РИТУАЛ: ЖРЕЦЫ И ЖЕРТВЫ (12)
«Жертва» Энеля (начало)
Прежде, чем рассказать об авторе расшифровки каббалистической надписи в подвале Ипатьевского дома, Михаиле Владимiровиче Скарятине (1883-1963), следует познакомиться с его ближайшими родичами и предками, чтобы лучше понять ту среду, в которой он рос и сформировался.
Сделаем мы это, опираясь в том числе и на разыскания орловского краеведа Александра Михайловича Полынкина:
http://maloarhangelsk.ru/tsareubiytsa-yakov-skaryatin/
http://maloarhangelsk.ru/skaryatinyi-deti-tsareubiytsy/
http://maloarhangelsk.ru/zhertva-mihaila-skaryatina/
Прадед нашего героя был личностью знаменитой, сыгравший заметную, но при этом злодейскую, роль в русской истории.
Сын бригадира, орловский помещик, коннозаводчик и масон Яков Федорович Скарятин (1780-1850) участвовал в цареубийстве 1801 г. Императора Павла Петровича.
Будучи штабс-капитаном Лейб-Гвардии Измайловского полка, он, тем не менее, был в той «свирепой шайке палачей» (Пушкин) одним из главных головорезов.
По словам декабриста М.А. Фонвизина, «князь Яшвиль, Татаринов, Гарданов и Скарятин яростно бросились» на Государя, «вырвали из Его рук шпагу; началась отчаянная борьба. Павел был крепок и силён; Его повалили на пол, топтали ногами, шпажным эфесом проломили Ему голову и, наконец, задавили шарфом Скарятина».
Другой мемуарист (граф А.Ф. Ланжерон) рассказывал о том, что именно Скарятин, «сняв висевший над кроватью собственный шарф Императора, задушил Его им».
Дешатобур. Портрет Я.Ф. Скарятина. 1804 г.
Одна из правнучек Якова Федоровича (княжна Кантакузина-Сперанская) рассказывала, что земли те в Орловской губернии, на которых возникло затем родовое гнездо (усадьба Троицкое), «строил прадед Скарятин, которому они были пожалованы в подарок - как Зубову, Панину, Беннигсену и прочим - Александром I за участие в убийстве безумного [sic!] Павла I».
Шли и чины. В сентябре 1803 г. Я.Ф. Скарятин получает звание капитана. А уже в декабре того же года он полковник Лейб-Гвардии Измайловского полка. В 1805 г. он участвовал в Аустерлицком сражении, а в следующем вышел в отставку.
У Якова Федоровича было шестеро сыновей: Федор, Григорий, Владимiр, Александр, Дмитрий и Николай. Двое старших унаследовали нрав отца: в 1826 г. арестовывались по делу декабристов, что не помешало им впоследствии сделать хорошую карьеру.
Федор Скарятин, пишет краевед А.М. Полынкин, «продолжил службу по военной части, был адъютантом у московского генерал-губернатора. […] Умер Федор рано, в 29 лет, от чахотки. И это был первый удар, наказание Божье, как посчитал сразу же полковник.
Второй по старшинству сын Якова Федоровича, Григорий, сделал блестящую, по понятиям того времени, карьеру. Помогали ему, несомненно, его обаяние и умение легко находить общий язык с самыми разными людьми. С одной стороны, он дружил со многими знакомыми Пушкина, лично знал и самого поэта. С другой стороны, все считали Григория Скарятина другом Дантеса. Кстати, о дуэли Пушкина с Дантесом именно Григорий Скарятин сообщил первым А.И. Тургеневу.
Григорий Яковлевич Скарятин.
Григорий Яковлевич был флигель-адъютантом императора Николая I, участвовал в боевых походах, дослужился до звания генерал-майора. Во время Венгерской революции отряд под командованием Г.Я. Скарятина (в составе корпуса фельдмаршала Паскевича) был послан на подавление восстания в Венгрии. Там, 9 июля 1849 года, в сражении под Шёсбургом. Григорий Скарятин погиб. На месте его гибели был поставлен ему памятник - постамент с лежащим на нём львом.
