопфорда подтверждает версию о том, что убийство Царского Друга было лишь первой частью заговора, предусматривавшего устранение от власти Императора Николая II. Дневник ясно указывает на два центра заговора в Петрограде: Английское посольство и дворец Великой Княгини Марии Павловны Старшей.
Карты заговорщикам во многом, похоже, спутал (по не вполне ясной пока что причине) Великий Князь Дмитрий Павлович. Недаром категорическое отрицание им своего участия в убийстве Григория Ефимовича так возмущало Марию Павловну и всех ее сыновей, приведя одновременно в изумление английского посла Бьюкенена и его коллег. Из дневника Стопфорда видно, что они ожидали от него каких-то иных действий.
Этого же, кстати говоря, не мог понять и князь Ф.Ф. Юсупов, пытаясь - во время личных встреч, уже в будучи в эмиграции - добиться от Великого Князя вразумительного ответа. Но, как известно, он его так и не получил, возникший же разлад также не был преодолен…
Всё сказанное делает книгу Стопфорда весьма ценным источником при изучении декабрьский событий 1916 г.
При этом, однако, не стоит забывать, что язык дипломату (не говоря уж о разведчике) дан вовсе не для того, чтобы раскрывать правду, а, скорее, для того, чтобы скрывать ее от непосвященных. Хотя и «проговоры», при этом, разумеется, никак не исключены…
Вот почему мы посчитали необходимым опубликовать перевод, выполненный по нашей просьбе Н.А. Ганиной, тех страничек книги, которые рассказывают не только о самом преступлении, но и о тех лицах, которые были в той или иной мере причастны к нему.
Все даты в дневнике даны по новому стилю.
Продолжение следует.