Памятник генералу Г.Я. Скарятину под Шёсбургом (современный город Сигишоара в румынской Трансильвании). Открытка начала XX века.
Смерть второго сына окончательно подкосила Якова Фёдоровича. Мучили его в последнее время и угрызения совести из-за участия в цареубийстве. Возможно, поэтому, отмаливая грехи, полковник Скарятин стал одним из главных благотворителей при строительстве возводившегося в Орле на средства дворян губернии кафедрального Петропавловского собора (его заложили как раз в день коронации Павла I в 1797 году). Но в процессе возведения стен собор пошёл трещинами и, то и дело, был вынужден ремонтироваться, что послужило распространению слухов среди орловцев о том, что Бог не принял дар именно от Скарятина-цареубийцы.
В 1850 году, менее чем через год после смерти сына Григория, Яков Петрович скончался».
Яков Федорович Скарятин. Миниатюра неизвестного художника. 1810-е годы.
Не менее трагично сложилась судьба третьего сына - Владимiра Яковлевича Скарятина (1812-1870), деда нашего героя (будущего «Энеля»).
«…Тайный советник и егермейстер Двора Его Императорского Величества, унаследовавший родовую усадьбу в селе Троицкое, - пишет о нем А.М. Полынкин, - везде, где бы ни служил, оставлял о себе не самые добрые воспоминания - по причине самодурства, грубости и вздорного характера. Иван Сергеевич Тургенев, имевший как-то раз необходимость обращаться к Владимiру Яковлевичу, бывшему тогда орловским предводителем дворянства, увидел такое самодовольно-спесивое к себе отношение, что больше не захотел с ним встречаться.
А в декабре 1870 года Владимiр Скарятин, будучи опытнейшим охотником (егермейстер - это как раз крупный придворный чин по этой части), погиб на одной из царских охот на медведя. Виноватым оказался руководитель той охоты, граф Ферзен (его уволили со службы), но еще долго в придворной среде ходили слухи, что Скарятин погиб от выстрела самого Царя, Александра II, и что это Его месть за Деда, Павла I.
В “Правительственном вестнике” от 27 января 1871 года было опубликовано донесение комиссии, на которое Император наложил резолюцию: “Усматривая из дел, что смерть егермейстера Скарятина произошла от случайного выстрела графа Ферзена и, признавая последнего виновником в позднем сознании, Я, во внимание к его более чем пятидесятилетней службе, вменяю ему в наказание настоящее увольнение от службы. За сим считать дело оконченным”».
После трагедии на охоте имение в Троицком перешло к сыну егермейстера - Владимiру Владимiровичу Скарятину (1847-1919), участвовавшему в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг. и сделавшему затем неплохую военную карьеру, дослужившись до звания генерал-лейтенанта.
Полковник Владимiр Владимiрович Скарятин, князь Александр фон Баттенберг, Великий Князь Сергей Александрович, генерал-адъютант Дмитрий Сергеевич Арсеньев и Светлейший князь генерал Александр Аркадьевич Суворов. Белый город. Лето 1877 г.
Великий Князь Сергей Александрович (в центре), полковник Владимiр Владимiрович Скарятин и князь Александра фон Баттенберг (справа). Пордим. 1877 г.
http://humus.livejournal.com/2653620.html
У Владимiра Владимiровича Скарятина и его супруги Марии Михайловны (1851-1921), урожденной княжны Лобановой-Ростовской, было четверо детей.
Михаил (или как его звали близкие Мика) был единственным мальчиком. Родился он 6 мая 1883 года, в день Иова Многострадального.
Обучался он сначала дома, затем в гимназии, поступив впоследствии на юридический факультет Санкт-Петербургского Императорского университета.
К современным (французскому и английскому) и классическим (латыни и древнегреческому) любознательный юноша вскоре прибавил санскрит и древнееврейский, научился разбирать древнеегипетские иероглифы.
Мария Михайловна Скарятина с тремя из четверых ее детей: Ольгой (впоследствии супругой графа Георгия Павловича Беннигсена), Ириной (женой графа Александра Федоровича Келлера) и Михаилом. Снимок 1900 г.
Вероятно, этому способствовала библиотека в Троицком, насчитывавшая, по свидетельству современников, более двадцати тысяч томов.
Не раз бывавшая там одна из его двоюродных сестер вспоминала:
«Современный дом был построен в середине XIX века - огромный, двухэтажный, с более чем сотней комнат, некоторые из них были расписаны знаменитыми итальянскими мастерами. Знаменитая липовая аллея вела к парадному входу, фасад выходил в парк. Парадные залы, составлявшие en enfilade, были поистине прекрасны, очень пропорциональны и обставлены мебелью, доставшейся от Наполеона предку хозяев, генерал-фельдмаршалу графу Петру Румянцеву-Задунайскому.
Генерал В.В. Скарятин в своем имении Троицкое. В 1892 г. он получил очередной придворный чин, став, как и его отец, Егермейстером Двора Его Императорского Величества.
У нашего кузена Мики, моего ровесника, была в доме мастерская, вся заставленная античными статуэтками, низкими диванами, увешанная восточными тканями, с большой изразцовой печью. Естественно, здесь собиралась молодежь, особенно привлекал нас сам Мики. Он знал 5 мертвых языков: древнееврейский, египетские иероглифы, древнегреческий, латынь и санскрит.
Он увлекался скаковыми лошадьми, был, вероятно, первым в России автомобилистом… да еще и был кавалергардом. Странно, но ровесники не любили его; возможно, виновата была их зависть, или его нежелание подстраиваться под окружающих».
Усадьба Скарятиных. Левое крыло дома. Дореволюционный снимок.
По окончании университета в декабре 1905 г. М.В. Скарятин поступил вольноопределяющимся в Лейб-Гвардии Кавалергардский Императрицы Марии Феодоровны полк, уже на следующий год получив чин корнета. К концу своей военной карьеры Михаил Владимiрович дослужился до чина полковника.
При этом своих занятий Востоком он не оставил. Проведя зиму 1908 г. в Египте, он, как говорят, уже тогда опубликовал несколько своих первых статей о древностях во французской прессе под псевдонимом Enel.
Состояние его здоровья, между тем, оставляли желать лучшего (в этом - наряду с его историческими увлечениями, - видимо, и заключалась причина его поездки в Египет, а затем, в годы эмиграции, и переезд туда на жительство). В начале начавшейся Великой войны он, из-за болезни, сначала даже не последовал за своим полком на фронт, будучи вынужденным остаться в Петрограде.
В конце концов, он всё же попал на передовую и даже получил тяжелое ранение.
Михаил Владимiрович Скарятин в мундире офицера Лейб-Гвардии Кавалергардского полка.
В 1917 г. полковнику М.В. Скарятину удалось покинуть Россию.
Иная судьба была у его родителей. Двоюродная сестра Мики, княжна Кантакузина-Сперанская вспоминала:
«…Дядя Володя и сестра моей матери тетя Мария, оставались в своем огромном доме до 1921 г., когда дядя умер. Тогда тетя, еще сохранившая свою красоту, только страшно похудевшая и бледная, попыталась уехать к дочери Ольге в Англию, но не доехала; она умерла в одиночестве среди чужих людей в Ревеле (ныне Таллин). Там она и похоронена, под простым крестом вместо роскошной семейной гробницы. На ее могиле надпись: “Мария Михайловна Скарятина, урожденная княжна Лобанова-Ростовская. Родилась в 1851 г., скончалась в 1921 г. Я есмь путь, правда и жизнь. Иоанн, 14.6”».
Фредерика Эмилия О`Коннель. Портрет Марии Михайловны Скарятиной, урожденной княжны Лобановой-Ростовской. 1877 г. Орловский музей изобразительных искусств.
Прибыв во Францию, М.В. Скарятин обосновался сначала на Лазурном Берегу, приступив, наконец, к занятиям, о которых мечтал, к которым готовился всю свою жизнь. Значительную часть своего времени он посвятил расшифровке древнеегипетских папирусов.
Именно в этот период появился его небольшой труд «Жертва». Вряд ли Михаил Владимiрович мог тогда предположить, что именно благодаря этому его 20-страничному сочинению о нем будут помнить. И прежде всего на его родине, в России.
Первое издание «Жертвы» на французском языке появилось в Брюсселе (Бельгия) в 1923 году. Второе, более известное, в русском переводе в 1925-м в Новом Саде (Югославия).
После того, как оригинал книги стал доступен, мы сканировали его, разместив на одном из сайтов:
http://nashaepoha.ru/?page=obj62153&lang=1&id=2027
Подробнее об этой книге мы поговорим в следующем нашем посте. Пока же продолжим повествование о жизни его автора.
В 1931 г. М.В. Скарятин перебрался из Франции в Египет.
Написанные им в этот период труды обратили на себя внимание международного научного сообщества: «La Langue sacrée» (1934), «A Message from the Sphinx» (1936), «Les origines de la Genèse et l’enseignement des temples de l’ancienne Égypte» (1963).
Его труд по египтологии «Загадка жизни и смерти» в 1935 г. был опубликован в трудах Французского института археологии Востока в Каире.
На некоторые из них откликнулся известный французский традиционалист Рене Генон (1886-1951). Не исключено, что они могли быть знакомы лично: философ переехал в Каир в 1930 г., на год раньше Михаила Владимiровича, оставаясь здесь до самой смерти.
Рене Генон в Египте.
Однако были и другие книги, которые написал М.В. Скарятин. В 1961 г. в Лионе эти труды были собраны и переизданы в трех томах под названием «La Trilogie de la Rota»: «D’astrologie et de Cabbale», «Rota ou la Roue Celeste», «Manuel de Cabbale practique».
В уже цитировавшихся нами воспоминаниях двоюродная сестра Скарятина писала, что ее брат «имел какую-то степень в оккультных науках». Так ли это, неизвестно.
Судя по книгам, интерес этот не вызывает сомнений. Однако было ли это приверженностью учению или просто изучение этого явления, судить трудно. Ведь всю свою жизнь Михаил Владимiрович оставался православным человеком. Прихожане русской церкви в Каире на протяжении нескольких лет переизбирали его на должность старосты.
Высок был его авторитет и в среде египетской администрации. В течение нескольких лет Скарятин был директором Русского отдела Министерства внутренних дел Египта. (Дипломатические отношения с СССР Каир установил лишь в августе 1943 г.)
По каким-то, пока что нам неизвестным, причинам в 1953 г. М.В. Скарятин решил покинуть Египет Он переехал в Швейцарию, поселившись в местечке Глион на берегу Женевского озера.
Вместе с женой, Леонтиной Пуни, дочерью итальянского композитора и дирижера, они вели довольно замкнутый, можно даже сказать затворнический, образ жизни.
Скончался он 6 ноября 1963 г. и был похоронен на местном кладбище.
Единственная дочь ученого, Наталия Михайловна Грин-Скарятина, в 1999 г. приезжала на родину своих предков, посетив Орел и родовую усадьбу Троицкое в Орловской области, от которой, правда, почти что ничего не осталось…
В местный краеведческий музей она передала хранившиеся в семье документы, фотографии, несколько книг своего отца.
Среди этих реликвий был и орден Святого Иоанна Иерусалимского, учрежденный Император Павлом I, и принадлежавший некогда Его убийце - Якову Федоровичу Скарятину - прадеду Энеля.
Продолжение следует.